Мессия Повествование в эпизодах Часть первая

               
               
                «Восходит звезда от Иакова и восстает
                жезл от Израиля»            
                Пророк Валаам               
                               

               
               

                В поисках истины

               
               

               

                Молодая женщина полулежала на полу застеленным сеном. На ее руках лежал голый младенец, который спал так, как спят все новорожденные дети. Рядом толпились люди, одетые в разноцветные хитоны.
    К женщине подошел старец с длинной седой бородой. Он припал перед ней на колени, взглянул острым взглядом на спящее личико младенца и только после этого спросил приятным старческим голосом:
 - Как назвали?
 Женщина, не отрывая взгляда от новорожденного, улыбнулась и звонким певучим голосом ответила:
  - Иисус.
Вся толпа людей находившихся в стойле упала на колени, и они хором воскликнули:
  -  Значит Спаситель!.. 



                Эпизод  1



  Высокий римлянин, одетый в пластинчатый панцирь, быстрым шагом прошел по царскому дворцу и вскоре завернул на женскую половину. За его спиной подоспевший управляющий, пытавшийся остановить его, девичьим голосом произнес:
  - Господин, остановитесь! Царь занят!..
  - Знаю, что развлекаются! – огрызнулся римлян, продолжая идти.
   Римлянин откинул тяжелую узорчатую завесь, и шагнул из темного коридора в светлую залу – гарема. Здесь пахло розовым маслом, и духами из цветов. На полу лежало много мягких подушек самой разной формы и расцветок. На подушках сидел Иудейский царь Ирод Великий, и рядом прижавшись, друг к другу его наложницы. Увидев чужого мужчину женщины, встрепенулись и заговорили, перебивая друг друга. Однако одна из них молчала. Она сидела в стороне и, как обычно, наигрывала на цитре, словно все происходящее вокруг не имело к ней ни малейшего отношения.
  Римлянин подошел к Ироду. Иудейский царь медленно поднял на него глаза и улыбнулся своей вечной ехидной улыбкой.
  - Дорогой Клавдий, что вас могло заставить придти сюда, куда разрешено заходить только евнухам?
  Римлянин понял его упрек и, скривившись, раздраженно ответил:
  - Мы должны поговорить, без лишних ушей…
  - Ну, чего стоите, ослицы?! Расходитесь, расходитесь! - тут же во всеуслышание крикнул Ирод, махая рукой.
  Когда женщины исчезли, Иудейский царь спросил, не понимая толком, какой именно тон, веселый или грустный взять. Ведь нежданный гость был не просто кто-то, а командующий восточными легионами, которому нужно ублажать.
  - Что случилось, дорогой друг?
  - Существует изрядная вероятность, что в городе скоро вспыхнут волнение. Ходят слухи: некая Мария родила Мессию. Якобы зачала его от духа Святого, непорочным путем. Этот новорожденный, может сильно повлиять на мир. Возможно ли это, благочистивейший царь?
  - Моя судьба – не юная кобылица, а старая вредная кобыла, которая так и норовит лягнуть исподтишка! – ответил на это Ирод Великий и неожиданно поинтересовался: - Говорите, этого новорожденного называют Мессией?
  - Многие иудеи так утверждают, - подтвердил Клавдий, не понимая к чему клонит Ирод.
  - Они заблуждаются, дорогой Клавдий. Того, что они говорят, они не знают. Когда бывало, чтобы женщина зачала от женщины? – категорично заявил Ирод, - руахха кодыш, (непорочным образом). Но в иудейских кругах не может появится подобное утверждение, мой дорогой друг. Поскольку руах  («дух») по нашей арамейской традиции – существо женского рода!
  Римлянин  кривовато усмехнулся морщинистым лицом.
  - Однако если перевести на греческий язык, где слово пневма («дух») имеет средний род. У вас в арамейском языке, средний род вообще отсутствует. По этому «Дух Святой» не может представляться жителям Иудеи отцом этого загадочного младенца.
  - Сама мысль о зачатии Марией от «Духа Святого», могла возникнуть только в среде, где не говорят по арамейски.
  - Вот это и нужно выяснить вам, Великий  царь. И крепко подумать о судьбе этой женщины и о  новорожденном младенце. Мне не нужно здесь на востоке, невероятные слухи и впоследствии – беспорядки…
  Ирод выслушал генерала, затаив дыхание, как ребенок слушает сказку на ночь лишь, когда тот закончил говорить, царь позволил себе переменить позу и погладить большой полуголый живот, который  периодически приносил ему болевые страдания.
  - У меня есть уши… много ушей, - сказал Ирод. – Да если бы эти слухи были так уж серьезны, неужели бы я Великий Ирод – иудейский царь, так спокойно развлекался в своем гареме?..
  « Какой глупец!  – думал Клавдий, любезно улыбаясь словоохотливому хозяину. – Он не может понять, насколько все это серьезно».
 - Будьте спокойны, дорогой друг! Я приму к сведению…  Но трогать без причин эту женщину и новорожденного не стану. И другим не советую…
  « Упрямый осел!» - подумал римлянин и тут же заявил:
  - Все же я подтяну один легион ближе к городу, на всякий случай. А вы в свою очередь обещайте мне держать меня в курсе этих загадочных событий. Я должен знать все, что творится в Вифлееме.
  Ирод пообещал, и они расстались друзьями.




                Эпизод  2



  На заре, караван, снаряженный  верблюдами, вышел из Вифлеема, держа направления в Египет.
  Иосифу во сне явился ангел и приказал ему бежать в Египет с женой и сыном, так как Ирод рано или поздно может замыслить убийство Иисуса. Опасность исходила еще и от прокуратора Квириния и командующего восточными легионами – Клавдия. Об этом, тоже самое высказались волхвы, которые в свою очередь взяли на себя обязательства: снарядить караван и доставить Спасителя, в безопасный Египет.
  Шли только днем; ночью останавливались на отдых под тенью одиночных деревьев.  Иосиф взглянул на восток. С неба неслись ураганы ветра, наполняли воздух холодом.
Темная ночь в пустыне становилась загадочнее и страшнее. Он остановил верблюда и, спрыгнув с него, пошел в сгущающейся темноте к месту, где показалось ему, что-то похожее на колодец. Однако подойдя ближе, Иосиф увидел всего лишь заброшенное кострище. Внезапно стало очень холодно, и он задрожал, ощутив, как холод проник под хитон. В темноте мелькнуло, что-то белое.
  - Меня за тобой послала Мария, - прозвучало из темноты грубым голосом.
  Иосиф повернулся к человеку одетому в белый хитон.
  - Мне показалось, что здесь колодец, - ответил Иосиф, жадно вдыхая холодный воздух пустыни.
  - Здесь нет воды. Здесь только ветер, пески и звезды.
  В небе светились яркие звезды. Их свет был мрачным и бесконечным. Рядом кто-то из волхвов заиграл на дудочке. И сразу темная ночь в пустыне пронзила душу сладкими звуками. Иосиф почувствовал, как сжалось у него сердце, наполняя душу радостью, за свою жену, которая родила ему сына. Слезы потекли по щекам, и Иосиф почувствовал их соленый вкус на сухих губах.
  « Зачатие от «Духа Святого», стоит ли этому верить? Не будет у Него душевного покоя, а только одиночество, и грусть. Он будет среди людей, словно прокаженный, Он станет всех любить, а может ненавидеть и Сам станет ненавидим. Он будет ощущать к людям жалость, зная про каждого буквально все но, тем не менее, душевно и физически будет страдать», - думал Иосиф, переживая от ощущения бесконечной неопределенности.
  Нежные звуки затихли. Иосиф нехотя подошел к шатру, который был поставлен для его семьи. В стороне разгружали верблюдов, готовили место для шатров, решив в эту холодную ночь отдохнуть.
  Иосиф, нагнув голову, вошел в шатер. В середине горела жаровня, которая освещала и обогревала внутри.
  Мария лежала на широком ложе, застеленное овечьими шкурами. Она держала у груди младенца, тот, громко сопя, сосал обнаженную грудь матери. Когда Мария увидела вошедшего мужа, ее лицо осветилось любовью, и она улыбнулась. Иосиф погладил жену по плечу, склонившись над младенцем, погладил его розовую щечку. Ребенок взмахнул ручкой, не отрываясь от груди.
  - И все же, он мой сын, - заявил Иосиф. – Как ты считаешь, он не похож на меня?
  - Взгляни на его волосы. Они темные как ночь в пустыне, - неоднозначно ответила Мария.
  Помолчав минуту, она робко спросила, в голосе гордой нотки:
  - Как ты думаешь, он будет Спасителем, или это всего лишь предсказание пророков?
  - Он будет моим сыном…
  Она с каким-то непониманием взглянула на мужа, он ответил ей улыбкой.
  Закутавшись в овечьи шкуры, Иосиф заснул у жаровни, ему приснился странный сон. Снилось ему, что он и его Сын оказались на берегу реки Иордан. Он зачарованно, не отрываясь, смотрит в гладь воды, ощущая страх, и чувствует, как по спине и лицу льется горячий пот. В отражение воды он увидел своего окровавленного дитя. Иосиф резко повернулся и взглянул на берег, где  стояли ясли со спящим младенцем. На месте яслей стоял деревянный крест – огромной величины, весь окрашен кровью. Из-за креста вышел человек, который был больше похож на мертвеца. В его глазах ясно читались ужасные муки и, хотя он пока и не проговорил не слово, Иосиф понял, что этот мертвец – его Сын, только уже в тридцати  летнем возрасте.
  - Сын, неужели это ты?! – со страхом воскликнул Иосиф.
  - Смотри, - ответил ему Он, лицо, которого оставалось восковым.
  Он, распахнув голубой хитон, показал свою грудь. На ней была кровоточащая рана, и в ее глубине можно было различить сердце, которое, замедляя биение, с трудом выталкивала наружу густые фонтанчики крови.
  - Что с тобой, Иисус? – спросил Иосиф, увидев ужасное.
  - Это следы человеческого зла!
  - Но, почему Ты должен быть в ответе за все людские злодеяния?
  - Я есмь Мессия, – начал Он, и Его голос отдавался эхом в полной тишине. – Это моя плаха, на которой я буду распят…
  - Нет!..  Я как отец сделаю все, для того, чтобы ты Иисус отрекся от своего предназначения, - резко возразил Иосиф. – Этого не будет!..
  - Когда меня распнут на плахи, произойдет затмение солнца. Встанут все мертвые, и будут разгуливать по всей земле иудейской, до тех пор, пока не закончится затмение. Смотри!.. – он поднял руку, выставив указательный палец, показывая на небо.
  Небо стало красное, как кровь, и по нему метались дугой молнии, а река встала в тени мистицизма, тишины и все покрылось кровавым цветом. И тут же Иосиф услышал отдаленный душераздирающий крик, от которого он почувствовал жуткий страх и вздыбление волос на голове.
  - Что это? – спросил Иосиф, чувствуя внутренний ужас.
  - Смотри дальше! – произнес Иисус.
  Пешим ходом к реке приближалось войско мертвых. В руках у них нет мечей и копий, а только за спиной плуги, которые они тащат за собой. Люди погоняют друг друга жуткими воплями, направляясь через реку. Сразу после плуга встают ряды пшеницы, переливаясь золотистыми волнами.
  - Они были воинами – убийцами! – воскликнул Иисус. – И только в царствие небесном они избрали путь истинный!
  - Но они не люди, а мертвецы! Им не место среди живых на земле!
  - Это всего лишь знамения не только настоящего, но и будущего для всего мира. Люди увидят это знамения, после моего распятия, во время затмение солнца.
  - Ты будешь людям проповедовать – не брать в руки оружие, кроме одного – плуга. Но, позволь, воины всегда были и будут. Ибо на этом ужасном поприще многие имеют большую выгоду. Ты ничего не сможешь изменить.
  Иисус укоризненно посмотрел на него и громко произнес:
  - Я есмь Сын Божий, который будет казнен! Но и будет воскрешен, для того, чтобы показать людям дорогу – в царствие небесное!..
  - Но позволь узнать, Сын мой. Кто же тогда тебе я – Иосиф? – спросил он и тяжело вздохнув, проснулся.
  На рассвете, вспоминая сон, Иосиф подошел к одному из волхвов, который готовил верблюда в дорогу и рассказал ему все, что он видел во сне. Потом взглянул на задумчивое лицо старца сидевшего у костра в двух шагах, заметив в лице какое-то беспокойство.
  - О, почтеннейшие мудрецы востока, растолкуйте мне этот странный сон. Это разве не знамения?
  - Сон не всегда бывает пророческий, - заговорил медленно старец. – Но, в каждом сне всякая тайна. Сны приходят к нам из Вселенной, из звездных миров, и от Самого Всевышнего. Сон – явление загадочное. Во сне человек живет, как бы находясь в другом мире. Если верить твоему сну Иосиф, то можно предостеречь Иисуса. Всегда было, что божьи посланники, пророки были гонимы фараонами, царями и священниками. Вот Моисей, который обращался к народу от бога (Яхве), бог Авраама, Исаака и Иакова, был гонимый и чуть не сгинул еще в младенчестве. В то время в Египте, фараон приказал бросать в реку всех иудейских младенцев, мужского пола. Перед этим ужасным событием, мать Моисея видела сон об убийстве своего сына вместе со многими младенцами. После этого страшного сна, она смогла уберечь его от неминуемой гибели.
  Иосиф, согласившись, кивнул:
  - Да, я много раз слышал эту историю и про невероятные чудеса, которые творил Моисей. Но, я этому не верю, - сказал он, и отвел взгляд в сторону.
  Старец коснулся его руки.
  - В тебе нет тепла, ты – холодный человек и поэтому ничему не веришь.
  Иосифу сразу стало неудобно, и он неуверенно спросил:
  - Разве может море расступиться?
  Старец пожал плечами.
  - Нам известно, что Моисей коснулся моря жезлом, море расступилось и пропустило иудейский народ. А египтян, погнавшихся за ними, море поглотило.
  Иосиф не мог поверить в эти невероятные истории, и он в недоумении потряс головой, а потом громко заявил:
  -  Это всего лишь интересная сказка, которую я буду скоро рассказывать своему Сыну!
  Старец наклонился к Иосифу и положил руку на его колено.
  - Давай оставим мы в покои Моисея. Позволь мне все тебе объяснить, Иосиф. Я думаю, тебе не совсем понятно, для чего родился Иисус. Тебе известно только, что Он Сын Божий. А что Ему предстоит сделать, тебе почти неизвестно? Бог Его сделал Своим Посланцем любви, жалости и милосердия для всего мира. Когда станет взрослым, Он станет понимать, что Ему предстоит, возложить Свет на темное лицо земли, чтобы все сильно переменилось. Может Ему придется отдать за нас Свою Кровь и искупить людской грех. Так предсказывают многие пророки. Но, Он освободит людей от страха смерти и выведет их из темной ночи в свет Вечного Дня…
  Иосиф слушал старца с открытым ртом. Когда тот закончил он, сведя брови, грустно покачал головой:
  - Но, почему такие испытания, выпали на моего Сына, у которого отец  бедный плотник?
  - Его ожидали со времен Авеля, - шепотом ответил старец, глядя на Иосифа сияющими глазами, - и Он пришел…
  Караван был уже собран. Рядом с яслями стояла Мария и те, которые придерживали верблюдов; они не отрываясь, смотрели на старца, внимательно его слушая.
  - Нам пора в путь, - произнес старец, тяжело вставая.
  Иосиф встал следом и, поклонившись ему, направился к Марии.
   Над просторами пустыни, солнце уже поднялось высоко, прогоняя жаркими лучами утреннею прохладу. Караван медленно тронулся в путь. На  кромке песчаного холма, Иосиф сидевший на верблюде, прикрыл глаза рукой и долго всматривался в даль. Потом, отстранив от лица руку, начал шептать молитву, подняв голову на небо:
  - Господи мой боже Царь Небесный! Укажи нам путь верный. Дай нам силы, воды и пищи. Сохрани нас от разбойников и хвори. Благодарю Тебя Господи мой боже Царь Небесный! Благодарю!..



