Это было неспроста… Да… Он всё сделал очень продуманно, хотя было не так просто. Но это было правильное решение. Он заманил и украл именно двух сразу! Ведь если умрет одна, то ее сразу можно заменить на такую же, как две капли воды похожую, на ту, первую… и тогда ничего не изменится, и он получит кайф еще больший…
…Странно всё… Она очнулась и, открыв глаза, не сразу поняла, что вообще происходит… Перед глазами в полумраке комнаты высвечивались какие-то светлые линии, пересекающиеся друг с другом, и напоминавшие какую-то головоломку для совершенно больного разума, ничем необъяснимую и несуразно ужасную… Даа… ужасную… ужасно…
- УЖАС! - зацепилась она за это слово, и до сознания дошло, что она совершенно одна в темной комнате, и не может двинуть даже пальчиками на руках и ногах. Все тело было сковано до такой степени, что если бы даже она и захотела пошевелиться хотя бы на грани мысли, это и то, было бы невозможно! Глаза постепенно привыкли к темноте, и она различила что то что светлое это было похоже на дерево. Конструкция напоминала какое-то старинное сооружение для пыток. Она находилась на возвышении и под коленями, согнутыми и туго притянутыми веревками к телу, была подставка размером не больше табуретки, обтянутая кожей, которую она не видела, а скорее ощущала ее тепло и бархатистость. Ее голова была приподнята и крепко привязана за шею и за волосы, сплетенные в тугую косу, так, что она не могла пошевелить ею, не причинив самой себе боль… Попробовав дать мозгу установку пошевелить пальцами рук, она поняла, что руки переплетены за спиной и связаны за кисти с совершенно прямыми пальцами, обмотанными видимо бинтами и упакованными как в гипсе… Ее тело так затекло, что холод комнаты был для нее скорее во благо…
….Вздрогнула… Ииии… Мурашки побежали в разные стороны по всему телу нервными импульсами… Что-то ласково прикоснулось к ее открытой и к такой беззащитной киске… И даже весь ужас обстановки и ее положения, не смог не дать ей ощутить тепло прикосновения и, жадно и неосознанно поддавшись к источнику этого ощущения, она начала растворяться в нем… Закрывая глаза, опускалась в омут ощущений, рисуя картинки счастья любви… А тепло широкими ласковыми мазками разрасталось по всему телу, как будто кто-то облизывал ее горячим языком… Языком… Ооо да, именно языком!!! Мысль об этом сразу отрезвила ее, но на короткое мгновение… совсем на короткое ... Пока язык не вернулся с ее попы и, вдруг настойчиво раскрывая малые губы, ворвался внутрь влагалища… Ее разум начал снова отдаляться от действительности … К широким мазкам языка добавились настойчивые пальцы, втиснутые внутрь так нагло и беззастенчиво яростно вращающиеся внутри и выдавливающие, и выдавливающие из нее крики, скорее похожие на скрипы зубов о кляп, воткнутый в ее рот…
Резкий удар плетью по ягодице, звоном пронесся в голове, и, выгнувшись, что есть сил, до скрипа всех веревок, впившихся от этого в тело местами до крови, она закричала всеми частичками оставшегося разума внутри себя, и не в состоянии сдержаться, буквально выстрелила струёй женского секрета, сливавшегося струйками по ногам и ножкам ее постамента…
- Умничка! – голос прозвучал неожиданно и где-то очень и очень далеко, как будто в другом измерении… Олька как-то сразу обмякла и закрыв глаза отключилась…
….Скрежет дерева, стук и вибрация постамента, вывели ее из состояния отключки, и открыв глаза , она вновь их зажмурила от ярко вспыхнувшего света… ох…
…Медленно, медленно, сквозь реснички она начала всматриваться в окружающее.. И, вдруг ощутив как что-то распирает ее внутренности, но при этом ничего не ощущая в реалии, она резко открыла глаза и поняла – “Моя Тень!!!”
