Глава. 59. Пирамида Луны.
Но путь в глубину пирамиды оказался вполне комфортным, скользили мы по хорошо отполированным плитам, как будто специально предназначенным для подобного способа передвижения. В конце концов, нашу троицу вынесло в довольно просторный зал, освещенный неярким зеленоватым светом. Скользившую первой, Альбину подхватил на руки подбежавший Сисиутль, а она принялась колотить кулачками по его могучей груди, выкрикивая какие-то несвязные жалобы и обвинения, на которые он отвечал жаркими поцелуями. Ко мне же бросилась сразу вся остальная компания, так, что Корнелиус едва не упал, споткнувшись об какого-то гремлина. Пес, не разобравшись, что к чему, с жалобным визгом, спрятался за мою спину.
- Тебе удалось! – радостно воскликнула Локки, первой почувствовавшая присутствие Зеркала Сновидений.
- Удалось, - подтвердила я, бросая взгляд на запястье, где ярко сиял золотисто-зеленый браслет, показывая, что состояние Зеркала Сновидений вполне стабилизировалось.
Судя по всему, симбиоз с человеком, не только эффективно защищал элементаля от действия ловушек, но и позволял перераспределять полученную энергию.
- И как все прошло? Где ты его нашла? – одновременно воскликнули, подбежавшие ко мне, Эрик с Криссом, которые сгорали от любопытства и жаждали услышать отчет о пропущенных приключениях.
- Пожалуй, словами такого не передать, это надо было видеть! – пробормотала я, зябко передернув плечами, в голове всплыл образ подводного тоннеля, с потолка которого сыплются каменные глыбы.
Тут послышался мелодичный звон, и возле моего запястья образовался светящийся экран, размером с то зеркало, вид которого, Зеркало Сновидений принимало в Нижнем Мире, а в нем возникла картина того, что я только что вспомнила. Мой друг настолько восстановил свои силы, что решил помочь мне и визуализировать воспоминания.
- У тебя есть зеркало-элементаль, исполняющее твои пожелания? – в голосе Сисиутля, раздавшемся из-за плеча, прозвучало не только удивление, но почти что испуг.
- Да, а в чем, собственно, дело? – ошеломленно переспросила я.
- Раньше нечто подобное я видел только у Тескатлипока, - произнес он с едва скрываемой неприязнью.- Дымящееся Зеркало позволяло ему видеть прошлое и будущее, что помогало устраивать различные каверзы. Говорят, что именно этот элементаль позволил Теску победить, одного за другим, Тлалока, Чальчиутликуэ, а потом и Кецалькоатля! Зеркало подсказывало этому Змею, каким образом можно победить противника, воспользовавшись не силой, но хитростью. Вдвоем, они ухитрялись морально уничтожить соперника, играя на его слабостях и манипулируя нравственными устоями.
- Хитрый подлец сумеет загнать благородного человека в ловушку его же моральных принципов, - пробормотал Корнелиус, определенно соглашаясь со всем сказанным.
- Тогда это, определенно, было другое Зеркало! – уверенно заявила я. – Зеркало Сновидений не строит никаких каверз, только показывает картины прошлого, а иногда – вероятное будущее. И, насколько мне известно, никогда не вступает в союз с подлецами.
- А в чем конкретно выражались те злодеяния? – поинтересовался Корнелиус, обернувшись к Двуглавому Змею. – В нашей части мира немногие знают историю вашего континента. Ракшас же был весьма немногословен.
Сисиутль обнял за талию, немного успокоившуюся, Альбину и двинулся в дальний конец зала. Подойдя к кирпичной стене, Двуглавый Змей слегка нажал на нее ладонью, часть камней осыпалась и образовала проход в следующее помещение. В глаза бросилось множество больших и малых трехногих кувшинов, стоявших на полу, в окружении высохших венков и букетов.
