На фото – ох и нелегко было Сухову со своим гаремом в «Белом солнце пустыни» - полковник проверил это на себе, выживая в Алешковских песках.
«Бог создал женщину, чтобы сделать мужчину счастливым. И она выполнит эту миссию, куда бы этот несчастный от неё не прятался».
(народная мудрость).
Снова в горы
Будучи при Союзе командиром полка я не знал, что такое нехватка денег. Личная машина мне была не нужна, поскольку имелась служебная. По телефону вызвал, матросик подъехал, и езжай, куда хочешь. Кто тебя, командира отдельного морского ракетоносного авиационного полка, да ещё орденов Кутузова и Александра Невского, остановит? Только долг и служебные обязанности. А посему, помимо полётов, летом я отдавался своей второй страсти (первая – летать) – парашютным прыжкам, а зимой – горным лыжам. Свои зимние отпуска я буквально лелеял и выстраивал по крупицам, мечтая о них с лета, поэтому они у меня всегда проходили суперово – в общем, было что вспомнить.
Как правило, я ездил в Приэльбрусье, на свою любимую военную турбазу «Терскол» в Кабардино-Балкарии, куда меня волею судьбы, «случайно» занесло в 1974 году, хотя любой ёжик вам подтвердит, что в нашем мире ничего случайного не происходит. В 75 году, не достав путёвки в Терскол, я попал в Карпаты на военную турбазу в Мукачево. Потом опять Терскол в течении пяти лет подряд, затем один раз сгонял в Кировск (Аппатиты), чтобы посмотреть, как катаются на горных лыжах там, на Северах. А потом опять начался Кавказ, но тут я уже напряг свою «фантазию», и Терскол стал иногда разбавлять Домбаем. Тем более, что после перевода с Балтики на юг в 33 ЦБП Морской авиации в городе Николаеве я стал брать отпуск 35 суток зимой и всего лишь 15 дней летом. Мне катастрофически не хватало зимы, и я уезжал в горы на месяц.
Брал спаренные путёвки Домбай-Терскол, или обе в Терскол и ехал, причём, как правило, не один В первый раз удалось лётчика-испытателя Серёгу Андреева , воспитанника нашего 12 омрап, приохотить к горным лыжам, или я ему «упал на хвост» - счас уже не помню. Да это и не важно, главное, что мы с ним откатались два сезона. Второй раз увлёк за собой командира эскадрильи ТУ-22м2 Николая Бондаря, подпольная кличка «Боня-Коля», штурмана Сан Саныча Голубева и правого лётчика Юру Иванова. Не знаю, как Юра в России, но первые двое счас зимой из Италии не вылазят, и каждый раз, вернувшись из отпуска, ставят магарыч полковнику за то, что он внушил им эту одну, но пламенную страсть – горные лыжи, которые, каждый знает – «сами по себе не могут дать счастье, но вполне могут заменить его».
Да, подождите вы с аплодисментами, блин. Слова не мои. Их ещё Олимпийский чемпион Жан Клод Килли сказал, причём Бог знает, сколько лет назад. Так вот, на каком-то этапе своей горнолыжной карьеры я вдруг ощутил, что мне уже не так интересно носиться по горам самому, как интересней этому учить молодёжь, приобщая к здоровому образу жизни, и открывая красоту гор. В 97 году на Кавказе удалось закончить Национальную Российскую школу инструкторов по горным лыжам (корочки получал в Москве), и стал я подрабатывать в горах, за любимый «труд» на свежем воздухе ещё получать деньги. Хотя с развалом СССР их катастрофически не стало хватать на жизнь, точнее - на нормальную жизнь.
Чтобы ездить зимой в горы, пришлось добывать гроши в поте лица самыми различными способами: вести секцию каратэ в 17-ой школе города Николаева, работать чернорабочим на стройке, писать рассказы в журнал « Про экстрим» и т.д. И это всё помимо основной работы Инструктором на пилотажно-навигационных тренажёрах СУ-24, ТУ-22м3, КА-27 в нашем Центре, на которую я устроился после ухода из армии. В общем, на целых восемь лет Кавказ стал не по карману, и я стал ездить в Карпаты.
Еду в отпуск
Случай, о котором хочу рассказать, произошёл после звонка директора турбазы «Эдельвейс» Фёдора Халуса, с которым мы были в хороших приятельских отношениях. Хотя была только вторая половина января, и Федя знал, что отпуск у меня по плану с 7-го февраля, он позвонил и словами: «Вася, снега много, и для тебя есть работа», - перекроил все мои планы. Я тут же оформился в отпуск, приехал на вокзал брать билет, а там места только в купейных вагонах. Обычно я как стал служить в украинской армии и после ухода из неё, ездил только в плацкарте. По принципу – «деньги дешевле пропивать, чем тратить их на дорогу», - но это, конечно, шутка. Просто на комфорте, как и на еде, приходилось экономить. Но тут выбора нет, взял купе, и на следующий день уже стоял на платформе города Николаева с огромным рюкзаком и лыжами, ожидая поезда «Херсон-Львов».
