Свинство
Однажды в одном из сельских домов между мужем и женой состоялся такой разговор:
-Давай возьмём пару поросят.
-У нас и так живности полон двор. Только свинства не хватает! – ответила жена.
-Я же буду тебе помогать. Своё-то сало и мясо лучше, чем неизвестного происхождения.
-Ну если так, то делай как знаешь.
-Пойду приготовлю для них место в сарае.
На следующий день в импровизированном свинарнике уже хрюкали два бело-розовых создания. Поев, они зарывались в солому и, прижавшись друг к другу, наверное, мечтали о тёплых временах.
-Надо бы их как-то назвать, – предложил хозяин.
-Да они настолько похожи, не отличишь. Даром, что братья. Пусть подрастут немного. Характер определится, тогда и назовём.
На том и порешили.
Между тем солнце поднималось всё выше. И как-то в тёплый весенний день хозяин открыл в сарае окно для проветривания. Почувствовав приятный запах свежего воздуха, поросята пришли в лёгкое возбуждение: стали резвиться и вовсю хрюкать. Немного спустя, получив еду в корыте, занялись привычным делом. Как раз в это время на подоконнике примостилась старая ворона. Некоторое время она рассматривала помещение. Потом переключилась на обитателей. Ворона эта, живя на воле, бывала во многих хозяйствах. Являясь свидетелем множества историй и драм дворового значения, она, в отличие от большинства сородичей, делала из них правильные выводы, пополняя свой жизненный багаж. Поэтому и слыла мудрой.
-Карр! – поздоровалась она, желая привлечь внимание.
Поросята оторвались от корыта и в изумлении уставились на первую увиденную ими птицу.
-Хрю! Хрю! – ответили они машинально и переглянулись.
-Хорошо живёте!
-Да, у нас просторно, – ответил один из поросят, более способный, как оказалось, к восприятию птичьего языка. –Тепло. И еды всегда полно.
-Вот и я об этом. Только обжорство плохо кончается.
Второй поросёнок уже потерял интерес к вороне. Поворачиваясь к корыту, он произнёс:
-Пустое, брат. Не слушай, что кудахчет эта курица. Давай присоединяйся ко мне. А то я всё сам съем!
Однако брат пожелал узнать, что она имеет в виду.
-Если тебе сказать правду, ты навсегда потеряешь покой и сон. Подумай, стоит ли?
Но поросёнок настаивал.
-Сначала я дам вам имена. Пусть твой братец будет Хряк, а ты – Хрюк. А меня зовите Ворона.
-Хрю, – сказал Хрюк.
-Во-ро-на!
-Хрю.
«Надо что-то попроще» – подумала Ворона, почесав за ухом. –Вот что, зови меня Кар.
-Хрю.
-Кар!
-Хрю!
-Вижу, нет у тебя способностей имитировать звуки. Ну да ладно. Так вот, Хрюк, вас хозяева откармливают не ради забавы или красоты, а на убой.
-Не может быть! – воскликнул Хрюк. –Мы же, считай, члены семьи.
-Уж поверь. Между прочим, члены семьи живут в доме, а не в сарае.
-И когда?
-Вот пройдёт лето, наступят холода. В общем, как станете большими и жирными.
-Слышишь, братец Хряк, что Ворона говорит? Нас откормят и съедят!
-Я не понимаю, что она мелет. Верно из ума выжила. Пусть летит себе дальше.
-А вдруг она права?
Но Хряк не слушал его, выискивая куски послаще.
-Что же делать? Что делать? – засуетился Хрюк.
-Есть у меня одна мысль. Для смелых и отважных.
-Ну говори же скорее!
-Вам нужно бежать. На свободу. На волю. Когда вы немного подрастёте, то сможете перемахнуть через перегородку или вообще сломать её. А я попытаюсь отодвинуть дверной засов.
-А там хорошо?