- Чальчиутликуэ принципиально не признавала ритуальных убийств, - пояснил Сисиутль, почтительно обходя древние дары. – Ей было достаточно цветов и благовоний, а также положительных эмоций ее почитателей. А вот, Тескатлипока полагал, что этого мало для комфортного существования в Верхнем Мире. И его раздражала готовность некоторых Радужных Змеев, делиться с людьми энергией Земли. Он считал верхних жителей низшей расой, способной только восхищаться сильными и ублажать их прихоти.
- Ты описываешь истинное воплощение зла! – пробормотала я, невольно поежившись.
- Самое странное, что есть мнение, будто изначально именно он и Кецалькоатль, вместе, подтолкнули обитателей Верхнего Мира к разумному существованию. Но затем разошлись во мнениях о скорости и способах стимулирования эволюции, - промолвил Сисиутль, подходя к той стене, что была возведена из природного камня зеленоватого оттенка. – Но Тескатлипока проиграл в первом противостоянии и был изгнан из Верхнего Мира. Однако потом он вступил в союз с Дымящимся Зеркалом и вернулся.
Двуглавый Змей щелкнул пальцами, и возле стены завис светящийся шар, озарив разукрашенную картинами и мозаиками стену:
- Здесь древние обитатели этого города изобразили историю Верхнего Мира, которую они делили на пять этапов, или «пять солнц», по имени тех великих Змеев, которые управляли развитием их мира в эти периоды.
Все воззрились на причудливые рисунки. Что до меня, так я с трудом могла разобрать в них отдельные человекообразные фигуры, практически неразличимые посреди странных украшений и символов. Искоса взглянув на друзей, я заметила, что даже Корнелиус весьма озадачен представшим его взгляду зрелищем. Альбина морщила свой хорошенький носик, но определенно не решалась признать свою полную некомпетентность. Мне этого тоже не очень-то хотелось. Но самым непосредственным и нетерпеливым оказался Эрик, который довольно бесцеремонно дернул Сисиутля за руку и заявил:
- Если ты считаешь, что это лоскутное одеяло – наглядное изображение, то здорово ошибаешься! Для меня каракули гремлинов и то понятнее!
Корнелиус смущенно кашлянул, но поддержал его высказывание:
- Я тоже не очень понимаю символизм этих изображений!
Я согласно кивнула, а Альбина ткнула локтем в бок приятеля и потребовала:
- Давай уже, рассказывай!
Сисиутль пожал плечами, перешел к центральной части стены, увлекая за собой импровизированный светильник и начал рассказывать:
- Бытует мнение, что первыми в эту часть Верхнего Мира прибыли Кецалькоатль и Тескатлипока. В отличие от Бойтаты, они желали не только созерцать и обдумывать, но и создавать нечто новое в развитии разума на нашей планете. Но у каждого из них был свой подход.
Тескатлипока сосредоточился на материальной стороне вопроса, создавая наиболее подходящую телесную оболочку, для поддержания функционирования разумной сущности в условиях Верхнего Мира. И более всего интересовался тем, какую выгоду он может от этого получить. А Кецалькоатля занимал вопрос развития самой разумной сущности, изменения ее возможностей и потребностей при сопряжении ее с телесной оболочкой. Пока он размышлял да примеривался, Тескатлипока создал расу крупных гуманоидов, которые вели довольно примитивное существование, но умели генерировать мощные эмоциональные всплески. Окружающий мир в то время тоже изобиловал крупными формами живых существ, которые способствовали образу жизни охотников и собирателей.
Попытки Кецаля, пробудить в гигантах жажду познания и совершенствования, не увенчались успехом, их интересовала только материальная сторона бытия и примитивные чувственные удовольствия. Тогда Пернатый Змей попытался уговорить своего собрата изменить природу его созданий, но Тескатлипока воспротивился, его-то все устраивало! Однако, оба они оставались, по своей глубинной сущности, Радужными Змеями, не зря же любимой формой Кецалькоатля в Верхнем Мире был летающий дракон, а у Тескатлипока – ягуар. Поэтому-то их противостояние быстро приняло силовой характер. Кецаль оказался сильнее, прогнав Теска из Верхнего Мира. А затем решил расчистить себе место для экспериментов. Меня тогда еще не существовало, но легенды гласят, что Пернатый Змей послал с небес на землю «огненных ягуаров», уничтоживших не только гигантов, но и почти все живое на Земле. Не возьмусь гадать об истинной природе того бедствия, но древние изобразили это вот так.