Поезд пришёл вовремя, сел в вагон, нашёл своё купе, захожу. Сидят три мужика, которые мне как-то сразу понравились. Поджарые спортивные, двое моего возраста, один в шрамах, а третий чуть помоложе, и «поляна», в смысле стол, накрыт и сервирован как следует. Две бутылки коньяка стоит (одна уже начата), бутерброды с сыром и колбасой, лимончик, мелко порезанный, сало и солёные огурчики в банке в придачу. Сразу видно, культурные люди едут. Тогда, в старые добрые времена, когда все женщины были слегка легкомысленны, разрешали в поездах выпить по «пять грамм» для аппетиту, т.к. понимали, что если люди в отпуск едут, то он начинается с дороги. Зачем же его всякими запретами портить? Это, конечно, я написал в шутку, но в которой лишь доля шутки. Надо каждый раз смотреть по ситуации. В общем, мужики оперативно помогли мне забросить лыжи и рюкзак на верхнюю полку и усадили за стол. Я ещё хотел свою лепту внести из еды и напитков, но мужики сказал: «Потом, не прерывай процесс».
Ну, меня ещё с курсантского возраста научили, что кушать надо методически грамотно, а это значит – еду метать без перерыва. Так что я сразу правильно понял слова «не прерывай процесс», и безо всякого там жеманства вписался в коллектив, назвав своё имя: «Вася – лётчик». Мужики, пока специально обученное лицо (самый молодой) занималось разливом, тоже представились. В шрамах – Володя – велогонщик, второй – Андрей – инженер-судостроитель и Богдан, как оказалось, тоже военный лётчик с МИГ-25. Первые двое в Херсоне местные, а Богдан приезжал к другу-вертолётчику в гости, в отпуск.
«Ну, Вася, у нас это уже «третий тост», поэтому молча, и не чокаясь», - сказали мужики, и я сразу понял, что попал в хорошую компанию. Мы, не торопясь, со смаком раздавили одну бутылку, начали следующую, причём коньяк никто лимончиком не закусывал, все налегали на сало и огурцы – сразу видно – свои люди. Всё шло «абге махт», как вдруг, после моего шутливого тоста: «За жён и любимых женщин, и чтобы они никогда не встречались друг с другом !!!», - Володя резко помрачнел и ушёл в себя, хотя до этого был самым разговорчивым.
Мы все заметили в нём эту перемену, стали спрашивать: «Владимир, давай колись, кто тебя обидел? Мы ему счас морду набьём». Володя сначала отнекивался, а потом решился: «Ладно, мужики, в порядке обмена личным опытом, которого никогда не бывает много, поведаю свою историю»:
РАССКАЗ ВЛАДИМИРА
«Меня мама с самого детства отдала в велосипедную секцию, которая работала на стадионе в десяти минутах ходьбы от нашего дома. В 22 года я уже был Мастером Спорта СССР по шоссейным гонкам и входил в сборную команду Украины. В 23 года женился по любви на своей однокласснице, через девять месяцев родилась дочь. В общем, всё обещало интересную, безбедную жизнь, т.к., хотя у нас спорт считается «любительским», но зарплата у нас была как «профессионалов», по сравнению с рабочим классом, конечно», - добавил Володя, - «но по сравнению с «профи» за границей нам платили «мизер».
И надо же такому случиться, что на шоссейной гонке по дорогам Крыма я попал в «завал» и порвал заднюю мышцу бедра. Сделали операцию, а через три недели друг – военный медик подсуетился и достал мне по блату путёвку в санаторий «Крым» в Партените . Приехал я днём, пока оформил документы и поселился, время обеда. Усадили меня столик, как сейчас помню, под №13. Сначала сидел один, успел даже борщ скушать (як «москали» называют – «первое» - шутка из анекдота), как вдруг подходит обалденно красивая женщина и со словами «приятного аппетита» садится за мой столик. Как посмотрела она на меня своими «синими брызгами», и я сразу понял, что прощай моя безоблачная семейная жизнь. Я влюбился в неё сразу и безповоротно.
Судите сами – идеальная фигура, которая угадывалась под платьем в мокром купальнике. Было видно, что она только вынырнула из моря. Шикарные чёрные волосы до талии, правильные черты лица, но главное – бездонные синие глаза, в которые хотелось смотреть и смотреть. Я даже думаю уже сейчас, что она обладала влиянием гипноза, но тогда такая мысль даже не пришла мне в голову. На меня нашёл, или снизошёл, так будет правильнее, дар красноречия, и я просто наслаждался светской беседой. Тем более я уже поездил по заграницам – и мне было о чём рассказать.
В общем, встали мы из-за стола и уже больше не расставались. Лариса, так звали эту женщину, приехала в этот санаторий вчера, а путёвку ей пробил папа подруги – генерал, какая-то крупная шишка в Москве при Генеральном штабе. По профессии она художник-модельер по костюмам, но нигде не работает. Так, иногда шьёт за «дорого» платья жёнам богатых знакомых и родственников. А в основном, пока находится на попечении не бедных родителей, которые просто тают от любви к единственной дочери.
Вечером мы забурились в ресторан, потом купание голышом в море при луне и в завершение бурная страстная ночь у неё в номере на втором этаже, куда я как спортсмен влез по водосточной трубе. Дальше началось сумасшествие, которое трудно описать словами. Хотя началось всё как банальный курортный роман, который обычно заканчивается с окончанием срока путёвки, и уже через день все снова становятся примерными мужьями и жёнами, у нас это переросло в нечто большее - мы не могли друг без друга жить.