-Это будет летом. В это время еды – полно. Листья, трава, коренья, жуки, червяки, грибы… Всё натуральное и свежее. Не знаю ваши кулинарные пристрастия. А с начала осени будут падать яблоки, груши, а позже – жёлуди. Я слышала, это для вас настоящее лакомство. Потом, правда, настанут холода. Ледяные дожди сменятся трескучими морозами, а землю покроет белый снег. И придётся бороться за жизнь. Хорошо, что волков в наших краях нет. Зато есть ваши далёкие лохматые сородичи. Злые и свирепые во время голодухи. Не знаю, как они вас воспримут. Да, вам лысым не позавидуешь: будет несладко от одного только холода. Вдвоём, конечно, выжить легче. А если попадётся большая муравьиная куча, можно в неё зарыться.
-Какой ужас! – поёжился Хрюк, живо представив себе нарисованную Вороной картину. - Надо подумать. Время ещё есть?
-Да, но оно быстротечно. Я буду к вам периодически наведываться. Карр!
С этими словами она повернулась и, взмахнув крыльями, исчезла из поля зрения.
Весь день Хрюк, ввиду открывшейся правды, был сам не свой: почти не ел, не пил, а ночью плохо спал. Вечером, процедив сквозь зубы бульончик, от остального отказался в пользу Хряка.
-Ты не заболел случайно, брат? – забеспокоился Хряк.
-Нет. Я думаю. Должно же найтись какое-то решение!
-Много думаешь, брат, а это вредно. Поел бы лучше. Там немного осталось. Все проблемы от недоедания.
Эту ночь Хрюк промучился в состоянии полусна, где его резали на куски, распиливали, расчленяли и просто ели живьём чудовища похожие на хозяев. Он ворочался с боку на бок, визжал и, просыпаясь, вскакивал на ноги, прислушиваясь к тишине. Лишь незадолго до восхода солнца он успокоился, поскольку нашёл-таки выход из положения. А предложение Вороны оставил как запасной вариант.
Проснувшийся Хряк всем своим видом показывал недовольство.
-Ты не дал мне выспаться, брат. С твоей стороны – это настоящее свинство!
-Зато я придумал, как нам спастись. Ещё благодарить будешь!
-Ну-ну, охотно выслушаю твой ночной бред, – с насмешкой ответил Хряк.
-Надо перестать жрать и больше двигаться. Тогда мы не ожиреем и нас будут и дальше пытаться откармливать. А зима пройдёт – сбежим. К тому времени мы будем взрослыми и очень сильными.
-Если мы не будем жрать, то сдохнем.
-Послушай, братец, у меня нет способностей к убеждению. Ты сам должен понимать разницу между «жрать» и «есть».
***
Недели две спустя стали отчётливо заметны различия в объёме и весе поросят. Хозяин сообщил об этом жене. Тогда-то на семейном совете и были для них придуманы клички: Толстяк и Дистрофик.
-Не пойму, что это с ним? – рассуждал хозяин. – Раньше лопал за обе щёки. И что я заметил: пока стою смотрю, он делает вид, что жрёт, а сам подозрительно так на меня косится. Я вечером включил для них свет, а сам в окно стал наблюдать (меня в темноте-то не видно). Ты представляешь! Он жидкое выцедит, а крутое всё Толстячку оставляет. А тот и рад: знай себе наворачивает.
-Может, его сглазили?
-Так некому…
-Или заболел. Пожалуй, стоит позвать ветеринара.
На следующий день в свинарнике появился чужой человек. Как только он проявил повышенный интерес к Дистрофику, тот решил, что пришли по его душу. Он заметался из угла в угол, истошно визжа и, как показалось хозяину, пытался что-то сказать. В конце концов его поймали, привязали и ветеринар смог его обследовать. Не найдя никаких болезненных отклонений, ветврач всадил ему какой-то укол. Скорее всего профилактический. Дистрофик завопил так, что полсела узнали о его существовании. После этого его отвязали и страшные двуногие создания удалились.
-Что они себе позволяют?! Разве можно вот так поступать со свиньями?! – возмущался Хрюк.
