Гл.47
Клавдия лишь на время смирилась с замужеством внучки, потому что та однажды обмолвилась, будто до сих пор свёкра называет не отцом, а "дядей", и это Клавдию вдохновило.
"Значит, помнит своего родного папку, не предала его, моя умница. Но главное даже не в этом. - рассуждала Клавдия. - Всё-таки она мне поверила, что Сашка убил её родителей. Если не полностью поверила, то в её душе всё равно есть такие сомнения, а это уже хорошо."
Но минула пара недель и Клавдия вновь закапризничала:
- Ты так редко меня навещаешь, Машка, только по выходным. Неужели тяжело забежать после работы, хоть на несчастных пятнадцать минут. Бабка твоя уже старая, болячки одолевают, а ты даже не спросишь, как я тут и что со мной?
- Бабушка, когда я ходила к тебе часто, то ты мне постоянно нервы трепала, вот потому и перестала тебя проведывать. И после работы забегала, но ты вновь ругалась, что всего лишь часа общения со мной - тебе маловато. Теперь, оказывается, и пятнадцати минут хватило бы, вот это метаморфозы!
Бабушка, я прихожу от тебя домой вся на взводе, уже и Ванька это заметил. Ну нельзя же так. Ты не могла не догадываться, что я скоро вырасту и выйду замуж, а жена всегда поселяется там, где дом её мужа. Мне ли объяснять тебе эти простые истины, которые ты и сама уже неплохо изучила? Всё, теперь будем видеться реже. Я так решила. А чтобы меньше ссориться.
Но вскоре дошло до того, что Клавдия уже была согласна, чтобы Ванька и Маша жили в её дворе, в пустующем доме. Она прямо так и заявила Машке, но та воспротивилась:
- Нет, бабушка, ты требуешь от меня невозможное. Ваня ни за что не согласится на этот шаг. Да и дядя Саша будет категорически против. Он мне говорил, что тот дом для Вани и никогда не допустит, чтобы сын ушёл к чужим людям.
- Значит, Сашка свои хоромы жалеет, а то, что тут строение без хозяйки осталось, то ничего? Для кого колотились твои мать с отцом и я в том числе, чтобы стены пустовали да пылью всё покрывалось?
- Не запылится сильно, не переживай. Вот соберусь перед Новым годом и наведу там порядки. Бабушка, мои любимые папа с мамой, прежде всего строили жильё для себя, ну кто знал, что случится такая трагедия? Мы не переедем сюда с Ваней, бабушка, не обижайся. Я заранее вижу, как всё будет. Ты начнёшь придираться к Ваньке, то не так и это не эдак, потом попрекать его начнёшь, что тут только ты хозяйка, а он не выдержит и возвратится к отцу, а тебе только это и надо. Ведь ты спишь и видишь, как мы вновь с тобой живём тут одни и больше никого с нами нету, я права, бабушка? А обо мне ты подумала? Я же люблю его и только с ним хочу быть всегда вместе.
Маша, как и обещала, за два дня перед Новым годом явилась в свой дом, чтобы там прибраться как следует, ведь после свадьбы она сюда почти и не наведывалась, так наскоками, чтобы взять какую-либо нужную ей вещь. Но когда добралась до комнат, то везде там застала чистоту и порядок, даже занавески постираны и пахнут свежестью.
"Бабушка меня опередила. - подумала Маша и улыбнулась. - Теперь можно и сегодня сварить холодец, раз появилось свободное время." - но тут в дверях показалась Клавдия.
- Бабушка, где ты гуляешь, смотрю, замок висит. - приблизилась к ней Маша. Она обняла старушку и расцеловала в обе щеки. - Спасибо, что помогла, а то я закрутилась в эти дни, столько дел сразу навалилось. Но если тяжело было, то зачем, бабушка, я бы и сама потихоньку всё до ума довела.
- Да ничего, мне не трудно. За два дня и управилась. Я в магазин бегала за хлебом и сметаной. Маш, а где ты будешь праздник отмечать, а то я готовлюсь, пироги затеяла.
- Как где? С семьёй, конечно! - с удивлением ответила Маша. Мол, разве не понятно?
- А я, значит, уже не семья для тебя? - завела свою песню Клавдия.
- Присоединяйся к нам и отметим по-родственному. Можно думать, что тебя кто-то выгонит.
- Ты прекрасно знаешь, что я и шагу туда не ступлю.
