Совсем недавно ушел из жизни мой друг Саша Горюшкин - замечательный энергетик, старый колымчанин, сочинитель и исполнитель бардовской песни, и вообще хороший человек. Как-то начал рассказывать один из эпизодов своей колымской жизни, я по памяти что мог записал. Болезнь не дала возможности ему досказать, что он хотел. Светлая ему память.
Бывалых людей чудесной страны под названием Колыма, обуяла страсть к странствиям. Что же мы живем на краю земли, а края своего не знаем? Знать-то знаем, но надо многое увидеть своими глазами. Вон прутся к нам со всего света, то Зикмунд и Ганзелка, то разные поляки, то иранские принцы – им все нужно знать, да еще поохотиться. Мы же сидим на месте и думаем – никуда наше не денется. Мирослав Зикмунд, побывавший на Колыме как-то сказал
– Людям, которые не покидают своего гнезда, все кажется очевидным. Путешествия меняют человека.
Собрались ребята у Толяна, пили жутко крепкий чай, курили дешевые папиросы. Фольклор молодых людей экзотичный, а по части ненормативной лексики они могли бы заткнуть за пояс матерого пиратского боцмана. Джаз играли по буквам.
По буквам джаз они играли,
А физике и лирике клялись в своей любви.
Они все это, конечно, понимали,
Как ослабленье классовой борьбы.
Решено будем изучать колымские просторы. В команде действовало правило – водку пить умеренно, а новичков стращать осмотрительно. Поиски снежного человека — запретить категорически. Как сказал Гейне – У всякой эпохи свои задачи.
Наметили сплав по Колыме до устья. Не знаю, где взяли чертежи. Стали строить мореходную астраханскую бударку. Для большей маневренности сделали ее парусно-моторной.
Жена моего друга наотрез отказалась отпустить его с ребятами. Три вещи должен сказать человек в своем доме спокойным тоном, чтобы его послушались в канун субботы. Но человек лишком возбудился и потому его в доме никто слушать не стал. Пришлось остаться. Осталась и заноза в душе. Для себя он решил – на следующий год обязательно сплавлюсь по Колыме, несмотря ни на что. Пройду хоть какой отрезок из 2.5 тысяч километров ее длины.
Те, кому повезло с женами, прошли путь по реке Колыме от Дебина до бухты Амбарчик. Заприметили населенный пункт Среднеколымск – Орто Халыма, население которого держало звероферму и промышляло охотой. Они убедительно утверждали – это для нас. Охота, рыбалка – настоящее занятие для мужчин, жить активно и насыщено. Это потом мой друг понял, что в ту удивительную эпоху, когда менее двух миллионов лет назад люди стали расселяться за пределы Африки, мыслящих существ было куда больше чем в нашу.
На следующий год на сплав собралась команда из двух человек – мой друг и Валера Ядров. Далеее от имени моего друга А.Г. Долго собирались. Валера, как работник Аэрофлота, договорился с пилотами АН-2 забросить нас совсем нашим бутором в Зырянку, а оттуда начнем сплавляться до заманчивого Среднеколымска с целью обосноваться там и зажить активно и насыщено. Все наше имущество кое-как влезло в самолет, даже грузовую дверь не смогли закрыть. Выбрались в экспедицию в самом начале октября, до ледостава оставалось при самых благоприятных условиях – 12-15 дней.
В Зырянке не стали задерживаться, чтобы запастись провиантом. Решили для этого остановиться в ближайшем населенном пункте – Жерино. Маленький отрезок пути думали использовать для испытаний лодки, приладиться к реке со всем нашим бутором и двумя собаками. Из продуктов с собой было две булки хлеба, две пачки чая, пачка сахара. Можно, сказать ничего. Понадеялись на рыбалку-охоту. На реке пошла шуга. Торопиться край как надо. Ночевали в палатке предварительно ставили примус, дальше кто быстрее окажется в палатке собаки или люди.
Остановились в Жерино запастись провиантом, но получился полный облом – продавщица уехала получать товар. Пробовали разжиться в одной якутской семье. Старушка мать с сыном лет под шестьдесят. Они пригласили нас отобедать. Старушка после обеда закурила самодельную трубку. В моей коллекции такой не было. Я предложил в обмен свою трубку. Она обрадовалась новой трубке. За разговором о хлебе насущном, старушка посетовала, что муку еще не завезли, а по сему кушайте тут, так с собой ничего не дам. За трубку дала полбулки хлеба, свою трубку так и не дала.
Двинулись дальше надеясь на волю провидения и воображаемую нить Ариадны
Измученные голодом, причалили к берегу, Валера Ядров остался возиться с мотором, а я двинулся за сбором подножного пропитания, за плечами два ружья. Сразу же обнаружил голубичную поляну. Набрав полную шапку голубики, увидел тетеревов, которые тоже решили подкрепиться ягодами. Так ведь это же мясо мелькнуло в моем, лишенном голодом воображения, мозгу. Стреляю, терка падает, вторая перелетает на наклонившуюся листвяшку, стреляю, подранок. Стреляю третий раз, в запасе еще один патрон. Вываливаю ягоды, в надежде на двух тетерок. Я точно видел куда они упали, но они как будто испарились. В отчаянии последним патроном снял белку. Жалкая кроха не могла заменить двух тетерок, так на один зубок. Неожиданно около подстреленной белки, оказался свежайший медвежий помет. Ситуация, скажу, не из приятных – так вот почему мне все время казалось, что за мной кто-то наблюдает. Срочно, чтобы не ввести мишку в искушение, ретируюсь на берег. О вкусах не спорят, тем боле медвежьих.
