Лицо Спиридоныча опять было побито.
– Да, Тимоха, как видишь, такие вот дела… Дунька б*ядь… Мне говорит: «Спиридоныч, у тебя выходные: завтра праздники начнутся – месячные. К маме поезжай. Чего без дела сидеть».
Я её спрашиваю:
– У вас с мамой графики не совпадают?
Как врежет промеж глаз! Во, синяк… Этот. Два после получил…
– Если, – Дуня мне говорит, – ещё гад, хотя бы так подумаешь, обе головы тебе оторву… И верхнюю дурную… и
– Нижнюю хорошую не тронешь. Пожалеешь… Ладно. Говори дело. Что там с мамой?
– Забор надо поправить. Крышу подлатаешь. А чтобы ничего такого про месячные там не удумал, попрошу маму, чтобы тебе на раскладушке в сарае постелила.
Поехал…
Инструкции послала маме эсэмэской: как себя правильно вести с чужим мужиком, если приставать будет… Тимоха, мне это надо?! Недельку бы от бабы отдохнуть!
Тёща – женщина тоже интересная. Если бы не Дунькины оплеухи...
Забор поправил. Дело к вечеру.
– Раскладушки, – говорит, – у меня нету, дорогой зятёк. Хочешь, со мной ложись…
Как в воду Дунька моя глядела. Маму знает… Инструкцией, видать, маму и взбудоражила.
– Нельзя, – говорю, – запрещено…
– Нельзя, так и нельзя. Есть два гроба в сарае. В одном тебе постелю. Мерка как на тебя… Выбирай.
Поперёк мамы ничего не сказал… Смолчал… Баба тоже крепкая, бальзаковская. Кулаком заедет… Дунька в неё. И как женщина ещё ничего – хоть замуж выдавай.
Если Дуньке я изменю, а «мама» ей скажет, что сам залез... В четыре кулака месить будут…
Пошёл в сарай.
Улёгся. О жизни размышляю: все мы до поры до времени скачем. Однажды – с катушек брык, в такую тару вот и упакуют... Тесновато немного, а ничего – спать можно. Чего ещё мёртвые в такой постели думают, не знаю. А я лежу и думаю уже о будущем: в боку-то у меня болит, как у Тимохи…
С гробами так получилось...
Городская женщина купила в деревне дом.
Пенсионерка-дачница. Ремонт сделала – дом прямо городской стал. Снаружи сайдингом обшила. Зелёным. Парник поставила. Баба хозяйственная. Насос ещё приспособила, чтобы огород поливать с колодца. И ящик посылочный для отправки на тот свет, хороший такой с ручками блестящими, купила, на чердак его запихала… Мало ли… Сегодня ходим… А завтра – брык с катушек... Городская! А баба умная. При деньгах… Ага. Парник, насос, и гроб на всякий пожарный – хозяйством обзавелась грамотно. Помирать сразу не собиралась... Брала домовину впрок. Не город: место есть, куда оборудование поставить. А когда понадобится, как найдёшь… Всё под рукой.
После второй зимы в деревню с женихом уже явилась. Со штампом в паспорте.
То да сё – молодожёны ещё много себе разного прикупили. Для семейной жизни. В хозяйстве полный комплект! Всё есть! Чего ещё для жизни им не хватает?! Ага! И жениху домовину справили – на всякий пожарный тоже.
Летом пожили, на зиму в город мотанулись. Жених скоропостижно там и сковырнулся. От простуды. За гробом ехать – дети в село не поехали. Другой купили. В городе. Хороший, новый… В красном матерьяле… Денег у них полно.
Одно лето вдова только и пожила. В деревне. В августе и её бог прибрал.
Тело в город везти – наследникам хлопоты!
Пошли они в похоронное бюро машину заказывать. Заставили купить ещё один гроб. В нагрузку, или чего ещё, но ехать без гроба отказались. Нельзя! ГАИ остановит – в путёвке «за покойницей» указано – а где ящик? Или другая уважительная причина у похоронщиков была… Заставили купить. По правилам дорожным, по другим каким? – не знаю – без гроба в другой регион не ездят.
Пустую свою тару из деревни привезти – время поджимало… С покойницей если сразу ехать, в деревне охотников не нашлось – за пятьсот вёрст!
С приватизацией, Тимоха, нашей древне , стало быть, повезло. Два свободных гроба выставили… На частную собственность охотников уже полно. Бесплатное! И без ваучеров. Тёща первая – ближе всех живёт. Обе штуки на горбу в свой сарай тихо унесла… Только она успела – предприниматель Мишка Мордович, как коршун, который добычу с неба унюхал, летит к сараю. К тёще: «Давай товар честно делить. Зачем тебе два?» – «А затем! Может, я замуж захочу! Жених письма пишет из Калининграда… Второй ковчег потом как найдёшь».
Мишка к родственникам... Отмахнулись: «Чего ещё от нас надо? Нам не до гробов… Мы дом продаём. Покупатели от них пугаются. Сами делите – дело ваше. За так отдаём».
Мишка на тёщу: «Не по праву товар с аукциона сволокла!» Раз так, заберёт оба – пообещал Мишка – с напарником в сарай придёт и унесёт. А что?! Документов нету, в декларацию не записаны – мама не докажет, что гробы личные.
Мишку все знают! Если пообещает…
Мама – сарай на замок, по ночам сидит-караулит у окна с биноклем и палкой, днём собаку злую подыскивает.
А тут и я приехал. Вечером к ней не полез. Она даже и рада: в ящике я поночую, как в будке, вместо собаки как бы, посторожу не хуже. Будку, стало быть, со мной не унесут и вторую взять испугаются, если я из гроба гавкну… А она хоть поспит немного. Хотя бы дней пять. Пока ищейку настоящую к сараю не привяжет.
Лежу. Бок щупаю. Болит! В постели похоронной ворочаюсь. Задремал.
Просыпаюсь – шум какой-то! Чувствую, волокут с чердака чего-то. Тихо лежу. Дел тёщиных пока не знаю. Но понял уже: один мамин ларь уплыл вниз. С крышкой вместе.
Обратно лезут. За вторым… По лестнице забираются. Залезли – ползут рядом. Один с головы по соломе заползает, другой к ногам. Приспосабливаются за днище взять...
Пыхтят.
– Тут уже кто-то есть, – Мишкин напарник шепчет.
И – тишина. Гробовая.
– Холодный?
И тихо опять. А темно, как в могиле.
Мне самому страшно сделалось. С языка соскочило – пошутил из гроба:
– Озябши, ага. Холодный уже, покойник я. Спиридоныч.
Ну, их и выдуло с чердака. Шутку не поняли…
Сверху на лестницу вдвоём прыгнули… И Мишка Мордович, и напарник его по бизнесу…
Лестница высокая, от стены, как стрелка на часах, к другой стене колесом пошла с бизнесменами на макушке. Во вторую стену обоих с разгону и припечатало… Громко ими по доскам шумануло!.. Крепкие были мужики.
В одном гробу Мишку Мордовича хоронили, в другом – дружка по бизнесу. Собственность на них оформили.
Тёще – убыток. По решению сельсовета товар отобрали как незаконно приватизированный.
Мама разнервничалась – на меня буром! «Проспал! Умный мужик так не сделает. Умный мужик из гроба напугает, пока вор к сараю подкрадывается»… Сгоряча Дуньке змея наклепала. «Приставал, удержу не было. Чуть не отдалась, ага»…
Спасибо, синяками отделался. Не оторвала пока… Дуня…
Такие вот дела Тимоха. Ходим-ходим и – брык с катушек… Бок-то болит?