На следующее утро следователь пошёл к полковнику с отчётом по делу убийств женщин. Вернувшись к себе, он сел за стол и только хотел обдумать советы начальника, как в кабинет без стука вошёл мужчина. Войдя, он поздоровался со следователем и подошёл к его столу.
Карим внимательно посмотрел на вошедшего. Перед ним стоял мужчина лет сорока, выше среднего роста, широкоплечий и крепкого телосложения. Редкие волосы русого цвета едва прикрывали его небольшую лысину на макушке. Цвет глаз под очками трудно было рассмотреть. А выражение его широкоскулого лица с искривлённым, очевидно при драке, носом казалось надменным и властным. Кариму мужчина почему-то сразу же не понравился. Но он отметил для себя, что этот человек обладает немалой физической силой и, скорее всего, в молодости занимался борьбой или боксом.
Словно читая мысли следователя, мужчина улыбнулся. Улыбка у него оказалась очень даже приятной. И уже на Карима смотрел не надменный, а довольно обаятельный человек.
«Да, первое впечатление о человеке часто бывает ошибочным”, – подумал Карим, а вслух сказал:
– Как я понимаю вы, Борис Эдуардович. Хорошо, что пришли и, пожалуйста, присаживайтесь. Я следователь – Карим Юрьевич. Это я вчера с вами разговаривал по телефону.
Мужчина присел на предложенный ему стул и, достав из кармана жилетки платок, стал протирать им очки.
– Да, я Кочкин Борис Эдуардович, – сказал он.
Видно было, что ему трудно спрашивать о смерти Яны, но он всё же спросил:
– Скажите, Карим Юрьевич, что случилось с Яной? Я так током и не понял со слов Геннадия, кто и за что убил её. Может, это и не Яну, а какую-нибудь другую девушку, похожую на неё, убили?
Кочкин говорил взволнованным голосом и старался не показывать своей душевной боли. Карим взял из ящика стола фотографию убитой Яны и показал её Кочкину.
– Да, это она.
Мужчина отвернулся от следователя, чтобы тот не мог видеть слёз в его глазах. Карим понимал чувства Кочкина и дал время ему успокоиться.
– Борис Эдуардович, скажите, мог ли Яне кто-нибудь угрожать? И почему она ехала одна, хотя вы собирались вместе отдыхать и заранее сняли здесь квартиру.
Кочкин был удивлён, что следователь так хорошо осведомлён о его делах.
«Ну, конечно, об этом постарался Геннадий. Во всём продажный, как шакал», – подумал он с неприязнью о своём компаньоне.
– Видите ли, я хотел ехать с Яной, – как можно спокойней, сказал мужчина. – Но у меня появились неотложные дела, из-за которых я не смог с ней поехать. Я предлагал Яне подождать недельку, но она, с её нетерпимым характером, не хотела ждать и дня. Возражать же ей я несмел, так как она была в положении, и причем с сильнейшим токсикозом. Именно из-за этого она и не смогла лететь самолётом. Наш общий друг – Геннадий, тоже собирался в Сочи, но сопровождать её отказался. Конечно, я ни в чём не обвиняю его. Как говорится – каждому своё.
Кочкин замолчал и снова стал вытирать очки. В это время в кабинет вошёл Тангир. Увидев незнакомого мужчину, он сразу понял, что перед ним сожитель Яны.
– Всем доброго утра, – улыбаясь, поздоровался Тангир. И тут же извинившись перед Кочкиным, он попросил следователя на минуту выйти в коридор.
В коридоре он сказал Кариму, что Кочкин действительно прилетел вчера вечерним самолетом, и следователь остался доволен его сообщением. Вернувшись в кабинет, Карим обратился к старшему лейтенанту:
– Тангир Артурович, вот этот мужчина и есть Кочкин Борис Эдуардович, который является близким человеком Яны Вышеславцевой. Мы уже здесь немного поговорили о Яне. Борис Эдуардович утверждает, что девушке никто не угрожал, и он не может предположить, кто бы желал ей смерти.
– Да, да, я даже представить не могу, кто и за что мог убить Яночку, – быстро сказал Кочкин, снова протирая очки. – Ведь я, не дождавшись её звонка, бросил все свои дела и прилетел. На мои же звонки она не отвечала.
– Скажите, Борис Эдуардович, а психолог Иванова Светлана часто бывала у вас в доме? – неожиданно спросил Тангир.
Хотя знакомство Яны со Светланой не было установлено, а этот вопрос был просто хитрым ходом, но Кочкин ответил утвердительно:
– Да, она бывала в нашем доме, если это, конечно, речь идёт об Ивановой Светлане. Но какое это имеет значение?
Такой ответ был ожидаем, но услышав его, Тангир с Каримом просто окрылились. Им с трудом удалось сохранить спокойствие, но глаза искрились радостью.
– А что, Иванова тоже должна была приехать отдыхать сюда? – снова поинтересовался Тангир.