Тем более, что внешне были очень красивой парой, и не раз ловили восхищённые взгляды окружающих. Но мы, не замечая этого, просто наслаждались друг другом и Крымским бабьим летом... Я дал домой телеграмму: «Маша, прости, полюбил другую. Квартиру оставляю за тобой. С моими вещами делай, что хочешь. Дочери буду помогать. О разводе поговорим потом. Не поминай лихом. Твой Владимир». С тех пор я ни жену, ни дочь так и не видел и не делал попыток с ними встретиться. Мне было стыдно смотреть им в глаза.
Мы с Ларисой приехали вместе в Москву. Я попросил у её родителей благословения и руки их дочери. Согласие на брак было получено, но я сказал, что со свадьбой надо подождать, пока я не оформлю развод в юридическом порядке. Но бурная столичная жизнь закрутила нас, и до этого дело не дошло. Прошло 18 лет, но формально я женат на Маше. А дальше произошло вот что. Родители Ларисы купили нам двухкомнатную кооперативную квартиру. С каждой получки я отправлял алименты на дочь. Тренер мой договорился, меня взяли в сборную Москвы, и стал я опять вести привычный спортивный образ жизни: соревнования, сборы, опять соревнования.
Но около двух лет назад в гонке «Тур де Франс» на спуске на огромной скорости влетел снова в «завал», сделал кульбит через руль, ударился темечком об асфальт и поломал всё, что только можно поломать. Лариса, когда увидела меня всего в гипсе на костылях с перевязанной головой, да врачи ей перед этим сказали: «Мужайтесь, Ваш муж больше никогда не будет нормальным человеком. Дай Бог, чтобы не начал заговариваться как дебил, и смог нормально ходить», - так вот, моя гражданская жена сразу изменилась в лице, и со словами: «Володя, прости, но у меня сессия», - исчезла, и вот уже два года я её больше не видел. Меня выходила и прокормила на свою пенсию мать в Херсоне.
А две недели назад обо всём этом узнала моя первая жена, с которой мы не разведены, кстати. И прислала телеграмму: «Володя, не знаю как дочь, но я тебя прощаю. Давай снова жить вместе, приезжай, жду, твоя Маща». И вот я еду, но не знаю, как всё будет. Мне 42 года, но у меня нет профессии, я умею только гонятся на велосипеде. Я даже детишек не могу тренировать, т.к. у меня нет физкультурного образования. Хотел ведь поступить в институт на заочное обучение, но так и не собрался. И зачем я Маше такой нужен, калека и без профессии?
При этих словах Володя замолчал, и мы тоже – каждый примерял мысленно его ситуацию на себя. Андрей первый нарушил затянувшееся молчание: «Так, Богдан, наливай. Чтобы Владимиру повезло, за это надо выпить. Выпили, и Андрей, который как-то не навязчиво и не заметно начал руководить нашим «банкетом», произнёс: «Так, дорога вдвое короче, если рядом интересный собеседник. Богдан, ты у нас самый молодой, а ну травани нам что-нибудь про женщин, бо тему нельзя менять, как и руку, которая наливает». Богдан упрямиться не стал, только попросил перед началом его истории за что-нибудь выпить. «Ноу проблем!», - сказал уже я, - «Николаевский тост – Выпьем за то, чтобы у нас всё было, но нам за это ничего не было!» Все дружно поддержали.
РАССКАЗ БОГДАНА
«Так, мужики, чур, не осуждать и не читать моралей, рассказываю только из уважения к вам, и в порядке обмена опытом, т.к. в мою ситуацию может попасть каждый. Гнали мы как-то с комэской пару МИГ-25 из Каменск-Уральского в Правдинск, что под Горьким, сейчас Нижний Новгород. Кстати, если Васе интересно там в СМУ (сложные метеоусловия) достаточно не простой заход. Дальний привод стоит на острове посреди Волги на удалении 6 км, но не в створе с полосой. Надо выходить на него, потом с креном 15 градусов доворачивать на посадочный курс и дальше топать до Ближнего привода обычным порядком».
«Подтверждаю», - перебил его я, - «приходилось садиться там пару раз на ИЛ-28». «Так вот, - продолжил Богдан, - по погоде нас посадили на запасной в аэропорту Свердловска Кольцово. Там военная комендатура и принимает многие типы самолётов. Да, забыл сказать, дело было под Новый год, сидели мы там неделю. Перезнакомились с местными техниками, и один из них как-то говорит: «Скажи своему командиру, что у меня жена - учительница начальных классов, и сегодня у неё день Рождения. Соответственно вечером ещё две училки к нам придут, её поздравить. Я вас вместо ужина в 19 часов приглашаю к себе в гости. А то чё я буду с тремя женщинами делать, а тут такие бравые мужики пропадают».
Я передал это комэске, тот дал «добро», и вечером в назначенное время, чисто выбритые и с подарком – духи «Красная Москва», мы стояли перед дверью по указанному адресу. Гости уже все оказались в сборе, и подруги жены техника были приятно удивлены «сюрпризом» в лице нашего появления, о котором хозяин квартиры им ничего не сказал. Это придало нашим посиделкам сразу необходимый бесшабашно-весёлый микроклимат, что «гульки» удались на славу. Женщины с каждой выпитой рюмкой становились всё красивее, хотя они и так были очень даже ничего, а остроумие мужчин просто зашкаливало, барышни над нашими шутками хохотали до икоты…
В общем, когда банкет закончился, как само собой разумеется, я пошёл провожать Веру, а командир Надю. Комэска был женат, и я не знаю, чем закончились его проводы, хотя каждая женщина знает – «В КОМАНДИРОВКЕ И В ОТПУСКЕ ЖЕНАТЫХ МУЖИКОВ НЕТ», - но мало ли – из каждого правила бывают исключения. В общем, довёл я Веру до дому, хотел уже распрощаться, как она мне говорит: «Богдан, а не попить ли нам чаю? Мне вчера с Алтая классный чай прислали, «Сахан Дарья» называется. Я сама ещё его не пила, приглашаю вместе попробовать». Я, конечно, сразу согласился, зачем хорошую женщину обижать?
