Из её дневника. Вторник 4 сентября 2018 года.
Ну когда, когда я перестану наступать на одни и те же грабли?
Вот, хоть бы это. В пятницу 31 августа услыхала со своего второго этажа шум, брань, падение бутылок и поспешила на мужнин первый этаж.
- А я пылесосила...не слышала как ты открыл ворота. Чего бузишь?
А. стоял обеими голыми ступнями в коричневой луже. Я вытаращила глаза... Но нет, это была Coca-Cola retorrable. Ведь рядом валялись опорожненные трёхлитровая пластиковая бутылка из под неё и две стеклянные из под brandy Don Pedro, которые он всегда покупает для ужина, возвращаясь с работы.
- Где тапки? - буркнул А.
- Может под кроватью? - я нагнулась, желая достать и подать их мужу. В глаза бросилась красивая, наполовину опустошённая бутылка tequila Alma Azteca. "Небось студенты удружили" промелькнуло у меня в голове, "сам то он покупает, что подешевле". И тут я вскрикнула: - что с твоей ступнёй? - Она была перебинтована, но от кока-колы повязка приобрела цвет его кожи и не бросилась сразу в глаза.
- Машиной задело. Стукнул мерзавец и укатил. Я еле поднялся. Повезло, что сотрудник из нашего университета проезжал мимо. Помог мне встать и подвёз к работе. Кармина (это директор) вызвала врача. Тот прощупал ногу. Сделал укол. Чем-то намазал щиколотку и перевязал. Перелома вроде нет, но трещинка может быть, велел в понедельник сделать рентген. Очень больно!
- Видимо косточку зашиб, это больно, - посочувствовала я. - Давай помогу тебе лечь в постель. Не надо стоять на больной ноге. Вдруг и впрямь там трещинка. - Он опёрся на моё плечо и доковылял до постели.
- Отдыхай, а я поднимусь к себе, быстро приготовлю тебе поесть. Котлеты с гречкой будешь?
- Давай чего не жалко. Мне ведь тяжело теперь самому у плитки топтаться.
Поясняю, третий год каждый из нас живёт самостоятельной жизнью. У А. очень прогрессирует скаредная болезнь. Из-за страшной неряшливости, неловкости и плохого зрения он всё портит, ломает, заливает, но ничего не чинит и денег на мастеров не даёт, говоря: - тебе надо, ты и делай, а мне и так нормально. -
Когда он несколько раз ломал газовую плиту, я перестала покупать газ. Он тут же обзавёлся электроплиткой и под предлогом, что я не экономная хозяйка, стал хозяйничать самостоятельно. Он не даёт ни копейки ни на хозяйство, ни на содержание и поддержание дома, ни на оплату бытовых услуг.
Зарплату им выдают картой для отоваривания в любых известных в Мексике магазинах и деньгами. На карту он покупает удешевлённые продукты и алкоголь, а деньги кладёт на свой счёт в банк. Часто садится за стол и любуется на бумаги из банка, как скупой рыцарь любовался золоту в сундуке.
На одежду, постельное бельё, полотенца и прочие вещи никогда не тратится. Я отдаю ему свои, вплоть до трусов. А. любит прохаживаться по дому и саду босыми ногами. Сезон дождей не изменяет его привычки. Ночью часто хлопает дверью в туалет, но не спускает в унитаз воду. Делает это один раз перед уходом на работу. Так он экономит воду. Моется под душем чрезвычайно редко - боится смыть свою ауру гениальности. Чувства стыда у него нет; из рваных кед торчат длинные, загнутые чёрные когти. На руках под ногтями - вечный траур. От брюк пахнет. Ему нравится ходить в грязных рваных свитерах.
- Я люблю старые вещи, - говорит он. Раньше я плакала, умоляла его надевать чистые вещи.
- Ведь ты общаешься с людьми, сидишь рядом со своими учениками, многим может быть неприятным твоё неряшество.
- Хотят, чтобы я делился с ними своим умом и знаниями, пусть терпят. - И вообще,
А. живёт своим оторванным от реалий жизни миром и не хочет или не может замечать то, что происходит вокруг. Всю жизнь муж любил сколачивать компании из алкоголиков и разного уровня бомжей, веселя их, рассказывая удивительные истории, анекдоты и прибаутки. Он всегда обладал колоссальной энергией, бессердечной язвительностью и силой убеждения. Я ощущала себя перилами эскалатора, за которые должен держаться мой гениальный супруг, чтобы возносясь наверх, не свалиться по пьяной лавочке. Я понимала, что всякая одарённая свыше личность смотрит на себя и на окружение, как бы из будущего, ибо в ней много чего-то провидческого. Я знала, А. где-то в глубине своей души твёрдо уверен, что к нему придёт заслуженная большая слава.
- Пусть другие хвалят А. после смерти, а я обязана терпеть все его выходки и помогать живому, а не мёртвому, - говорила я перед иконами. И не смотря на все ужасные каверзы судьбы и нервные срывы, именно за это чувство, я втайне уважала себя.