                Эпизод  3



  Тяжело заболев, Ирод Великий вторую неделю ожидал смерти. Все эти дни, мучаясь страшными болями живота, он погружался в забытье. Выходя из забытья, Ирод кричал, катаясь по широкому ложу. Лекари не отходя ни на шаг от него, пытались облегчить ему страдания – примочками и настоями лечебных трав. Боль не исчезла совсем, но словно притупилась и он, придя в себя, наконец, кликнул книжника. Тот немедленно явился, бледный и испуганный. Рухнув перед его ногами, прося о пощаде; клялся жизнью жены и своих детей, что не смог он узнать место, где прячется некая Мария с «опасным младенцем».
  Впервые дни болезни, первосвященники и фарисеи сообщили Ироду, что хворовая напасть идет к нему от Марии с младенцем. Ибо придет время, когда можно будет Ему занять его царский трон. Взбесившийся Ирод приказал книжнику, в течение двух дней
найти место проживания этого «злосчастного младенца». За те дни и ночи, что царь валялся без сознания, на голове и в бороде молодого книжника заметно прибавилось седых волос.
  Ирод остановил его властным и бессильным взмахом исхудалой руки.
  - Хватит клясться, - тихо, страдальческим голосом произнес он. – У тебя было достаточно времени все выяснить.
  Книжник сокрушенно покачал головой:
  - О, справедливейший царь Великий! Ваша воля казнить своего верного слугу. Но…
  - Они что сквозь землю провалились?! – перебил его Ирод и его лицо, исказила неприятная гримаса.
  - Есть слухи от соглядатаев, что их прячут некие волхвы.
  - Узнай, про них все. И выясни, наконец, где их можно найти? И еще, я хочу знать, сколько младенцев до двух лет находятся в городе? – Ирод, обессиленный болезнью, опустился на ложе. – Иди. На восходе солнца, жду от тебя вестей.
  Однако книжник задержался.
  - Можешь идти, - раздраженно повторил Ирод.
  - Великий повелитель! Возможно, это не мое дело, но если я правильно понял: Великий царь желает убить всех младенцев  до двух лет?
  - Ты правильно понял, - ответил Ирод. – Все иди…
  - О, мой господин! У моей жены новорожденный и младенец около двух лет. Разбираться ведь не будут! Убьют и моих!.. – взвыл книжник, падая снова на колени. – Пощадите!.. Дайте мне время, я найду этого «проклятого младенца!»
  - Стража! – истерично заорал Ирод.
  Тут же не медля, появились двое, вооруженные копьями.
  - Нет, у меня времени!.. Схватить! В мешок его, в мешок каменный! – распорядился он тоном, не терпящим возражений и его, наконец, оставили в покое.


                Эпизод  4
               


  В тот год, когда Иисусу исполнилось четырнадцать лет, в городе Сепфорис поднялся мятеж против римлян. От Назарета до Сепфориса было не больше восьми километров и многие жители Назарета с навьюченными ослами двинулись на помощь мятежникам.
  Со стороны Сепфориса по дороге, на встречу приближался гонец, припадая не левую раненную ногу. Время от времени он падал, и с трудом вставая на ноги, продолжал двигаться. Многие, соскочив с ослов, и бросив их, шагнули навстречу гонцу. Человек в разорванном хитоне, перепачканном кровью и землей, прохрипел подошедшим:
  - Повстанцы разбиты в неравном бою. Римляне скоро будут в Сепфорисе. Если не хотите в мучениях умереть на кресте, возвращайтесь в Назарет, - закончив, он тут же рухнул у ног собравшийся толпы.
  - Возвращаемся в Назарет! – закричали все хором, поворачивая назад своих ослов.
  Но, Иосиф возразил:
  - Ведь там остались раненные, их нужно забрать!
  - Опомнись Иосиф! Римляне никого не пощадят! Погибнешь ведь, а раненным уже никто и ничто не поможет, - сказал ему красно-бородый мужчина, который находился рядом с ним.
  - Нет, нет, я пойду. У меня там остался мой сосед. Он может раненый и ему нужна помощь, - с досадой закричал Иосиф и, ударив по спине осла, спешно двинулся по пыльной дороги в сторону мятежного города.
  В пути, часто встречались маленькие стада скотоводов, бежавших от побоищ и казней; один раз Иосифу пришлось объезжать большую отару овец, предшествуемую пастухами, сопутствуемую навьюченными верблюдами: гнали скот знатного хозяина.
  Когда добрался до окраин города, он увидел на горизонте облака пыли, которое подымали римские  легионы.
  « О Господи мой боже Царь Небесный! Сохрани меня! Ведь теперь мне не скрыться от них, даже если я сию минуту поверну осла назад».
  Иосиф спустился к небольшой речушки, где берег заслоняли густые заросли тростника. Лишь узкая тропа пролегала через сплошную чащу. Здесь он решил дождаться ночи, чтобы по темноте двинуться обратно в Назарет.
  Солнце стояло еще высоко, и Иосиф с ужасом наблюдал из тростника, движение на окраине города. Лоснясь на солнце, римские легионеры рядами вкапывали высокие кресты. Город отдавал предсмертными криками, воплями, мольбами о пощаде; слышалось гортанные команды легионеров, хлесткие удары плетью.
  Вытирая мокрое лицо полой хитона, он увидел троих римлян, двигавшись под бирюзовым небом, тяжело ступая по иссохшей земле, от шлемом и мечей искрившихся на солнце. Словно сразу обессилев, Иосиф резко опустился на сыроватую землю, сел привалившись спиной к ослу.
  Лицо от страха опять взмокло, и опять он утерся полой хитона.
  - Ты кто? И почему здесь прячешься? – строго спросил его один из подскочивших легионеров, лязгая железом.
  - Иосиф из Назарета. Я привел сюда, осла напоить, - со страхом в голосе ответил он.
  Римлянин усмехнулся:
  - Иудеи умеют красно говорить и сладко лгать. Мятежник ты! Решил на ту сторону реки бежать!
  - О, господин! Я только пришел за больным соседом, чтобы на осле отвести его в Назарет. К мятежникам я никакого отношения не имею. Я Иосиф из Назарета…
  - Лжет он! – перебил его другой легионер, который стоял стороне, доставая уже деревянную дубинку. – По его глазам видно, что лжет! Из мятежников он, и место его на кресте!..
  Римлян, который был главнее по чину, повернулся к своим подчиненным и приказал суровым голосом:
  - Поломайте ему ноги, обшарьте весь тростник по берегу, может, кто еще прячется, и после тащите иудея на крест.
  - Люди, пощадите! Я не виноват! Господи мой боже Царь Небесный!..
  Его сходу повалили и стали зверски наносить удары по ногам, тяжелой дубинкой. Поначалу он кричал, испытывая страшную боль, звал Марию, звал Иисуса, до тех пор, пока силы его не покинули. И когда его прибивали на кресте длинными железными штырями, к нему вернулось короткое предсмертное сознание, где он и смог только вспомнить самые яркие и счастливые моменты из своей тридцатитрехлетней жизни.



                Эпизод 5



  Только через несколько дней римляне разрешили родным снять с крестов трупы для погребения. Жуткий, зловонный смрад поглотил город и его окрестности. Жаркими ветрами относило вонь и в Назарет. Жители, пугаясь эпидемии, в панике уходили со своих нажитых мест, в дальние города.
  Чтобы ускорить процедуру погребения казненных, римляне насильно пригнали многих жителей Назарета, из них много было детей – подростков, женщин. В эту толпу попали Иисус и Мать Мария. С умиленным лицом, Он как тень, медленно обходил, внимательно рассматривая каждого распятого на кресте.
  В измятой, обгорелой от солнца траве лежали изуродованные, истлевшие трупы, которых уже успели снять с креста. Они были неузнаваемы, поедены уже червями. И только немногие, по каким-то особым приметам, ведомы только родным, находили своих сыновей, отцов, мужей. Большая часть людей падали с ног, теряя сознание. Кто прочно держался на ногах, все бродили между вкопанными крестами.
  Иисус остановился возле распятого, неузнаваемого трупа, с раздробленными ногами, внимательно разглядывая его. Бледная, ссутулившаяся Мария подошла откуда-то и, остановившись возле Сына, тихо произнесла, прижимая Его к себе.
  - Мальчик мой, не старайся. Ты не сможешь его найти…
  - Это он! – возразил Иисус. – Я слышу!.. Мне подсказывает Отче!
  Мария помолчав, вздохнула:
  - Нет, он не похож на Иосифа.
  - Я слышу его в мучениях крики, тщетные просьбы о пощаде, - упорствовал Иисус. – Слышу зов, обращенный к Отче. Чувствую его предсмертные судороги и вот последний вздох.
  В это время к ним вдруг подскочил легионер и, махая плетью, грозно на них рявкнул:
  - За работу, несчастные бездельники!
  Иисус в ответ взглянул на него острым, гипнотизирующим взглядом и только после этого произнес:
  - Больные имеют нужду во враче, и ты римлян один из них! Я призываю к покаянию не праведников, а грешников!
  Легионер как-то странно присел на одну ногу, попытавшийся поклониться Ему в ответ на небывало наглое высказывания.
  - Очистись, - снова сказал Иисус и, приподняв  с его головы шлем, перстами коснулся лба. – Иди, римлян, иди…
  Когда Иосифа сняли с креста и положили на траву, Мария долго стояла на коленях перед мужем, не отрывая взгляда от изуродованного лица.
  Его закопали вместе со всеми погибшими, в одной большой могиле. Никто не слышал слабого выкрика Иисуса, не до этого было людям, каждый находился при своем горе; никто не видел, как Он поднялся и, покачиваясь, стоял на дрожащих ногах. Его детское, худенькое лицо кривили судороги, Иисус с хрипом дышал и, чтобы удержаться на ногах, крепко вцепился худыми пальцами в Марию, которая стояла рядом с ним. Она с заплаканным лицом взглянула на Него и обняла своего Сына. Он судорожно вздохнул, и с трудом произнес ей, полным отчаяния голосом:
  - Отче оставил его!..
  - Ему так угодно, - тихо ответила Мария.
  Иисус привалился к могильному холму. Его детское тело сотрясали судороги беззвучных рыданий. Она, коснувшись, толкнула Его и только после этого, вытирая от слез свое потемневшее от горя лицо, сказала:
  - Мальчик мой! Пойдем в Назарет. Тебе лучше отдохнуть дома…