Зашли, квартира уютная, двухкомнатная, сразу прошли на кухню. Вера включила электросамовар, и как-то само собой получилось, что стала жарить яишню, к которой как из лампы Аладина на столе возник шкалик (250 грамм) запотевшей «рашшен водка». Выпили за здоровье именинницы, и какая-то не преодолимая сила бросила нас в объятия друг друга. Не помню как, оказались в большой комнате на диване. Было жарко, поэтому одежду срывали, и она летела в разные стороны. В общем, всё было класс, но утром начал одеваться – не могу найти трусов.
К поискам подключилась Вера – нету, пропали бесследно. Я даже пошутил: «Слушай, а может, ты их просто коллекционируешь?» Вера даже обиделась: «Когда бы я их спрятала? Ведь ты меня всю ночь не выпускал из объятий. В общем, давай срочно выметайся, счас дочь-первоклашка проснётся. Ещё не хватало того, чтобы она маму с чужим дядей видела». «Слушай, а муж твой где?», - машинально спросил я. «Разбился на МИГ-23 пять лет назад, тоже лётчиком был, после чего мы сюда к маме переехали». Натянул я на голое тело штаны-ползуны и убежал, т.к. дочь просыпалась, и спрашивать, что и как уже времени не было, но вечером, если не улетим, пообещал зайти. Пока шёл к себе в гостиницу, всё размышлял, ну, куда мои мужские трусы, по типу семейных, могли из комнаты деться? Может мыши утащили ?
В общем, день мы опять прождали на КДП и его «окрестностях». В Правдинске метель, полоса занесена снегом, полётам и перелётам отбой. Блин, на носу надвигается 28 декабря, так сказать, Новый год не за горами, а мы тут сидим, водку пьянствуем, (надо же хоть чем-то лётчику заниматься), и ничего сделать не можем. Вечером, как и обещал, пошёл к Вере.
Захожу и вижу картину – «мама мия» - сидит дочь за столом, делает уроки. Над столом висит большой жёлтый абажур с лампой, а на абажуре зацепились мои красные семейные трусы в белый горошек. Как их Вера не заметила, придя из школы – уму непостижимо, но факт остаётся фактом – пропажа нашлась, причём в самом неожиданном месте. Я позвал Веру, которая колдовала в кухне над ужином. Она как увидела, всплеснула руками: «Господи, я слепая курица в очках, не увидела, а ко мне уже две соседки заходили, наверняка разглядели, вот срам-то какой».
Говорю: «Наоборот, они тобой гордиться будут. Ты же говоришь, у тебя два года мужчины не было, а тут наконец-то такого мужика закадрила». Мы тогда посмеялись, но на самом деле – это большая проблема – жёны погибших лётчиков, моряков и вообще военных, которые остаются жить в гарнизоне, где когда-то служил муж. Всё ж на виду, и стоит тебе пройти с каким-нибудь мужчиной под ручку, как народ поневоле начинает сравнивать с прежним супругом, идут домыслы, сплетни, и не всегда они бывают доброжелательными. Главное, что хочу сказать этой историей - мужики, идёте к даме, не бросайте свою одежду, где попало. Да, а на следующий день мы улетели, и больше я в Кольцово никогда не был», - закончил свой рассказ Богдан.
ИСТОРИЯ АНДРЕЯ
Мы дружно подняли тост за Веру, чтобы у неё всё было хорошо, и тамада Андрей произнёс: «Теперь моя очередь, Васю мы оставим на закуску – похоже, он из нас самый бывалый, и много чего интересного может поведать. Итак, дело было два года назад, по весне. Я уже три месяца как развёлся с женой, душевная рана кровоточила, ходил весь в песьсимизьме, и наше начальство на заводе, видя моё состояние, отправило меня на неделю в командировку в Киев, чтобы развеялся, так сказать.
Днём работа, а вечером представлен сам себе – брожу по улицам, а кругом Весна. Музыка звучит «Снова цветут каштаны, слышится шум дубрав…» Влюблённые парочки целуются, а у меня на душе кошки скребут – никому я не нужен на этом празднике жизни. Неделя пролетела, настала пора ехать обратно. Захожу в вагон, нашёл своё купе, а там две женщины бальзаковского возраста. Как потом оказалось, учительницы с какого-то симпозиума возвращаются в Николаев. Я забыл сказать, когда брал обратно билеты, места в поезде «Киев-Херсон» были только возле туалета, и я по этой причине предпочёл Николаевский поезд.
