Великий пост
Ехал Гоголь мимо Театральной площади на извозчике. Снег. Холодно. Спектаклей нет. Пост. На бирже стоит много экипажей. На фартуках снег. Извозчики жгут костры и согреваются, чем Бог послал. Постом и театра не надо. Дома хорошо. Тепло. Горят красные конаковские лампадки в святом углу. На печных кафелях свет дрожит зигзагами от свечек. Мебель красного дерева пахнет ванилью и шоколадом. От половиц летом веет: лесом и полем. На широких подоконниках горшки с геранями и бальзаминами. Цветы пышные, весёлые: красные, розовые, пурпурные, оранжевые. На коврах цветы и птицы вытканы. Занавески кружевные на окнах в узорах. И морозные узоры на стёклах. А дома-то нет. Гоголь домом считал небесное отечество.
Пасха
Шёл Гоголь в Великую субботу по Поварской мимо храма Симеона Столпника. Ворота и калитка открыты. Во дворе стоят длинные деревянные столы. На них куличей, пасох, яиц видимо-невидимо. Свечки горят. Православные, нарядно одетые, стоят рядом: господа, ребятня, мужики, бабы. Батюшка Алексей Соколов идёт с кропилом вокруг столов. Кропит святой водой пасхальные кушанья. Младенца на руках у мамаши окропил. Нет своих детей у Николая Васильевича. Только крестники да племянники. И то хорошо.
Счастливые
На Светлой седмице сидел Гоголь перед окном. Смотрел на ручей. На другом берегу ручья у дома Гагариных на Никитском бульваре стоят двое и в его сторону смотрят. Видно, муж и жена. Мужик и баба. Он играет на дудочке. Она поёт. Он Анны Михайловны вчера письмо получил из Петербурга в розовом конверте и с розовой облаткой. Бумага надушена. Лист взял в руки. Руки так и затрепетали, как будто птицу счастья поймал: Жар-птицу. Да не удержал птицу в руках. Улетела в свою стаю.
Музыканты
5 июня 1851 года приехал Гоголь в Москву из Малороссии - с родины. Зачем приехал в город, когда все в поместьях и на дачах живут, и сам не знает. Остановился на квартире в доме Талызина. Тепло. Всё цветёт на бульварах. Решил покататься по городу. Сел на линейку, поехал в Сокольники. У Красных ворот подсели к нему музыканты: в чёрных фраках, с бабочками, один в пёстром галстуке. Сели, трубы-валторны свои пристроили и заговорили звонкими голосами. На него косятся. Он или не он? Вроде он. Только худ очень. А сами говорят и говорят. Повторяют новое слово «воксал»: «Вокс –а – л, вокс- а –л, вокс – а – л». Вроде как поют. Гоголь решил, что они едут играть на свадьбу за город.
Гоголь-интеллигент
Кто есть интеллигент? Памятливый, добрый, благодарный, трудолюбивый. Слова тогда такого в ходу не было. Но Гоголь был самым настоящим интеллигентом-добряком. Может быть, вторым после Пушкина. Гоголь всегда говорил, что Пушкин был добрым. Самым добрым.
Жил Гоголь в Риме с поэтом Языковым на одной квартире. Языков был болен – без надежды на выздоровление. Вечерами Гоголь с друзьями любили сидеть около постели Языкова и пить красное вино. И, конечно, разговаривать. И Гоголь решил развеселить Языкова и утешить: мол, не он один так страдает. Как же Гоголь утешил больного друга? Придумал, что его в Париже ощупывали врачи и обнаруживали, что у него желудок расположен вверх ногами. Языков смеялся три дня.
Почему Гоголь не дописал «Мёртвые души»?
Гоголь не дописал «Мёртвые души», потому что умер, прожив половину из того, сколько должен был прожить. Поэтому смерть писателя потрясла современников, так ждавших от него продолжения поэмы.
Если бы Гоголь прожил 80 лет, он бы написал бы в «Мёртвых душах» о Крымской войне, «народниках», капиталистах-иностранцах, русских купцах-миллионщиках, студентах, отмене крепостного права, земствах и о многом другом.
Костя Аксаков
В старшем сыне писателя Сергея Тимофеевича Аксакова Гоголь видел родственную душу. Когда Гоголь приезжал в Москву из-за границы, где жил очень долго, он шёл в гости в дом Аксаковых. Аксаковы жили по разным московским адресам, ища обычно квартиру подешевле: детей было десять, а средств не так много. Но где бы они не обитали, у них был Дом – семейное аксаковское гнездо.
При встрече с Гоголем Костя Аксаков так радостно и громко кричал, что его маленькая сестра Маша-Марихен, которой он посвятил стихотворение, ставшее знаменитой детской песенкой («Мой Лизочек»), однажды даже упала в обморок от этого крика.
Подарок племяннику Николаю Трушковскому
Отец Гоголя Василий Афанасьевич был хорошим охотником. Но случай, чуть не ставший семейной трагедией, отвратил его навсегда от этого исконного мужского занятия. Однажды Василий Афанасьевич поехал на охоту в ближайший от Васильевки лес и взял с собой молодую жену. Увидев птицу, Василий Афанасьевич выстрелил. Лошадь испугалась выстрела и понесла. А в экипаже сидела супруга. Лошадь неслась с бешеной скоростью. Василий Афанасьевич едва успевал следить за длинным белым газовым шарфом Марьи Ивановны, догоняя экипаж. Супруга вспоминала, как он сначала бежал, а потом, не имея сил бежать, шёл по полю. И случилось чудо. Лошадь остановилась. С тех пор отец Гоголя не охотился. Никто не оставил свидетельств о том, что Николай Васильевич был охотником. Но козачья порода давала себя знать. О ружье и сабле ему думалось. Отца Николай Васильевич потерял в шестнадцать лет. Вряд ли, он получил от родителя в подарок ружьё. И, наверное, завидовал сверстникам, у которых такой отцовский подарок был. Поэтому он подарил, став уже знаменитым писателем, ружьё племяннику Николаю Трушковскому - сироте, воспитывавшемуся в семье Гоголей после смерти родителей.
Несостоявшееся чтение
Как-то Гоголя позвали читать в один дом. Хозяева пригласили на чтение гостей и строго предупредили прислугу, чтобы в зал, где будет происходить чтение, никого не пускали после начала вечера. Но няньку предупредить забыли. И она вошла в зал с выводком детей мал-мала меньше. Дети один за другим подходили к родителям, чтобы поцеловать их перед сном. Такой был обычай. Когда обход был завершён, Николай Васильевич встал, собрал рукописи, и, не прощаясь, уехал.
Во втором томе «Мёртвых душ» Чичиков оправдывался, почему не женат, почему нет детей. И всё собирался завести детей, женившись на хорошей «бабёнке».