– Я не знаю. Во всяком случае, Яна мне ничего не говорила об этом.
Следователь сделал незаметный знак Тангиру, чтобы он прекратил разговоры об Ивановой. Тот понял его и больше вопросов, связанных со Светланой, не задавал. Следователь понимал, что никакой нужной информации для следствия он от Кочкина не получит, поэтому решил умолчать о смерти Ивановой.
– Борис Эдуардович, я вас больше не задерживаю. Ваш номер телефона и адрес, где вы остановились, у меня есть. Так что если вы понадобитесь, я позвоню вам, – сказал следователь.
– Да, конечно. Но, Карим Юрьевич, вы поможете мне оформить нужные документы, чтобы без всяких препятствий перевезти тело Яны в Питер? Думаю, что через три дня я покину ваш прекрасный город, а пока весь в вашем распоряжении, – с грустью в голосе произнёс Кочкин. – Да, не думал я, что так трагически завершится жизнь моей любимой и моего не родившегося ребёнка.
Он встал, подал на прощание руку следователю и хотел уже уходить, как вдруг Тангир спросил его:
– Борис Эдуардович, а почему вы не зарегистрировали ваши отношения с Яной? Ведь она ждала от вас ребёнка и, как я понимаю, вы любили друг друга.
– В конце этого месяца мы должны были расписаться и узаконить наши отношения, – быстро и не задумываясь, ответил Кочкин, словно ожидал такого вопроса.
– Вы, наверное, и брачный договор подготовили? – спросил Тангир, садясь за стол.
От этих слов Кочкин почему-то вздрогнул и, немного помолчав, ответил:
– Вы меня своим вопросом застали врасплох. Честно говоря, мы с Яной не думали о брачном договоре.
– А почему? – поинтересовался Тангир. – Ведь многие деловые люди заключают брачный договор вне зависимости от своих чувств. Как говорится, любовь любовью, а деньги врозь. Ну, это я, конечно, утрирую, но всё же. Вы оба состоятельные и, как я понимаю, с немалым капиталом. Должны же вы были хоть как-то подстраховаться на случай развода или неверности одного из супругов.
– У меня действительно свой бизнес, который приносит мне не малые доходы. Ну, а что касается Яны, то она только недавно стала единственной полноправной наследницей и получила большое родительское состояние, – ответил Кочкин и, немного помолчав, почему-то волнуясь, добавил. – Конечно, если бы я был её мужем, то после смерти Яны являлся бы её наследником. Да о чём мы говорим?
Кочкин снова стал протирать очки и с небольшим раздражением в голосе сказал:
– Да разве сейчас можно говорить о деньгах и наследстве, когда такое горе постигло меня? Вы извините, но я пойду. Мне действительно трудно говорить о смерти Яны и о немыслимых договорах и наследствах.
Он попрощался и вышел из кабинета.
После того, как закрылась за ним дверь, Тангир сказал:
– А здорово я его с Ивановой подловил? Так выходит, что они всё же были знакомы, и мы с тобой Карим правильно мыслили. Да, но какой этот Кочкин неприятный тип! У меня создалось такое впечатление, что он очень старался показать себя хорошим человеком. И чем он только понравился Вышеславцевой?
– Ну, насчёт Светланы ты молодец. Я бы не додумался так сказать. А по поводу Яны – как говорится, он нашёл к ней подход. Ты ведь, надеюсь, заметил, что у него очень приятная улыбка, при которой надменность с его лица исчезает. И потом, мы с тобой не знаем, как он ведёт себя с женщинами. Конечно же, ни о какой любви здесь и речи не идет. Понимаешь, Тангир, мне и самому он не понравился. Он какой-то скользкий тип, и видно, что он далеко не так прост, каким хочет казаться. Но таким, наверно, и должен быть бизнесмен. И когда он сказал, что знает Иванову, то не знаю почему, но я подумал о Ксении. Мне надо обязательно увидеться с ней. Ведь я незаметно для Кочкина, когда он протирал очки, на всякий случай сфотографировал его на мобильник. Пусть Ксюша посмотрит, видела она его раньше или нет.
– Давай вместе сходим в дом отдыха, да и Игнатьева навестим заодно, – предложил Тангир.
Они закрыли кабинет и направились к Ксении.
Ну, а Кочкин, выйдя из отделения, пошёл к себе в съемную квартиру и позвонил Геннадию, но у того телефон был отключён. Тогда Борис решил прогуляться по городу и обдумать сложившуюся ситуацию. Он шёл по улицам Сочи, как по своему родному Питеру. Видно было, что улицы этого города хорошо ему знакомы. Проходя мимо кафе, он зашёл в него и сел за свободный столик у окна. К нему подошёл официант и, приняв заказ, пошёл на кухню. Борис в ожидании заказа стал читать газету, которую купил по дороге в газетном киоске. Но мысли его были заняты совсем не статьями в газете…
Продолжение следует...
http://proza.ru/2021/11/18/586