Когда перезнакомились с дамами, одна обратилась ко мне с просьбой: «Молодой человек, я, конечно, могу и на своей верхней полке поспать, но Вы же джельтмен? Не уступите барышне свою нижнюю полку?» Сами понимаете, получив сразу два комплимента в свой адрес, ну, как я мог отказаться? Только переложил свою кожаную куртку на верхнюю вешалку, как в наше купе вошла женщина. Я как-то сразу всю её разглядел внутренним зором. В ней всё было «слишком»: слишком узкая талия, слишком широкие мощные бёдра, слишком высокая грудь 4 или 5-го размера, слишком длинные каштановые волосы, которые опускались ниже талии. В общем, эта женщина была, как сейчас говорят, сексапильна, и от неё исходила такая мощная покоряющая сила самки, что просто ховайсь. Обе учителки, которые до этого щебетали как сороки, сразу неодобрительно замолчали, хотя женщина, войдя в купе, приятым мелодичным голосом произнесла: «Доброго вечера всем!» Я помог ей забросить её чемодан на колёсиках на третью полку, и, поражаясь своей наглости, произнёс: « Я собираюсь в вагон-ресторан поужинать. Приглашаю составить мне компанию. С Вас только Ваше присутствие и улыбка, всё остальное я беру на себя». Как ни странно, женщина безо всякого жеманств согласилась.
Пока мы добирались в ресторан через три вагона, я понял, что чуть ошибся в оценке её роста. Она кажется выше меня, но это за счёт каблуков. На самом деле она на один-два сантиметра ниже меня. Этот факт почему-то меня очень обрадовал и придал уверенности, что я всё делаю правильно. Дошли наконец до ресторана, в котором было немного публики. Сделали заказ, что она выбрала, а дальше я попросил официанта, пока готовят горячее, принести нам бутылочку полу сухого «Каберне».
Пока готовили тушёное мясо в горшочках и картошку с грибами, мы успели выпить за знакомство почти всю бутылку, и под горячее я заказал ещё коньяк. Тамара, так звали эту женщину, не возражала, т.к. призналась, что с этой беготнёй в дорогу, она с утра ничего не ела. А праздников для души у неё уже пол года не было. По причине развода с мужем она никак не может прогнать депрессивное состояние. В общем, съели мы, не торопясь, это мясо в горшочках, выпили 300 грамм коньячку, это помимо бутылочки «Каберне», и поскольку оба никуда не торопились, с согласия Тамары заказал ещё котлеты «По-киевски», один «Греческий салат» и волевым решением от себя – ещё 300 грамм коньячку с лимончиком.
Сами понимаете, после такой «закуси» разговор с «видов на урожай» переключился на «взрослые темы». Я рассказал Тамаре про свою личную жизнь, причём всю, без утайки. Она про своё неудачное замужество за мужем-дальнобойщиком, который никак не хотел иметь от неё детей, а потом она случайно узнала, что у него их уже трое, на стороне. Ну, а дальше развод и "девичья фамилия", да ещё депрессуха, с которой она никак не может справиться. И вот семья брата пригласила её к себе в Николаев, чтобы она хоть чуть-чуть развеялась от своих горестных переживаний. В общем, нас почему-то так обрадовала, если не сказать, умилила схожесть совместных чувств и переживаний, что я сам не заметил, как моя правая рука оказалась на коленях у Тамары.
Столы были застелены длинными скатертями, и со стороны мы выглядели обыкновенной парочкой, которая пришла поужинать, и никуда не торопится. Но на самом деле, я чувствовал, что надвигается коррида. Внутренне готовый к её отпору, начиная от пощёчины, до словесного: «Мужчина, что Вы себе позволяете?» (помните эпизод из фильма «12 стульев», как Остап Бендер принимал у себя гостей? Он мужчинам жал руку, а всех женщин целовал долгим французским поцелуем взасос. И вот заходит партийный бонза с красивой женой. Бендер пожимает ему руку, а жену начинает целовать. Бонза терпеливо ждёт, а когда Остап наконец оторвал губы от жены, напыщенно произнёс:
«Что Вы себе позволяете? Вы только что поцеловали мою жену. Я даже себе такого не позволяю».) В общем, я был готов даже к такому возражению со стороны Тамары, но вместо этого почувствовал, как её колени сжали мою руку и поощряют к дальнейшим действиям. Рука сама заскользила выше, добралась до трусиков, скользнула под них, и дальше начала нежно ласкать самые интимные места этой обалденно красивой женщины, которая сидела рядом со мной.
Мы не заметили, что давно наступила ночь, что в ресторане осталась только наша пара. Время как будто бы для нас остановилось. Из этого состояния нас вывел официант: «Молодые люди, простите, что вмешиваюсь в ваше уединение, но время двенадцатый час, мы закрываем ресторан». Я расплатился по счёту, щедро оставив официанту на «чай», и мы двинулись в обратный путь через три вагона, поддерживая друг друга, т.к. были пьяны. Но прекрасно пьяны. Мы целовались в каждом тамбуре, причём мои руки скользили у неё по груди, ногам, бёдрам, под платьем и дальше, и этим рукам никто не возражал. Наоборот, их поощряли к дальнейшим действиям. В общем, пока притопали в свой вагон, мы оба дошли до белого каления. Желание близости просто переполняло обоих. Но как? В коридоре стояли два мужика, а в нашем тамбуре ещё двое курили.
Мы, с сожалением, зашли в своё купе, обе дамы-учительницы спали, и молча, полезли на свои верхние полки. Сначала подстраховал Тамару, потом залез сам. Только собрался закрыть глаза, как вдруг с её стороны почувствовал какое-то шевеление. Хотя при сумрачном ночном свете было плохо видно, но я разглядел. Тамара, приподняв простынь, призывно махала мне рукой. А под простынью лежало роскошное, загорелое (когда успела?) женское тело. Я посмотрел вниз, одна учителка шевельнулась, но я уже принял решение.