А Тень была прямо перед ее глазами… была… тень… По-другому и не скажешь… Она была точной ее копией, девушкой с небесно-голубыми огромными глазами, с кипельно-белыми волосами, туго заплетенными в косу и… с привязанной кверху, так, что ее голова не могла пошевелиться и только глаза, полные слез, уставились на сестренку, и уже не молили о помощи, а печально пытались смириться с неизбежным… Прекрасное молодое тело, без единого изъяна и пятнышка, было варварским способом перетянуто веревками, под которыми уже растекались темно-багровыми пятнами синяки и кровянистые подтёки. И с каждым ударом, ее тело содрогалось, а глаза, не в силах противостоять и боли, и удовольствию, то закрывались, то вновь открывались, но все больше и больше покрываясь пеленой безумия…
Олька в ужасе наблюдала, как от тела ее Тени отделилась деревянная палка со странным наконечником… И пока до ее разума начало доходить, что именно напоминало ей этот наконечник, палка вновь опустилась к ее Тени и, выгнувшись, та вновь впустила в себя этот чертов наконечник…
Он стоял напротив… Стоял, крутил колесо, и, жадно облизывая и кусая свои четко очерченные красивые губы, наслаждался процессом…
- Ну почему у таких ублюдков, всегда красивые четкие губы? – пронеслось в голове Ольки… - Что это за насмешка бога или наоборот дьявольские происки, специально созданные для заманивания жертв?
Олька и Тень, так почему-то все в семье, да и не только, называли Польку, сидели в кафешке на набережной Невы, и раскумаренные, неожиданно нагрянувшим на Питер жарким летом, лениво потягивали прохладные коктейли поочередно сразу из четырех соломинок, посмеявшись и решив, что раз воткнуто по две соломки, то значит и пить надо с обеих, для разнообразия вкуса… А так как они купили разные коктейли, то решили пить из четырех по очереди, чтобы было поровну.. У них ведь всегда и все было поровну… Все и всегда… И игрушки, и платьица, любовно сшитые мамиными руками, и даже пирожки бабушкины, они откусывали одинаково, переворачивая их вниз сплетенной косичкой, и выковыривая противный лук… Олька и Полька были близняшками… Милыми, беззаботными девчонками, только-только закончившими школу и уже поступившими в универ на факультет дизайна, но еще не окунувшимися в мир студенчества, прибывая между небом и землей в режиме отпускно-каникулярном летнем… последние минутки беззаботного счастья… беззаботного… счастья…
Последние минутки…
Кто б знал? Кто ж мог знать, как будут пророчески звучать эти безобидные на первый взгляд слова – последние минутки беззаботного счастья?
Паренек подсел к ним за столик так неожиданно, что они даже не успели ему сказать нет… Но увидев его лучезарную открытую улыбку, девчонки заискрились смехом в ответ, переглянувшись друг с другом, как будто одновременно спрашивая и отвечая сами себе – “Хорошенький! Пусть будет!” По мановению волшебной палочки на столе из ниоткуда возникли три чашки с мятными шариками мороженного… И болтая, как завсегдатай этой милой компании девчонок, паренек так вкусно и мило облизывал ложку с мороженным, что Олька не могла отвести от него своих глаз… Видя, как сестренка влипла глазами, Полька смеясь и подтрунивая над ней, все таки ревностно оглядывала пацанчика, который поняв, что одну из них зацепил уж точно, начал переключаться на другую, то потягивая коктейль из ее бокала, то, как бы случайно слизывая со своего пальца мороженное, убранное с ее красивых розовых губ…
“Наглости нет предела” – подумалось Ольке… Но сразу мысли эти она решила засунуть подальше.. Ведь это было последнее ее беззаботное лето!!!! Лето, открывающее ей огромную жизнь. И сейчас нужно насладиться каждым его мгновением, не упустив и этого милого и такого жизнерадостного пацанчика, болтающего о музыке и, всунувшим им обеим свои наушники в ушки, и, то включая, то выключая мелодию за мелодией, унося их все дальше и дальше от действительности…