                Эпизод 6



  … Поздно вечером, когда садовый дворик наполнился блаженной прохладой, Иисус устроился под укрытие смоковницы. Он, не отрываясь, смотрел в небо, и ему казалось, что может взлететь, воспарить в безбрежную звездную высь.
  Над Назаретом была светлая лунная ночь. Высоко стоящий над Иудейским городом диск ночного светила, нежно освещал неприхотливые здание, дворцы и храмы. Однако город еще не спал, слышалось иногда тяжелый конный топот, ослиный крик, людской говор, или осторожные шаги ночных путников.
  Иисус вдруг услышал в стороне чей-то тихий голос:
  - Неведомое божество склонился на покой! Ты спи, а я буду говорить…
  - Кто ты? Появись…
  В тени дерево, словно неподвижную статую увидел Он человеческую фигуру. При свете луны разглядел Иисус на лице незнакомца – задумчивые глаза, которые были устремлены куда-то далеко на восток. Но, это только казалось, на самом деле глаза его были бездонными, безумными; перед ним стоял мертвец. Откуда-то из пустыни вырвался ночной вой шакалов, который окутал душу – ужасом.
  - Я великий царь Ирод. Уже много лет -  мертвец пустыни!.. Пустыня мертва, а вой шакалов, это всего лишь плач над моей мертвой душой. Ты тот, которого я приговорил к смерти, еще в младенчестве…
  - Я об этом ничего не слышал! – со страхом ответил Иисус.
  - О, неведомое божество, - прошептал Ирод. – Я приказал всех младенцев до двух лет убить Вифлееме.
  - Ты совсем обезумел! – воскликнул Иисус. – И что же  тебя могло толкнуть на такое кровавое дело?!
  - Я не мог не догадываться, что дети Мариаммы моей любимой жены разгадали мою тайну. Я видел частые посещения ими гробниц матери и бабушки. Проснулся во мне злой дух и я не задумываясь убил их и всех родных, начиная от Антигона и Гиркана, и кончая первосвященником Аристовулом… Если я совершил такое злодейства, то неужели я смог бы пожалеть младенца, который претендовал сесть за мой царский трон!
  - Но, в чем были виноваты другие дети? – шепотом спросил Иисус.
  - Твоя мать скрывалась с тобой и поэтому, нужно было убивать всех, - ответил Ирод. – Болезнь была слишком сильна. Я впал в безумие. День и ночь меня преследовали призраки. В полусознание в полубреду я переживал всю свою ужасную жизнь. Убийство родных, видениями чередовались в моем мозгу, с криками толпы: « На крест Ирода! На Голгофу! Распять его!.. Иисуса на трон! На трон мессию!» Эти бредовые видение, переходили в исступление. Сознание неизбежности смерти превращало меня в безжалостного, бешеного зверя. И я подумал: что когда я буду умирать, я велю привести к дворцу всех знатнейших мужей и юношей со всей Иудеи, и велю распять их вокруг моего дворца, а убитых младенцев бросить к их ногам, вбитыми штырями.
  - Прочь! Прочь! – закричал Иисус. – Детоубийца!.. Провались ты сквозь землю, злодей! Я уготовлю тебе суд и судью в лице Божьем!
  Ирода передернуло. Снова завыли шакалы.
  - А теперь знай, злосчастное, неведомое божество! – с лукавой улыбкой заявил Ирод. – Через два десятка лет на Голгофу будешь следовать ты! Произойдет с тобой страшная мученическая казнь, последствия которой будут неисчислимы для всего человечества, на многие - многие  века!..
  После этих слов, лицо Ирода мгновенно прояснилось, и он исчез.




                Эпизод 7



  На рассвете Мария склонилась к спящему Сыну и поцеловала его в щеку, затем, растормошив, разбудила. Проснувшись, Иисус попросил, чтобы она принесла Ему большую чашу воды. Мария сходила к колодцу и налила в серебряную чашу холодной воды. Он с жадностью осушил ее, и после этого произнес ровным, ясным и тихим голосом, не отводя взгляда от глаз Марии:
  - Ты от меня скрываешь страшную тайну.
  Мария посмотрела в Его темные и печальные глаза, мысли ее от волнения путались.
  - Я не понимаю, о чем ты?
  - Ирод приказал убить всех младенцев, их убили. Причина кроется во мне?
  - Это было так давно, но ты к этому не имеешь ни какого отношения.
  - Смотри мне в глаза, мать. Не отводи от меня взгляда, - сказал Он тихо и монотонно.
  Мария снова подняла на Него темные глаза, и взгляд Его, который обладал сильным гипнозом, заставил ее повиноваться.
  - Мы с Иосифом спасали тебя, убегая в Египет…
  - Ты сейчас расскажешь все: когда это произошло? В каком городе? И сколько младенцев убили? – приказал Он негромко и монотонно.
  Она снова разволновалась, присела к Нему, прижавшись бледной щекой к Его руке. Иисус вздохнул и положил вторую руку на голову матери.
  - Мать, почему ты не хочешь донести правду до моих ушей?
  - Ты в тот страшный год только родился. Ирод, узнав о твоем рождении, приказал найти и убить. Но, этого они не смогли, ибо во сне к Иосифу пришел ангел и предупредил об этом. И мы заранее смогли уйти от кары Ирода…
  Она замолчала и улыбнулась Сыну, но ее улыбка была странной и горькой.
  - Ты не ответила мать, сколько младенцев убили в тот страшный день? - наморщив широкий лоб, снова спросил Иисус.
  - Мне малоизвестно об этом… двадцать… тридцать…, - прошептала она.
  Иисус осторожно вытащил руку из-под щеки Марии, и остро взглянув на нее, уверенно заявил:
  - Я сегодня покидаю вас. Мне нужно многое узнать…
  - Ну что ты, Иисус?! Ты еще не совсем мужчина. И как ты можешь покинуть бедную мать и своих младших братьев?! – произнесла она, возмущаясь.
  - Ты меня не удержишь. Я должен найти Отче, - ответил Он ей нежно.
  - Как же ты Его сыщешь, если Он там, где гуляют яркие звезды?
  - К вечеру собери мне все необходимое, - сказал Иисус, о чем-то размышляя.
  Мария заплакала и, стыдясь своих слез, отвернулась от Иисуса. Он поднялся с лежанки, поправил длиннополый хитон и, склонив голову, двинулся.
  - Иисус, мальчик мой, не покидай меня!
  Он остановился, стоя к ней спиной.
  - Не забудь, к вечеру я покину Назарет…



                Эпизод 8



  Иисус не знал, где и как искать  Отче, и поэтому решил пока идти в Вифлеем. В этом городе Он родился и чуть не погиб, в этом городе произошло кровавое убийство детей, которое у Него не выходило из головы. Он не мог понять своим детским сознанием, как могло такое совершиться? Подымая голову на ночное небо, где ярко светили звезды, Он громко крикнул:
  - Отче, почему Ты их покинул?!
  Но в ответ Иисус услышал, только шепот Ирода:
  - Я приказал всех младенцев до двух лет убить… убить, до двух лет… убить…
  - Прочь! Прочь от меня, Дьявол! – закричал в темноту Иисус.
  - Хвала Сыну Божьему, милостивому, милосердному царю! – продолжал шептать Ирод.
  - Где ты? Появись, дьявольское наваждение!
  - Убить, всех младенцев до двух лет…  убить… убить…
  - О! Исчадие ада! Оставь меня! Прочь!
  - Тебе будет поклоняться человечество! От тебя ждут спасения! Веди народ на путь истинный, призывай грешников к покаянию.
  Иисус остановился и стал долго вглядываться в темень, пытаясь увидеть того, кто назойливо ему шептал, но никого так и не обнаружил.
  - Появись! Исчадия ада! – крикнул Он в отчаяние.
  - Я догадываюсь, что ты хочешь спросить, Сын Божий: Сколько загубили душ детских по моему указу?
  Иисус кивнул в темноту.
  - В тот день  Вифлеем был очень шумен от предсмертных криков и стонов. Резали и женщин и мужчин, ибо они все пытались защитить своё дитя. Многие трупы были брошены в пустыне на съедение зверям. Шакалы наелись тогда до отрыжки…
  - Но ведь ты Ирод желал распять знатных мужей и к их прикованным ногам, бросить убитых детей?!
  - О, да! Сын Божий! Точно так я и хотел. Но мне помешали предсмертные призраки, - ответил он из темноты.
  - Все Ирод, оставь меня! Прочь!
  - Ты меня не гони. Теперь я твой враче и наставник.
  - Оставь меня, Дьявол! Дай мне произнести молитву! – закричал Иисус и прибавил шагу.
  - Скоро снова встретимся, Сын Божий! – громко воскликнул Ирод, и тут же стало тихо.






                Эпизод 9



  Добравшись до Вифлеема, Иисус устроился жить в доме пожилой женщины. Он помогал ей по хозяйству. Разумеется, старуха охотно рассказала обо всем увиденном в тот страшный день, когда произошло это кровавое событие. Вот только в рассказе, собственно говоря, ничего нового Он не узнал. Все это Иисус слышал от назойливого – мертвого Ирода, который стал часто посещать его по ночам.
  С утра до вечера Иисус ходил по городу расспрашивая - старожил про бывшего царя - Великого злодея, спрашивал буквально все до мелочей. Ночами, Он часами ворочался на ложе, прежде чем уснуть. Иисус знал, что ходит по краю жизни и в любой момент может быть выслежен книжниками и фарисеями. Вдруг им станет известно о Его предназначении свыше. Дело могло классифицироваться уже как вероотступничество, или по-другому. Вероотступников, лжепророков и тех, кто себя называл «мессией», распинали на кресте, отрубали головы, не смотря на возраст. Четырнадцатилетний Иисус прекрасно понимал, что могло Его ожидать, но, не смотря на это, Он продолжал без всякой осторожности выведывать у людей все то, что касается - Ирода Великого. Он побледнел и спал с лица, хитон, прежде плотно облегавший тело, сделался ему велик. По ночам Иисусу снились казни, и Он просыпался от своего крика, прося помощи у Господа.
  Как-то в жаркий полдень, к нему пришел сгорбленный, хромой старик, с кривым, длинным посохом. На поясе у него висел огромный кашель. Он посмотрел на Иисуса проникновенным – острым взглядом, посмотрел и тихо произнес:
  - Будет, очень жаль потерять, пришедшего к нам, наконец, Мессию.
  - Почтеннейший, что означают слова, сказанные вами? – в ответ, замешкавшись, произнес Иисус.
  - Так в доме пусто? – спросил гость, беспокоясь. – Здесь сейчас, лишних ушей не нужно.
  - Я один, хозяйка вышла, - подтвердил Иисус.
  Незнакомец осмотрелся и удрученно пробормотал:
  - Трудные времена. Люди сейчас предпочитают снимать жилище попроще…
  - Присаживайтесь уважаемый, - предложил Иисус, показывая на ложе, застеленное сеном. – Так что же вы хотите мне сказать, почтеннейший?
  Старец, наконец, решился.
  - Юноша, тебе нужно с Вифлеема уходить. За тобой уже хвост и уши. На заходе солнца тебя схватят…
  - Но я не замечал, неужели так быстро меня выследили? – не мог поверить услышанному Иисус.
  - А почему нет? Если юноша позволяет себе, так неосторожно любопытствовать. Тебе пока, необходимо уединение, где-то в Аиалонской долине, пастухом. Стадо коз и овец, уже тебя ожидают.
  - Все это так неожиданно, - ответил обеспокоенный Иисус. – Даже и не знаю, что и сказать…, - Он был еще подростком, который органически не способный пока принимать быстрых решений.
  - Ты есмь тот, кого мы ожидали очень долгое время, со времен Авеля, - благодушно произнес старец. – Тебе нельзя рисковать собой.
  - Да, но… - Иисус замялся. – Я еще не достаточно узнал о Царе Ироде.
  - Ну, может быть тебе будет интересно от меня услышать… Я старый мудрец и многое ведаю, - с улыбкой предложил незнакомец.
  И он рассказал Иисусу историю:
  Когда Юлий Цезарь захватывал Египет, Гиркан два первосвященник Иудеи и его помощник эдомитянин  Антипатр перешли на сторону римлян. Юлий Цезарь за это, дал стране небольшую самостоятельность и назначил Гиркана этнархом, Антипатра – первым прокуратором Иудеи, а сына Антипатра – Ирода – стратегом Галилеи.
  Прошло время, убили Цезаря и после этого Антипатр, и Ирод перешли на сторону Кассия. Но это не все. Перевертыши у власти всегда были, есть и будут. Когда Кассий был разбит армией Антония, то те не задумываясь, признали нового правителя. Однако сын претендента на трон Аристовула Антигон (последний из Асмонеев), поднялся против римлян и, имея значительную поддержку иудеев, захватил Палестину. В 640 году, Антоний с согласия римского сената поставил Царем Иудеи Ирода, сторонника Рима. Но, Ироду удалось, занять трон, только спустя несколько лет. Прежде всего, он тайно убил Антигона и тех, кто поддерживал его.
  Ирод много строил, посылал в Рим богатые подарки. С населения требовали огромные, непосильные налоги. Кто не мог платить такие поборы, их тут же хватали по указу Ирода и распяливали на кресте.
  Ирод ненавидел иудейские религиозные традиции, ненавидел  знать, своих детей и конечно весь иудейский народ.
  У народа появилось вера в приход давно ожидаемого Спасителя с Его справедливым царством, который сможет скинуть царство Ирода и римское иго. Но вот пришло время – Ирод умер, оставив трех сыновей: Архелая, Ирода Антипу и Филиппа. Однако сыновья Ирода Великого  и римские прокураторы не уменьшили налоги, которые легли на плечи  народа. Римская тирания, гнет становился все ощутимей. Священнослужители больше приклонялись к царской власти и прокураторам; бедный, угнетенный народ интересовал их меньше всего. Не чувствуя поддержки от священнослужителей, народ отвернулся от храма и его служителей. Протест против священников выразился еще ожиданием Мессии. Возникли воинствующие, мессианистские движения, которые стремились освободить страну от римского ига. Однако все иудейские войны заканчивались победой римлян. В это же не спокойное время появилось немало лжепророков, которые повели за собой народ на битву с римлянами, обещая в кровавой битве встречу со Спасителем…
  - Истинный Мессия есмь Иисус, Царь иудейский! – закончив свой рассказ, заявил мудрец, касаясь посохом плеча Иисуса.
  - Я не совсем понимаю, в чем состоит мое божественное происхождение? – в нерешительности, спросил Иисус. – Отче не желает встречи со мной.
  - Помазанник Божий должен принести благую весть нищим, освободить измученных и вернуть зрение слепым. Но быть тебе и мучеником; Мессии уготованы многие страдания, - с трудом выдавил из себя мудрец.
  - Скажите, почтеннейший! Разве в том состоит праведность, чтобы спасти одного младенца, требуется пожертвовать многими невинными?! – голос Иисуса звякнул железом, и Его лицо искривилось.
  Старец глубоко вздохнул и нежно дотронулся Его лица.
  - Жил такой человек по имени Симеон, был он праведный и благочестивый. Он собрался умирать. Но, Святой дух пришел к нему и предсказал, он не умрет до тех пор, пока не увидит помазанника божьего. Когда твои родители принесли тебя еще в младенчестве в храм, Симеон, по божественному вдохновению, поспешил увидеть Спасителя. Он взял тебя на руки и произнес: «ныне отпускаешь раба твоего, владыка, по слову твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение твое, которое ты уготовил пред лицом всех народов!» - закончив рассказ, старец с трудом поднялся с лежанки и напоследок добавил: - Я ухожу. Думаю, что и тебе пора собираться в путь.