Повторив про себя слова, высеченные на шашке Джамиля: «Тот не храбрец, кто в бою думает о последствиях», - я перепрыгнул на полку к Тамаре. Что было дальше – помню смутно, отрывками. Как моя женщина запрещала себе кричать, зажимая рот рукой или кусая подушку. Как она кончала раз за разом, и иногда прорывалось просто звериное рычание, буквально – львиный рык. Я никогда, ни до этого, ни после не слышал таких звуков от женщин во время экстаза. Стоны, охи, ахи и прочее – много раз, но здесь было что-то от мощного дикого зверя, а точнее – от самой матушки – женской природы Тамары. Как мы всё это делали, и в каких позах, два взрослых тела на узкой верхней полке, не пойму до сих пор. Но это было прекрасно!!! Можно сказать словами Лермонтова из «Мцыри»:
«И мы, сплетясь как пара змей,
Обнявшись крепче двух друзей,
Упали разом, и во мгле
Бой продолжался на земле…»
Наконец мы замерли в истоме, а через какое-то время я услышал шёпот Тамары: «Андрей, тебе пора домой, надо хоть немного поспать». Я тут же перепрыгнул на свою полку и мгновенно уснул сном праведника. Разбудили нас за пять минут до прихода поезда в Николаев, (я думаю, пробовали будить и раньше, но получилось с «пятого» раза). Не знаю как Тамаре, но мне было стыдно смотреть учительницам в глаза. В то же время, из песни слова не выбросишь.) Что было, то было. Женщины вышли, мы только успели одеться, как в купе заскочил брат Тамары, который, кстати, работает на Кульбакинском авиационном заводе: «Ну, где ты пропадаешь? Все уже вышли, я жду-жду, тебя нет. Думал, может, передумала приехать? Хорошо проводница сказала: «Да, они в четвёртом купе», и вот я здесь».
С этими словами он, мельком взглянув на меня, схватил её чемодан и выкатился из купе. И она за ним: «Прощай, Андрей», - я даже телефон не успел взять. «Вот такая у нас приключилась фигня, малята». Предлагаю за это поднять тост!» Мы стукнулись кружками, выпили и надолго замолчали – каждый примерял ситуацию на себя. «Ну, хватит грустить, Вася теперь твоя очередь».
РАССКАЗ ПОЛКОВНИКА
Ты знаешь, Андрей, при твоём рассказе у меня возникли сразу две ассоциации. С одной стороны я вспомнил военные стихи своего любимого поэта юности Константина Симонова:
Я, верно, был упрямей всех.
Не слушал клеветы
И не считал по пальцам тех,
Кто звал тебя на «ты».
Я, верно, был честней других,
Моложе, может быть,
Я не хотел грехов твоих
Прощать или судить.
Я девочкой тебя не звал,
Не рвал с тобой цветы,
В твоих глазах я не искал
Девичьей чистоты.
Я не жалел, что ты во сне
Годами не ждала,
Что ты не девочкой ко мне,
А женщиной пришла.
Я знал, честней бесстыдных снов,
Лукавых слов честней
Нас приютивший на ночь кров,
Прямой язык страстей.
И если будет суждено
Тебя мне удержать,
Не потому, что не дано
Тебе других узнать.
Не потому, что я — пока,
А лучше — не нашлось,
Не потому, что ты робка,
И так уж повелось...
Нет, если будет суждено
Тебя мне удержать,
Тебя не буду все равно
Я девочкою звать.
И встречусь я в твоих глазах
Не с голубой, пустой,
А с женской, в горе и страстях
Рожденной чистотой.
Не с чистотой закрытых глаз,
Неведеньем детей,
А с чистотою женских ласк,
Бессонницей ночей...
Будь хоть бедой в моей судьбе,
Но кто б нас ни судил,
Я сам пожизненно к тебе
Себя приговорил.
В общем, я бы постарался найти эту женщину. Она живёт в Киеве, и ты её, конечно, там не разыщешь. Но ты видел лицо её брата. Я бы стал на проходной завода и попытался его узнать, а через него, соответственно, её адрес. Потому что, ох не случайно Бог свёл вас в похожих ситуациях, и она отдалась тебе таким «экзотическим способом», если называть вещи своими именами. Секс на верхней полке вагона, да ещё когда в купе посторонние – это надо мужество иметь, чтобы на такое решиться, пусть и в не совсем трезвом виде. В общем, повторяю – ох, всё это не случайно, ох, не случайно.
А вторая ассоциация при твоём рассказе такая. У моего любимого писателя юности Ивана Ефремова, учёного с мировым именем, в романе «Таис Афинская» есть выражение: «Юноши танцевали танец эротической отваги», - смысл этой фразы от меня всё время ускользал, но вот представил твою ситуацию, и кажется, начал понимать, что писатель имел в виду. Но главное, что из этого вытекает – я сначала собирался рассказать историю, похожую на твою. Ещё утром я совершенно ни знал эту женщину, а уже вечером она мне отдалась, только было это в палатке на берегу лесного озера.
Но сейчас понимаю, что это банально, поэтому сделаем так. Я вам по памяти прочту несколько стихотворений, а вы попробуйте догадаться, о чём будет мой рассказ. Лады? Мужиков это заинтриговало, и я начал.