- А ты прекрасно знаешь, что я не брошу своего мужа в такой праздник.
- Вот и поговорили. - обиженно обронила Клавдия и развернулась, чтобы уйти.
- Вот и поговорили. - крикнула ей вслед Маша. - Я наведаюсь к тебе вечерком тридцать первого, но потом я покину тебя, не обессудь. Не хочешь к нам, значит, сиди в одиночестве.
Тридцать первого Маша с неохотой брела по заснеженной тропинке, чтобы поздравить Клавдию с наступающим новогодьем. Сердце молодой женщины замирало в груди от предчувствия очередного скандала. Но, к её радости, на двери хатёнки висел замок.
"Вот и славненько." - подумала Маша. Она быстро отомкнула замок, ключ лежал на старом месте, на крылечке. Затем достала из сумки гостинцы и оставила их на столе. А именно: коробку шоколадных конфет, килограмм мандаринок и несколько палок говяжьего сервелата. Все эти продукты считались, исключительно, дефицитными и стоили немалых денег. Но Сашка не жалел наличных, если что-то надо было достать для своей семьи. Маша помнила, как бабушка любила конфеты с мандаринами, а такая колбаса тоже была её самой предпочитаемой.
А возле зеркала, на подставочку, Маша положила коробку с духами "Рижская сирень". Это был подарок для Клавдии от всей семьи Муравьёвых.
Ждать бабушку она не стала, а наоборот поспешила обратно. Ей было стыдно за свой поступок, но Маша также понимала, что их встречи никогда не заканчивались мирно и дружелюбно, так зачем портить другу другу настроение в такой знаменательный день?
Но несмотря на то, что они втроём: Сашка, Маша и Иван отлично посидели, выпили шампанского, посмеялись, пошутили, друг другу много чего хорошего нажелали, а особенно Маше понравилось, что мужчины без конца нахваливали её стряпню, ей было очень приятно, но она всё время мысленно возвращалась к своей бабушке, которую не обняла и не поздравила с праздником.
"Но её ведь дома не было." - пыталась она успокоить саму себя. Но что-то слабо получалось и Маша чувствовала свою вину перед единственным родным человеком. Утром, ни свет ни заря, пока Ванька ещё спал сном младенца, она торопливо оделась и по сугробам побежала к бабушке. Дверь оказалась не запертой. Войдя в хату, Маша обнаружила Клавдию, которая убирала со стола остатки недавнего пиршества.
- О, да тут, смотрю, компания гудела до самой зорьки! Молодец, бабуля, так держать! - восхитилась Маша. У неё, как гора с плеч. Думала, что найдёт родственницу в постели, всю в слезах, а тут жизнь бурлит ключом и размеренно продолжается.
- Ага, соседей угощала и мы просидели почти до рассвета. А меня так в сон клонило, просто глаза слипались, вот потому и не помыла посуду сразу. Передремнула пару часиков, вроде взбодрилась маленько. Машуня, за подарки спасибо, вот угодила! - глаза Клавдии светились счастьем и довольством. А Маша была на седьмом небе, она ликовала. Неужели настал тот момент, когда они с бабушкой, наконец, найдут общий язык.
- У меня тоже есть кое-что... - продолжала Клавдия. - Жаль, что ты меня вчера не дождалась, я бы вам пирогов к столу передала. Забери их сегодня, а то напекла этой сдобы столько, что на всю деревню хватит. И вот ещё, это для тебя... - Клавдия протянула Маше связанные ею шерстяные носочки. - У меня не такой богатый подарок, какой ты мне оставила, но зато с любовью и от всего сердца. Зима нынче лютует во всю, и такая вещь тебе будет, как находка.
- Спасибо. - у Маши тот час сползла улыбка с лица. - На самом деле, вещь ценная, ты права, бабушка, но почему только мне? Нас двое теперь. Как я принесу домой носки лишь одну пару, у меня ведь муж, бабуль. Я не прошу тебя вязать для дяди Саши, тут всё предельно ясно, но для Ванечки могла бы и постараться. Это не так обременительно, к тому же, шерсти у тебя навалом, тогда почему ты так поступила, а? А я в курсе, почему. Тем самым, через меня, ты ещё раз решила донести до Муравьёвых, что до сих пор считаешь их своими врагами. Правильно, я угадала? Извини, но я не возьму эти носочки. - Маша положила их на стол и на ходу схватила очищенный мандарин с тарелки, отделяя от него несколько долек.
