***
Вот кукла. Кто-то ею восторгается, но немало и таких, что говорят об ужасном взгляде и безумно прекрасных глазах. Кукла в целом мне вряд ли бы понравилась, а фото – да, тут глаза интересные. Вот ведь они не ведут к мозгу, сердцу и душе, ибо тут их нет - но что в них тогда присутствует помимо отражения внешнего мира? Т.е. души нет, но какой-то след души все-таки есть, как в «Солярисе» у Лема (это эпизод есть и в фильме Тарковского, правда, без визуализации) пилот Бертон увидел огромного младенца стоявшего на океанской волне далекой планеты, но лицевые мышцы у него двигались совершенно неправильно. У этой куклы движения нет - если бы да, был бы ужас, но вот пока она не движется - какой след "человеческого" в ней все-таки есть, даже если мы на нее не смотрим? Обычно глаза - зеркало души, а тут - зеркалом чего они являются? Глаза и есть душа, или они вместо нее?
Хорошо, мастер вложил душу в нее, но когда он вложил - тут уже не его душа, а что-то помимо. И потом, когда он вкладывал эту душу, - что в его душе было собственным, а что – нет? И для каждого человека, смотрящего на куклу - у нее будет другая душа, которая и не художника, и не смотрящего? Или никакой души вообще нет? Но след есть точно, поэтому человека и пугает в какой-то степени - и нет души вроде, и есть (ср. т.н. «эффект зловещей долины»). Слишком живые глаза для куклы.. Бог везде вкладывает душу, а человек может только след - отсюда такая неуверенность и страх при столкновении с миром кукол и т.д. Наш страх перед кукольным созданием – от того, что она недостаточно живая, ибо мы не можем наделить ее совершенной жизнью, мы небожественны, и мы боимся, что кукла снова вернется в сумрак небытия, и потянет нас за собой в эту ночь, и все сущности сожмутся до состояния пустоты, и развяжутся причины и следствия, а все потому, что кукла – не совсем жизнь, ее не должно быть в мире, у нее нет полного соответствия бытию, но она ЕСТЬ! Приходит на ум, что сегодня многие девушки подражают куклам, а эта кукла подражает людям. И срабатывает простая отгадка: все люди – куклы, все куклы – люди. Стало быть, истории больше нет. Где границы? Что смотрит на нас из этих глаз? Или кто? Они такие большие, что мы не изумились, если б они еще больше увеличились, и тогда.. Начался бы ужас.. Кукла пересекла бы границы разумного. Но откуда мы знаем, не пересекла ли она их уже? И где эти границы, кто их проводит? Люди так, Бог иначе. Аристотель говорил о «вероятностном бытии» объектов искусства..
Мы смотрим на нее, но не уверены, смотрит ли она на нас. И эта неуверенность, этот страх не имеет предела: если она так похожа на человека, то кто тогда мы? Остаемся ли мы людьми, глядя на эту куклу-почти-человека – вот ведь кошмар? Или мы становимся людьми только благодаря тому, что она взирает на нас? Или чем больше мы смотрим на нее, - тем больше она человек? Или мы становимся одним существом? Или эта кукла всегда была частью нас, но мы не хотели в этом признаться? И теперь, когда она стала чем-то иным, чем мы – мы существуем только в ее сознании? Мы – эти огромные глаза? Глаза, которые выталкивают нас в несуществование и возвращают обратно? Мы – люди, - только потому, что признаем в ней душу? Мы наделяем ее взглядом, подобным нашему, мы хотим говорить с ней, - настолько она похожа на человеческого младенца, а глаза, кажется, живут самостоятельной жизнью. Но есть ли в них длительность, без которой нет сознания? Эти глаза существуют во времени, или время существует в них? Я говорю не о времени внешнего мира, а о внутреннем времени. Мир этих глаз – это предпосылка для ее сознания, или ее сознание, - предпосылка для этого мира? Я уже боюсь задавать следующие вопросы.. Вода этих глаз движется, и тогда это время, которое может стать сознанием при наличии души? Или вода этого мира – стоячий пруд, в котором никогда не возникают волны и не плещутся рыбы внутренних образов – и тогда у нее нет души. Но она уже сделала это, кукла с чудными глазами, - заставила бояться и размышлять. И даже испытывать некий трепет: она и не в покое, и не в движении, она еще не стала живой, но уже не мертва; ее глаза застыли, но застыли навстречу движению, как будто поселив в нас сомнение, возможно ее пробуждение или нет. Ее глаза уже вышли нам навстречу, - в неживую куклу поместили живые глаза. И что нам с ней делать? Это киборг? Но она вовсе не «механический организм». И глаза только имитируют живое – но тем самым они уже не мертвы, капля жизни, пусть без железной необходимости бытия, как при божественном творении, в нее все же проникла. Почему-то вспоминается снова «Солярис». Там разумный океан создает фантомы, которые выглядят как люди, но на самом деле они не люди. Однако они сознают себя людьми! И для любящего фантом своей возлюбленной Криса Кельвина, - этого достаточно, чтобы считать фантом человеком. Но разве отсюда не ложится тень человеческого и на эту куклу? Если мы ее любим, - этого достаточно, чтобы считать ее наделенной «особенной душой». Любовь преодолевает разделение субъекта и объекта, и даже если она неживой объект, - теперь она станет субъектом. Но здесь мы не обладаем абсолютной властью сделать из нее что угодно. Она уже «душевна». Эта душа не проявляет себя в движении, - она не растительная, не животная и не разумная; она - душа куклы. И если ребенок полюбит эту куклу, он наделит ее сознанием, - и было бы наивно думать, что он сможет приписать ей какие угодно мысли – такие, какие сам пожелает. Нет, в этих глазах уже есть «нечто», возможность сознания, и значит – потенциальная душа. И эта душа – не пассивное вместилище наших фантазий, нет, - она может их направлять по определенному пути своего ускользающего от всех взглядов сердца глаз. Допустим, все люди вымрут, а эта кукла останется существовать, - и это значит, что в этом месте бытия будет продолжать присутствовать человек, и его диалог с миром и Богом.. Куклу оживляли несколько раз: сначала мастер, ее сделавший, затем ребенок или взрослый, вступившие с ней в контакт; но если она переживет и апокалипсис – возьмут ли ее в рай? И тогда она прикоснется к Воскресению..