ПУТЬ
Путь от зимы и до весны наполнен музыкой капели,
Той вечной песней, где метели луч солнца превратит в ручьи,
И отражается в воде подснежник трепетный и нежный,
И белым пламенем надежды цветок стремится к синеве.
Путь между мною и тобой одной любовью лишь измерен,
И так прекрасен и поверен гармонией и добротой.
И мир, застывший в тишине, и миг парения над миром,
Где в пробуждении счастливом душа стремится к высоте,
Где в пробуждении счастливом душа стремится к высоте…
Пусть идёт, как идёт, и что будет, то будет.
Ни свечу, ни траву, я не стану просить.
Я в иголку души протяну нить разлуки,
Что б заштопать на память – память любви,
Я в иголку души протяну нить разлуки,
Что б заштопать на память – память любви.
Пусть идёт, как идёт, и что будет, то будет,
Не хочу я лекарством, ни ядом я быть.
Я в иголку души протяну нить надежды,
Что б зашить в сотый раз полотнище судьбы.
Я в иголку души протяну нить надежды,
Что б зашить в сотый раз полотнище судьбы.
Пусть идёт, как идёт, и что будет, то будет,
Ни себя, ни тебя, я не стану винить,
Я в иголку души протяну нить мелодий,
Что бы вышить полотна песен своих.
Я в иголку души протяну нить мелодий,
Чтобы вышить полотна песен своих.
Пусть идёт, как идёт, и пусть будет, то будет.
Никогда о пощаде не надо молить.
Я в иголку души протяну нити счастья,
Чтобы детям своим судьбы новые сшить.
Я в иголку души протяну нити счастья,
Чтобы детям своим судьбы новые сшить.
БЛУДНИЦА
Жил 900 лет, имел 800 жён, 40 тысяч детей,
300 дворцов с прибамбасами, армию, флот и рабов,
Золота 200 тонн, 100 покорённых племён,
Шпионов один миллион и одну распутную девку.
К столетнему сопляку попал он однажды в плен.
Лишился племён и рабов, армию, флот, и золота,
300 дворцов с прибамбасами, верблюдов с боеприпасами,
Был проклят детьми и жёнами, наложницами и шпионами,
Верными прежде масонами, но не распутною девкой.
Когда же он стал гоним, она побрела за ним,
Безо всякого там «говори», отставая шагов на десять,
Собирая плоды, коренья, травы, цветы, колючки,
Напевая какую-то глупость, не оглядываясь назад.
На 300 дворцов с прибамбавсами, на родину с кипарисами,
Ну, что с неё взять с дебилки,
С этой распутной девки с птичкой на макушке,
С бабочкой на затылке.
"РУСАЛОЧКА» (автопортрет)
Зажгу свечу – запоёт огонь.
К твоему плечу не прижать ладонь.
Не прижать ладонь к сердцу твоему…
А моё болит на сквозном ветру.
На сквозном ветру между «да» и «нет».
Где сегодня тьма, завтра будет свет.
Я сама взяла этот странный крест.
Нет, Любовь не зла – это просто перст.
Той Святой Звезды, что меня звала,
Чтобы ткала нить Ариадны дочь,
И твою любовь провела сквозь ночь
К долгожданной той, что яснее дня.
Пусть, её обняв, ты убьёшь меня…
И тогда уйду, обрывая нить,
Попросив Звезду жизнь твою хранить.
(Сразу скажу - мне стихи очень понравились, но я не сразу оценил их глубину и силу).
В общем, не сразу, но ребята почти угадали, сказав, что это будет история о несчастной любви. Но я их поправил – о не разделённой любви, потому что, по моему глубокому разумению – даже безответная любовь – это великое благо. Сколько людей проходит свой жизненный путь на Земле, так ни разу и не испытав это великое чувство. У меня такая ситуация возникала трижды, когда женщина объясняется тебе в любви, а ты ей говоришь правдивые, но жестокие слова: "Извини, милая, но я никогда не смогу тебя полюбить, и не потому что, я женат. Просто ты женщина не моего типа, а против своей природы не попрёшь. Поэтому будем просто друзьями".
Что касается поступков и историй моих попутчиков по вагону, скажу так: "В Школе Выживания Виталия Сундакова я впервые для себя узнал, что половой голод является таким же сильным стрессором как жара, жажда, холод и прочее. И он также может вызывать абсолютно неожиданную и неадекватную реакцию в вашем поведении, о которой Вы сами от себя до этого случая и не подозревали."
А дальше я рассказал им историю, которая уже описана мной в опусе «Личная жизнь». Кто читал, напомню начало:
«Ладно, попробую вкратце изложить ещё одну историю. Началась она с той женщины Наташи, с Симферополя, о которой я Вам писал, и которая была влюблена в меня более 10 лет, не надеясь на взаимность. ( я тогда был женат, и ни о чём таком не думал). Когда мы с ней познакомились на концерте в театре им.Горького, я поразился, как буквально с первых слов мы стали понимать друг друга, будто были знакомы ещё по «прошлым жизням». Наташа раньше тоже была лётчицей, летала на спортивном ЯК-52 в Ленинградском аэроклубе. Именно она пригласила меня на фестиваль бардовской песни в Крым, в село Ольгинка. По-моему, это было в первых числах августа. А Вы помните, что я ещё не отошёл от истории с Таней, с которой познакомился 9 мая, это было в «межсезонье», между двумя моими женитьбами, а расстались мы где-то в июне-июле. Но сначала начну со стихов Наташи, которые оказались пророческими. (она подарила мне их накануне этой поездки).»