-Говорил я тебе, брат, надо хорошо питаться. А ты не верил. Вот меня погладили, почесали, наговорили кучу приятных комплиментов. Я смысла не понимаю, но чувствую. И даже не привязывали, не говоря уж об уколе. Кстати, как ты?
-Ничего, переживу, - хорохорился Дистрофик, – если эта дрянь меня до вечера не убьёт! Как больно!
-Поешь, оно и полегчает. Я же тебе понемногу оставляю.
Но брат словно конь, закусивший удила, строго следовал принятому решению.
***
Между тем дни складывались в недели, а недели – в месяцы. Ворона время от времени навещала братьев-поросят. То ли они ей нравились, то ли мудрая Ворона собирала материал для диссертации. Кто знает! В августе она в очередной раз тихо уселась в проёме окна. Кинув опытный взгляд на подсвинков, отметила, как они сильно вытянулись. «Растут, словно на дрожжах. Хотя вот этот… не зря его назвали Дистрофиком. А вот поди ж ты… почему-то его больше всего жалко. Чисто по-человечески жалко… Тю! Эка меня занесло! По птичьи, конечно же по-птичьи!»
-Карр! Карр!
-Хрю! Хрю! – обрадовались братья. – Хрю! Хрю!
Впрочем, Толстячок этим и ограничился.
-Есть новости?
-Конечно, – выпалил Хрюк. – Хозяин наш немного «того». Представляешь, дыбу соорудил. И подвешивает нас по очереди два-три раза в неделю. Это ли не свинство?
-А мне нравится, – хрюкнул Хряк. – Хоть какое-то развлечение.
Ворона посмотрела вверх и увидела под потолком закреплённую вдоль сарая железную балку с колёсиком на нём, другими приспособлениями и упряжкой на крюке.
- Это весы, – заявила она с интонацией превосходства над неучами. Вас периодически взвешивают. Как только прирост массы станет падать, не взирая на питание, то… ну вы сами знаете.
-Мне-то что! Это пусть братец Хряк переживает. Он первый максимум достигнет. Говорю, говорю, а ему главное – полное корыто. Вот и сейчас. Видишь?
-Да. Я всё вижу, помню и склерозом не страдаю. Я также знаю, насколько люди непредсказуемы. И полагаю, что вам пора бежать. Вообще-то мы, птицы, спим по ночам. Но сегодня полная Луна и безоблачное небо, то есть – достаточно светло. Хозяева, ложась спать, выключают свет. Вот в это время я и явлюсь.
Хряк оторвался от корыта:
-На меня не рассчитывайте. Надо же додуматься бежать в неизвестность! Постоянно заниматься поиском пищи, спать на голой земле под открытым небом. А если непогода? Бррр! Даже не уговаривайте. Для меня хозяин хороший: кормит, поит, убирает и проветривает помещение, почёсывает. Чего ещё желать?
-Я без братца тоже не побегу. Страшно одному. Да и оставлять его на произвол хозяина бесчеловечно с моей стороны. Точнее, форменное свинство. Может он позже передумает. Время терпит?
-Пока да.
-А вдруг удастся перезимовать. Тогда уж в следующем году… Такое возможно?
-Бывают случаи, когда самцов оставляют в качестве производителей. Твой братец на это дело явно не годится из-за прогрессирующего ожирения. Значит, у тебя есть шанс: маленький, почти призрачный.
-Всё лучше, чем ничего.
-Тогда бывайте, пацаны! До следующей встречи! Карр!
И Ворона улетела.
Некоторое время Хрюк отрешённо смотрел в окно. Потом очнулся.
-Что же мне с тобой делать, Хряк? Сам жить не хочешь и меня за собой в могилу, то есть, на засолку тянешь!
-Наоборот. Я живу хорошо. Мне нравится. И будь добр: не читай больше нотаций. А не то я применю меры физического воздействия, раз мозги у тебя набекрень.
-Ну надо же! Я его пытаюсь от смерти спасти, а он… неблагодарный!
