Стеша стояла на платформе в компании двух огромных плетёных сумок, в каждую из которых можно было поместить минимум две Стеши.
- Привеееееееееет!!! Радостно закричала девочка и бросилась на шею подходящиму к последнему вагону Ою. Она была одета в длинное, летучее платье, но это не помещало ей, как маленькой обезьянке, обхватить его ногами вдоль туловища. Сердце Оя бешено застучало.
Кто, если не он, может встреть её в последний час лета на вокзале и помочь дотащить огромные баулы до дома?
Ребята были бесконечно рады встрече. Толкаясь в забитом метро, они взахлёб рассказывали друг другу о летних приключениях.
Цвет Стешеной кожи наводил на мысли об антилопах, а Ой, просидевший всё лето в городе ветров и дождей, рядом с ней казался болезненно бледным.
Несмотря на долгую дорогу, множество пересадок, холодный ветер и совершенно неподъёмные сумки, ребята были счастливы. За плечами у них было замечательное лето, одно из самых прекрасных лет, которые бывали в их жизни. На языке вертелись десятки историй, которые хотелось рассказать всем и каждому, а в глазах блестело пара секретов, о которых не скажешь никому.
Стемнело. Похолодало. Подойдя к последней в их маршруте остановке и с облегчением поставив сумки на асфальт, они ждали автобус.
- Хорошо-то каааак! – Стеша раскинула руки и неловко попыталась сделать арабеск. Танцевальное па, мягко скажем, не получилось, и она рассмеялась и закружилась вокруг своей оси, подставив кудри ветрам. В этот миг, девочка стала ещё прекрасней, ещё легче и ярче. Казалось, она вот-вот взлетит.
- Тихо, тихо – Ой поймал её за плечи и легонько оттолкнул подальше от проезжей части.
- Ты курить не бросила?
- Вообще-то, бросила, но давай! – глаза у девочки сразу сделались хитрые.
- Да не хочу я тебя скуривать! – запоздало запротестовал Ой.
- Давааай, раз предложил! – настояла Стеша.
Ребята очень устали. Руки устали от тяжести, острые ручки сумок оставили глубокие следы на ладонях и пальцах, ветры кусались, в ушах шумело душное метро… Словом, грех не закурить.
- Смотри что есть! – Ой достал из кармана пачку Camel с легендарным верблюдом.
- Ух ты! – Стеша заулыбалась, вспоминая старую песенку:
«В магнитофоне – кассета Челентано,
А мы на съёме и снова пьяно-пьяно!
Гоните деньги, очки, штаны, бокалы,
В кармане Кэмел и три пакета плана!»
Стеша смеялась и без стеснения пела, пока Ой, через дырку в кармане, искал зажигалку в подкладке куртки.
Ребята курили на пустой остановке. Чернильное небо прятало звёзды. Транспорт ходил исправно, но вовсе не тот, что нужно. Накатывала усталость. Становилось всё темнее и всё холоднее. Ещё чуть-чуть и можно загрустить.
И тут, Ой решал разбавить обстановку, о чём впоследствии сильно пожалел.
Он сказал: «Стеша, а давай сейчас закроем глаза, и представим, что сейчас шестидесятые годы прошлого века, скажем, 65 –й, и мы с тобой - американских хиппи! Мы приехали в Питер из Колорадо! Почти две недели добирались автостопом, а в этих сумках у нас не твои шмотки, а килограммы травы и литры бухла…»
Стеша сделала хорошую такую моряцкую затяжку - сигарета потеплела под пальцами- запрокинула голову к беззвёздному небу, закрыла глаза... И представила, чёрт возьми! Представила! Представила всё, о чём сказал Ой, ярко и в мельчайших подробностях.
***
Девочка открыла глаза, и поняла, всё вокруг стало совершенно иным! – даже воздух стал совсем другим. По улице проезжали редкие, старинные автомобили, привычных магазинов не было, проспект был гораздо уже, а вместо лавки с овощами, на остановке стоял автомат с газировкой. Стеша вдруг почувствовала себя так, будто бы две недели путешествовала автостопом, и вовсе не ехала в комфортном купе. Спину ломило, ноги устали, страшно хотелось есть. Табак очень сильно ударил в голову.
Ой стоял рядом с сумками с сомнительным содержимым, в руке догорала сигарета, а в глазах читался виноватый испуг. Выйдя из оцепенения, он затоптал бычок, очень грязно выругался и сильно тряхнул Стешу за плечи.
***
Всё вернулось на круги своя. Город запестрел огнями, воздух вновь стал привычным, дома и деревья вернулись на место, даже нужный автобус показался из-за поворота. Ой услышал из уст Стеши неожиданно развёрнутое, можно сказать всеобъемлющее, совершенно неприличное проклятье, содержащее в себе русский мат, медицинские термины, тюремный жаргон и странные ругательства неясного происхождения. Сия конструкция, по видимости, была адресована не Ою, а окурку, тлевшему в руке.
- Чем ты меня накурил? Меня прёт, как удава! А ведь ни чего не брало, даже тот твой порошок! Экспериментируешь, злодей! Опыты на мне ставишь! Друг называется! Ты с ума сошёл!
Ой глубоко вздохнул. Это ж надо было так спалиться! Так глупо, так бездарно… Только он так может, он же, мать-перемать, специалист! Эх… Да ещё перед кем! Всё было бы не страшно, всё было бы не важно, но как, как, чёрт возьми, можно было спалиться именно перед Стешей?
Девочка обняла друга и горько расплакалась. Автобус открыл перед ними двери.
- Карета подана, Миледи – сказал Ой.
Он не знал, что будет дальше. Просто не мог представить.