И Сисиутль указал на часть рисунка, где некое существо, в короне из зеленых перьев, противостоит чернокожему созданию, с ярко – желтыми полосами на лице, посылая в его сторону нечто похожее на огненные кометы с мордами ягуаров.
- Следующая эра развития, или «солнце», прошла под руководством Кецалькоатля, - продолжил дальний родич древнего демиурга. – Он подстегнул эволюцию, и на Земле появились создания, похожие на современных людей. Эти оказались способнее предшественников, у них появилось то, что вы называете «цивилизацией». Но тут на сцене снова появляется Тескатлипока, на этот раз в компании Дымящегося Зеркала, которое он подцепил где-то в странствованиях по Нижнему Миру.
Сисиутль указал на следующую группу рисунков, где силуэт черного бога был дополнен изображением дымящегося щита.
- Об этой части истории ходят самые разные легенды, но все сходятся в том, что Теску удалось как-то сместить центр тяжести в умах творений Кецаля со стремления к духовному и научному прогрессу на игры разума в мистической плоскости. Говорят также, что именно предсказания будущего, которые давало Дымящееся Зеркало, побудило верхних жителей к стремлению жить здесь и сейчас, а не работать на совершенствование общества. Как говорили первые жители этого города, люди стали ничем не лучше обезьян! В итоге, снова все закончилось печально, Пернатый Змей уничтожил свое творение и удалился в Нижний Мир, чтобы поразмышлять над своими ошибками. Но и Теску не поздоровилось! Он тоже улизнул в родные места, зализывать раны. Не зря его поздние изображения - без одной ступни, вместо которой – дымящееся зеркало.
Двуглавый Змей переместился к следующей группе рисунков и указал на темную фигуру в рогатой короне и ярко-синем одеянии, сидящей в окружении четырех кувшинов:
- Следующей эрой руководил Тлалок, которого верхние жители нарекли богом дождя и грома. Его принадлежность к Радужным Змеям подчеркивается змеиными кольцами вокруг глаз и жезлом, похожим и на змею, и на молнию одновременно. Тлалок был достаточно талантлив, чтобы попытаться продолжить дело Кецаля и возродить погибшую цивилизацию. Оправдывая звание повелителя дождей, Тлалок управлял влагой на этом засушливом плоскогорье, а потому сделал возможным успешное земледелие и процветание ремесел. Но не зря его изображали в окружении четырех кувшинов! Дары Тлалока были весьма неоднородны по своей сути. Дождь может быть животворящей влагой, а ливни стать бедствием. Отсутствие воды приводило к засухе, а нескончаемые моросящие дожди – к болезням растений и животных. Люди не всегда понимали эту взаимосвязь и опасались повелителя стихии. А возникший из небытия Теск подталкивал их к тому, чтобы задабривать владыку кровавыми жертвами. Это возмущало не только Тлалока, но и его подругу – Шочикецаль, которую верхние почитали как богиню любви и плодородия. И цветов. Даже имя у нее было соответствующее – Цветочное Перо!
Тут Сисиутль указал на яркую фигуру в венке из цветов и клетчатой юбке, две длинные косы позволяли предположить, что перед нами – женщина.
- Для меня остается загадкой, чем именно Теск поманил Шочикецаль, уговорив покинуть своего спутника и удалиться с ним в Нижний Мир. Тлалок обезумел от горя, перестал управлять погодой, и на континент обрушилась великая засуха. Вот, тут-то снова возник Теск, подзуживая верхних приносить в жертву богу детей, к которым Тлалок был неравнодушен, их пачками топили во всех водоемах! От подобной глупости и невежества, Тлалок вышел из себя, с неба, вместо воды, посыпались сплошные молнии, порождая повсеместные пожары, окончательно уничтожившие очередную цивилизацию.