-Послушай, Хрюк, когда надумаешь бежать, я тебе подсоблю. Сам-то ты не то что доски не выбьешь, даже не перелезешь через верх. Посмотри в зеркало, до чего себя довёл! Типичный дистрофик! Да тебе на природе нянька нужна. Сам себя не обслужишь. И не надо бездумно верить всяким там воронам. Кто знает, что у неё на уме? С какой стати ей надо тебе помогать? За твои красивые свинячьи глазки? Представь, вот откроет она тебе дверь, убежишь ты со двора, а там тебя её дружок поджидает – Волк. И будут они пировать на пару, выживая в тяжёлые холодные времена. И потешаться над твоей наивностью. Как тебе такой вариант? Может ты не слышал, что вороны тоже мясо любят? Тебя не напрягает, что она ни разу не попросила чего-нибудь вкусненького с нашего стола?
Доводы Хряка казались брату вполне логичными, хотя ему в такое развитие событий не хотелось верить. И Хрюк на время приуныл. Однако вскоре энергия молодости призвала его к действию: он снова занялся физ. подготовкой. Опираясь на доски передними конечностями, он поднимался на задние ноги и, смешно подпрыгивая, пытался навалиться грудью на верхнюю поперечину.
Толстячок всегда в это время прекращал чавкать и с усмешкой наблюдал за безуспешными попытками брата. В этот раз, посмотрев на около акробатический спектакль для одного зрителя, он заявил:
-Послушай, брат Хрюк, не мучай себя и не позорь свой поросячий хвост. Я тебя под зад мордой поддену, и ты перелетишь на другую сторону как птичка. И если пожелаешь, то считай, что я тебя спас. Хотя моё мнение ты знаешь. Ты вот тренируешься в поте морды своей, а я, как ещё подрасту, то без всякой тренировки массой завалю ограждение. Понял?
-Спасибо, братец! Но мне на свободе надо быть в хорошей форме. Я не пессимист, но кто знает, как там?
-Я буду скучать.
***
С наступлением тепла и до самых холодов хозяин, заходя в свинарник, дверь за собой не закрывал. А летними днями оставлял их и вовсе открытыми, запирая проём на вторую решетчатую дверь, сваренную из металлических уголков и прутков. Таким образом, любознательный Хрюк наблюдал за изменениями в природе. Он видел, как доступная взору часть яблони покрылась светло-розовыми цветами, потом они осыпались и их место надолго заняли весёлые зелёные листья. Позже среди них появились плоды, представлявшиеся в его воображении невероятно вкусными, которые росли, наливались, меняя окраску. Иногда шли дожди с пугающими ударами грома. А потом листья на деревьях порыжели и начали опадать. Наконец, наступил момент, когда их вовсе не стало. И однажды вместе с хозяином в свинарник ворвался холодный воздух. Он ещё не был морозным, но с этого утра дверь всё реже и реже оставляли днём открытой как, впрочем, и окно. Да и сам день стал заметно короче. Хозяин поменял шкуру и выглядел таким же толстым, как Толстячок. Это смешило Дистрофика: он хрюкал, считая, что хихикает.
Однажды утром привычные топот и шарканье ногами во дворе сменились на поскрипывание и хруст, что сразу заинтересовало Хрюка. Дверь распахнулась. В клубах пара вошёл хозяин и закрыл её за собой. Ощутив ледяное прикосновение ворвавшегося воздуха, Хрюк успел заметить, что мир снаружи стал белым. «Это, наверно, и есть зима о которой предупреждала Ворона» - подумал он, поёжившись.
В этот раз хозяин взвесил только Дистрофика, чем привёл его в недоумение. А Хряк даже ненадолго обиделся. Записав данные в блокнот, мужик наполнил корыто и ушёл.
-Всё, кончилось моё терпение, – заявил он жене, вернувшись в дом. – Хватит кормить этого дармоеда! Мы своё отобьём на Толстячке и в среднем будет неплохо.
