Рейс затягивался. Бесконечная болтанка выматывала душу. Та же обстановка, те же лица, однообразная работа - будто попал в замкнутый круг - сводили с ума. Он уже и забыл, каково это - жить на берегу, принадлежать самому себе, спать вдоволь, гулять, ходить в кино и, самое главное, каждую минуту, каждую секунду иметь возможность обнять любимую жену. Как же он по ней скучал! Неужели было когда-то время, когда они не разлучались ни на миг? Он вздохнул. Засыпать, держа ее в своих объятиях, просыпаться рядом с ней, будить ее поцелуями и знать, что впереди ждёт долгий интересный день, а за ним ночь, наполненная страстью и нежностью, и так будет всегда - было настоящим счастьем. Он снова вздохнул. Сон всё не шёл, а отдохнуть было необходимо.
Качка уже давно не доставала его, но скопившаяся усталость заставляла чувствовать себя разбитым. Он засыпал и просыпался в одном и том же состоянии, будто не отдыхал. "Родная моя, как ты там одна? Как тебе спится ночами?" Он закрыл глаза и попробовал представить жену. Четкий образ не вырисовывался, лишь силуэт. Очертания нежной щеки, тень от ресниц... Шелковистая прядь светлых волос... Нежное касание руки... Любимая...
Он открыл глаза, проснувшись как от толчка. В окно заглядывало солнце, щебетала какая-то птица. Рядом спала жена, он чувствовал ее сонное тепло. Приснилось! Море, каюта, затянувшийся рейс, бесконечная усталость были всего лишь сном! На душу снизошло умиротворение. Он дома! Но какой же реальный был сон...
Аккуратно, стараясь не разбудить жену, он вытащил руку из-под ее головы - и замер в недоумении, уставившись на ее темные волосы. Она недовольно завозилась, просыпаясь, повернулась к нему и открыла карие глаза. Сердце сделало сумасшедший скачок и забилось где-то в горле, мешая дышать.
- Уже утро? - спросила она. - Чего тебе не спится? У меня выходной, мог бы дать мне поспать!
Он отпрянул, не в силах сказать ни слова. Он не знал эту женщину!
- Ну что ты скачешь? Выспался, так вставай, не мешай мне. Завтрак сделай, займись чем-нибудь.
- Что... Что происходит? - с трудом выдавил он. Она вновь открыла сонные глаза и смерила его недовольным взглядом:
- Что?
- Где моя жена?! Кто ты... вы? Как... Какого черта я тут делаю?!
- Ты что, встал не с той ноги? Что за бред?
Он вскочил, потянув за собой одеяло. Она перехватила ускользающий край и рванула к себе. Ее муж пятился, не сводя с нее безумного взгляда. Вот он наткнулся на журнальный столик и дико оглянулся на звук полетевших со стеклянной поверхности безделушек. Да где же он?
- Что... Что это за место? Как я здесь оказался?
Она села на постели, разметав по плечам темные спутанные волосы. Похоже, он не шутит...
- Эй... Если это шутка, то уж очень дурацкая! У тебя что, амнезия?
По его лицу вдруг разлился настоящий ужас:
- Я что, ночевал здесь?! С тобой... с вами? Как же это? Ведь у меня же... Я женат, понимаете? Я женат и люблю свою жену, она самая лучшая женщина в мире! Я не мог, просто не мог ей изменить! Но как?..
- Вот про лучшую женщину в мире приятно слышать, конечно, а насчёт всего остального бреда... Расслабься, я оценила твою верность. Правда, не узнать жену на седьмом году брака - это сильно... Особенно любимую!
Она усмехнулась и поправила соскользнувшую с плеча лямку шелковой ночной сорочки. Он зацепился взглядом за этот жест, пытаясь восстановить душевное равновесие. Его жена никогда не спала одетой! "Мне так нравится чувствовать тебя всем телом, любимый", - вдруг прозвучал в голове ее голос. Он вздрогнул. Что происходит?!
Чужая женщина смотрела на него с недоумением и опаской. Чужая женщина, чужая, незнакомая квартира. Ни одна вещь здесь не принадлежала ему, не находила отклика ни в душе, ни в памяти. Ему стало трудно дышать.
- Вы не можете быть моей женой, -выдавил он. - Я вас не знаю. Это, действительно, бред какой-то! Я не знаю, кто вы, что это за место, как я здесь оказался...