- Справиться с пожарами сумел Пернатый Змей, весьма кстати, вернувшийся в Верхний Мир в компании с еще одной элементалью, предпочитавшей водную стихию. Это и была Чиальчиутликуэ, сумевшая убедить Тлалока вернуться к совместному управлению погодой, - Сисиутль показал еще одну фигуру, в которой довольно сложно было опознать женщину, но обрамлявшие ее длинные, зеленовато-голубые, волнистые полосы вызывали отчетливую ассоциацию с текущей водой.
А среди этих полос были разбросаны человеческие фигурки, как мне показалось, взывающие к богам с мольбой о помощи. Или же пытающиеся выплыть посреди бурной стихии. На ум пришло, что и мы с Альбиной совсем недавно выглядели подобным же образом.
Тем временем Двуглавый Змей продолжил свой рассказ:
- И снова вмешался Тескатлипока! Этому типу поперек души было видеть бесконфликтное и размеренное существование в Верхнем Мире. В этот раз своей жертвой они с Дымящимся Зеркалом выбрали Чальчиутликуэ. Она была искренне расположена к людям, потому-то и пыталась найти способ, поделиться с ними силами Земли, поскольку в отличие от жителей Нижнего Мира, верхние не умели скачивать энергию непосредственно от силовых линий. Окрестности этого города были богаты залежами зеленого обсидиана, служащего наилучшим проводником энергии Земли. Чальчи указала на них людям, но те использовали его для создания примитивных орудий. И видя приязнь к нему амару - в качестве приношений богам. Эту, самую первую из пирамид, люди облицевали зеленым обсидианом изнутри и снаружи, а Чальчиутликуэ начали называть – богиней в платье из нефрита, который был похож на ее любимый камень, но лучше поддавался обработке, потому-то его и использовали для ритуальных украшений и погребальных масок.
- Теску же больше нравился черный обсидиан, подходящий по цвету его темной душе! И он начал распространять слухи, что Богиня Пресных Вод дарит свою милость не из любви к людям, а в ответ на приношения, что тешат ее самолюбие. И зачем униженно просить и ждать милостей, если можно проявить решительность и силу, которые нравятся темному богу? И тем заслужить его милость. Причем не всем, а только избранным, элите. И люди очередной раз поверили сеятелю раздоров, начали возводить для него храмы, где приносили в жертву военнопленных. А еще создавать специальные школы, где под покровительством Тескатлипока из мальчиков воспитывали свирепых воинов, охотящихся на своих собратьев.
- Чальчиутликуэ так расстроило, что люди предали ее заветы, о мире и любви к ближнему, что, как гласят предания, она плакала кровавыми слезами 52 года, вода перестала уходить в землю, и та полностью погрузилась в пучину вод, - Сисиутль указал на фреску, где люди и строения тонут в красных волнах. – А потом Чальчи, и вовсе, покинула наши места, что подозрительным образом совпало с появлением в наших краях чужеземного Радужного Змея.
При этих словах Двуглавый Змей многозначительно посмотрел в мою сторону.
- Кецалькоатль же снова попытался исправить ситуацию, призвав на помощь еще одного своего соплеменника, Тонатиу, который помогал разгонять тучи и высушивать землю. А потому и назван был людьми «богом солнца». Это было началом пятой эры, самой трудной для Кецаля! – с тяжелым вздохом заметил Сисиутль. – Чальчиутликуэ исчезла, Тлалок вернулся в Нижний Мир, окончательно разочаровавшись в людях. Способностями, в управлении погодой, Тонатиу уступал этим, двоим, основная нагрузка легла на Пернатого Змея. А ему еще приходилось следить за развитием цивилизации в нужном направлении, помогать устанавливать законы и гуманистические моральные нормы. Он выбивался из сил, потому-то и принял предложение помощи, поступившее от Теска, который утверждал, что пересмотрел свои взгляды на мироздание!
А тот только и искал возможности дискредитировать своего собрата-демиурга таким образом, чтобы в нем разочаровались его последователи. Теск уговорил Пернатого Змея вступить в полный симбиоз с человеком, чтобы полнее прочувствовать особенности такого образа жизни. А затем, с помощью Дымящегося Зеркала, создал условия, чтобы Кецаль нарушил свои собственные законы и моральные нормы.