-Что поделаешь, он сам укоротил свою жизнь.
Таким образом, в отношении Дистрофика был вынесен окончательный приговор и оставалось только определиться со временем.
Где-то неделю спустя потеплело. Хозяин, зайдя в полдень в сарай, как обычно нацепил упряжку на Дистрофика. Но на этот раз поднял его с помощью ручной лебёдки под потолок и, потянув, оттащил в другой угол сарая, где и освободил.
- Не понял! В чём дело? – занервничал Хрюк, осматривая новую жилплощадь. Обнаружив, что корыта нет, лишь поилка, он завопил:
-Братец, братец, зачем он нас разъединил?
-А ты не заметил, что нам вдвоём тесно? Это я его попросил об этом, – пошутил Хряк.
-Но здесь нет корыта. Он что, решил уморить меня голодом?
-Тебе полезно поголодать. Вот аппетит нагуляешь и перестанешь перебирать харчами.
-Ой, что-то здесь не так! Чует моё сердце! Хоть бы Ворона прилетела. Может и впрямь пора бежать.
-Смотри-ка, расхрабрился. Ты летом отказался, а сейчас тебя и во двор не выгонишь. Да если и выгнать, так через пять минут замёрзнешь и обратно прибежишь. У тебя ведь нету жировой прослойки. Говорил я тебе, что надо усиленно питаться. А ты не слушался. Так что ляг и успокойся. Не переживай!
-Я за тебя больше переживаю. Сдаётся мне, он хочет пустить тебя на сало.
-Меня-то за что? Я ещё набираю вес. И если принять версию Вороны как верную, то меня и дальше будут откармливать.
Вечером хозяин накормил только Толстячка.
-Хрю, Хрю! – забеспокоился Дистрофик. – А мне? Я уже проголодался. Я буду есть, как братец Хряк, обещаю!
Но хозяин даже не взглянул на него.
Полночи Хрюк не давал спать братцу, пытаясь выбить доски, а также пробовал перелезть через верх. Но у него ничего не получилось. Наконец он устал, лёг и уснул тревожным сном.
На следующее утро хозяин, дав корм Толстячку, подошёл к Дистрофику. Тот, уперев копыта в ограждение, приподнялся на задних повыше. Заглядывая мужику в глаза, он всем своим видом показывал, что голодный и звуками дублировал это.
-Дай и мне поесть! Я осознал и больше не буду капризничать. У меня и вода кончилась.
Хозяин почесал у него за ушами, что давно уже не делал.
-Я скоро вернусь.
И ушёл.
Несколько позже двор наполнился знакомыми и незнакомыми голосами. В это время прилетела Ворона. Примостившись на подоконнике, она посмотрела внутрь, а потом постучала клювом в стекло.
-Карр! А где Хрюк?
-Хрю! У него теперь своя жилплощадь, – ответил Хряк, чавкая. В другом углу сарая.
Ворона перелетела к другому окну.
-Карр! Ты где?
-Я здесь, я здесь! – захрюкал Дистрофик. – Как же я рад тебя видеть. Представь, хозяин перестал меня кормить. Не знаю почему. Что делать?
-Тебе надо срочно бежать. Во дворе появился знакомый мужик. Он приходит не один, с бедой. Я сейчас тебе дверь открою.
-Я не могу перелезть.
-Пробуй! Это твой последний шанс.
-А может он по душу братца пришёл? Толстячок-таки очень упитанный. Я за него переживаю.
-А я переживаю за тебя. Он всё равно бежать не хочет.
Ворона отлетела к двери и вцепилась когтями в засов. Люди с изумлением увидели, как она, хлопая крыльями, отчаянно потянула его. И… о, чудо! – он подался. Дверь чуть приоткрылась.
-Смотрите, что ворона вытворяет! Кому сказать – не поверят. Сколько живу, а такого не видывал! – воскликнул кто-то.
Ворона тем временем вернулась к окну.
-Я открыла дверь! Я открыла дверь! – каркала она. – Беги!