                Эпизод 10



  В приземистой глининной лачуге, в темном помещение, под черным низким потолком, было пусто, кроме истертой циновке, да глиняного кувшина, подвешенного на стенке.
  Напротив Иисуса на циновке сидел старик – пастух в засаленных овчинных штанах. Длинная домотканая рубаха, распахнутая на груди, на худом, костлявом теле, висела мешком.
  Иисус начал было успокаивать старика, что завтра на восходе солнца, Он пойдет искать ягненка, который отбился от стада и пропал. Но старик, как бы возражая, поднял перед Иисусом ладонь, и произнес:
  - Заблудшая овца, паршивая овца!.. Не стоит того, чтобы за ней гоняться.
  - Но, она дальше долины не уйдет, - возразил Иисус.
  - Погоди, погоди…
  Он торопливо вышел из жилья и через минуту принес длинный нож.
  - Возьми. Если найдешь овцу, принесешь ее в жертву. Скоро пасха, тебе нужно будет идти с жертвоприношением в храм, к Господнему алтарю.
  - Нет… - Иисус замялся. – Уважаемый Лука, я не смогу это сделать.
  - Бога прогневать хочешь?
  - Думаю, что нет. Наоборот… Ибо животные, также имеют права на жизнь. Резать ягнят, ради празднования своего живота!.. Грешники гневают Отче!
  Старик в ответ укоризненно посмотрел на Иисуса. Его серые глаза слезились над помятой бородой.
  - Я слышу молву – вероотступника. Не доноси больше ее никому. Иначе, кончишь на кресте, как мой сын.
  - Вы мне о нем не промолвили и слово.
  - Он отказался от Бога и покинул меня. Ушел в город Сепфорис, к мятежникам, под предводительством… запамятовал я.
  - Иуда Гавлонита, - напомнил ему Иисус.
  - Да, да… Гавлонита. Откуда тебе известно? – удивился старик.
  - В то время, моего отца распяли вместе с ними.
  - Отец твой тоже был вероотступник и мятежник?! Вот ты в кого!
  - Нет, он не был ни вероотступником, ни мятежником.
  - Тогда за какие грехи его распяли?
  - Отче покинул его, - неоднозначно ответил Иисус.
  Старик пожал плечами, но ничего не сказал. Он почувствовал огонь в сердце. Сожалея, что такой хороший пастух, который прожил с ним три года; не сможет дальше продолжать пасти ему овец.
  Наконец старик промолвил:
  - Я не могу с вероотступником делить хлеб и пить молоко с одной чаши. Уходи!
  Старик скривил губы при этих словах и внимательно взглянул на Иисуса. Но отчего-то Иисус никак не среагировал на слова старика. Он молча встал и, поклонившись, вышел из лачуги, потом ушел на зеленый холм, где под ногами шуршала зеленая трава, местами уже потоптанная овцами. Вокруг стояла вечерняя тишина, прерываемая порывами слабого ветра. Иисус присел под низкое, одиночное дерево и угрюмо уставился вдаль.
  «Отче, почему Ты не ищешь встречи со мной?  Я в затруднении… Скажи мне Господи Царь Небесный!.. Мы с Лукой мирно жили, я исправно пас ему овец, и никакие призраки не тревожили меня. Лука гордился своим стадом – лучшим в округе. Он высоко ценил меня, как пастуха. Но сегодня он меня прогнал, лишь за то, что я праведный. Люди в этом мире грешны и нуждаются в покаянии».
  Эти мысли заставили Его тяжело вздохнуть. Он встал с травы и, взглянув еще раз вдаль, быстрым шагом пошел из Аиалонской долины, искать  истину.               
  А в это время, когда Иисус странствовал по иудейской земле, появился лжемессия, некий Февда, который народу читал проповедь, или наставления в тихих и дальних провинциях. Распространение  слухов о пришествие мессии, в иудеи было важнейшей заботой Февда по политическим причинам. По этому в городах и деревнях, в тайне от первосвященников и прокуратора иудеи приглашали послушать наставления лжепророка. Многие из народа вскоре примкнули к учению Февды. Эти проповеди, и увещания вызвали сильное раздражение у первосвященников и, особенно у римлян  подогрели их пыл для кровавых действий. Фарисеи и книжники не раз пытались выследить Февда и его ближних помощников. Но, не смотря на бессильное негодования религиозной иархии и римских узурпаторов, Февда настойчиво продолжал свою деятельность, ежедневно призывая народ к мятежу.
  Собрав многочисленных сторонников, он двинул против римлян свое войско. Однако прокуратор Куспия Фада выслал им навстречу большой отряд легионеров, которые многих перебили, а часть захватили в плен. Сам «мессия», также был схвачен и тут же обезглавлен. Его голову отправили в Иерусалим для устрашения.
  Когда полыхали повстанческие воины, в стране возникли тайные общины, которые, без всякого сомнения, верили в скорый приход и встречу с мессией (по-гречески – Христом). Многие утверждали, что они уже встречались с Ним, то есть мессия уже пришел и за этим скоро последует Страшный суд и Конец света, ибо за пролитую кровь в битвах, за отступничество от религии и, наконец, за разжигание войн, многие понесут заслуженное наказание. В других общинах говорили  - противоположное: люди, которые отступились от религиозной традиции, взявшись за оружие, чтобы сражаться за свободу своей страны, будут восславлены Господом. Страшный суд, который  уничтожит власть империи угнетателей. 
  Трагический исход войны, попытки народных восстаний в различных провинциях  и их жестокое подавление, вызывали во многих недоверие к воинствующему мессианизму. Отсюда становится понятным, почему большинство христиан, не видели смысла в войне.            
  Эти утверждения привели общины к разногласию. Многие ушли из страны, в Малую Азию, чтобы быть вдали от военных действий.
  Первые христиане оказались не в благоприятных условиях: иудейские священнослужители и приверженцы иудаизма видели в христианских общинах опасные секты, распространению которых следует препятствовать.
  Христиане по началу не могли ожидать большого пополнения в своих общинах евреями и прозелитами. Подавляющее большинство христиан составляли  язычники, положившие начало новой вере, в котором не соблюдались традиции и заповеди иудаизма:
  «Если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа… Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати…»
  С этими словами, христианство окончательно отвергло иудаизм, и получила массовое распространение среди других народов империи.



                Эпизод 11



  Заходящее солнце золотило лучами недвижимою гладь Генисаретского озера, лишь изредка колеблемую гребцами на лодках; в озере, словно в зеркале, отражался песчаный берег. Штилевая тишина порой нарушалась громкими разговорами рыбаков, приглушенными расстоянием, но достигшие слуха Иисуса, который присел отдохнуть на прибрежный песок, после дневного пути. От куда-то из далека, доносилось блеянье овец и крик пастуха. Уставший глазами Иисус смотрел на гладь озера, смотрел и слушал; звуки, которые доходили до Него, напоминали о былых днях в Аиалонской долине. Дальше вспомнил странствие по провинциям, когда самым главным по значению Его занятием и вместе с тем высшей радостью было помогать врачеванием – больным и прокаженным.
  - Слава Всевышнему! – прошептал Он, глядя на сумрачное небо. – Если бы люди знали, как велика божья милость, когда они вселяют в сердце любовь.
  Вдруг в эту минуту, со стороны пустыни ворвался шквальный ветер, нарушая полную тишину; поднимая на воде метровые волны, которые белыми варанами покатились в невидимую даль  бесконечного озера.
  Он с беспокойством посмотрел на бушующее озеро, и ему бросилось в глаза перевернутое к верху дном суденышко. Прыгая по высоким волнам, она вдруг мгновенно исчезла в толще воды и больше не появлялась. Донёся громкий крик, приблизительно на расстоянии полета стрелы от берега. Там в кипящей от урагана воде барахтались двое рыбаков. Один из них проплыв несколько метров по направлению к берегу, вдруг как бы приподнялся, ожидая худшего – быть накрытым гигантской волной и, в ужасе всплеснув руками, пронзительно закричал. Иисус, ни минуты не колеблясь, скинул свой длиннополый хитон, бросился в бурлящую воду и поплыл к утопающему. Добравшись до рыбака, которого поймал уже под водой, Он вцепился в его одежду, и не только не дал ему больше пойти ко дну, но с легкостью потащил несчастного к берегу.  Тем временем, второй рыбак все-таки смог самостоятельно доплыть до суши.
  Иисус положил на песок бездыханное тело; там уже с нетерпением ожидал их тот, который спасся самостоятельно. Он нагнулся к не дышащему другу и с тревогой спросил:
  - Он дышит?
  - Я не слышу дыхания, - ответил Иисус, начиная свое врачевание.
  Он применил все свои познания в этом искусстве, однако на первых порах ничто не помогало. Всматриваясь в красивое бледное, уже синевой лицо молодого человека, Иисус предположил, что утопленнику,  по-видимому, около двадцати лет. Одет он был очень бедно, так же как и его товарищ. Иисус, наклонившись к его уху, стал что-то шептать. Через некоторое время он ожил: щеки его постепенно стали розоветь;  жизнь понемногу возвращалась к нему; он глубоко вздохнул и, открыв глаза, тихо произнес:
  - Что это со мной?
  - Добрый человек, - произнес Иисус, - Отче внял мою молитву и вернул тебя к жизни; теперь ты и твой друг должен бросить ремесло ловца рыб. Идите за мной, и я сделаю вас врачевателями!
  - Ах, нет, мы незнаем даже, как тебя называть? – произнес рыбак, который стоял рядом. – Мне название Симеон, моему брату Андрей.
  - Называйте Иисус, - ответил Он, пронизывая их своим острым гипнотизирующим взглядом. – Я есмь Сын человеческий! Идите за мной, и я вас приведу на путь истинный. Знаменья Господа и знаки будут сопровождать вас постоянно.
  - Твой сон сбылся, Симеон! – вскричал Андрей, придя в себя. – Мессия, воистину пришел! Мой Боже Царь Небесный! Ты услышал нашу мольбу и своими чудесными путями послал нам Спасителя, которому мы отдадим свою жизнь и любовь!
  Произнеся эти слова, Андрей посмотрел на своего брата. Тот стоял, молча, пораженный взглядом Иисуса.
  - Симеон, что ты стоишь? Поклонись нашему Спасителю!
  - Божий человек! – кланяясь Иисусу, воскликнул Симеон, с каменным лицом. – В тебе течет Святая кровь! Мы идем за тобой! Веди нас, мы идем за тобой!..
  - Лицо твое – камень. Тебе название теперь Петр! – объявил Иисус.
  - Да - да, Симеон. Будем теперь называть тебя Петр, – согласился Андрей, и тут же, не давая брату ответить, громко произнес: - Кругом раздоры… раздоры и смута! Бесы…, и от них нет спасения!..
  - Боже испытывает праведного, а любящего насилие, ненавидит душа Его. Идите за мной, и я вас выведу из Тьмы ночи, в Свет дня. Идите следом, - громко во всеуслышание повторил Иисус, заметив приближающихся к ним людей. – Чернь ликует среди Иудеев, убийством и наживой. Люди утопли в грехе и нуждаются во враче. Я призываю грешных к покаянию!
  Как только Он произнес эти слова, на удивление всех, тут же прекратился шторм, как будто его и не было. На воде стало также тихо, как и было перед бурей.
  - Царь Небесный пришел! Царь Небесный пришел! – дрогнул воздух от криков толпы.
  - Царь Небесный, есмь Отче Наш! Вы думаете не о том, - тяжело уронил Иисус. – Подумайте лучше, о всеобщем покаянии.
  - Отцы наши приняли смерть на кресте за веру в приход Спасителя! – с вызовом заявил юноша, который выделился из толпы. – Многие от меча римлянина, навечно остались лежать в пустыне…
  - Столь сладостна смерть во имя Господа? Смерть за Посланника Божьего?!
  - Да, это правда, - спокойно ответили Ему.
  - Вы думаете не о том, - повторил Он снова. – Взявшись за мечи и копья, вы не станете праведниками, а только прогневаете Отче.
  - О чем ты молвишь?! Спаситель ли ты, или лжец? – укоризненно спросили Его.
  «Ну, вот… Тебе уже не верят, Помазанник Божий. Уходи…» - еле слышимым шепотом произнес в ухо  Ирод, что служило  Иисусу признаком крайнего душевного волнения и гнева.
  И Он с гневом крикнул:
  - Ваше спасения зависит от каждого из вас! И только через покаяние! Я пришел  к вам не с лицом Всевышнего, а лишь с лицом учителя!
  Взяв в руки,  посох, Он легким шагом двинулся вдоль берега.
  - Учитель! Мы скоро, пойдем за тобой! – громко воскликнул Андрей, в след Иисусу.
  - Думаю, что найдете меня, - ответил Он, не оборачиваясь.



