Она думает, надо же, как по разному жизнь распоряжается – родному отцу нафиг не нужна, а чужой человек обнимает это маленькое тельце, прижимает к себе и обмирает от счастья. Витек выпускает из рук Леночку, распрямляется. Жанна продолжает смотреть на них. Ты чего? спрашивает Витек. Ничего. А-а-а…
Потом поссорились. Из-за ерунды, конечно. Из-за машины, в том смысле, кому ехать, чья очередь. Но и не из-за машины ведь? А из-за не правильно построенного быта – не отработана четко схема пользования автомобилем. Значит, не из-за ерунды. Он сказал, она сказала, он уперся, она не захотела уступать. Бывает такое – делают люди ерунду, сами понимают, что не то, а все равно делают, как будто черт их какой несет, толкает под руку и дергает за язык.
В общем, выскочил Витек на улицу, сел в машину и укатил к себе.
Леночка устроила форменный бунт, отказывалась без Витька ложиться спать, есть, одеваться, вообще выполнять хоть какие-либо обязанности нормального ребенка. И ненормального тоже.
Ну что ты? Уговаривала Жанна.
Хочу папу! Она к тому времени уже вовсю называла его папой.
Где я тебе его возьму? Дурака такого, бормотала Жанна, так чтобы Леночка не особо чего разобрала.
Хочу!!!
А-а, тебя, не спи, не раздевайся, ори, делай, что хочешь.
Но надо было как-то выруливать из создавшейся ситуации, и Жанна решила сделать первый шаг к примирению.
Нелегко, конечно.
У женщин в голове какая-то штука есть, которая совершенно не дает сделать этот самый первый шаг. Даже если она, баба, испытывает большое желание его совершить. Не дает, и все. Жанна на работе, в парикмахерской, даже с девочками посоветовалась и все, трое, то есть, мастериц, сказали – мирись, Жанка, ты чего, совсем уже! Такой мужик… и Леночка его любит!
Это да.
Ладно, помирюсь, сделаю, что требуется, пересилю себя, наступлю на горло собственной девичьей песне – позвоню и назначу свидание! Стала копить силы.
И Витек решил сделать шаг навстречу.
Он по-профессии пожарный-парашютист. Такая не часто встречающаяся планида. Значит, решительный. Отслужил в десантуре, а как дембельнулся, сманили его в летный отряд. Ему нравится. Постоянные занятия по тактике тушения и физподготовка. Вышки, полоса препятствий. Хорошо! Когда здесь дел нет, тьфу-тьфу-тьфу, их в командировки посылают. Где только не тушили. Аж заграницей! Не говоря, про Северный Кавказ. И деньги приличные. И отношение. И пенсия в тридцать семь с половиной лет намечается.
Живут тут же, при отряде – городок, у них там домики стоят симпатичные двухэтажные. Витек живет на первом этаже, сосед Васька Кутаисов – лучший друг и тоже парашютист-пожарный, что естественно.
Васька ему советует за рюмкой Перцовки – не надо, Витек, не проявляй характер, будь гибче, но надежней, как стропа… хорошая же баба, и дочка, опять же, Леночка, тебя так любит, как родного…
Это да.
Вот.
А жениться тебе давно пора, а то, что она с ребенком, даже лучше… по вышеизложенным причинам… махнем?
Ага.
Друзья выпивают, и Витек достает мобильник, звонит Жанне.
И вдруг вспоминает, как недавно видел девицу-кобылицу. Балерину, ей-богу. Ноги как спички, с шарнирами суставов, огромные ступни вывернуты на 45 градусов. Руки, как палки, точнее веточки, спереди, под горлом – две мощные ключицы, словно сложенные и спрятанные не до конца птичьи крылья. Такой острейший треугольник из вороновидной и лопаточной костей выпирает. Точнее два. Еще чуть-чуть, расправит и полетит.
Витек как их увидел, сразу затрясся. Сначала не понял почему, а потом дошло. От ужаса. То ли дело его Жанночка, как в том анекдоте, с утра треснул по заднице, вечером с работы пришел – все еще трясется.
Витек мотнул башкой и нажал кнопку вызова.
Договорился с Жанной о встрече, мол, возьми Леночку, встретимся, погуляем, туда-сюда… шашлыка поедим в кафе… да… и мороженое… конечно…
Ага-ага, обрадовалась Жанна (вот и самой первой двигаться навстречу не пришлось), конечно-конечно, в субботу, в двенадцать, в парке имени… не помнит она чьего имени, то ли Гайдара, то ли Гейдара.
Отключился. Улыбнулся – все, вроде, налаживается. В выходные встретятся, и все пойдет как раньше – в любви и согласии. По Леночке соскучился, страсть.
Молодец, похвалил Васек Кутаисов и разлил еще по одной. Закусили вареной картошкой с укропом, запах – с ума сойти. Горячая, аж не стекле тарелки слеза. Лежит, не катится.
До субботы-то оставалось все ничего. Главное дожить.
Дожили.
И оба не пришли.
Жанна понятно почему, а Витек тоже понятно, хотя и глупость, это, конечно.