Мама воспитывала нас сурово. Я, бывало, подойду к ней – просто приластиться – а она: «Чё надо?» Ну, как объяснить, что ничего…
Но я все равно росла очень бойким ребенком. И голос у меня на редкость громкий был. В автобусе я песни пела и рассказывала стихи. А мне за это конфеты дарили. Бабульки в ту пору всегда носили карамельки в сумках.
И вот под Новый год меня в детском саду назначили Снегурочкой. Я должна была не просто роль выучить, а еще и прийти на праздник в снегурочном белом платье. В советское время такого ни в одном магазине было не купить. Тогда мама достала свое единственное праздничное, парчовое – и перекроила его на меня.
В этом белоснежном, с блестками, наряде, среди одинаковых мишек и заек я почувствовала себя так, будто я настоящая богиня, парю над землей, лечу к Деду Морозу, моему Богу, и все думаю: «Какой он? Ну, какой?..» А это была здоровенная мужеподобная нянька, которая, когда ей надо было утихомирить детишек, вынимала и вставляла челюсть.
Так я в первый раз сыграла Снегурочку.
И вот сорок лет её играю.