                Эпизод 12



  К наступлению ночи, Иисус забрел на мыс, где стояла у берега кособокая лачуга. Притихшее, но набиравшее силы Генисаретское озеро с трудом, казалось, приходило в себя после коротко-временного вечернего шторма. Как живое, оно уверенно и равнодушно пыхтело своей влагой, и в то же время наигрывала колыбель, тихим всплеском.
  Иисус подошел к лачуге и уверенно приоткрыл дверь, из которой со щелей пробивался свет. Зайдя  вовнутрь, Он увидел возле жаровни девушку сидевшую на корточках. Темно-шелковые длинные волосы, молочно-бледное лицо, с темными, наполненными печалью глазами. На девушке было  надето платье, ярко-красного цвета, которое обычно носят знатные женщины. Когда Он вошел, девушка приподнялась и посмотрела на гостя с таким видом, как будто ожидала его сию минуту. Ни малейшего испуга на ее лице, ни удивление.
  - Очаровательная дева! Не найдется ли уголка, переночевать путнику? – спросил Иисус, очарованный ее красотой.
  Она улыбнулась и звонким приятным голосом ответила:
  - Я тебя жду уже несколько дней…
  Иисус не понимая значение ее слов, остолбенел.
  - Дело в том, что я видела сон: вот так же, как сию минуту пришел в мой дом Помазанник Божий и стал моим мужем… Тебя называют Иисус?
  - Ты правду молвишь очаровательная дева. Я есмь Иисус – Сын Иосифа и Марии.
  - Проходи Иисус, - пригласила она, с завороженной улыбкой, и взялась за Его руку. - Проходи и садись, будем трапезничать.
  Она усадила Иисуса за крохотный столик, который стоял у лежанки, потом принесла на расписном подносе две чаши вина и фруктов.
  - Как называть тебя, очаровательная дева? – спросил, Он.
  - Мария из Магдалы, - с живостью ответила она.
  - Вижу, ты Мария из знатной семьи. Платья на тебе не простое, - вдруг выдал Иисус, осматривая ее наряд.
  - Я хожу по городам, торгую своим телом, для своего пропитания.
  - И что ты думаешь обо всем этом? – укоризненно спросил Он.
  Сверкнув на Иисуса выразительными глазами, Мария порозовела.
  - О том, что со мной будет? – переспросила она.
  Мария уронила взгляд в стол, щеки ее стали пунцовыми, а губы прошептали:
  Я могу сказать лишь то, что предсказал мне сон: Ты будешь моим мужем. Что будет дальше? Не ведаю… Меня закидают камнями, может, сожгут на костре.
  Острый взгляд Иисуса устремился на Марию. Залившись краской на все лицо, она присовокупила:
  - Я ведь блудница и приравниваюсь к вероотступничеству. Меня сегодня, или завтра схватят и казни не миновать, - проговорила она таким тоном, словно хотела Ему угодить.
  Между ними нависло молчание.
  - Мне тоже пророчат место на кресте, - произнес Иисус, нарушив молчание.
  - Оставайся со мной и может быть…
  - Если мне суждено быть распятым, значит, это угодно будет Отче. Но прежде я должен вывести народ на путь истинный, и многое изменить в традиционной религии.
  - Иисус хочет пойти против Закона Моисеева? – спросила она, беспечным тоном.
  - Я ничего не имею против Его религии, но многое отрицаю…
  - С чем же ты не согласен, Иисус?
  - С Его несколькими заповедями, - ответил Он, повышая голос. – Одно из них: «Око за око, зуб за зуб». Призыв к мщению и насилию – разить мечом! Я дам бой гневу и насилию, праведными словами: « Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую»  «Любите врагов ваших… и молитесь за обижающих вас».
  Господь Бог дал человеку разум, Дьявол сунул в руки меч! Господь Бог - разумному вручил огонь, для очага, Дьявол для разжигания войн и для всяческих насилий.
  - Но, если не мечом изгнать римлян, так чем же? Подставленной щекой?! – спросила Магдалина, с трудом подавляя улыбку.
  - Кто же способен сегодня прислушаться к здравому смыслу? – воскликнул Иисус. – Кто?! Глупцы с ослиными мозгами, или может свирепые насильники?! Еще ни один человек не промолвил не единого разумного слова. Но сами думают, что говорят вещи разумные!
  - Иисус, ты доброе семя, которое упало на плодородную почву, - сказала Мария. – Берегись священнослужителей и царской знати, ибо слуги Сатаны восторжествуют над праведниками.
  С этими словами она наклонилась, приклонив голову Ему на колени, потом неуверенно спросила:
  - Ты познал тело женщины?
  - Разве Господь за прелюбодеяние не разгневается?
  - Каждый мужчина должен искусно владеть телом женщины. Возьми меня и я научу тебя этому искусству.
  - Разве это важно? – спросил Он, нежно гладя ее щелоковые волосы.
  - Важно Иисус, для продолжения рода. Возьми меня, и ты познаешь сладость любви, - сказала она, стаскивая с себя платье.
  Он с восхищением стал рассматривать ее атласное -  гибкое тело: груди, живот и все остальное. Она взяла Его руку и, положив себе на живот, тяжело дыша, выдохнула:
  - Гладь меня Иисус…
  Он с нежностью прошелся вокруг ее живота, бедер и только после этого спустился ниже. Мария тихо, протяжно охнула, вцепившись в Его плечи.
  - Не торопись Иисус… води… здесь и здесь…
  Он и не торопился, но и не медлил, делал так, словно с женщиной имел дело не впервые; Мария громко вскрикнула, когда Он тяжело дыша, выдохнул протяжный стон…
  Она лежала с закрытыми глазами, словно сладко спала. Волосы ее вытянулись, накидкой покрывая плечи и груди. Теперь Иисус не знал, что делать дальше, и Он устами прикоснулся до ее шеи.
  - Мария, я познал женщину, - произнес Он, с нежными чувствами, и этими словами все было сказано…
  - Пробудись Мария, уже солнце поднялось над морем, - громко произнес Иисус, стоявший с посохом в руке.
  Магдалина бледная и задумчивая лежала на циновке; неприкрытое нагое тело ее будоражило  очередное желание.
  - Ты прав, - проговорила она, приподнимаясь и вздыхая, - надо встать и нарядиться, чтобы подобающим образом отпраздновать наше «счастье».
  - Я должен идти в Иерусалим, - ответил Иисус.
  Мария покачала головой.
  - Не может быть, чтобы ты не желал пробыть у меня некоторое время. Останься у меня Иисус.
  - Ты просишь слишком о многом: жить с блудницей?!
  - Иисус, прими меня, такую, которую избрал тебе Бог, - сказала она с благоговением. – Да благословит Господь наш союз!
  Слова Магдалины заставили Иисуса поднять голову. Но, встретив Его взгляд, с любовью и упреком смотревший на нее, она покраснела и смущенно попросила присесть. Иисус подошел и дотронулся устами до ее волос, сел возле потухшей жаровни и спокойным тоном произнес:
  - Дай мне слово, что сегодняшнего утра ты прекращаешь быть блудницей.
  Мария привстала, отошла в угол, где стоял глиняный кувшин.
  - Наши тела и плоть слились в единое целое; ты стал моим мужем, я твоей женой, и никто больше не смеет обладать телом Марии из Магдалы, - сказала она уверенно и, взяв в руки кувшин, вышла из дома.
  Скоро она вернулась с наполненным кувшином. Налив в чашу воду, она звонким голосом произнесла:
  - Живая водичка, с колодца. Его копал Иаков много лет назад.
  Иисус взял чашу с ее рук и с наслаждением испил колодезной воды.
 - Всякий кто войдет в лоно твое и испьет воду сию, возжаждет опять, - грубым тоном заявил Он.
  - Иисус, что значат твои слова? – раздраженно спросила Мария.
  - Мне нужно идти, но я скоро вернусь к тебе и тогда уже надолго. Но, если ты продолжишь блудство – пусть позор и Господня кара падут на твою голову, - угрюмо произнес Он.
  - Пусть будет так, - ответила Мария, и они слились в объятиях.
  « Я согрешил с блудницей. Кем являюсь теперь в очах Отче?» - с тревогой подумал Иисус.
  Однако Отче пока находился далеко и дела у Него были более важные, чем наблюдать за собственным Сыном.
  Она с неожиданной нежностью в голосе сказала:
  - Может случиться так; в очах людей мы с тобой оба – всего лишь нищие, будем презираемые людьми, обречены, влачить такую супружескую жизнь до конца своих дней, пока нас не скроет безвестная могила. Но такая судьба уготована, скорее всего, мне бывшей блуднице. Действительно ли ты Христос, или заблудший нищий? Я пока не ведаю… - закончила она, погладив Его длинные прямые волосы, которые нежно касались ее щеки.
  Иисус не промолвил в ответ не слово. Они попрощались у того самого колодца, в котором находилась «живая вода», ибо его копал Иаков, много лет назад.



