В тот вечер Влад снова пил. Опрокидывал в себя стакан за стаканом, но желанное забытье не приходило.
Слишком много мыслей роилось в голове. Влад ругал себя за то, что доверился извечному врагу Карпенко, который вновь не упустил возможность подложить ему свинью. Думал молодой человек и предстоящем разговоре с Максом. Как объяснить приятелю, что он, Влад, в последний момент спасовал и «кидает» своего партнера? Было еще много других смутных мыслей, но лишь одна буравила его мозг с особенным, маниакальным упорством - мысль о пережитом позоре.
Завтра – молодой человек был убежден в этом – все сотрудники офиса узнают о случившемся, а раз так, то он станет объектом насмешек. Впрочем, что такое чужие издёвки в сравнении со жгучей ненавистью к себе, разъедавшей его изнутри? Андрей, конечно, сволочь и подставил его, насоветовав не увольняться и попросить прибавку к зарплате, но окончательное решение принял он, Влад. И сбежал из кабинета Игнатова, поджав хвост, тоже он.
К горлу комом подкатила тошнота. Влад спрашивал себя: «Что делать? Как теперь жить?» И не находил ответа. Странно, но, сознавая эту безысходность, он даже испытывал некое мрачное удовлетворение. Удовлетворение, присущее человеку, потерявшему всё. И, в первую очередь, уважение к себе.
Неужели две недели назад главной проблемой, волновавшей его, было пресловутое «офисное рабство»? Влад горько усмехнулся: такими нелепыми казались сейчас недавние переживания. Подумаешь: сидеть в четырех стенах от звонка до звонка! Разве это и впрямь так страшно? К тому же из этой ситуации всегда есть выход: уйти с работы, уволиться. Но как жить с позором? Можно сбежать на край света, но, навеки отпечатавшись в памяти, он и там продолжит преследовать тебя. Нет, с позором невозможно жить. Если и есть способ избавиться от позора, то это …
Осененный внезапным прозрением, Влад рассмеялся. Как-то страшно и обреченно. Официанты, перешептываясь, озабоченно поглядывали в его сторону. Посетители, сидевшие за соседними столиками, удивленно поворачивали головы. Но Владу было все равно. Он только что нашел выход. Отыскал решение проблемы.
Уйти. Насовсем. Навсегда.
Влад хохотал во все горло, попутно отхлебывая виски прямо из бутылки.
Уйти! Что может быть проще?
Алкоголь то и дело выплескивался изо рта вместе со смехом, пачкал рубашку и брюки, и подобная неловкость почему-то еще больше веселила Влада.
Несколько минут спустя к нему приблизился охранник:
– Молодой человек, вы слишком пьяны. Прошу вас покинуть заведение.
Влад, шатаясь, поднялся из-за стола и возмущенно замахал руками. Потом неожиданно притих и со странным спокойствием сказал:
– Ухожу я, ухожу!
– На совсем ухожу, - многозначительно добавил он и неровным шагом двинулся к выходу.
Тяжелая рука вышибалы опустилась ему на плечо:
– Вы забыли заплатить...
Влад досадливо сморщился и извлёк из кармана бумажник:
– Забирайте, сдачи не надо! – отрешенно пробормотал он и сунул кошелек в руки охраннику. – Там, куда я ухожу, деньги мне не понадобятся.
***
Покинув бар, Влад отправился бродить по вечернему городу. Он не представлял, куда направляется: просто блуждал без всякой цели по улицам, переулкам, дворам, словно пытаясь убежать от себя самого.