…Четко очерченные красивые губы были сейчас искусаны от напряжения и от животной страсти, сочившейся по его бороде слюнями, которые он нервно слизывал своим огромным языком… Языком, совсем не так давно дарившим тепло Олькиному телу… Он наслаждался зрелищем!!! И, от нетерпения переступая с ноги на ногу, он все быстрее и быстрее крутил деревянное колесо, наблюдая как насадка, чем-то отдаленно похожая на мужской половой орган, вонзается в девичью плоть, раздвигая губы и, буравля все внутри, выходит наружу, растягивая перемычки до почти прозрачного состояния, с высвечивающимися капиллярами… С каждым движением этой палки, он сам поддавался вперед, и почти осязал каждой клеточкой своего возбужденного члена эту горячую, бьющуюся от нетерпения и жажды девичью плоть…
Полька, как бы ни хотела, но не могла противиться этим, с каждым разом более яростным, проникновениям в себя. Она, как и Олька, была с крепко связанными коленями, жестко притянутыми в согнутом состоянии к телу, а ее попа, свисала над табуретным постаментом так, что палка с набалдашником могла беспрепятственно проникать внутрь влагалища… И как бы не выглядело это чудовищно со стороны, Полька никак не могла противиться нахлынувшему на нее оргазму, содрогаясь всем телом и закрывая и открывая безумные от ужаса происходящего глаза… А по ее киске сочились соки, которые он слизывал языком и высасывал, и высасывал из нее губами… этими дьявольскими четко-очерченными красивыми губами…
От бессилия Полька попыталась склонить голову, но почувствовав боль от натяжения волос, заскрежетала зубами и потерялась…
Впереди разливался зеленый-зеленый луг… с высоченной почти до пояса травой, колыхающейся лениво от легкого порыва ветерка… А ромашки на этом лугу приветливо склоняли свои головки на встречу двум девчушкам, бежавшим со всех ног наперегонки, оглядывающихся и ловящих ладошки друг друга, как будто боявшихся потеряться в этом луговом аромате счастья…
- Почему всегда в тяжелые моменты жизни, мы вспоминаем именно такие картинки? – подумалось Ольке…- Это сейчас больше похоже на злую иронию какую-то… как насмешка или как оплеуха… Оплеуха назидания на будущее – типа на вот тебе – ПОМНИ!!! А ты лежишь такой в грязи и, не в состоянии выпутаться, только и можешь, что беззвучно плакать и тосковать по тем былым мгновениям счастья… нашего с Полькой счастья…
Сглотнув, Олька поняла, что кляп был вытащен, но, не успев не произнести даже один звук, она с ужасом увидела, как перед глазами промелькнул железный крюк и услышав жесткий голос: “Открой рот!” и следом получив увесистый хлопок по заднице, только и смогла как разжать зубы… Яркая резкая боль пронзила ее тело судорогой… Понимание того, что ее бороду под губой пронзил крюк и вышел с другой стороны у шеи, пришло к ней не сразу… она только четко поняла, что не может вообще шевелить ртом и только могла языком выталкивать ошметки крови, хлынувшей и заполнившей ее рот… Вдруг во рту все забурлило, зашипело и защипало… Сказать, что стало легче, это значит ничего не сказать… Но кровь остановилась и уже не бурлила не только во рту, но и в сознании…
Она почувствовала аромат дорогих изысканных духов… Этот запах другого мира, счастливого другого мира, начал проникать в ее разум своими сгустками эйфории и дурманящим покрывалом окутывал и накрывал, накрывал…
- Боже, дай мне не проснуться!!! Пожалуйста!!! – молила она, и сразу же отметала все мысли о боге, не понимая как он мог допустить такое! Почему его созданиям, с изысканно подобранными и утонченными телами и теплыми душами, пришлось испытать такое? ЧТО это и КАК вообще это может быть? Что мы сделали не так и за что это нам?
Обрывками возникали вопросы и без ответов растворялись вновь и вновь в боли… А Он стоял прямо перед ней и тыкал своим огромным толстым членом в ее рот. Оооо, с каким бы она наслаждением откусила бы его сейчас! Олька даже представила как ее зубы продавливают его мягкую плоть и, погружаясь внутрь, распиливают его сосуды, разжевывая их и выплевывая… Но это были только мысли, а она захлебывалась от своей слюни, которая выплескивалась сама из глубины глотки вслед выходящему из нее члену… Ольке казалось, что его член доходит до самого сердца! И яростно и так грязно трогает его там внутри, заставляя биться все чаще и чаще… все быстрее и быстрее… И мыслей уже нет, и даже уже нет возможности следить, что это выход или вход внутрь… Только и слышен скрежет под ней постамента, его сладостные всхлипы и резко вылетающие матерные слова, и ритм…Этот чертов ускоряющийся ритм… еще еще… еще… еще… еще… еще …. Кто-то кричал сверху или ворчал снизу… Да не все ли равно – кто, где и когда… Он с силой поддался вперед и она носом уткнулась в потный волосатый живот, и почувствовала, как внутрь, по ее ощущениям так прямо в желудок, потекла склизкая противно-сопливая жидкость… Ее передернуло не от осязания вкуса, а скорее от представления этой горечи… Передернуло и успев подумать - “Всё кончено….” - она сразу обмякла и утонула в слюнной слякоти…
…-Какой он был?
- Да не помню я! Отстань! – негодуя и злясь, крикнула Олька… - Какая теперь разница? Тебе было мало???
- Нет… Просто я не могу его вспомнить, - обидевшись ответила Полька. – Я не понимаю, почему я не могу его вспомнить!!! Я увидела его во сне. Сегодня…
- В каком еще сне??? – испуганно спросила Олька. – Я боюсь твои сны, они всегда сбываются… Полечка, милая, может это не был сон? – умоляюще она заглядывала в глаза сестренки…
- Нет, это был сон! – твердо ответила ее Тень, вернее уже полуТень, отличавшаяся от своего близнеца Ольки, красивой и ровной бородкой, не изувеченной страшным корявым шрамом… - Послушай, Оль!!! Я видела кладбище… Старинное такое кладбище… С огромными столетними дубами и, согнутыми в плаче над могилами, ивами… И все вокруг было настолько зеленое, что глубокая чернота ночи не могла поглотить все эти яркие краски… Было до жути красиво… Представляешь!? – восторженно захлебываясь, продолжала Полька. - Вокруг такие серебристые кованные кресты и покосившиеся могильные камни… И тишина… Полная тишина… А из этой черной тишины выходит молодой парень… красивый, красивый… лет 35-ти… в кипельно-белой рубашке, которая даже светилась своей прозрачно-синей белизной… Я точно знаю, что он блондин и с голубыми лучезарными глазами, такими лучезарными, что их свет проникал в душу… И он шел ко мне… А я … Я висела на высоченном заборе каменном и, свесившись с него, прикоснулась к его лицу… И вдруг его лицо под моими пальцами начало переливаться как студень, сквозь пальцы, как желе, вытекали его глаза… четко-очерченные губы…
- Как как ты сказала?
- Четко очерченные губы… - повторила Полька…
- Стоп!!!!!!!!!!!!! Не стоит больше произносить ни единого слова!!!!!!!!!!! – как отрезав, произнесла Олька и, яростно взглянув на сестру, соскочила со скамейки парка и почти побежала по тропинке…
- И почему я его знаю? – подумала Полька, вспоминая, как в ее голове тогда во сне с болью раздавались слова – “Кто я? Слышишь меня? Скажи мне!!! Ктоооооо ЯЯЯЯ???”
Задумавшись, она медленно поднялась со скамьи, взяла свою книжку, и неторопясь, боясь спугнуть дурман сна, пошла вслед, почти уже исчезнувшей из вида своей Тени… ан нет… она пошла полуТенью закрывая уходящую Ольку…