Контракт.
Возбуждают его — страдания. Чтобы привлечь его, ей нужно испытать боль! Лишь увидев ее страдания, он оценит ее красоту.
Фильм «Ганнибал»
Часть 1.
Эпилог.
Я – мажор. Одно это может вызвать ко мне неприязнь. Я понимаю. Я и сам терпеть не могу мажоров. Я мажор, так уж получилось. Но есть одна тонкость. Я – умный мажор. Меня не интересуют дурь и продажный секс. Я гурман. Мой кумир – Ганнибал Лектер. Я людоед? В каком-то смысле, да. Но вы пока представить не можете, в каком смысле я людоед...
Игра начинается.
С некоторых пор я начал проявлять интерес к высокому искусству. Моя мама пришла в восторг от моего увлечения, когда неоднократно заставала меня за просмотром каналов «Культура», «Спас», «Всемирная история» и других. Вот только мой интерес был вызван отнюдь не искусством как таковым. Я просто искал жертву. Хорошо приготовленную, вкусную жертву. И я нашёл её.
Это была женщина – искусствовед, которая вела передачу на канале «Спас». Скромно одевающаяся, умная, образованная. И обладающая удивительной красотой и обаянием. С этого времени у меня появилась цель.
Я подошел к маме и сообщил, что мне нужен квалифицированный преподаватель и консультант по вопросам культуры и искусства. Меня это очень интересует, поскольку я намерен повышать свой уровень. Я не собираюсь быть таким же невеждой, как ваши знакомые. При этих словах мама скрестила пальцы и возвела благодарный взгляд небу. Поручи это Грегу, - сказала она. Он найдёт и всё оформит как надо. Я как учтивый сын поблагодарил ее и поцеловал руку. Изысканно и старомодно. Мама была в восторге от меня.
Грег – это детектив, адвокат, шпион, вор, пройдоха – всё в одном флаконе. Он мог достать и сварганить всё что угодно. Предстояло обвести этого пройдоху. Маман его уже ввела в курс дела. И я объяснил, что мне понравился мужчина – ведущий со «Спаса». Попросил его собрать все сведения о нём. По виду – хороший специалист, мол. Когда Грег представил мне все сведения, я сделал кислое лицо.
- Грег, - сказал я – Так он же бывший поп! Нахрен мне священник. Он что, со мной о Ботичелли говорить будет?
Грег почесал затылок:
- Да мля, неувязочка вышла... Слу-у-ушай! Там есть еще одна специалистка по культуре. Такая знаешь, интересная дамочка. Я уж подумал – не из дворян ли?
Я вздохнул.
- Ну давай, разузнай. Из дворян – это здорово. Хотя я бы мужика толкового предпочёл.
Грег сделал озабоченно-серьёзноё лицо:
- Мужика предпочтёшь, говоришь?
- Грег, иди ты в задницу со своими приколами!
Через пару дней я читал все сведения о своей жертве. Зовут Людмила. 26 лет. Маленькая дочь. Муж – ботаник, доход небольшой. Фото. Светловолосая красавица...
Грег сваял контракт. Грегу палец в рот не клади. Контракт я перечитал и внёс корректировки. Грег удивлённо покачал головой, но ничего не сказал. Теперь его задача – соблазнить Людмилу подписать его. Контракт предусматривал такие суммы, что моей телеведущей и не снились. Обязанности – в общем-то пустяковые. Но контракт был ловушкой. Ловушкой, готовой захлопнуться в любое мгновение.
А Людмила его подписала. Теперь почти всё было готово для Игры.
Людмила наверное, ожидала увидеть обыкновенное избалованное и невежественное чмо, а встретилась с учтивым и застенчивым юношей, который по временам даже краснел в её присутствии. Да, краснел. Она же была моей первой женщиной. Точнее, она БУДЕТ мой первой женщиной.