На вопросы Валеры зачем стрелял, не отвечаю, уж очень неудобно – с трех выстрелов достать одну белку.
Чтобы избавиться от медвежьего соседства, решили переправиться на другой берег. Там наткнулись на избушку, а в ней благоухающее варево. Наши желудки сжались в спазмах, но мы отказались набросится на еду, вышли опять на берег. Вскоре к нам причалил мужик, мы к нему с вопросами
– Где купить жратву, где достать бензин, где …
– Стоп, стоп, стоп! Все ваши вопросы легко решаемы. Во-первых, идемте в избушку и хорошо поешьте. Ведь заглядывали? Вижу по вашим лицам. Почему не поели?
– Так не наше, а вдруг хозяин вернется, да тоже голодный, да еще с гостями, зря что ли такую кастрюляку еды наготовил? Не очень красиво с нашей стороны получается.
– Лады, вот вы и будете моими гостями, а за завтраком, обедом или ужином, что у вас на очереди, обсудим ваши проблемы и их решения. Уговаривать нас долго не пришлось. Если человек идет нам на встречу, то мы со своей стороны готовы бежать ему навстречу. Предложение хозяина пришлось нам по душе. Анатолий Пафнутьевич посоветовал нам сплавиться ниже по реке до охотничьей заимки, там они окажут помощь с продуктами и бензином, они же вам посоветуют, как действовать дальше.
Мы сердечно поблагодарили Анатолия Пафнутьевича и отплыли до следующей
Зима на Колыме в разгаре, но самолеты летают. Из Зырянки в Среднеколымск вылетает рейсовый АН-2. Экипаж уже настроился закончить трудовой день в родных пенатах пролетев часть пути пилоты узнают, что аэропорт Среднеколымска, из-за начавшейся пурги (видимость нулевая) закрылся. Обычно, в таких случаях самолет возвращается в порт вылета, а если и там закрыто, то туда, где открыто. Экипаж, памятуя об обстановочных огнях на реке, еще мигающих после закрытия, принял решение не возвращаться, уж очень обрыдла им маленькая гостиница, где тихо и темно. Садятся на лед Колымы и по обстановочным огням на реке, превратив самолет в аэросани, двинулись в аэропорт назначения. При подходе к Среднеколымску, экипаж запросил разрешение на посадку. Диспетчеры в недоумении, кто, откуда? Экипажу дают отказ в посадке. Летчики настаивают на посадке. Диспетчеры дают добро и тут же АН-2 выруливает прямо с реки на взлетную полосу. Диспетчеры так и ахнули. Такое помнят только ветераны полярной авиации.
В Среднеколымске в аэропортовской гостинице, она же общежитие, где мы поселись, все удобства на улице. Народу в общаге многовато, потому при колымских морозах сталагмиты отходов людской жизнедеятельности в туалете росли на много порядков быстрее чем они растут в карстовых пещерах.
Каждую зиму комендантша собрала собрание и назначала очередность ликвидации этих самых сталагмитов по комнатам.
Наступила очередь комнаты летунов. Летчики народ бывалый общаются не только с тундровиками, но и частенько бывают на горных предприятиях. Оттуда они узнали о направленном взрыве, что можно перемещать массивы направленным взрывом. Идея направленного взрыва засела в их мозгах. Там же, в каком-то из рейсов раздобыли взрывчатку. Летуны покумекали и решили, что направленным взрывом массу из туалета выкинет через дверь наружу, а там они ее перекидают на телегу и вывезут. Разместили заряд запалили бикфордов шнур и рвануло.
О направленном взрыве не могло быт и речи. «Направленный взрыв» оказался вовсе не направленным, каким ожидали авиаторы: туалетную будку снесло и бросило на крышу близь лежащего домика. Хозяин домика, ничего не понимая выскочил на улицу и орал благим матом. Дерьмо, обладая агрегатной твердость значительно ниже чем самый мягкий минерал тальк, превратилось в полужидкую пыль, которая осела не только на снег вокруг бывшего теперь туалета, но и на больничное белье, которое вывесили на мороз для придания ему свежести, санитарки больницы, основанной по указу императора Александра в 1805 году.
Пришлось горе новаторам в срочном порядке оплачивать строительство нового туалета и испорченного белья, но главное они дали пищу для местных балагуров-насмешников.
Руководство совхоза решило утеплить гараж. С летнего забоя коров выделили шкуры. Шкуры были не свежие, не выделанные, с мездрой. Рабочие оббили шкурами стены и потолок. В гараже стало намного теплее. Но в какой-то момент в гараже среди зимы появился бесчисленный рой мух, а следом весь пол был усеян опарышами. Борьба с мухами продолжалась до весны.