- Ну хватит! - она резко вскинула руку и поднялась. Невысокая, полноватая, совсем не спортивная, она, казалось, совершенно не смущалась, стоя в одной ночной сорочке перед незнакомцем. Он поспешно отвёл глаза.
- Не знаю, что ты затеял, но это уж слишком! Что ты несёшь?
Она прошла мимо него, едва не коснувшись плечом (он отстранился), и принялась собирать с пола упавшие вещи.
- Посмотри, что ты наделал? - она выпрямилась и протянула руку, показывая ему какие-то осколки. - Статуэтка разбилась. Мы покупали ее в Тунисе, помнишь? Жалко, она мне нравилась...
- Я не был в Тунисе.
Она дернулась, осколки посыпались под ноги. Глядя в ее настороженные карие глаза, он повторил, чётко разделяя слова:
- Я - никогда - не был - в Тунисе.
Она подошла - он попятился - и положила руку ему на лоб.
- Температуры вроде нет... Слушай, ты ведёшь себя странно. Я что, должна представиться? Глупость какая-то! Мы женаты уже семь лет! Мы всю жизнь прожили в этой квартире с того самого момента, как нам подарили ее на свадьбу. Медовый месяц мы провели в Тунисе. И статуэтка, которую ты сегодня разбил, тоже оттуда.
Он помотал головой. Она что, серьёзно? На розыгрыш не похоже, но ведь и правдой это тоже не может быть! Он-то точно знает, что женат не на ней, никакую квартиру никто им на свадьбу не дарил, и в Тунис он никогда не ездил! Медовый месяц они с женой провели в Абхазии: купались, загорали, летали на параплане, осматривали развалины древних храмов - о, она обожала всякие руины! Он вновь покачал головой, оглянулся, обнаружил позади себя низкое неудобное креслице и опустился в него. Чужая женщина, утверждающая, что она - его жена, смотрела на него во все глаза.
- Послушайте! Повторяю, я не знаю, кто вы. Эта квартира, якобы подаренная на свадьбу, медовый месяц в Тунисе, статуэтка, семь лет брака - это совершенно не моя история! Это не обо мне, понимаете?
- Хватит мне выкать! Ты что?! Свихнулся?! Может, в психушку позвонить?!
Она пристроила вновь собранные осколки на столик и уперла руки в бока. На щеках расцвёл нездоровый румянец, карие глаза метали молнии.
- Слушай, а может, у тебя кто-то появился, а? Может, ты встретил кого-то, закрутил романчик за моей спиной, а теперь вот устроил весь этот цирк с клоунами?! А?!
Злилась она совершенно по-настоящему, без притворства. Будто он и вправду муж, вздумавший устроить глупый розыгрыш утром в выходной, или, того хуже, заведший любовницу. Лямка вновь соскользнула с плеча, и она поправила ее привычным нетерпеливым жестом. В этот момент он вдруг осознал, что сидит в кресле в одних трусах. Абсурдная ситуация! Незнакомая квартира, чужая полуголая женщина кричит на него, а он сидит в одном нижнем белье и слушает нелепые обвинения в свой адрес... Его жена никогда не повышала голос. В их доме стояла удобная мебель и царила атмосфера спокойствия и уюта. И никогда они не спали одетыми!
Происходящее вдруг стало всерьёз его раздражать. Растерянность и недоумение сменились гневом. Что бы это ни было, пора прекращать этот фарс!
- Ну, что же ты молчишь?! Изменил, так имей смелость признаться! Кто она? Как давно это продолжается?
- Хватит! - голос прозвучал на удивление спокойно, несмотря на царившее в душе смятение. - Нужно одеться, привести себя в порядок и спокойно во всем разобраться. Должно же быть какое-то рациональное объяснение!
- Одеться? С каких это пор нужно одеваться для разговоров? Тянешь время, чтобы это свое объяснение придумать?! Нет уж, ты сейчас говори! Немедленно!
Он поморщился. Никогда в жизни он бы не женился на скандальной женщине. Эта мысль помогла ему обрести равновесие в этой странной искажённой реальности. Он повторил:
- Хватит. Сядь! Да сядь же ты!
Помедлив, она раздражённо плюхнулась в соседнее кресло.