Людмила приносила на ноутбуке материал по различным темам, и мы мило беседовали на различные возвышенные темы. У скромницы Людмилы был нежный и такой обаятельный голос, сверкающий взор, весёлая улыбка...
Я получил эсэмэску от Грега с одним словом: «Оформлена». Всё. Ловушка захлопнулась.
Дебют.
Мы как обычно, сидели за письменным столом в моём кабинете. И только что говорили о творчестве в Венецианской республике. Когда Людмила пришла, я, как обычно, поцеловал ей руку, а сейчас сидел и любовался её выразительным точёным лицом. Наслаждался звуком её голоса. Наслаждался ею, как умным и интересным собеседником. Её натуральным целомудрием, немыслимым в наше время, когда она так мило смущалась даже безобидным анекдотам.
- Люда, скажите, вы верите в Бога?
- Да, конечно!
- А почему «конечно» ?
- Для меня очевидно, что Бог есть. Ты же не будешь заставлять меня искать доказательств Его существования?
- «Коих как известно, существует ровно пять», - улыбнулся я. – Нет, я буду заставлять вас делать другое.
При слове «заставлять» у Людмилы недоумённо поднялась бровь. Я пристально посмотрел ей в глаза.
- Скажите «б...ь».
- Что? Что-о-о?!!
- Произнесите. Слово. «Б...ь».
- Саша, ты...
- Вы.
- Саша, вы...
- Александр Михайлович.
Лицо Людмилы побледнело и покрылось розовыми пятнами. Она вскочила, её прекрасные ясные глаза метали молнии.
- Александр Михайлович, ваше поведение неслыханное и оскорбительно! Извинитесь, прежде чем я уйду!
- Людмила Ивановна, присядьте, пожалуйста. Прежде чем Вы уйдёте, я обязательно извинюсь. Но перед тем, как я это сделаю, нижайше прошу меня выслушать.
Людмила присела на краешек стула. Смотреть на меня она не желала.
- Людмила Ивановна. Мне тяжело об этом говорить, но... Вы подписали контракт. Вот копия этого контракта, прошу Вас. Прочитайте пункты мелким шрифтом, которые подчёркнуты. В случае неисполнения своих обязанностей по обучению клиента, Вы будете обязаны немедленно вернуть задаток и оплатить неустойку. Мой адвокат – старый прожжённый юрист, Вы с ним встречались. Он докажет, что услуги по данному контракту не были оказаны. Если понадобится, купит судей. И это ещё не всё. Вы только что оформили ипотеку. Вы заботитесь о ребёнке, и это похвально. Но Вы знаете, что будет, когда вы не сможете внести за неё очередной взнос?.. Таково положение вещей. Простите меня. Видите, я извинился. Теперь Вы можете уйти.
- Господи, но за что?! За что вы это делаете со мной?
- Людмила, а что я с Вами такого делаю? Я ничего с Вами не сделал, и пальцем не тронул.
- Но... Контракт...
- Контракт остается в силе. Простите, что расстроил Вас. Давайте закончим на сегодня. Вы отдохните. Помните, что ничего страшного не случилось.
У неё кривились губы.
- Я всё расскажу вашей матери!
Я печально вздохнул.
- Людмила, Вы назвали маме меня «чудесным мальчиком». Я пожалуюсь, что Вы ко мне пристаёте и в отместку наговариваете на меня. В этом случае Ваша судьба станет вообще незавидной, и я ничем не смогу помочь.
Людмила поднялась раздавленная и опустив плечи, направилась к двери.
- Людмила!
Она остановилась лицом к двери.
- Вы знаете, что сказать мне в следующий раз.
Всхлипнув, она вышла.
***
Людмила робко вошла и опять присела на самый краешек стула. Руки её комкали платочек. На меня он не смотрела, и от её весёлости не осталось и следа. Вот это плохо. Но с другой стороны, чего я ждал?
- Давайте начнем, Люда. На чём мы остановились в прошлый раз?
