Жека вообще пацан крутой и резкий, у них в микрорайоне – самый. И Лялька такая же. Не как Жека, конечно, но в своей нише – в девичьей. Красотка, чай. Поэтому свадьбу готовили загодя, за год с лишним. По всем правилам.
Дома естественно.
У них дом, у Красновых, – полная чаша, даже переполненная. Отец Ляльки Иван Тимофеевич, по снабжению шурует на заводе, все схвачено. Мать – в столовой. За окном восемьдесят седьмой год, жизнь прекрасна и стабильна, конца, чуть припахивающему гнильцой благополучию, не видно даже в бинокль.
С Лялькиной стороны народу ждали уйму, родственников со всего Союза. Со стороны Жеки, братва, понятно, одноклассники вчерашние, вообще приятели. Костюм пошили у Лапидовича, тройку. Только на примерку ездил шесть раз. Цвет – стальной с переливом, если смять. Галстук там, туда-сюда. Он его, костюм готовый, уже примерял. Вечером вышли с Саньком во двор, Жека в тройке, Санек в трениках адидас, вьетнамках на босу ногу и кожаном пиджаке. Солидные ребята, уважаемые. Покурили молдавского Мальборо, поплевали на газон, Жека в костюме слегка освоился.
Лялька тоже платье шила, но в строжайшей тайне, хотела всем сюрприз сделать, особенно ему, Жеке. Любила ужасно. Всё бегали, шептались, шуршали выкройками на кальке с миллиметровкой, особенно с подругой Зинулей. В квартире кругом валялись журналы «Бурда» и какие-то фрагменты тканей.
Жека заглядывал, вникал расслаблено, блаженствовал в женской чрезвычайно напряженно-приятной суете.
И машины! Машины тоже надо достать! Ну, допустим, дядя Вова на своей белой Двадцать первой Волге с оленем, потом Серега на тоже белой Копейке, но это же мало и вообще ерунда. Надо еще минимум пару Волг двадцать четыре-десять и Девяток цвета мокрый асфальт! А где взять?
Жека организовал.
Жеке это не сложно.
Сходил, договорился, приплатил сколько надо.
И цветы! Заранее! Много!
И бухло! Водка, коньяк, шампанское, самогон для родственников из Ужгорода и Станции Хвойная, Новгородской области. Самогона побольше, Жека и сам его уважает. И продукты. Дефицит разный: семга, икра черная и красная, буженина. На горячее сосиски будут телячьи с пюре на сливочном масле и молоке. Крабы в банках. Бананы. Даже ананас. Один. Жесткий, правда.
Торт испекли под заказ. Размером с бильярд из Дома офицеров.
Зато уж и стол ломился – любо-дорого посмотреть.
Как только молодые вернулись из загса, их уже ждали с баяном, грамотой, хлебом-солью и красавцем тамадой. Там все по плану. Сначала за невестой поехали, выкуп заплатили, частушки, не особо приличные, попели, и Санек в кожаном пиджаке стакан Рябиновки на коньяке залудил. Потом в загс на четырех машинах, по капотам ленточки цветные, а от куклы Жека отказался волевым решением, хотя Лялька из него в этот день могла веревки вить. Но она баба умная, не перегибает палку зазря. Будет еще момент, когда придется проявить характер. Затем к вечному огню. В городе традиция такая, ездить к вечному огню и там фотографироваться.
И домой.
А приехали, у подъезда поколбасились и за стол. Второй этаж в трехэтажном деревянном доме. Соседи, конечно, поздравляют со всей улицы, первые два часа люди прут сплошной чередой, что ни минута, то звонок в дверь. А потом ее совсем открыли, чтобы не бегать по сто раз.
Тут-то они и пришли.
Четыре мента. Крепкие такие ребята. Глаза – веселые, наглые и тяжелые. Если вынуть, в ладони не удержишь. Плечи, как футбольные мячи, кулаки такие же. Позовите, сказали вежливо, жениха на пару слов. Жека вышел и старший мент ему предложил, давай, Кузнецов, пакуйся без пыли и шума, под окнами тебя приземлят, если что.
А остальные трое паскудно улыбнулись.
Давай, ответил Жека, сейчас только попрощаюсь с женой?
Без эксцессов.
Все будет путем, начальник.
Сходи с ним, кивнул мент одному из своих.
Ну, попрощался.
Дали ему восемь. Там эпизодов не счесть.
Лялька все передачки в тюрьму таскала, пока следствие шло. А потом как-то утихло у них.
А мы, естественно, когда первый шок прошел, все свернули и разошлись. Захватили с пацанами водки, и ушли.
Какое уж тут веселье.