-Не могу! Не получается. И доски крепкие. Братца спаси, братца!
Ворона перелетела к другому окну.
-Хряк, я открыла дверь. Быстрее беги!
-Никак твой дружок, Волк, проголодался, – с иронией в голосе хрюкнул Толстячок. – Меня не проведёшь. Ступай ко всем свиньям!
-Братец Хряк, послушай Ворону. Другой возможности не будет.
-Сам-то что? Не помогли тебе тренировки? Или вы сговорились мне свинью подложить?
-Здесь загородка выше. Эх, братец, братец! Как ты можешь так обо мне думать?!
Хозяин направился в сарай и Ворона перелетела на яблоню. Там он, не взирая на вопросительные взгляды и призывы Дистрофика быть человеком, надел на него упряжь, поднял вверх, перетянул на середину сарая и опустил напротив двери. Сняв с крюка лямки, защёлкнул на них длинный ремень и отпустил его со словами: – Иди погуляй.
Хрюк не поверил своим глазам, что такое возможно. И сразу насторожился. Между тем, хозяин вышел. Хрюк осторожно выглянул из двери, принюхиваясь. Ошарашенный открывшимся пространством, снежным покровом вокруг и увидев группу людей, он не решался переступить порог.
-Карр! Карр! – вывел его из оцепенения вороний голос. Дистрофик сделал шаг, потом другой. И вдруг, сорвавшись с места, рванул, куда глаза глядят. Адреналин ударил ему в голову: он перестал что-либо и кого-либо слышать (даже себя). Чуть не врезавшись по инерции в забор, резко повернул и метнулся в другую сторону. Жажда напомнила о себе и ухватив пару раз снег пастью, Хрюк сделал открытие, что это чудо природы превращается в воду.
Тут впору сказать, что у хозяина во дворе на привязи бегала дворняга. Сейчас её заперли в небольшом вольере, в котором летом подращивались цыплята. Увидев хрячка, она пришла в неистовство, бросаясь на сетку. В очередной раз пробегая мимо, Хрюк затормозил и оказался что называется нос к носу с ней. Он удивлённо смотрел на это оскалившееся безобразие, силясь понять, что оно хочет. «Так вот какая скотина периодически не давала нам отдыхать», – мелькнула у него в голове мысль. И он, совершив очередную пробежку, замер, осматриваясь.
-Пусть порезвится напоследок. Он скоро угомонится, тогда и приступим.
Наконец Хрюк, почувствовав усталость, остановился. Внезапно он услышал отчаянные призывы Вороны:
-Карр! Карр! Ищи дыру в заборе. Или слабые доски. Ты что, совсем ополоумел? Было бы от чего голову терять! Ты сейчас жизнь потеряешь!
К Дистрофику вернулся прежний рассудок. Отдуваясь, он произнёс:
-Нет, Ворона, ты ошибаешься. Меня хозяин отпустил погулять, чтобы я не видел последних мучений Хряка. Эх, братец, братец! Не послушал ты меня!
-А ты – меня, – ответила мудрая Ворона.
-Ну я же говорил, Ворона, это ты ошибаешься! – радостно воскликнул Хрюк, услышав призывный клич хозяина и увидев знакомое ведро. – Видишь, мне еду принесли. Много еды!
И, подгоняемый пустым желудком, быстро засеменил ногами, сосредоточив взор на ведре. Внезапно он оказался в узком ящике. Ведро взлетело вверх перед самым носом и исчезло. И пока он недоумевал, шея была зажата меж досками с полукруглыми пропилами, а лямки на боках натянуты. Потом страшная боль пронзила его сердце, и он завопил что было сил: «Нет! Не может быть! Как же так? Неужели это конец?»
-Хозяин, хозяин! – кричал он от страха и боли. – Я же тебе верил, а ты! Это настоящее свинство с твоей стороны!