- Если бы ты была моей женой, то знала бы, что я никогда не изменю любимой женщине, - заметив, что она приготовилась возражать, он вскинул руку. - Погоди! Выслушай меня. Мне тоже кажется бредом все происходящее, но, я уверен, всему есть объяснение. Скажи...
Внезапно пришедшая в голову мысль заставила его замереть. А что, если... Глупость, конечно, никто не стал бы... Но это единственная более-менее реальная догадка...
Он повернулся и пристально посмотрел на неё. Она ответила неприязненным взглядом.
- Слушай, если это розыгрыш, просто скажи мне, ладно? Я действительно сейчас сойду с ума! Я не представляю, кто и каким образом мог ТАК меня разыграть, но, признаю, ты великолепная актриса...
Смена эмоций на ее лице моментально разрушила призрачную надежду, которую он было обрёл. Подозрение, страх, гнев, ненависть были настолько натуральными, что он осекся.
- Ты смеёшься надо мной?! Это нашу семейную жизнь ты называешь розыгрышем?! Да ты, ты...
- Ты что, не слышишь меня?! - тоже заорал он, срываясь. От нелепости происходящего в висках разрасталась тупая боль. Никогда, никогда у него не болела голова! Жена страдала от мигреней, но он, он - никогда! - Я тебе говорю, что женат на другой!!! Она красивая, добрая, нежная!!! Она моя вторая половинка, понимаешь?! Я всю жизнь ее искал, а когда нашёл, никак не мог поверить своему счастью! Мы с ней мысли друг друга читаем, фразы друг за другом договариваем! Мы все делаем вместе: готовим, гуляем, спортом занимаемся, понимаешь?! Она смысл всей моей жизни, а ты говоришь - женаты семь лет, Тунис, статуэтка!..
Когда он заорал, она замерла, приоткрыв рот, но теперь лицо ее некрасиво скривилось, и из глаз хлынули слезы. Она попыталась вскочить, плюхнулась обратно, ухватилась рукой за подлокотник, наконец, выворачивая себя из неудобного креслица, всхлипнула и выбежала из комнаты. Он обхватил голову руками. В груди давило, стучало в висках. Чёрт, что же происходит?
Что-то мешало ему сидеть, какая-то скомканная тряпка. Поднявшись, он обнаружил свои собственные джинсы и вновь поразился нелепости произошедшего. Никогда в жизни он не бросал так свои вещи, а если вдруг случайно оставлял их не на месте, жена всегда убирала их в шкаф. В их доме царил порядок. Любимая...
Он с силой потёр лицо руками, натянул мятые джинсы и вышел в коридор.
Увиденное там ничуть не прояснило ситуацию: эта квартира была ему незнакома. Впрочем, откуда-то доносились неясные всхлипы. Ориентируясь на эти звуки, он добрался до кухни и огляделся. Холодильник, плита, кухонный гарнитур, обеденный стол, угловой диван - все разномастное, не сочетающееся между собой, нелепое. Раковина до верху забита грязной посудой. У них никогда... Он оборвал сам себя. Его "жена" стояла у открытой двери балкона, спиной к нему. Плечи ее вздрагивали. Он шагнул к ней, собираясь заговорить, и будто споткнулся. В руке у нее дымилась сигарета.
- Ты куришь?!
- А ты бредишь, - бросила она сдавленно. - Может, хватит уже? Если решил уйти - уходи, только прекрати этот цирк с потерей памяти и прочей ерундой! Иди к своей женщине-мечте, давай!
-Да послушай же! Я не изменяю тебе - я вообще с тобой не знаком!!! Мне нужно вернуться к ней, но я ни черта не понимаю, где я и как здесь очутился!
- Ну так и убирайся! - почти завизжала она, оборачиваясь. - Пошёл вон!
Он устало опустился на диванчик. Голова болела совсем уж невыносимо, хотелось очнуться от этого кошмара, вернуться к своей обычной жизни...
- И куда же мне идти? Где я, какой это город? Какой, в конце концов, год?
- Год?! - завопила она. - Год?! А имя тебе твое не назвать?! Решил до последнего дурачка из себя корчить?! Убирайся, я сказала, чтоб ноги твоей не было в этом доме!!!
Тяжёлая пепельница, до этого стоящая на подоконнике полная окурков, вдруг оказалась у нее в руках и мгновением позже полетела ему прямо в голову, разбрасывая отвратительно пахнущее содержимое по всей кухне. Он пригнулся, пепельница врезалась в стену, полетели осколки...