Она безнадёжно уставилась в пол и произнесла шёпотом:
- Б...ь.
- Что?
- Б...ь.
- Я не слышу.
- Б...ь!
- Громче!
- Б...Ь!
Людмила прижала платочек к глазам и зарыдала. Я вытащил свой накрахмаленный платок с монограммой и протянул ей. Она оттолкнула его и сидела, всхлипывая.
- Скажите, - произнесла она, и её голос стал немного простуженным от слёз, она говорила немного в нос.
- Зачем вы заставляете меня эту мерзость? Зачем вы меня так мучите?
Я вздохнул. Встал и прошелся по кабинету. Когда она плакала, её голос был так похож на голос Хари из фильма «Солярис» Тарковского.
- Да разве это мука, Люда. Не знаете Вы, что такое настоящая мука.
- Вы. Вы узнаете настоящую муку, когда будете гореть в аду. Вы – чудовище.
- За что же мне гореть в аду, милая? Я что, хулил бога и царя?
- Вы заставляете меня произносить гадости.
- Я не заставляю. Я прошу.
- Но зачем?!
- Я получаю удовольствие. И даю Вам возможность так же получать удовольствие.
- «Удовольствие»?!
- Да. Вы же никогда не произносили таких слов, правда? В жизни всё нужно попробовать. Расширьте свои границы, Людмила. Скажите «..й».
Людмила застонала, приложив ладонь ко лбу.
- М-м-мх... Х... ..й...
- Громче!
- ..й.
- Ещё.
- ..Й!
- Скажите «п...а».
- Н-н-нет! Я больше не могу. Я не могу!..
- Людмила Ивановна, я ПРОШУ вас. Скажите «п...а».
- Господи, прости меня!.. Пи... П... да.
- Громко и слитно.
- П...а.
- Громко!
- П...А!
Она приложила платочек к дрожащим губам, обречённо глядя в пол.
- Скажите «В...и меня».
- Я не скажу. Я лучше выброшусь из окна.
Она встала и пошатываясь, двинулась к балконной двери.
- Людмила, здесь невысоко. Вы сломаете себе ноги и станете инвалидом. И подумайте о семье. Вы по сути, единственный кормилец. Успокойтесь, урок окончен. Ступайте домой. Платочек возьмите.
***
Я просмотрел свежий ролик с её участием со «Спаса». Она была печальна, рассеянна, с тёмными кругами под глазами. Но оставалась всё такой же красивой. Приходи ко мне, Людмила. Я жду.
Миттельшпиль.
На следующем уроке Людмила смотрела на меня с вызовом, как Жанна д’Арк на инквизитора.
- Мне озвучить ту фразу, да?
- Только, если она будет искренна.
- Какой же вы все-таки подонок!
Похоже, она репетировала «ту фразу» всю ночь. Я улыбнулся.
- Давайте поговорим о французской живописи XVIII века. У нас же сегодня эта тема?
Она посмотрела не меня с недоумением. Наверное, подумала, что после «той фразы» я действительно её исполню. И облачилась в тогу мученицы Жанны д’Арк. А ведь наверное, она приготовилась к «этому». Интересно, как она для этого действительно «облачилась»... Очень интересно...
- Людмила, незачем меня оскорблять. Хотите оскорбить – выражайтесь менее литературно. Мне интересно, какие выражения вы выберете. Людмила в ответ только мучительно простонала.
- Сейчас придёт моя матушка. Она хочет узнать, как идут дела с обучением. И по секрету скажу – оценить Вас, как преподавателя. И меня, как ученика. Давайте начнём. И не ведите себя как партизанка в застенках гестапо. У Вас ведь такая обаятельная улыбка, и есть о чём рассказать.
Мама пришла, вежливо постучав и рассыпаясь в извинениях, попросила возможности поприсутствовать, чтобы немного просветиться.
- О да, мам! Я как раз собирался рассказать домашнее задание. Присядь вот в это кресло.