                Эпизод 13



  Размахивая посохом, Иисус шагал по караванному пути, который был вытоптан  верблюдами и ослами. Пройдя полпути, Он остановился и присел под одинокую смоковницу, сознавая, что в Иерусалиме Ему делать пока нечего. « Куда идти и кто меня ждет?» - с тоской думал Он.
  Его ожидания – или надежды были, однако, обмануты, ибо Его предназначение – Помазанник божий, Мессия, Царь Иудейский – не возлагали надежд. Он все также одинокий, нищий скиталец. Он мучился в сомнениях: существует ли на самом деле Господь? Если да, то почему Он не пытается встретиться со своим Сыном? И вообще никак себя не проявляет. Ведь Дьявол не единожды уже встречался.
  « Бог и Дьявол ходят рядом,  - вспомнил Иисус слова отца Иосифа, который часто стал посещать Его во сне. – Бог и Дьявол, не в одном ли лице?»
  И в этот миг у Него вдруг помутилось в глазах, через мгновение Он увидел вспыхивающие молнии и, почувствовав острую боль в затылке, схватился руками за голову. Когда боль отступила, Иисуса осенило: Он много лет уже не был дома, как долго ожидает Его мать, братья и сестры. Ему нужно идти в отчий дом. Иисус с одушевлением встал из-под дерева и зашагал в обратное направление, в сторону Назарета.
  В дворике, мать Мария стояла - охваченная молитвой, устремив свой взор к звездам, которые уже начинали мерцать в тусклом сумеречном небе. Иисус находился в стороне, скрывшись за калиткой, выжидал, когда мать закончит свою молитву. Он отчетливо видел, как на лице ее выражалось фанатичная набожность. Она подняла левую руку к небу, как будто что-то хватая, и истерично продолжала:
  - Господи мой Боже Царь Небесный! Помоги Сыну нашему вернуться в отчий дом, или хотя бы дай мне знать: где Он, что с Ним? Недавно во сне  пришел ангел и сказал мне:
«Сын Твой стал бездомным скитальцем». Он все скитается по иудейской земле, все ищет встречи с Тобой. Господи мой Боже Царь Небесный! Прошу Тебя, дай Ему знак о Себе, найди время, встретиться с Ним. Он ведь Сын Твой!
  Завершив свою молитву, или обращение к Богу, Мария благоговейно сложила руки и медленно направилась в дом. Но в это мгновение за калиткой раздался знакомый ей резкий, но уже грубый голос, который произнес:
  - О, мать моя! Я вернулся!
  Она повернулась и увидела своего Сына – первенца, который быстрым шагом шел к ней навстречу.
  - О Господи мой Царь Небесный! Да будь благословен за это, - произнесла Мария, обнимая Иисуса, - благословен везде и повсюду, в храме и в пустыне, на небе и на всей иудейской земле!
  - Мать! – воскликнул Он, прижимаясь к ней. – Я вернулся, конечно, не таким, каким бы ты желала меня видеть!
  - Об этом после, сын мой, - ответила Мария. – Иаков, Иосиф, Лидия, Лизия. Иисус вернулся! – громко позвала она своих детей.
  Все четверо выскочили из дома: Иаков и Иосиф – взрослые мужчины, у обоих уже видна бородка; черноволосая Лидия, очень похожая на мать, пора замуж выходить; самая младшая Лизия – золотовласа, еще не сформировавшийся ребенок, но судя по ее лицу – с характером!
  « Сколько же времени я не был дома?!» - подумал Иисус, принимая каждого в свои объятия.
  - Иисус, ты  надолго к нам? – спокойным тоном, спросил Иаков.
  - Брат, мы очень долго ждали тебя! – возбужденно воскликнул Иосиф.
  - Все-таки, как ты похож на отца, Иосиф! – в ответ, заявил Иисус.
  - Братик наш! Мы думаем, что ты нас больше не покинешь, - произнесла Лидия, плаксивым голосом.
  Младшая Лизия, по началу, стояла на расстоянии, грозно рассматривая в сумраке человека, которого своим детским мировоззрением не могла принять, как родного брата, ибо Он для нее воспринимался – нищий бродяга, который в таком же одеяние часто  стучится в дом, для попрошайничества. Однако когда  ее в спину толкнула мать с намеком: « Что, мол, стоишь? Обними Иисуса, это твой брат». Только после этого она нехотя подошла к Нему сконфузившись, и дала себя обнять.
  - Полно здесь стоять, - сказала Мария, - в нашем доме хватит места, для дальнейших расспросов и бесед. Все в дом, будем кормить Иисуса.
 Сидя на лавке у стола, не обращая ни на кого внимание, Он с жадностью ел фрукты, прикусывая хлебом. Мать, Его братья и сестры сидели в стороне на большой деревянной кровати, которую смастерил когда-то отец. Сидели молча, наблюдая за Иисусом.
  Закончив трапезу, Он встал из-за стола, отвесил глубокий поклон матери, затем произнес молитву или  хвалу – Царю Небесному и встал, как бы выжидая, когда к нему обратятся с вопросом. Мать Мария, и Иаков заговорили почти одновременно:
  - Мой первенец, - промолвила она. - Ты, наконец, вернулся. Нам не хватает твоих рук…, - и остановилась, ибо Иаков грубо произнес, не обращая на нее внимание:
  - Тебя не было несколько лет, и я могу смело сказать, судя по твоему одеянию, что ты ничего кроме нищеты и бродяжничество не добился, за эти годы скитаний.
  - Я долго пас овец, в самом большом стаде, - ответил Иисус.
  - Что же ты заработал? – спросила Мария.
  - В Аиалонской долине я гонял стадо на кормовые пастбища и за это довольствовался молоком и хлебом.
  - И все?! – громко воскликнул Иаков, оглядываясь на мать с подчеркнутым удивлением.
  Иисус в ответ промолчал.
  - Ну, хорошо, - продолжила Мария. –  С Господом, с Ним, наконец, ты встретился?
  - Мать, мы не понимаем, о чем ты молвишь? – вытаращив на нее удивленные глаза,  раздраженно вмешался Иаков.
  - Простите меня за это, дети мои! Я не могла вам всего сказать. Грех на мне! – запричитала Мария, - утирая ладонью слезу. – Но вы в дальнейшем поймете…
  Иисус приподнял правую руку, словно пытаясь привлечь внимание для всех, и уверенно произнес:
  - Меня посещает Дьявол!..
  Произнеся эти слова, Он бросил взгляд на мать; она с безмятежным лицом проглотила Его слова, которые не могли не вызвать у нее испуга и возмущения.
  - Подобная шутка вряд ли уместна, - ответил Иаков, с ехидной улыбкой.
  - Иисус, кто он? И что ему от тебя нужно?! – спросила Мария, дрожащим голосом.
  - Он, Дьявол, в образе Ирода; часто посещает меня по ночам. Мы мирно ведем беседы…
  - Сын мой! Открой свои очи! – прервав Иисуса, воскликнула Мария. – Это Дьявол! Какие могут быть беседы с ним?!
  - Мать, он мне много чего прояснил, и то, что ты скрывала от меня. Поначалу гнал его от себя, но потом прислушался и понял, что он молвит истину, и устами Бога.
  - О Господи мой Царь Небесный! За что мне такая кара?! Иисус, ты забыл, кто ты есмь?! – закричала Мария, хватаясь за голову.
  - Я не забыл, - сухо ответил Он.
  - Так почему же ты богохульствуешь?!
  - Брат, разве Зло может молвить устами Бога? Не напал ли на тебя недуг? – спокойным тоном спросил Иосиф, подозревая старшего брата, в нездоровом разуме. – Может, ты нуждаешься во враче?
  Иисус с нервной дрожью окинул взглядом родных и, остановившись на Лидии, промолвил чуть слышно:
  - Сестра моя, ты так же думаешь, как и они?
  В ответ стояло долгое молчание и только после, Лидия вскочила с кровати, подбежала к Иисусу; схватив Его руку, припала к ней горячими губами и сказала, но так тихо, что слышать мог, только Он.
  - Ты не держи на них зла. Они не ведают, о чем молвят их уста? Я буду за тебя молиться…
  Иисус, соглашаясь, покачал головой и с нежным трепетом произнес:
  - Пусть ангелы небесные оберегают твой покой, милая сестра!
  Он всегда испытывал к Лидии добрые родственные чувства, вызванные, очевидно, той теплотой и вниманием, с какими она относилась к нему еще, когда была несмышленым ребенком.
  - Сын мой! – воскликнула Мария. – Покайся! Ибо ты прикоснулся к злому духу!
  - Остановитесь и выслушайте меня до конца, - произнес Иисус спокойным тоном; смятение и ужас, отразившийся на лице матери, подозрение братьев в нездоровом разуме, заставили Его объясняться в свое оправдание. – Выслушайте меня: я не нуждаюсь во враче, и думаю здраво. Да, я встречаюсь с Дьяволом и в дальнейшем не стану гнать его от себя, но видит Бог, вина моя в этом не более вины слепца упавшего в глубокую яму. Вы уже слышали с моих уст: Дьявол изрекает слова - устами Бога, ибо Отче мой не нуждается во мне. В чем кроется причина? Я пока не ведаю, но я в скором времени узнаю все…
  - Если ты молвишь истину, тогда почему ты ничего не добился? Ведь Дьявол и Бог – могущественны, - упрекнул Его Иаков.
  - Брат, ты думаешь не верно. У тебя в голове мозги, перемешаны с древесной трухой. Будет тебе известно, что я достиг высшего искусство во враче, когда служил пастухом в Аиалонской долине. Старый пастух Лука, научил меня этому, исцеляя – овец и коз. Покинув долину, я долго скитался в Иудеи, исцеляя людей, нуждавшихся во враче. И если будет нужно, эти люди пойдут за мной хоть к Богу, хоть к Дьяволу.
  - И за это тебе – кусок хлеба и кружку молока, - усмехнулся Иаков.
  - Тебе должно быть известно, что Моисею также приходилось доказывать, что он божий избранник.
  - Ты ли избранник?! Ха-ха! Который прикоснулся к Дьяволу, - хихикнул Иаков, упрекая Его.
  - Не богохульствуй!!!  - злостно крикнула мать на Иакова. – Тебе ведь ничего не ведомо. Вам ли молвить упреками?!
  - Да мать, нам ничего не ведомо, про Иисуса, - вмешался Иосиф. – Но, может быть, ты сейчас нам поведаешь?
  Мария обвела помещение медленным, тревожным взглядом, словно искала кого-то, и только после этого начала рассказывать:
  - Вам известно, дети мои, что в жилах у нас течет одна кровь, но вы не знаете, что за кровь течет у вашего старшего брата, ибо зачат Он был Святым духом…
  - Мать, я пойду во двор и прилягу под смоковницу, - неожиданно прервал ее Иисус, понизив голос, - вы можете дальше, сколько вам угодно рассуждать обо мне… я устал с дороги…
  Он собрался уже выйти из дома, но Лидия удержала Его.
  - Иисус, прими мою пуховую подушку, тебе на ней будет удобнее.
  - Милая Лидия! Я не стану принимать ее, ибо моя голова приучена к жесткому, - промолвил Он и вышел из дома.



