Ретро

Александр Макеев
 Отрывок из романа Сферы
Начало зимы 1951-52 г.
http://www.proza.ru/2015/02/10/940


    Зима входила в город с его северо-восточных застав. Пройдя по Измайловскому парку, зима перешагнула через окружную дорогу. Занятие города завершилось к утру - улицы были покрыты тонким, но уверенным слоем снега. Утром дворы пересеклись диагоналями следов, а тротуары были исчерчены параллельными линиями. Прикрывая следы ранних прохожих, снег повалил крупными хлопьями. Ему навстречу полетел дым из разнокалиберных труб: городу требовалось тепло, чтобы проснуться и привыкнуть к холоду. Поленницы дров уменьшились на один слой. На борьбу со снегом вышли дворники, проложившие жёлто-песчанве дорожки по традиционнм путям.
   Громыхнул на повороте трамвай, набитый пассажирами, потолстевшими за ночь на ватную поддёвку или тёплое пальто, что повлекло за собой опоздание тех, кому утепление не позволило влезть в переполненный вагон.
   Немного позднее на улицу вышли школьники, попытавшиеся слепить снежную бабу. Но вместо белоснежной баба получилось грязно-чёрной и с бахрамой пожелтевшей травы на теле и лице, без носа и ведра. Бросив до поры до времени бабу, её создатели скрылись за дверями школ.
   Появились молочницы с бидонами и мерными кружками, в клетчатых платках, валенках на калошном ходу, в полушубках, из под которых торчали серые фартуки. Молочниц быстро разобрали хозяйки, которые решив молочные проблемы, пошли по магазинам, неся из них в клеёнчатых сумках макаронные изделия, торчащие снопом из бумажных свёртков, кирпичи хлеба с бумажными этикетками, домашние котлеты в панировочных сухарях, батоны копчёной колбасы, а на ладонях синие номера очередей на яйца, воблу  и прочие дефицит.
   По булыжникам мостовой процокала лохмоногая кляча, впряжённая в телегу и оставившая после себя пахучий след на въезде во двор. Возница, закутанный по зимнему времени, привёз дровец непутёвому хозяину, пропустившему мыслимые и немыслимые сроки закупок печного топлива. Выставив металлический куб на землю, возница отмерил оговоренный объём трухлявой осины и, получив деньги, быстро удалился восвояси.
   Когда в городе заканчивали варить обед, в школах раздались звонки, и из дверей потекли мальчишки и девчонки, которые подойдя к дворам, вновь объединились в дворовую детвору, состоящую из косичек и успевших обрасти к первому снегу затылков, прикрытых форменными фуражками с крылатыми кокардами. Утолив дома естественный после школы материальный голод, дети принялись за оставленную утром бабу, материала для которой за день навалило с избытком, так что хватило и на горку и на небольшую крепость, в основание которой был заложен верстак, оставленный летом газовщиками. Работы хватило надолго. Но время растянуть не удалось. Пришлось бросить дворовые занятия и идти делать уроки. На свет ламп были извлечены дневники, учебники и тетради. Эх, скорее бы стать взрослыми. Вот уж нагулялись бы!
    Верхняя кромка солнечного диска ушла за горизонт, когда по телевидению кончили показывать учебную ленту о работе двигателя внутреннего сгорания, и счастливые обладатели "Ленинградов" и "КВНов" узнали от своей любимицы Оли, что сейчас будет демонстрироваться кинофильм "Дети капитана Гранта".
   Когда Паганель на  перевале Кордильер допевал песенку, взошла луна, предвестница холодной ночи. Она осветила дорогу мороженщицам, безуспешно стремившихся продать неходовой внесезонный товар. Мороженщицы поднимали квадраты крышек и заглядывали внутрь тележек о двух велосипедных колёсах с протезом третьего в виде деревянного костыля: не убавилось ли? не пора ли на базу? Но горка замороженных сливок оставалась на прежнем уровне.
   Зимний город постепенно замирал, развозя своих жителей по спальным местам. Отправлялись последние в этот день поезда, вылетали последние самолёты. В общественных и присутственных местах появлялись тётки в синих халатах с вёдрами опилок, быстро намокавших по мере их разбрасывания и впитывающих в себя грязь первого зимнего дня. Пустели станции метро, отключались эскалаторы, выключался свет.
   День отходил в вечность.