Ноги предательски заплетались, мысли путались, но даже в нетрезвом состоянии его мозг продолжал решать ключевой на данный момент вопрос: как лучше уйти из жизни. Прыгнуть с моста? Ненадежно. Скорее всего, он выживет. Выберется мокрый на берег и, ежась на пронизывающем ветру, потащится домой. Там желание покончить с собой постепенно улетучится, и он, Влад, так и останется жить со своим позором. Допустить такого исхода было нельзя. Может, броситься под машину? Но и здесь нет стопроцентной гарантии. Вот бы уйти так, чтоб наверняка! Перерезать себе вены, к примеру. Впрочем, это скорее путь истеричек. Ему бы, Владу, что-то простое, как табуретка, но результативное. Кстати, табуретка… Сначала молодой человек ухватился за эту идею, но потом живо представил себе, как будет качаться над полом в петле, хрипя и задыхаясь, и отказался от подобной затеи. Нужно выбрать что-то быстрое и относительно безболезненное: долго мучиться Владу не хотелось.
Занятый размышлениями об оптимальном способе самоубийства, молодой человек долго плутал по темным улицам. Он и сам не заметил, как ноги принесли его к офису. Уткнувшись в знакомую высотку, Влад недоуменно потряс головой. Ему казалось, что он ушел чуть ли не на другой конец города, а сам, выходит, наматывал круги по одному и тому же району.
Молодой человек вскинул голову кверху. Долго стоял так, глядя на подпиравшее беззвездное небо офисное здание и одиноко горящее окно на одном из верхних этажей.
«Высоко, однако», - смутно подумалось Владу. Взгляд его был прикован к этому далекому, брызжущему светом окошку.
А потом снизошло озарение: можно уйти из жизни, бросившись с высоты! Лепешка на асфальте – вот и всё, что от него останется. Шансов на выживание никаких. Особенно если учесть, что его, Влада, кабинет, располагается на 27 этаже…
Идея выпрыгнуть из окна собственного кабинета очень понравилась молодому человеку. В ней было много символизма. Наконец-таки Влад в прямом смысле слова упорхнет из офисной клетки, и это станет истинным освобождением, о котором он так мечтал. Это избавит его от всех проблем сразу: от опостылевшей работы «на дядю», от колких вопросов и насмешек со стороны коллег, от предстоящих объяснений с Максом и, главное, от мучивших молодого человека позора и отвращения к самому себе. И пусть офис, принесший ему столько бед, будет потрясен свершившейся здесь трагедией. Влад с наслаждением представил, как коллеги, особенно девушки, станут рыдать над его бездыханным телом. «А больше всех будет убиваться Даша», - не без злорадства подумал он. О Кристине молодой человек почему-то даже не вспомнил.
Преисполненный решимости реализовать свой план, Влад шагнул ко входной двери в офис. Он уже придумал, что скажет охраннику, чтобы тот его пропустил: забыл ключи от квартиры, всякое бывает.
Однако наспех сочиненные объяснения не понадобились: на посту никого не было. На стойке возле монитора исходила паром чашка с горячим чаем. Видимо, ее обязанностью было вселять страх в непрошенных посетителей до тех пор, пока не подоспеет дежуривший сегодня Петрович. Понимая, что охранник где-то поблизости и может появиться в любой момент, Влад не стал мешкать и, приложив карточку к турникету, проскользнул внутрь. Затем, то и дело оглядываясь, засеменил к лифту и с облегчением выдохнул лишь когда двери кабины закрылись за ним.
Лифт дернулся. Влад схватился за поручень, пытаясь удержаться ногах, и без того предательски подкашивающихся. Потом понял глаза и увидел в зеркале человека, похожего и одновременно так не похожего на него самого. Раскрасневшееся лицо, воспаленные глаза, встопорщенные волосы. Перепачканная алкоголем рубашка выбилась из-под ремня. Ботинки и брюки ниже колена заляпаны грязью. Более-менее опрятной оставалась лишь куртка, но и она была украшена на рукаве белым известковым пятном.
– Ну и «красавец»! – Влад ткнул пальцем в свое отражение и хихикнул. – Даже жалко, что сейчас ты отправишься на тот свет.
Отчего-то Владу не было страшно умирать. Напротив, алкоголь, гулявший у него в крови, раззадоривал, наполнял решимостью. Покончить со всем этим и поскорее – это была единственная мысль, занимавшая теперь молодого человека.