                Эпизод 14



  … « Мне ведь предвещало холодный прием здесь – в отчем доме, с горечью подумал Иисус, присаживаясь под смоковницу. – Но, тем короче стало мое пребывание».
  Через минуту, Он открыл калитку и вышел из двора.
  Не услышанный, не понятый матерью, униженный братьями, Иисус тяжелым шагом уходил из Назарета. Прилив прежней нежности к тем, с кем, быть может, Ему пришлось навсегда расстаться, вызвали на глазах слезы. Он с досадой поспешил смахнуть их и, прибавив шагу, продолжал путь уже в объятиях ночной пустыни.
  Погода стояла тихая; небо в ночном мраке звездило, и тяжесть, с которой Иисус продвигался вперед, навеяло Ему воспоминание трудностей, вставшие у него на пути, когда Он в последний раз шел в Назарет. Однако сейчас в душе Он испытывал весьма тяжелые чувства.
  « Я шел на встречу ветра, - сказал Он про себя, - но в душе я чувствовал легкость, и никакой бы ураган, бушевавший над пустыней, не смог меня остановить!»
  Не успел Иисус вспомнить прошлую непогоду, как мигом исчезли звезды, ночное небо  покрылось сплошь  тучами; молния на миг осветила окружавшую пустыню и, следом,  раскатистый удар грома - разбудил ночной мрак. Вслед за тем хлынул такой ливень, что Иисусу ничего не оставалось, как залезть в низину огромного камня, который к счастью находился не далеко. В этом тесном укрытие можно было, только лежать; продрогший от вымокшей одежды и ночного холода Он, несмотря на это, мгновенно погрузился в сон, забыв перед сном произнести молитву.
  Разбудил Его только очередной раскат грома, который видно своей мощью прогнал ливень. Однако молния еще разгуливала над пустыней и, когда Иисус проснулся, то при ее яркой вспышке увидел неясную фигуру высокого человека. Он стоял на расстоянии пяти шагов и взмахом руки манил к себе Иисуса, который все еще прятался под камнем. Иисус, не смотря на темень, заметил, что этот человек одет достойно – по-царски: его роскошный - темный халат был украшен драгоценными камнями и, только на огромной чалме отсутствовали украшения.
  - Выходи! Наши уста будут молвить слово! – голосом грома, позвал он Иисуса.
  Он не испытывая страха, а только нестерпимое любопытство, вылез из убежища: гроза утихла, кругом было темно, тихо и безмятежно.
  - Кто ты? Может быть Отче? Ибо я  Его, уже много лет ожидаю, - спросил Иисус, переведя дыхание.
  - Я есть тот, которого Бог сотворил для деяния - зла! – ответил он, и вдруг у него в руке  неожиданно вспыхнул факел.
  - Очередной Дьявол! – воскликнул Иисус.
  - Великий и самый главный, - поправил Его он.
  При свете от пылающего факела, Иисус отчетливо разглядел его лицо: старческое, с глубокими морщинами и оспинами, мохнатая темная борода, с торочащимися в разные стороны клочками. Он выглядел, как знатный старик – иудей. Единственное, что отделяло его от человеческого облика – пылающий, злобный взгляд.
  - А где же тот, с лицом Ирода, мой старый знакомый? – спросил Иисус и внимательно огляделся.
  Дьявол нахмурился.
  - Ты его больше не увидишь, он превратился в одиночного шакала. Его печальные песни, можно услышать в ночной пустыне.
  - Это дело твоих рук?
  - Моих… моих…  не стоит того, чтобы за него вести молву.
  Сожалея, Иисус, что-то пролепетал, но тот Его перебил:
  - Я пришел к тебе с лицом Дьявола, но молвить буду устами Бога!
  - Не ты ли в одном лице? – спросил Иисус, как будто сожалея.
  - Не совсем…  В то время, когда семя Иосифа соединилось с семенем «Святого духа», в чреве Марии, Господь Бог покинул человеческий род, оставив после себя, Того кто должен исполнять роль семени «жены». Напоследок Он мне сказал:   «Ты желал полной власти над душами человеческими, так получай и правь! Я, как Царь Небесный, отрекаюсь от грешников, ибо грех людской лежит от Адама и Евы и уже с того самого первоначального греха-деяния, нужно было Мне отречься от человеческого рода».
  - Как же так?! Как же Он мог?! Злодеяний в мире достаточно, и без твоей власти!.. – возмутился Иисус.
  - Правильно мыслишь, Сын Божий! Но я добавлю: Зло без добра, или добро без зла, не могут жить друг без друга, как не может - голова без туловища, или туловища без головы, - ответил Дьявол. – Поэтому Бог и сотворил тебя, как доброе семя. Сей! Настало время, ибо этого времени у тебя, осталось немного!
  - Я слышал из уст Ирода: скоро меня поведут на Голгофу, - промолвил Иисус, вспомнив о своей давнишней встрече со злым духом.
  - Правильно Сын Божий! – согласился Дьявол. – Скоро, очень скоро…
  - А где же обещанное – царствование и слава? – спросил Иисус с притворной улыбкой.
  Дьявол посмотрел на Него с невольной жалостью и глубоко вздохнув, ответил:
  - После твоей смерти, придет к тебе царствование и слава. Но ты не умрешь, как умирают обычные люди, а передешь в Царство Небесное. И будут веками в храмах и у алтарей воздавать тебе почести и вечную славу. Но для этого ты должен внести ощутимую помощь…
  - Распространять славу Божью и Его влияния, - перебил Иисус.
  - И опять правильно мыслишь, Божий Сын!
  - Я это услышал из уст Ирода.
  - Ах, да! Я совсем забыл: тебя часто посещал мой ученик, который оказался никудышным.
  - Он был Великий злодей! – поправил его Иисус.
  - Не стоит о нем вспоминать… Давай Сын Божий, будем лучше молвить по делу, а значит доношу до твоих ушей из Божьих уст: распространять и расширять Его могущественное влияния.
  - Что значит расширять? – не совсем понимая, спросил Иисус.
  - Значит, стать Богом не только иудеев, но и в странах язычников, так примерно через пятьсот, или тысячу лет.
  - Но ведь ты донес до моих ушей, что Отче покинул род человеческий. Разве Ему понадобиться там, где Он находится – слава и могущественное влияния?
  - Да, но после смерти, тебя люди вознесут. Ты получишь Его могущество и станешь Богом. Некоторые чудодейственные силы ты уже получил…
  - Что именно?
  - Мне ведомо, что ты искусно исцеляешь людей. Но это не все, очень скоро, станешь видеть судьбу своих родных, учеников, и тех многих, кого ты еще повстречаешь. Сможешь предвидеть будущее рода человеческого, на многие века вперед. И это придет к тебе, еще при жизни, - сказал Дьявол и снова тяжело вздохнул.
  - Какую  же выгоду ты ищешь у Сына Божьего?
  - Твоя власть распространится на многие страны; народы язычников начнут поклоняться тебе, тем самым и я стану таким же могущественным. Я с Богом должен ходить рядом, и не на шаг в сторону.
  - Стало быть, Отче мой и ты используете Сына человеческого, как орудия, как жертву, которую приносят люди в Храм на алтарь, - сказал Иисус и почувствовал нервную дрожь в теле.
  - И снова ты правильно мыслишь, Сын Божий! – соглашаясь, закивал Дьявол.
  - А как же народная вера в приход мессии, в спасение человеческого рода? – удрученно, спросил Иисус.
  - Но, может быть, что-то незначительное и произойдет после, как ты умрешь на Голгофе. Скорее всего, я буду ужален в пяту, а ты будешь поражен в голову, - ответил Дьявол, но при этом, заметив на лице у Него недопонимание, продолжил: - Вера во Христа охватит такую силу у народа, что прочно утвердится в сильную религию, которая будет называться католической. Во имя Твое будут сжигать на костре, тех в чьи души вселил я беса. Но, будут сгорать на кострах и тысячи людей, которые ни какого отношения с бесами  не имеющие. Будут снаряжаться так называемые крестовые походы, для уничтожения целого народа, которые не пожелали принимать веру во Твое имя. Многие люди, соблюдением твоих заповедей, станут покаянием изгонять бесов из своих душ.
  Твои Христианские учения станут все более и более переноситься из поклонение к тебе – Христу, как Богу, в уяснение Твоего учения и следование тебе. Будут представлять формы мифологически изображавши Твой образ и деятельность. Но они станут, не достаточны и потребуются новые формы:  инквизиция!.. Я тебе о ней уже напоминал. Так вот: инквизиция, это так будут называть - Священный Трибунал, который будет организован  - необходимым злом, то есть жестокостью, орудиями пыток и огромной властью. Они станут выслеживать людей, которые своей ересью попытаются осквернить имя Твое: колдунов, чародеев, садомистов, врачевателей, язычников и многих – многих,  поведут под орудие пыток, в темницу и на костер. Наступит темное время, время бесконечного Зла! И все это будет совершаться во имя Твое!
  - А ты, чтобы это свершилось, приложишь всю свою силу и могущество! – с яростью упрекнул его Иисус.
  Дьявол скривил свое лицо и тут же громко захохотал.
  - Я восхищаюсь тобой, Сын человеческий! Восхищаюсь твоим острым умом и проницательностью! Жаль, что ты не мой сын, много бы дел свершилось…
  - Для меня будет лучше пойти на плаху!.. Сыновей тебе еще не хватало! – перебивая Его, возмутился Иисус.
  - Понимаю тебя, понимаю, - закивал Дьявол. – Так вот, я не договорил: Будут и войны. Одни станут защищать, другие захватывать земли, точнее, где ты явился на свет, и Голгофу, где его покинешь. После твоей смерти, они будут называться Святыми. И снова потекут реки крови, и снова во имя Твое!
  - Сколько же тебе нужно крови, чтобы ты ей напился вдоволь?! Так знай: Зло, которое изрекли твои уста, я изгоню и не дам Ему свершиться! – с горечью произнес Иисус.
  - Все, что ты успеешь свершить, будет не достаточно для того, чтобы произошло спасение человека. Так, или иначе, Добро всегда будет уступать Злу.
  - Будем молиться, просить помощи у Бога, будем, кается…
  - Станут многие болью мучить свое тело, - перебивая Иисуса, продолжил Дьявол, - носить разнообразные шипы и власяницы, иные будут до смерти захлестывать себя бичом. Многие уйдут в далекие пустыни, в горы, в лесную глушь; построят скрытные жилище – скиты, монастыри и всякие, чтобы умертвить свою похоть, стереть с человеческого сознания тот самый первоначальный грех – Адама и Евы. Но это не все, через несколько веков, произойдет в религии раскол. Где-то далеко на Севере, народу будут навязывать – новую веру, всего лишь немного измененную. И снова тысячи людей будут умирать под орудиями пыток и на плахи. И снова побегут люди в глухие лесные дебри. И все это будет происходить, опять же во имя Твое!
  - Может быть, Отче и услышит людской плач, и зов о помощи, - промолвил Иисус и взглянул на Дьявола с лицом сожаления и печали.
  - Бог, не услышит! Богом станешь ты, а там…, - Дьявол поднял голову к звездному небу, - там, может быть своим Божьим могуществом, и преодолеешь ты Зло, которым я владею. На будущее предупреждаю: Добро без Зла не сможет жить! Ты и я будем ходить рядом!  Но для того, чтобы тебе стать Богом, нужно будет много сеять добра и для спасения человеческого рода – идти на крест.
  Дьявол ладонью прикоснулся к пламени и факел потух.
  В пустыню медленно просачивался кровавый рассвет. Можно было уже разглядеть неровности пустыни, одиночные черные валуны, их гладкую поверхность. Воздух сильно похолодел, и Иисус только сейчас почувствовал его жуткий, леденящий холод, пронизывающий через хитон.
  Дьявол взглянул на Него с пылающими глазами, заколдованным и очень грустным взглядом. Иисус подумал про него: «Я даже не подозревал, что Дьявол имеет
человеческий облик! Но отчего он так грустен? Его губы бледны, и тени легли под глазами».
  - Ты закончил, и нам пора расходиться? – спросил, наконец, Иисус.
  - Да, пора. Я с тобой задержался на три ночи, - с каким-то сожалением, ответил он.
  - Три ночи?! Мне показалось, всего лишь  долгая ночь.
  - Нет! Три дня и три ночи. Я затмил солнца!..
  Иисус посмотрел на его руки, от которых темнело в глазах – ослеплял блеск множества красивых колец. Посмотрел и громко спросил:
  - Так в чем же истина?
  Дьявол,  вместо ответа, взглянул на Иисуса, и его лицо, темное, стало еще более заколдованным. Улыбнувшись, он быстро стал удаляться в сторону восходящего солнца.
  - Так в чем же все-таки истина?!  - крикнул Иисус ему в спину.