Людмила вымученно улыбнулась, и чтобы дать время ей прийти в себя, я как ни в чём ни бывало, принялся рассказывать про творчество Иеронима Босха. Людмила задала ряд вопросов, на которые я ответил. Похвалила меня и перешла к нашей теме по французской живописи. Постепенно её лицо наконец обрело натуральный цвет и даже порозовело, когда для разрядки остановки рассказал пару анекдотов про французов, очень приличных.
В тот момент, когда Людмила от Людовика XV перешла к революционному классицизму, я не теряя позы увлеченного слушателя, положил ладонь на колено Людмилы, ощутив его тепло через тонкую ткань колготок. Людмила стремительно побледнела. Споткнувшись в своём повествовании, она после сдавленного Э-э-э... продолжила, перескакивая с пятого на десятое.
- Людмила Ивановна, позвольте спросить!
Моя рука медленно поползла выше, сдвигая подол её строгой юбки.
- Э-э-э... Да. Да, конечно!
Она вцепилась в мою руку и попыталась её убрать. Тогда я зацепил ткань колготок и оттянул её, показывая намерение порвать их. Перспектива предстать перед моей мамой с порванными колготками убавила её решимость. Она оставила мою руку, а я успокаивающе сполз на колено и стал просто его поглаживать. Разумеется, мама не видела борьбы за столом. Она улыбалась и рассеянно слушала, почти засыпая.
Лекция кое-как продолжалась. Я опять полез выше по ноге, затем просунул ладонь между ног Людмилы чуть повыше коленей. Голос и на этот раз подвёл Людмилу. Хуже того: она была на грани истерики и едва сдерживалась, чтобы не зарыдать.
- Мам! Ты засыпаешь уже. Мы заканчиваем скоро. Лучше отдохни от наших ученых занятий.
Я при этом украдкой подмигнул Людмиле. Она, напряженно улыбаясь, прикусила губу. Мама поблагодарила и, пригласив нас на чай, вышла. Людмила вдохнула полную грудь, видимо, собираясь наорать на меня.
- Тс-с-с! – я показал на дверь и добавил шёпотом:
- Мама может слушать. Продолжайте лекцию.
После этого Людмила была вынуждена продолжать говорить, правда, срывающимся в плач голосом. А моя пытка продолжилась. Когда моя рука залезла уже слишком высоко, Людмила опять попыталась заблокировать мою руку и в конце концов разрыдалась. Пытку пришлось прекратить.
- Что... Что вы творите?!
- И что я творю?
- Вы... Лезете мне под юбку!
- Вам это не приятно?
- Мне это отвратительно!
- А что, Вам никогда не лезли под юбку?
- Не ваше дело! И не вам это делать, - отчеканила она.
- Ладно. Не мне, так не мне.
Людмила посмотрела на меня удивлённо и с недоверием. Она ещё не знала, что пытка не закончена.
- Выйдите из-за стола. Подальше. Хорошо.
Людмила стояла опустив руки и сцепив их в замок.
- Людмила Ивановна. Сделайте это сами. Поднимайте юбку. Медленно. Одной рукой.
- Что? ЧТО?!!
- Юбку. Поднимайте. Медленно. Одной. Рукой. Какое слово Вам непонятно?
- Из глаз её брызнули слёзы. Она прижала ладонь ко лбу, замотала головой, выдохнула плачущим шёпотом:
- Господи, нет, нет, нет...
Я ждал молча. Наблюдать за нравственными мучениями этой красавицы было само по себе огромным удовольствием. Она демонстративно отвернулась от меня и смотрела в сторону. Промакнула слёзы платочком. Затем её правая рука нерешительно зацепила подол юбки и потянула вверх. Лицо её стало пунцовым.
- Не сбоку. Посередине.
Мои последние слова снова заставили её грудь сотрясаться от рыданий.
Кейт Миранда.
mir-and-a@yandex.ru