Выйдя из лифта на 27 этаже, Влад удивился горящему в коридоре свету.
«Уборщица что ли?» - подумал он, опасаясь, что ему могут помешать. Впрочем, тележки со шваброй видно не было.
Решив, наконец, что свет попросту забыли выключить, Влад прошел дальше по коридору. Нашарил в кармане ключ от рабочего кабинета – он давно уже сделал себе дубликат – и, с третьей попытки вставив его в замочную скважину – пальцы слушались плохо, - повернул влево.
Бесполезно. Замок, всегда послушный, отчего-то артачился. Влад воевал с ним около минуты, и в конце концов, распалившись, с ненавистью пнул дверь ногой. Та, жалобно скрипнув, отворилась. Только теперь Влад понял, что заперта она не была.
В пустом кабинете почему-то горел свет. Пожав плечами - желания удивляться уже не было, - Влад решительно устремился к окну. Ему хотелось поскорее исполнить задуманное.
Впервые в жизни молодой человек радовался, что их офис не принадлежал к числу современных высоток с панорамными окнами. Вот уж где действительно тюремные застенки! Из таких зданий даже выброситься нельзя, потому как окна в них попросту не открываются, а воздух поступает офисным пленникам через сложную систему вентиляции. Всё предусмотрели, аспиды: даже возможность самоубийства у отчаявшихся клерков отобрали.
Их же офис был старой постройки. И пусть зимой из окон нещадно дуло, зато старенькие деревянные рамы – Влад оценил это только теперь – охотно готовы были отпустить его на встречу с асфальтом. Сорвав полоски оставшегося после зимы утеплителя, Влад распахнул окно. В кабинет тут же ворвался холодный ветер и принялся играть с листами бумаги на ближайших столах. Молодой человек вскарабкался на подоконник и, придерживаясь за раму, выпрямился.
В высоком оконном проеме он стоял в полный рост и с интересом наблюдал за крошечными, не больше ногтя, машинами, бодро ползущими по ближайшему шоссе. Потом перевел взгляд вниз, в темноту, куда ему предстояло прыгнуть, и не различил в ней ничего кроме трех ярких точек, одна из которых то и дело гасла. Запоздало Влад вспомнил мигавший из-за неисправности уличный фонарь, под которым он стоял совсем недавно. Стоял там, а сам, будто завороженный, таращился на одиноко горящее окно офисной высотки. Затуманенное алкоголем сознание на миг озарила вспышка: то единственное освещенное окно было окном его кабинета. Надо же!
Влад прикрыл глаза, сосредоточился.
«Вот и все», - без особых эмоций подумал он.
Говорят, в такие минуты вся жизнь должна проноситься перед глазами. Разум же молодого человека был на удивление пустым. Ни животного ужаса от близости смерти, ни сожалений, ни каких бы то ни было желаний... Ничего. Лишь легкий привкус самодовольства: вот прыгнет он и станет это всем уроком. Даже врагам вроде Карпенко будет жаль его. Но они ничего не смогут поделать. Ничего уже нельзя будет изменить…
Влад отнял руки от деревянных рам, за которые держался, и встал на самый край подоконника, граничащий с бездной. Дело оставалось за малым: прыгнуть. Наверное, в этот момент следовало подумать о чем-то возвышенном, но в божественные силы молодой человек не верил. Ему пришло в голову лишь то, что впервые в жизни он не испытывает привычных сомнений. Всегда метался, даже в случае с увольнением не мог твердо принять решение, а теперь без всяких колебаний отваживается покончить со своей ничтожной, лишенной смысла жизнью. Достижение!
Умиротворенный этой мыслью, Влад приготовился сделать шаг в пустоту. Глубоко вдохнул и…
- Богданов, что ты делаешь? – раздался очень знакомый, но, вместе с тем, совершенно неузнаваемый голос: столько в нем было строгости и принципиальности.
Молодой человек нехотя обернулся.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ!