-Ольга Петровна, подождите! -- работник банка заискивающе улыбнулся и положил на столик ключ.
-Что это? - Ольга Петровна, грузная женщина весьма почтенного возраста, с волнением посмотрела на изящный предмет, а затем перевела взгляд на молодого человека в форменном пиджаке.
-Это ключ, ключ от личной ячейки для хранения ценных вещей. Именно из-за него вы здесь,- словно пытаясь быстрее снять все вопросы, протараторил клерк. - Давайте, я вас провожу в хранилище.
Молодой человек сделал приглашающий жест рукой и тут же, будто опасаясь новых вопросов продолжил.
- Вы должны были получить этот ключ и деньги ещё двадцать четыре года назад. Но, к сожалению, извещение о смерти пришло с большим опозданием, а до этого, сами понимаете, в стране произошли всякие изменения, банк переехал после пожара, к тому же поменял учредителей. Молодой человек запнулся, поднял глаза вверх одновременно затягивая бесконечную букву - “ээээ”, набрал воздуха в легкие и тут же продолжил, - Ну и все контакты клиентов были утеряны, ээээ ээээ, строго говоря, вы и не были клиентом банка, лишь по счастливой случайности, ээээ, через столько лет, эээээ, в общем, как видите, мы вас нашли и как только нашли, незамедлительно передали этот ключ и денежную сумму в размере двухсот рублей.
-Что там, в ячейке, какое извещение, о какой смерти, кто оставил ключ, откуда эта странная сумма? - Ольга Петровна уже не могла скрыть своего волнения.
-Простите, этого я не могу знать, я маленький человек, а директор, он сейчас отъехал, будет только в понедельник, если хотите, то вы можете прийти в понедельник и он вам...
- Не нужно, где ваше хранилище?
Клерк с облегчением выдохнул и нацепив на себя дежурную улыбку, произнес,
-Следуйте за мной.
Оставшись одна, Ольга Петровна огляделась. Как в старых американских фильмах. Сотни ячеек вместо стен, стол и два кресла. Женщина тяжело опустилась в кресло. Её ячейка под номером 361 затаилась в третьем снизу ряду. Ольга Петровна вертела в руках ключ, но не находила в себе силы сделать последний шаг. Закусив нижнюю губу, она пыталась оттянуть время, жизненный опыт подсказывал, ждать подарков от судьбы не стоит. Не будет там, ни золота, ни бриллиантов, ни ордера на домик у моря. Очередные проблемы, вот что там будет и головная боль. Можно просто встать, и уйти, так и не открыв дверцу. А значит, оставив проблемы под замком. Но, как и любая женщина, Ольга Петровна была женщиной любопытной.
В очередной раз нервно вздохнув, она подошла к ячейке, вставила фирменный ключ в фирменный замок и решительно повернула. Механизм сработал с невероятной лёгкостью. Дверца открылась и на суд Ольги Петровне предстала тяжёлая резная шкатулка с буквенными символами банка. Сердце забилось быстрее и гулкими глубокими толчками погнало кровь в мозг. Лоб пронзил острый спазм, но через секунду боль стихла, растворившись в увядающем теле. В глазах на секунду потемнело. Это не надолго, так уже бывало сотню раз и сотню раз еще будет.
Ольга Петровна Гольева, непослушными от начинающегося артроза пальцами, потянула крышку. Сработала пружина и шкатулка мягко открылась.
В глубине её чрева на багровом бархате лежал слегка пожелтевший от времени конверт. Женщина потрогала его пальцами, словно проверяя, не обман ли это зрения. Убедившись в том, что это самый настоящий, хоть и слегка старомодный конверт, она достала его и поднесла к лицу. Опомнившись, что на глазах нет очков, с волнением порылась в сумке. Через секунду, выудив из её недр очки в некогда модной оправе, водрузила их на переносицу. Повторно осмотрев конверт и убедившись, что на нем нет никаких опознавательных знаков, она аккуратно разорвала боковину.
Письмо, самое обычное письмо, отпечатанное на компьютере. Темные столбцы букв ровными рядами. Когда то они были черными, сейчас посерели, обесцветились.
Ольга Петровна расправила лист и тут же побежала глазами по строчкам.
Закончив читать, она тяжело откинулась в кресле, смахнула предательскую слезу, а через мгновение не сдержалась, зашлась беззвучным рыданием. Через пару минут женщина взяла себя в руки, глубоко вздохнула, расстегнула верхнюю пуговицу блузки и несколько раз потерла грудь в области сердца рукой. Потом взяла в руки листок и начала читать вновь.
“Дорогая моя, любимая Олечка. Не знаю, как начать, но ты девушка крепкая, сильная, ты все сможешь понять. Ух, давай я выпалю как на духу. В общем так, любовь моя, если ты получила это письмо, значит меня уже нет в живых. Следовательно, я так ничего не смог поделать со своей болезнью. Это немного печально, но по сравнению со всеми горестями этого бренного мира – всего лишь незначительная мелочь. Извини, так получилось, мы не хозяева своей жизни.
Надеюсь, работники банка, как и было условлено, передали тебе ключ от ячейки, по истечению двух лет после извещения о моей смерти. Прости, что заставил ждать тебя два года, но иначе бы мое маленькое дельце не выгорело до конца, смею заверить, для тебя это важно.
Право, я не хотел оставлять тебя в одиночестве. Поверь - это был очень сложный шаг - покинуть тебя без объяснения причин. Я специально не говорил тебе о своей болезни, не хотел, чтобы видела меня немощным и изможденным. Не хотел, чтобы сначала ты ненавидела мою болезнь, а затем и меня. О нет, я знаю, что ты бы все равно пыталась меня лечить до последнего, потратив на это силы, средства и свое здоровье. А это того не стоило. Я знаю, что все это время тебе было не просто и ты кляла меня последними словами, ненавидела и... И все же любила, именно поэтому я снова здесь, с тобой, на этот короткий миг. Прости меня за моё решение! Прости! Прости!
Знаешь, я часто думал о том, как нам придётся состариться вместе. Как бы мы смешно шли по улицам нашего город, держа друг друга под ручку. Два старикашки. А до этого у нас была бы чудесная, полная ярких эмоций жизнь. Когда бы нам было по семьдесят, мы бы проводили лето на даче. Как ты и хотела.
Интересно, ты все так же разводишь цветы? Очень хочется посмотреть на твои розы. .
Даже не представляю, изменилась ли ты за эти пару лет или нет. Отстригла волосы, а может и вовсе перекрасилась. Впрочем, я легко могу представить твои глаза, они и сейчас рядом. Бьюсь об заклад, все такие же яркие, пронзительные. Да и вообще, ты по прежнему красотка, с кошачий грацией и осанкой английской аристократки. А я бы точно стал толстым и лысым и рядом с тобой смотрелся бы крайне нелепо.
Ужасно хочется сейчас сидеть возле тебя и вместе читать это письмо, перебивая твоё возмущение репликами о том, какой я шутник и затейник, пропал на пару лет, чтоб потом объявиться во всем белом и с кучей денег.
Но ты читаешь его одна. Наверняка, сидя в том самом банке в той же комнате, в которой пару лет назад сидел я.
Одна? Признавайся, не завела там себе ещё хахаля?
Жаль, что мы не успели родить детей. Я бы хотел посмотреть на мальчика и ещё одного мальчика. А может девочку и ещё девочку. Неважно.
Кстати, по поводу денег. Тебе банк уже оформил счёт на 20 млн рублей? Если нет, срочно требуй. Думаю, на первое и второе время тебе хватит. Это все, что мне удалось скопить в тайне от тебя. Кто молодец? Я молодец! Не спрашивай, как мне это удалось. Пусть это будет моей маленькой тайной. Послужить во славу науки и медицины -это ли не ...Короче, купи себе, шляпку, трусики и небольшую машинку с открытым верхом. Остальное потрать с умом! Тебе сейчас, наверное 36, в этом возрасте ум уже должен появиться. Да, знаю, что я язва, но за это ты меня и любишь.
Мне очень многое хочется тебе написать. Боюсь, всех листочков формата А4 на свете не хватит. Ограничусь главным. Ты - это то, ради чего стоило прожить мою не слишком длинную жизнь, ты стала частью меня, каплей крови в моем сердце. И я благодарен богу за эти годы, за эту жизнь и за эту женщину. Я люблю тебя и до самой последней своей минуты буду помнить твои глаза, волосы, звук твоего голоса, стук сердца.
А сейчас, нужно прощаться, деваться некуда эскулапы ждут. Неугомонные, не понимают, сколько бы времени я не пытался вымолить у судьбы, она не даст одной лишней минуты.
Прости и прощай, я Тебя Люблю, навеки твой
Иван Гольев.
14 апреля 2008 года. Самара.
Ольга Петровна медленно встала, аккуратно сложила письмо в конверт, спрятала его в сумку и тяжёлой походкой направилась к выходу. Вся её жизнь вместе с её не молодым телом и заскорузлой душой уместилась бы в этом конверте. Да не пролезть, не протиснуться, не вползти. Вся её жизнь пролетела в один миг и тут же разбилась, распласталась серой кляксой на цементном полу. Вечные заботы, хлопоты, безденежье. Наверное, так бывает, что-то ломается в механизме
Всё что осталось, от той прежней жизни, лежит в маленьком бумажном конверте, в стопке фотографий, спрятанных в комоде. А еще, в кошельке те самые 20 миллионов когда-то стоивших целое состояние, но превратившиеся за эти годы в пару походов в магазин . И только лишь один человек на земле…
-Але, мам, ну ты скоро, я тебя жду, мне по делам ехать надо
-Уже иду, Ванечка.. Уже скоро..