                Эпизод 15



  Весной 29 года н. э. Иисус с Магдалиной направились к реке Иордан, чтобы там навестить проповедника Иоанна. По слухам очевидцев, которые были из учеников Иисуса, Иоанн являлся действительно впечатляющей личностью. Жил он в пещере, носил одежду из верблюжьего волоса и кожаный пояс на бедрах. Питался он акридами и диким медом. Весть, которую он возвестил: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное», заинтересовывают Иисуса и возбуждают тех, кто хочет с ним встретиться. Многие признаются ему в своих грехах, и желают раскаяться и изменить свой пагубный образ жизни. Поэтому множество людей приходят к Иоанну из всей области Иордана и даже из Иерусалима. Он крестит, погружая их в воду реки Иордан, в качестве символа или, как признание их раскаяния в своих грехах, которые они совершили против Божьего Закона.
  И так, Иоанн вызывает общее внимание; иудеи посылают к нему священников и левитов. Когда они с трудом добрались до него, то естественно в первую очередь последовал ему вопрос:
  «Кто ты?»
  «Я не Христос», - признает Иоанн.
  «Что же? – спросили они. – Ты Илия?»
  «Нет», - ответил он.
  «Пророк?»
  «Нет».
  Они упорно продолжают спрашивать: «Кто же ты? Чтобы нам дать ответ пославшим нас: что ты скажешь о себе самом?»
  «Я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия», - объяснил Иоанн.
  «Что же ты крестишь, - спрашивают они снова, - если ты не Христос, ни Илия, ни пророк?»
  «Я крещу в воде, - ответил он, - но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете: Он-то Идущий за мной».
  «Кто же Он?»
  «Идущий за мной сильнее меня; я не достоин, понести обувь Его, - ответил Иоанн.
  «Какой-то загадкой изрекают твои уста» - попрекнули его.
  «Идущий за мной стал впереди меня, потому что был прежде меня».
  Иоанн своей вестью открыто объявил: - «приблизилось Царство Небесное», это значило, что скоро начнется служение назначенного Иеговой Царя, Иисуса Христа.
  …На восходе солнца, Иоанн подошел к берегу реки Иордан и увидел толпу людей ожидавшие его; среди них был Иисус. Глаза Иоанна блеснули умиленным торжеством; он вздернул вперед руки и начал проповедь.
  Иисус, держа руку Магдалины, стоял в стороне от людей, слушал Иоанна, восхищаясь этим человеком, его речью. После этого, Креститель повернулся к толпе, смуглое лицо его из-за солнечного света стало бронзовым.
  - А теперь – в воду! – провозгласил он. – Пусть ваши грехи очистит река, и да примите вы Святое крещение!
  Толпа, нарушая очередность, шевельнулась, распалась, и люди спешно зашагали вниз с крутого берега к воде.
  Иисус с Марией стояли не двигаясь. Глаза Иоанна сами собой обратились на них. Борода и волосы его шевелились на горячем ветру, черные как смоль.
  - Ну а ты, женщина, что же медлишь очиститься от грехов? – ласково  обратился он к Марии.
  Иисус ошарашено уставился на Иоанна. Он ведь даже и не подумал, что и Марии тоже надо креститься! Глядя своими черными очарованными глазами в светлые глаза Крестителя, она улыбнулась и ответила:
  - Я войду в воду, но после Иисуса.
  Иоанна словно окатили ледяной водой. Он отшатнулся и, переведя взгляд на Иисуса, с протестом произнес:
  - Разве ее уста молвят истину? Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?
  - Откуда тебе ведомо, про меня? – удивляясь пророку, спросил Иисус.
  - Не был бы я тем, кем сейчас есть, если бы не видел в Тебе Сына Иеговой.
  - Мне нужно твое крещение, Иоанн, - настаивает Иисус.
  - Крещение, которое я провожу не для Тебя. Оно обязательно для тех, кто каялся в своих грехах, а Ты без греха.
  Иисус посмотрел на Магдалину и сладострастные  воспоминание оковами стиснули Его сердце.
  - Грех весит на всех, еще первоначальный, от Адама и Евы! – ответил Он и, пугаясь разоблачения, отвел глаза в сторону.
  Люди стояли в воде – кто по колено, кто по пояс, умываясь, и опускаясь в реку с головой. Иоанн, подняв руки к верху, во всеуслышание произнес:
  - Пришел к нам не сын Иосифов, Илиев… Давыдов… Авраамов… Ноев… Адамов, а сей есть Сын Божий, как Адам был «Сын Божий», так и Он – Иисус.
  Люди вокруг притихли, заворожено рассматривая Иисуса.
  - Оставь теперь; ибо так надлежит нам исполнять всякую правду, - промолвил Иисус, обращаясь к Иоанну, и зашел в реку.
  - Ты Сын Иеговой не символом раскаяния в грехах, а символом того, что Ты представляешь Себя в расположение Отца, чтобы творить Его волю, - произнес Креститель, следом зайдя в реку, и стал окунать Его голову.
  После этой процедуры, Иисус вдруг поднял лицо к небу и увидел – будущее:
  Со стороны запада двигается огромное конное войско, в тяжелых доспехах, уничтожая все на своем пути. Горят города и деревни; под копытами тяжелой конницы гибнут – защитники, - «крестовый поход», отметил Иисус.  – Люди в мучениях умирают под пытками, горят на кострах, забивают железными молотами, четвертуют на плахи, разрывают лошадьми, - это лицо инквизиции. – Вот уже хрипит и стонет на последнем вздохе военная машина – римская империя, которую добивают в его логове – полчища варваров. Со стороны востока, рвется на запад – степное войско: плосколицые, с раскосыми глазами, в островерхих – меховых шлемах, с загнутыми под саблю мечами, на  низкорослых, легких лошадях, двигаются нескончаемым потоком, к бушующим морям и океанам, чтобы покорить чужие страны, установить там свои законы и власть – власть Великого Хана.
  Видит Иисус и мировые войны: железные кони - слоны, двигаясь по широкой степи, из своих длинных хоботов извергают то, от которого вздыбливается земля, на куски разлетаются человеческие тела. В задымленном от пожаров небе несутся огромные железные птицы, несущие людям – смерть… Слышит Он, как от ран стонет земля, слышит Её захлебывающийся от человеческой крови хрип.
  Иисус протяжно застонал, увидев крах – человеческого рода, конец всему земному: живому и мертвому!
  « Тук – тук – ту – ук…, - услышал Он последний удар человеческого сердца.
  Иисус прикрыл глаза и, зажав ладонями уши, выскочил из воды, крикнув срывая голос:
  - Земной мир сошел с ума!!!
  - С ум – а – а, - подхватило эхо.
  - Что с тобой Иисус?! – с тревогой спросила Мария, прикрывая покрывалом его мокрые плечи.
  Иисус с трудом понимал, зачем Он здесь, Мария даже подумала, что Он ее не слышит, но через некоторое время, когда к ним подошел обеспокоенный Иоанн, Иисус с трудом произнес:
  - Своими очами я видел страшное предсказание!
  - Мне ведомо библейское пророчества, что Помазанник Бога должен быть царем, освободителем и спасителем всего рода человеческого, - сурово сказал Иоанн.
  Народ вышел из реки, плотной стеной окружив Иисуса, Марию, Иоанна. Люди внимательно слушали их разговор, не совсем понимая его смысл.
   Из толпы выделился молодой человек, судя по его одежды, он был похож на пастуха. Положив ладонь на плечо Иисусу, он неуверенно спросил:
  - Изреки своими устами о предсказание, которое видели твои очи.
  Иисус взглянул на него печальными глазами, взглянул на остальных, чтобы понять их реакцию. Он увидел: многие со жгучим интересом, как бы о чем-то раздумывая, разглядывают Марию; Иоанн внимательно смотрел на небо, а Мария смотрела на Иисуса, прекрасными – жгучими очами, будто очарованная величием и властью божества.
 - Солнце померкнет, и луна не даст света своего. Силы небесные поколеблются. На земле произойдет уныние народов и недоумение, и море восшумит и возмутится; люди будут издыхать от страха и ожидании бедствий, грядущих на Вселенную…
  - Признайся нам, - выкрикнул из толпы книжник. – Признайся, что ты лжешь! В библейском пророчестве об этом не сказано!
  -Восстанет народ на народ. Будет недостаток  пищи, восшумит и затрясется земля, - продолжал говорить Иисус, пропустив укор книжника, - возродятся иные болезни, будет властвовать беззаконие и любовь многих охладеет. Наступит Судный день, когда Зло поглотившее Добро, издохнет само!
  Голос Его замолк, и воздухи долго отдавалось эхом последние слова: «Зло поглотившее Добро, издохнет само!» Люди в недоумении смотрели друг на друга, многие были разочарованы, ибо не понимали не единого слова; те, кто понял смысл сказанного, были потрясены.
  - Скажи нам, - спросили Его хором. – Как скоро это наступит?
  Иисус в ответ пожал плечами и тихо промолвил:
  - Кайтесь миром, и наступит Спасения.
  Иоанн, смотрел на небо, почтительно сложив ладони перед грудью, губы его шевелились, казалось, что он погрузился в забытье.
  Иисус склонился к Иоанну и прошептал:
  - Господь Бог покинул нас, Иоанн. Теперь все в руках Дьявола!
  Креститель склонил голову к Иисусу, которого окружали сверкающие глаза, ожидавшие ответа.
  - Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?
  Вместо того чтобы ответить: «Иоанн, тебе ли сомневаться?! Конечно, я Тот, который должен явиться». Он тихо произнес:
  - Дьявол может проявляться во многих формах, и злые дела человека – одна из подобных форм.
  Иоанн поджал губы, и в приказном тоне промолвил:
  - Прикрой очи, и ты увидишь, что за ними.
  Иисус, тут же закрыл глаза, где увидел золотую чашу, а на ней окровавленную голову Крестителя.
  - Иоанн! – вскрикнул Иисус, и Его затрясло нервной дрожью.
  - Молчи… молчи… - промолвил Иоанн, зажимая губы Ему своими перстами. – Всюду кружат бесы!.. Отлучат они голову от тело моего, и на чаше подарят Иродиаде.
  - Креститель, не делай того, что суждено тебе сделать! Обойди судьбу!.. – сказал в ответ Иисус и по Его щекам покатились слезы.
  Иоанн, сделав скорбное лицо, произнес возражая:
  - Твои уста не истину молвят. Твори то, что Тебе назначено Свыше!..



                Эпизод 16


  Не прошло и недели, как Иоанна Крестителя схватили по указу Ирода Антипы, и посадили в тюрьму.
  До этого, книжники и фарисеи доложили царю: Иоанн публично возвещает, что Ироду Антипе не было позволительно взять в любовницы жену его брата Филиппа. Ибо этим, он нарушает супружескую верность. По настоянию Иродиады, Ирод Антипа приказывает, бросить Крестителя в темницу. Он несколько раз посещает тюрьму, где находится Иоанн, пытается уговорить его, чтобы он отрекся от своих упреков. Но Иоанн был, не примерим.
  Ирод Антипа знает, что Иоанн – человек праведный, и он даже с удовольствием слушает его. Поэтому он в затруднении, что делать с ним? Иродиада же ненавидит Иоанна и старается убить его. В конце концов, предоставляется случай, которого она ждала…
  … По случаю своего дня рождения, Ирод пожелал, чтобы его благословил Господь Бог, и не отказал ему в дружеском расположении. Он обратился к своим знатным гостям, которых пригласил к себе во дворец, чтобы они садились на самые удобные места.
  Играла музыка, которую наигрывали на цитре заложницы, находившиеся в углу огромного зала. В центре его, пластично танцевали полуобнаженные девушки – танцовщицы. Гостям подавали полные чаши вина.
  Ирод Антипа, развалившись на кресле качалки, сидел чуть в стороне от гостей и, качаясь, хитро улыбался. Через некоторое время к нему подошел один из гостей. На нем был надет темный хитон, украшенный вышивкой. Он был из первосвященников но, судя по его праздничной одежде, на священника похож он не был, а точнее был похож на молодого знатного чиновника.
  Сначала разговор у них не клеился; Царь Ирод говорил какими-то неоднозначными, недоговоренными фразами и выжидающе поглядывал на священника, предлагая тому взять на себя обязанность начать разговор по существу. Однако молодой священник отвечал ему той же бессмыслицей. Наконец Ирод, потеряв терпение, с раздражением произнес:
  - Если есть, что изречь царю иудейскому, так изреки своими устами.
  Священник, оглядевшись по сторонам, нагнулся к Ироду Антипе и в ухо ему промолвил:
  - До наших ушей ходят странные слухи, что некий, называвший себя Иисус из Назарета, провозгласил себя Мессией и, отвергая Закон Моисея, пытается многим навязать свою волю. Богохульствует, проповедает ересь, настраивает народ на очередной мятеж; они молятся за него – называя, его царь иудейский.
  - Знаю! Наслышан! – огрызнулся Ирод. Видимо, напоминание священника растревожило в душе у него, больной нарыв. – Что это за синедрион такой, у которого под носом, тысячи бездельников – богохульствуют, отвергают традиционный религиозный закон.
  - Он исцеляет людей от страшных болезней: слепые – прозревают, обезноженные начинают ходить, прокаженные приобретают здоровое тело, мертвые становятся живыми. У него с десяток учеников – помощников, которые распространяют во всей Иудеи его проповеди. Они называют своего учителя – Сыном Божьим, Спасителям, Царем Иудейским…
  - Ну, полно, полно! – остановил его Ирод Антипа, принимая очередную чашу вина от слуги, и посмотрел своими желтыми, как у кошки, глазами на дергающихся в экстазе тела танцовщиц. – Почтеннейший Каиафа, похоже, решил заручиться моей поддержкой. На всякий случай… на случай, если ваши книжники схватят этого Иисуса из Назарета, и приведут в дом Каиафа, где соберется весь синедрион, для проведения суда. Не понимаю, почему он решил, что моя поддержка будет иметь хоть какое-то значение для суда и приговора синедриона? Так или иначе, в этом деле все будет решать прокуратор.
  Священник заколебался, но ответил:
  - Царь, ты считаешь, это возможно, только с согласия прокуратора Иудеи?
  - Считаю и так и эдак, - уклонился от прямого ответа Ирод Антипа, и тут же вспомнил: прежде чем приказать схватить Иоанна, ему пришлось посылать книжника к Пилату для утверждения этой акции.
  Тут вдруг гости хором закричали:
  - Соломию! Соломию!..
  Ирод изящным движением махнул своей длинной долгополой рукой, показывая этим жестом, чтобы танцовщицы удалились, и тут же крикнул слуге:
  - Приведи сюда Соломию, пусть танцует перед гостями!
  Придя в зал, Соломия заметила, что молодые разодетые гости, под легким хмелем, беззастенчиво пялятся на нее похотливым взглядом.
  - Танцуй! Если угодишь гостям, проси у меня, чего хочешь, - сказал Царь Соломии.
  Снова заиграла музыка, и девушка – дочь Иродиады, неопытная кокетка, мило улыбаясь гостям, под такт музыки, эротично задвигала своим телом.
  - Ну, что?! – крикнул Ирод гостям. – В очах своих воображаете похоть?!.. Не мечтайте… никому не позволю… никому не отдам, эту красавицу!
  Гости в ответ, смеясь, зароптали. Один из них с длинной седой бородой, пожилой знатный чиновник, вскочив из-за стола, громко крикнул:
  - Царь, отдай мне эту темноволосую красавицу в жены! Всю свою оставшуюся жизнь буду ползать у твоих ног. Отдай!..
  - Анания, ступай к своей старой ослицы, и ублажай ее, - ответили ему насмешливо.
  Соломия, на коротких пухлых пальчиках, как заводная куколка, искусно кружилась, восхищая гостей. От ее движений распространялось золотое сияние. Танец молодой кокетке превратился в танец триумфальный.
  - Да здравствует Соломия! Господи Царь Небесный! Прошу Тебя, подари Ее мне! Да она же богиня! Царь, сколько ты за такую красоту просишь?! – кричали восхищенные гости.
  - Удивительное дело – от нее мерцает золотом! – шептались евнухи.
  Ошарашенный Ирод Антипа вскочил с кресла качалки и, хлопнув ладонями, остановил представление, потом кривовато улыбнулся одними губами и произнес Соломии, внезапно севшим голосом:
  - Ну, Соломия, проси что хочешь?
  Она знала, что ее мать Иродиада, с нетерпением желает видеть голову Иоанна, и дочь решила преподнести ей подарок.
  Соломия склонилась так низко, словно вознамерилась протереть мраморную мозаику полами платья, и не сказала, а скорее прошелестела:
  - Хочу видеть мертвую голову Иоанна.
  - Вот как?! Кто тебя этому надоумил? Мать твоя? У меня нет никакой охоты обезглавить невинного. Но, коль ты желаешь!.. – произнес Ирод, состроив печальное лицо.
  Он немедленно приказывает палачу, идти в темницу, с жутким заданием. Вскоре палач возвращается с головой Иоанна на чаше, и передает ее Соломии. Со счастливым лицом она приносит голову своей матери…