Дистрофик слышал и чувствовал, как что-то горячее истекает из него. Становилось всё тяжелее стоять на ногах. Наконец они подломились, и он повис на лямках. Голова стала неподъёмно тяжёлой. Мысли – медлительными. Потом взор его затуманился. «Как хочется спать. Или это и есть смерть?» Он закричал от ужаса и забился в конвульсиях. Крик его быстро перешёл в хрип и оборвался. Свет погас, погрузив сознание в беспросветную тьму, избавившую от мучений.
С первыми воплями Дистрофика, Хряк оторвался от корыта. Он с беспокойством смотрел сквозь незапертую дверь на белоснежное покрывало, часть забора и яблони. Смотрел и думал: «Говорил же я тебе, брат, что надо хорошо питаться. Все беды от недоедания».
***
Время шло. Хряк стал большим и грузным. Он тяжело двигался, всё чаще лежал и даже к корыту вставал не спеша. Мысли его стали такими же тяжёлыми и медлительными: над ними безраздельно властвовала лень. Он всё реже вспоминал брата. Лишь во сне иногда посещали образы их юности, когда они были резвыми, весёлыми и беззаботными. Просыпаясь, он некоторое время с беспокойством тупо смотрел в окно. И ждал. Неизвестно чего.
Спустя месяц-полтора после потери брата, хозяин перестал кормить Толстячка. А на следующее утро к нему в окно постучала Ворона. Они поздоровались каждый по-своему.
-Ворона, а ты чего так долго не появлялась? Я скучал. Несмотря на некоторые наши разногласия, я к тебе привязался. У меня ведь кроме тебя и хозяина никого ближе нет. Изредка заходит хозяйка. Ещё реже – их взрослые дети. Вот на Новый Год было весело. Правда, я ничего не видел, только слышал.
-Приболела я. Случился зимний дождь. А потом ударил мороз. Еле выкарабкалась. Думала, конечности отброшу. Мне, считай, повезло. Но в нашей стае многих недосчитались.
-А чего ж ты не улетела в тёплые края? Ты ведь птица свободная.
-Да не знаю я, как там на чужбине. Мои родители, вечная им память, зимовали здесь. Я и привыкла.
Они немного помолчали.
-Вообще-то я прилетела проститься.
-Как же так, Ворона, неужели мы больше не увидимся?
В это время залаяла собака. Хозяин вышел открыть калитку.
-Слышишь, Хряк, это пришёл тот самый мужик с бедой.
Толстячок забеспокоился:
-Ворона, будь другом, открой мне дверь!
Ворона, как в прошлый раз, ухватилась за засов и вытянула его. Потом, хлопая крыльями, толкнула дверь. Хорошо смазанная в петлях, она легко распахнулась.
-Ты смотри, это опять та самая ворона! – удивились мужики. – Во даёт!
-Ладно, пусть проветрится. Всё равно он никуда не денется с «подводной лодки».
И они вошли в дом.
-Карр! Путь свободен. Вперёд! Быстрее!
Сначала Хряк хотел перелезть. Но несмотря на то, что ввиду большой своей длины спокойно закидывал передние ноги на верхнюю доску, перевалиться через ограждение не смог, как ни старался: задняя часть была настолько тяжела, что стягивала его обратно. Да ещё кромка доски нестерпимо больно врезалась в грудь. Тогда он начал биться корпусом. Но и это не помогло. Как не помог и мощный нос оторвать доски. Хозяин был в курсе силы и способностей свиней и сделал ограждение надёжным.
Между тем, люди вышли во двор.
-Прощай, Хряк! – крикнула напоследок Ворона. – Я не хочу видеть твои страдания.
-Ворона, Ворона! Это же свинство оставить меня в трудную минуту без поддержки!
-Я сделала всё, что могла. Помнится, ты не верил мне. А это свинство с твоей стороны!
Набирая высоту, Ворона размышляла: «Не понять мне этих свиней. Только поманят их баландой, они сразу забывают о собственной безопасности. Более того, готовы жизнью пожертвовать за кусок хлеба и тёплый угол в сарае.
02. 2018 г.