Симбионт Пернатого Змея влюбился в некую Кецальпетлатль, девственную жрицу одного из храмов, и не смог удержаться от телесного воплощения своего чувства. А Кецалькоатль не смог себе простить, что нарушил собственные законы. И решил, что не имеет права более вести людей к совершенствованию, коли уж сам не в силах соблюдать установленные моральные нормы. И удалился от мира, предоставив людей самим себе.
Мне пришло в голову, что эта история имела довольно много общего с историей жизни Ракшаса, с завидной регулярностью становившегося жертвой своих моральных принципов, загонявших его в своеобразную ловушку. В то время, как не отягощенная нравственными нормами Лиррсс упорно, и вполне успешно, шла к своей цели.
- А что же Тескатлипока и его Дымящееся Зеркало? – голос Корнелиуса прервал мои размышления.
- Вступил в союз с Тонатиу, «богом солнца», - презрительно поморщившись, сообщил Сисиутль. – Они, оба, поощряли войны и пышные церемонии с жертвоприношениями из военнопленных. В обоих случаях выбросы психической энергии были весьма велики и продолжительны, что позволяло этим Змеям наслаждаться плодами своих трудов. Вот только, прогресс в этой части света практически затормозился, и индейцы оказались не готовы противостоять пришельцам с востока. А еще они устали от, все увеличивающейся, кровавой дани, которую требовали с них повелители. И поверили в россказни белых людей о том, что их вера не требует человеческих жертвоприношений. А когда по всему континенту запылали костры, на которых сжигали неугодных и несогласных, то время для эффективного сопротивления завоевателям было уже упущено! Тескатлипока некоторое время блаженствовал, купаясь в море ужаса и боли, захлестнувшем континент, но затем был неприятно поражен резким снижением количества выбросов духовной энергии, так как энергичные пришельцы истребили большую часть местного населения.
- Европейцы поступали с индейцами точно так же, как ранее со своими соотечественниками, - мрачно нахмурившись, подтвердил его рассказ Корнелиус. – Такое ощущение, что стремление уничтожать своих соплеменников заложено в самой природе жителей Верхнего Мира!
- А что от них ждать, если Радужные Змеи создавали их по своему образу и подобию! – пожав плечами, парировал Сисиутль. – Лишь очень немногие из нас пытались строить жизнь по новым принципам. И оказывались менее упорными, чем их противники!
- А вот, я бы не стал все списывать на врожденные несовершенства! – горячо возразил старый маг. – По своему опыту могу сказать, что все новорожденные младенцы одинаково невинны и беспомощны, но, следуя по жизненному пути, каждый из них делает свой выбор в той или иной ситуации. Правда, большинство из нас старается выбрать более простой и легкий путь, и только немногие стремятся «через тернии к звездам»!
Слушая их перепалку, я медленно перемещалась вдоль стены, разглядывая древние картины. И постепенно мне начинало казаться, что изображения оживают, приобретая все более узнаваемые, человеческие, черты. И я начинаю ощущать струящийся от них поток эмоций. Гнев и отчаяние Тлалока, потерявшего подругу. Разочарование и боль обманутых ожиданий Чальчиутликуэ. Горделивую самоуверенность Тонатиу, стоящего рядом с Тескатлипока, от ступни которого поднимается странный дымок. Очень даже реалистичный и живой, складывающийся в образ темной зеркальной поверхности! В голове моей раздался тревожный звон Зеркала Сновидений, я вздрогнула, взгляд мой непроизвольно метнулся вверх и встретился со взглядом чернокожего мужчины. И этот образ был так наполнен энергией, что казалось, будто по черной коже пробегают всполохи золотистого света, придавая изящным чертам его лица зловещее выражение. Глаза наши встретились, тонкие губы видения искривила довольная усмешка.
- Я ждал тебя! – прозвучало в мозгу, а затем на меня обрушилась темнота.