А кто не читал, и кому не лень, может пробежаться по ссылке
http://www.proza.ru/2013/04/21/662
В общем, за этими историями мы не заметили, как пришёл вечер, потом настала ночь, и прозвучала команда «Всем спать – отбой». Сами понимаете, что рассказов было много, тем более, я свою бутылку коньяка и закусь пустил в общий котёл, а вам мы только четыре истории рассказали здесь, так сказать, для затравки, чтобы пробудить тягу к путешествиям. Теперь самая пора поведать, чем закончилась эпопея велосипедиста Володи, который ехал к своей неразведённой жене, которую не видел 18 лет.
ФИНАЛ ИСТОРИИ ВЛАДИМИРА
Несмотря на поздний отбой, проснулись все рано, с предвкушением чего-то необычного. Володя уже не спал, он сосредоточенно брился. А когда закончил, Андрей вдруг неожиданно сказал: «Слушай, Вольдемар, у тебя плохая бритва. Возьми мой станок и побрейся им ещё раз. Возвращать не надо – дарю». Владимир начал дисциплинированно бриться второй раз, а когда закончил и достал «Тройной одеколон», уже вмешался я: «Володя негоже любимую жену дешёвым одеколоном травить, возьми мой французский лосьон «После бритья» от Шанель – дарю. Меня дополнил Богдан, подарив Владимиру свой суперовый галстук.
Выходил Володя раньше нас, в городе Хмельницком. Когда до его станции по времени оставалось минут 10, он попросил: «Ребята, поможете вещи вынести из вагона?» Мы ему: «Какие вещи? У тебя же одна сумка».
Он в ответ: «Да нет, есть ещё груз, он в купе у проводников». Богдан с Андреем пошли за ним и вернулись… с чем? Никогда не догадаетесь – вернулись с огромным белоснежным тортом в виде замка на импровизированных носилках. Я не знаю, сколько килограмм было в этом торте, но накормить им можно было человек 50, не меньше. Такие изделия обычно на свадьбах подают. В общем, мы были ошарашены, какой не обычный подарок приготовил своей бывшей жене-невесте. А может это подарок для взрослой дочери, с которой нашему другу ещё предстояло помириться?
Узнать мы это не успели, т.к. поезд уже прибыл на станцию, и вся наша троица выкатилась из вагона, а я прилип к окну. Уж больно интересно было посмотреть на женщину, которая простила мужа, который её бросил с годовалым ребёнком на руках. Сначала не было никого. Володя беспомощно озирался по сторонам, и было видно, как он переживает, впрочем, и мы за него тоже. Потом я понял – идёт, потому что Владимир застыл как вкопанный, и всё смотрел в одну сторону. Подошла женщина, скромно, но со вкусом одетая, с сединой в волосах, и уткнулась в Володино плечо. Он её обнял, и так они стояли в объятии, ни слова не говоря друг другу.
Даже мы понимали, что слова после такой долгой разлуки просто не нужны…
...Зачем и о чем говорить?
Всю душу, с любовью, с мечтами,
Все сердце стараться раскрыть -
И чем же? - одними словами!
И хоть бы в словах-то людских
Не так уж все было избито!
Значенья не сыщете в них,
Значение их позабыто!
Да и кому рассказать?
При искреннем даже желанье
Никто не сумеет понять
Всю силу чужого страданья!
Иван Бунин
1890
Уже подошёл носильщик, ребята погрузили на них торт, а Маша (так звали жену) и Володя так и стояли, обнявшись и никого не замечая вокруг. Андрей с Богданом ещё минуты полторы постояли рядом, но потом поняли, что нормального прощания с ними не будет, молча сели в вагон, и мы уже втроём наблюдали, как влюбленные мужчина и женщина как загипнотизированные пошли за носильщиком с белоснежным тортом в виде замка с башенками.
Поезд поехал, мы сели в своё купе, но ещё долго молчали, мысленно желая этой паре любви и удачи в их семейной жизни…
П.С. Рецензия на «Дороги, которые мы выбираем» (Полковник Чечель)
Браво! Это же надо так, - взял и тронул душу! А каков финал... цепанул. Читал и "примеривал рассказы на себя", но финал все примерки отбросил. Вспомнилось другое: Я только приехал из Острова в Судак в санаторий, и уже наметился курортный роман, как встретился офицер из Быхова, где у меня осталось много друзей. Меня поразил его вид - прибабахнутый мешком. Он ухватился за меня как за соломинку,- спасай его и всё тут!- и рассказал свою историю.
Он, по ходу отдыха, познакомился с женщиной, в которую влюбился, а ему надо уезжать. Какую взятку он дал, не знаю, но ему продлили режим на неделю. Он женатый молодой человек довёл себя до безумия, - денег нет, сил нет, уезжать не хочет. Он готов всё бросить и жить здесь в гостинице. Мы в кафешке пьём портвейн, а он чуть не рыдает: Володя, скажи, что мне делать! И вот тебе ещё примерка, я призадумался, - а что, если и меня так прихватит?
Хороший рассказ. Читая, ждёшь твоей очереди, твоего рассказа, и не замечаешь, что он, рассказ, уже состоялся!
С уважением, Владимир.
Владимир Суд 11.09.2018