Бесстыжие глаза

               
Эту быльку рассказал мне Заслуженный работник пищевой промышленности России Геннадий Масликов. Он трудился в одном из областных центров главным инженером на ликероводочном заводе, затем в Железногорске возглавлял кондитерский цех, создал предприятие «КОНТЭКС», выпускавшее замечательные зефир и пастилу.
 – У нас на «ликёрке» много лет был мастером-технологом Алексей Николаевич Ч-в. Мужчина видный, строгий, немногословный. В его подчинении в основном находились женщины. Они побаивались мастера - тот брал на карандаш малейшие нарушения технологии,  за которые следовало штрафовать нерадивых работниц. При невысоких зарплатах это было существенным ударом по семейному бюджету. Но Ч-в оказался страстным любителем женского пола, и иные «штрафницы» предпочитали вступить с ним в амурные связи, особенно безмужние – им-то чего терять! Тем более, что мастер был и сам неженатый, умел держать язык за зубами,  не жалел денег на угощения.
Когда грянула перестройка,  Ч-ву пошел восьмой десяток. Работать мастером в новых условиях он не мог, и его перевели охранником на заводскую проходную. Это был приличный домик с тремя отделениями: вертушкой, рабочим столом и комнатой отдыха, где стояли кровать, холодильник и даже телевизор. Дело, вроде бы, простое: проверяй пропуска, делай досмотр, чтобы ни одного литра спиртного с завода не утекло в сумках или под одеждой работников. И в этой должности Алексей Николаевич был строг: без стеснения ощупывал подозрительные выпуклости под одеждой, досматривал сумки и пакеты. Время было сложное, зарплату люди не получали месяцами, так что пытались вынести «на бартер» хоть что-нибудь ради прокорма семьи.
Однажды Алексей Николаевич проверил содержание сумки у работницы Катерины С. Он давненько вздыхал, глядя на эту сорокалетнюю женщину с точеной фигуркой, с темными бархатными глазами. Опытный взгляд охранника заметил в поведении Катерины плохо скрытое волнение. Он быстро, чтобы С. не успела отстраниться, провел ладонью по ее чуть выпяченному животу и понял: под одеждой «добыча».
 – Зайди  в комнату отдыха, – сказал Алексей Николаевич. Он заставил растерявшуюся работницу вытащить из-под рубашки пакет с «композицией» - ароматной добавкой к ликерам. Когда рабочие смены поменялись, Ч-в стал составлять протокол на «несунью».
 – Итак, примерно два литра, - констатировал охранник. – Ущерб заводу невелик, но важен факт: если каждый станет что-то уносить, предприятию придет конец.
Катерина сидела в углу, нахохлившись, как попавшая в клетку птица. Красивые глаза ее наполнились слезами, пальцы подрагивали.
 – Алексей Николаевич, родненький, не казни! У меня двое сыновей, один – студент, другой – выпускник школы. Живу без мужа – спился и пропал. Войди в моё положение…
 – Ух, ты,  золотая рыбка! – усмехнулся охранник. – Ладно, бабочка ты ладная, всё при тебе… Придёшь сюда в одиннадцать вечера.
Ровно в назначенный срок Катерина явилась в новом платье, подкрашенная. А что? Алексей Николаевич – уважаемый на заводе человек, к тому же выглядел моложе своих лет, оба одинокие…
Ч-в достал из холодильника вино и шоколад. Они посидели с четверть часа за столом, огляделись и поняли: никто не помешает.
Катерина расстегнула одну пуговичку, другую, спустила нижнюю одежду и осталась в чем мать родила. Алексей Николаевич посмотрел на ее прекрасное, готовое к любовным утехам тело. Несколько мгновений изучал его, затем провел ладонью по грудям, опустил пальцы в промежности, провел ими по одному своему глазу, затем по другому  и сказал, вздохнувши:
 – Когда же вы, бесстыжие, наглядитесь! Вставай, Катерина, сеанс окончен…