Клавдия, будто пропустила все слова внучки мимо ушей, она проследила взглядом, как Машка с удовольствием поедает экзотический фрукт и, вдруг спросила:
- Машка, а ты, случаем, не беременная?
- Нет пока, а что? - замерла Машка.
- Ну и слава Богу. - махнула рукой Клавдия. - Хоть бы ты никогда не понесла от него.
Машку словно кипятком ошпарило после услышанного. Она резко сорвалась с места и подскочила к Клавдии. Взяла её за худенькие плечи и, как можно помягче, не так грубо и сильно, развернула старушку к себе.
- Бабушка, ты что такое говоришь? Скажи, что мне показалось, скажи! Ты что же, желаешь мне, чтобы я оставалась весь век бесплодной и чтобы меня никто и никогда "мамой" не назвал? Да, ты этого мне желаешь? Отвечай, бабушка, не молчи!
Но Клавдия была нема, как рыба. Она отрешённо смотрела в глаза внучки, а потом спокойно отвела её руки, а освободившись, медленно пошкандыбала в другую комнату. Машка с силой хлопнула дверью с обратной стороны и вся в слезах бросилась к себе домой.
- Меня больше и калачом сюда не заманишь. - всхлипывая, приговаривала она. - Хоть бы Ванечка ещё спал и ничего не заметил.
Маша и действительно не посещала Клавдию несколько недель, они даже никогда не сталкивались в деревне, например, у магазина или просто на улице. Клавдия тоже не давала о себе знать. Машка скучала за бабушкой, но обида на неё переборола все добрые намерения, потому она совсем не собиралась к ней в гости в ближайшее время.
Но однажды, когда Маша была на смене, к ней в отделение заскочила Люся Кочкина.
- Машунь, привет! Слушай, а что с тётей Клавой приключилось?
- А что такое? - встревожилась Машка.
- Я её в больнице видела, но подойти некогда было, я несла доктору результаты срочных анализов.
- А к кому бабушка стояла в очереди, к урологу?
- Да нет, к кардиологу. А ты что, первый раз слышишь об этом?
- Да, крёстная, первый раз. Мы разругались с ней первого января и вот уже почти месяц не разговариваем. Представьте, она мне пожелала, чтобы я Ваньке никого не родила.
- О, Господи! Тётя Клава совсем ума лишилась, что ли? Она мне понравилась на свадьбе, так кротко и смирненько себя вела, а теперь что, компенсирует свою смиренность?
- Не знаю, что она там компенсирует, но у меня уже мочи нету это терпеть. А ведь снова придётся. Потому что сердце, это не шутки, крёстная.
- Это так. Но я должна выразить и своё мнение. Маш, она сама себя и накрутила. Мало того, ещё и тебе нервишки изрядно потрепала. Себя не бережёт, то ладно, так хоть бы тебя пощадила. Не пойму я её, честно.
- Я полностью согласна с вами, крёстная, но мне от этого не легче. Она моя родная бабка и я не могу не беспокоиться о её здоровье.
- Понятное дело, куда ж её денешь. Отпросись у старшей и сбегай к ней, проведай. Она с утра была в поликлинике, теперь уже, наверное, дома.
Но через несколько минут к Маше в процедурную постучались и на пороге показался Сашка. У Маши всё оборвалось внутри, но свёкор улыбался.
- Ты чего так побледнела, дочка? Тебе плохо?
- Да нет. Просто крёстная бабушку встретила в больнице, она на сердце жалуется, а тут вы. Подумала, что... - губы её затряслись, а на глаза навернулись слёзы.
- Я как раз поэтому и заглянул к тебе. Шёл в контору, а мне навстречу соседка твоей бабушки, тётка Людка Князева. Она и сообщила, что Клавдии Михайловне требуется уход. Не так всё и страшно, просто сердце покалывает ночами, а тут ещё и почка воспалилась. Она еле добрела сегодня до своей хаты. Теперь ни встать не может, ни сесть. А я счёл нужным с тобой посоветоваться. Тебя отпустят к бабушке или Ваньку к ней послать? Мало ли, вдруг и правда старуха беспомощна, так чего будет мучиться, если у неё есть мы?
- Спасибо, дядя Саша, но я сама. Конечно, меня отпустят. Замены у нас достаточно, только и ждут, чтобы заработать лишнюю копейку.