Увы, увы, алкоголь как неумолимый, жестокий Молох пожирал и пожирает в А. всё лучшее, что даровано ему космосом. Круг интересов давно очень сузился, былая эмоциональность заметно притупилась. Чувства потеряли выразительность, стали мрачными и ещё более язвительными. Живя в необыкновенно интересной стране двадцать лет он никуда не ездил и ничего в ней не видел. Ежедневно ходит на работу - пишет свои формулы. Вернувшись домой ужинает, напивается до скотского состояния, побренчит на электрическом пианино и спать. Утром, как молодой сайгак бежит километра полтора до остановки автобуса, идущего в университет. Ведя такой образ жизни, в 83 года он имеет хорошее здоровье. Только вот глаза подвели, совсем стал плохо видеть.
Однако, вернёмся к злосчастной пятнице. Я знала, что входя в мужнину игру, выйти из неё без потерь невозможно. А всё из-за того, что мне когда-то захотелось необычной всепоглощающей любви. Мечталось вызывать восторг, удивление и поклонение. Видимо, поэтому космос послал мне гения, только к большому сожалению... пьющего. Желала быть очень, очень нужной? Вот и приобрела должности няни, медсестры, нарколога-психиатра, уборщицы... Лестно считать себя благодетельницей? Получай жизнь в постоянной внутренней настороженности, когда, моля Творца о выздоровлении любимого мужа, не позволяешь себе слабости на людях, держишь - почти мифическую семейную стать:
"Больше балласту-
Краше осанка!"
"Быть может, тебе хотелось видеть себя самой самоотверженной из всех, ввергнутых в трагические обстоятельства, и не только не утонувшей, но и спасшей утопающего? - звучит иронический голос внутри меня. - Но ничего такого не случилось..."
- Ой как больно, - жалуется А.
- Всё пройдёт скоро.
- У Хорке брат известный хирург, так вот он твёрдо сказал когда-то за выпивоном, если старый человек сломает ногу, то он скоро умрёт.
- Но у тебя не перелом, не переживай.
- Ты же знаешь, мне от боли только спиртное поможет. Дай текилу, что ты купила для брата. Я выпью и усну. - Вместо текилы я принесла ему горячего молока с мёдом. - Вот, пей. Это поможет уснуть.
В субботу он меня достал жалобами на боль и я сдалась, отдала ему бутылку текилы. Вечером он выпросил пакет красного вина. Я понимала это очередной запой, но в понедельник ему делать рентген, значит в воскресенье он перестанет требовать спиртное. В воскресенье с утра опять просьба опохмелиться. Сходила в магазин, принесла две маленькие бутылочки пива "Корона" и "Индио".
- Я тебе за текилу и пиво отдам деньги на той неделе. А ты дай мне взаймы тысячу, вдруг врачу надо будет заплатить, ну и за такси... мало ли что...
Я принесла тысячу и положила деньги в его паспорт.
- А как я поеду без костыля или палки? - стал плакаться муж, - если в кости трещинка это опасно.
- Будешь опираться на меня.
- Это конечно, но без палки больнее.
Я поехала на центральный рынок и купила там одну из деревянных палок, которые продавал индеец. Вернувшись, застала мужа пьяненьким. Оказывается у него были припрятаны два литровых пакета белого вина.
- Что же ты делаешь? - разволновалась я, - ведь тебе в понедельник ко врачу.
- Нет, я поеду к нему во вторник, а от него в университет, у меня в три часа лекция.
Всё воскресенье я ублажала А. Разговаривала с ним, кормила вкусностями, приготовила чистые брюки и рубашку. В понедельник он много читал. Я знаю, стоит симптомам его алкогольной болезни стихнуть, он садится за чтение книг. Через два три часа с ним интересно поговорить. О, какая обрисовывается тогда глубоко эрудированная, живая, трогательная и увлекательная личность. Я ставлю на стол, что-нибудь из съестного, прошу его поесть. Он нехотя подчиняется, благодарит меня и, со слезами на глазах, называет удивительной чуткой женщиной. Потом, рассказывает, рассказывает, у него замечательная память. И я слушаю, слушаю.
Во вторник, накормив его сытным завтраком вызвала такси и собралась ехать вместе с ним.
- Не надо, -заявил он. Я сам, прекрасно доберусь. Нога почти не болит. - Все мои доводы, что со мной ему будет легче только раздражали А. и я осталась дома.
Вечером его подвёз до нашего дома сослуживиц с работы.
- Вот видишь как обо мне чужие люди заботятся, не то что ты. С ногой у меня всё в порядке, просто сильный ушиб.
- Я не успела поздравить его с хорошими новостями, как зазвонил мой мобильник. Жена его коллеги прочла мне нравоучение, какой надо быть женой. И закончила так
"как вам не стыдно быть такой жестокой, так издеваться над старым человеком, даже когда с ним случилась беда, вы не сочли нужным его проводить до врача. Чужие люди ему помогли..."
Я ничего не ответила. Она подождала немного и отключила связь. Больно осознавать, как с годами увеличиваются у моего гения способности интригана, скупца, хитреца и садиста.
Завтра он пойдёт на работу, презираемый за свой неопрятный вид всеми встречными, а волевая жена на которой всё держится, начнёт уборку дома. Может быть А. ненавидит меня именно за невозможное терпение, волю и несгибаемость?