Домовой Дима Димович появился у меня на даче не через два дня, как обещал, а через две недели. Я уже запереживался, не случилось ли с ним чего плохого, ведь всякое бывает. Его, маленького, могли даже и собаки загрызть, или коты и кошки так исцарапать да покусать, либо хитрые лисицы, которые в этом году расплодились неподалеку от нашего дачного участка. Может Диме Димовичу долго нужно было залечивать свои раны — всякое в человеческой, да и в жизни Домовых, как я понял, происходит. А уж у Домовых, тем более может случиться такое, что я и не знаю. Я думал передумал всего. А что, если Дима Димович снова чем-то проштрафился, и наказали его учителя и натавники из школы Волшебников и Домовых? Конечно, работы у меня на даче перед осенью хватало, но каждый вечер я вспоминал о Диме Димовиче. Как хорошо и интересно мне было с ним все встречи. Всегда что-то новое я узнавал от него, а часто он удивлял меня своими интересными вопросами, как и я его тоже. Конечно же шоколадки и конфеты, которые я купил в магазине специально для Димы Димовича, не испортились за это время, а вот пироги Нина Сергеевна пекла раза четыре или пять — сами понимаете, пирог долго не будет стоять — засохнет и станет невкусным. Да и любимый Димы Димовича компот тоже мы варили несколько раз, а Домового все не было и не было. И вот он! Какая радость для меня, да и для Нины Сергеевны, пришел.
— Здравствуй, дедушка Миша, — весело проговорил Домовой Дима Димович, сразу же взбираясь на скамью, на которой в тот вечер я присел отдохнуть после работы на огороде. — Как ты тут? Справляешься со всем? Устал?
— Да куда же мне деться, справляюсь, урожай собираю, перерабатываем его с Ниной Сергеевной, чтобы не пропало всё, варенья варим, соленья и соки натуральные делаем. Есть такая поговорка, что зима, Дима Димович, всё поест, — радостно ответил я и тут же спросил у Домового:
— А ты куда это так надолго запропастился? Где был, всё это время, что делал?
— О, дедушка Миша, ты не поверишь. Я ждал-ждал тебя в городском доме, а ты вон, все время тут. Не рассказывать же Нине Сергеевне о том, что я делал, чтобы она передала тебе. Да я с ней так пока и не познакомился, как и с твоими внуками и внучкой.
— Вот, вот. Видимо ты специально выбираешь такое время, чтобы Нины Сергеевны не было ни дома, ни на даче, как и моих внуков с внучкой.
— Да вот, понимаешь, дедушка Миша, в чем-то ты и прав. Ну не могу я так сразу со всеми познакомиться. Боязно мне, дедушка Миша.
— Это же почему боязно?
— Да нам, Домовым категорически запрещено не то что знакомиться с людьми, но даже показываться на их очи, ну на глаза. Вот!
— Но ведь со мной-то ты познакомился, и я тебя не съел, не обидел… Так же и они не обидят тебя, Дима Димович им ведь тоже очень хочется познакомиться с тобой. Да и другим тоже. И особенно детям…
— Встреча с тобой — это другое дело. Я ведь не по своей воле с тобой повстречался тогда в доме у лифта, дедушка Миша. Понимаешь. А с ними… Ладно, познакомлюсь еще, — как бы отмахнувшись, проговорил Дима Димович. — Как придет время… И еще, дедушка Миша, у меня не так много времени, чтобы побыть с тобой, но я, наконец, сегодня решился рассказать тебе, что же происходит в доме, где находится твоя квартира. О, эти ужасности…
— Я думаю, Дима Димович, что самое время пойти в домик и принести сюда конфеты. Ты, надеюсь, уже соскучился за сладостями, — сказал я и встал со скамьи. Побудь здесь пару минут, и я вынесу их.
—Давай, дедушка Миша, ради греха подальше, пойдем вместе в твой дом за конфетами и шоколадкой, а то, вон, видишь, уже два кота подошли к твоему забору. Думаю, пока ты будешь ходить за конфетами и шоколадкой, они знаешь, что со мной могут сделать? О-ой, лучше и не рассказывать… Я всему кошачьему семейству не нравлюсь, и всё… А тебя они, вижу, боятся, и на меня не нападают… Зайдем, возьмем конфеты, и на улицу, где не так жарко, и приятный ветерок повевает…
— Пойдем, пойдем, — сразу же согласился я, увидев, как к забору украдкой подбирается еще один, соседский толстенный, ленивый кот Самсон. Он хоть и ленивый сильно, но здесь, видимо, чтобы почесать о Домового Диму Димовича свои скорее всего тупые когти, не устоял и он…
Зайдя в домик, как я и обещал всего на пару минут, мы с Димой Димовичем тут же вышли, но уже с вазочкой, в которой были конфеты — от горячего чая Домовой отказался, а компота, к сожалению, у меня на этот раз не было. Мы прошли к огромному ореху и присели на лавочку. Кошка, какой-то черный с белыми пятнами Кот и соседский Кот Самсон, даже не пошевелившись, только провели нас глазами.
— Ну, что же, бери конфеты или шоколадку, ешь, и рассказывай, что же тебя привело ко мне, о каких ужасностях ты все-таки решил рассказать мне?
Диму Димовича не пришлось больше упрашивать. Он тут же взял шоколадку, развернул ее и надкусил. Спустя минуту он уже сжевал ее половину.
— Вкуснотища, дедушка Миша. Иначе и не скажешь, — проговорил Дима Димович и даже чуть прижмурил от удовольствия свои огромные глазищи. — Вот теперь можно и рассказать тебе, дедушка Миша обо всех ужасностях, которые творятся в вашем многоквартирном доме.
— И много их, этих ужасностей происходит в нашем доме? — спросил я.
— Ну, пока две ужасности, но какие!
— Ладно, не тяни, Дима Димович, рассказывай.
— А я и не тяну, — Дима Димович еще надкусил, но уже небольшой кусочек шоколада, будто думая, говорить мне, или не говорить, но потом осмелился, и сказал:
— Значит так. В вашем доме один из жильцов делает, — Домовой Дима Димович вздохнул, — взрывчатку.
— Какую взрывчатку? — моему удивлению не было предела.
— Какую, какую, растакую, — Дима Димович развел свои коротенькие ручки в стороны. — И еще больше. Вот!
— На самом деле? Ты не ошибаешься, Дима Димович, — снова спросил я.
— Дедушка Миша, Домовые никогда не ошибаются, и, когда говорят, никогда не врут. Вот. Знаю, что взрывчатку. Самую пренастоящую.
— Откуда ты решил, что именно взрывчатку кто-то делает у нас в доме?
— По запаху, дедушка Миша. Там такой ингре… ингреди… ингредиент. Ну, состав такой. В каждой взрывчатке он есть. Разные там порошки, жидкости, и когда их поджигаешь, они делают страшный б-ба-ах! Достаточно даже искры. Вот.
Я прикинулся непонималой и спросил:
— И что, эта взрывчатка может взорвать и наш огромный дом?
— Да почем я знаю, дедушка Миша. Она очень сильная. Это точно.
— Значит об этом надо немедленно сообщить в полицию, — тут же сказал я, и взял мобильный телефон, чтобы сразу же позвонить в полицию. Я не боялся, что сделаю неправильно, что никакой взрывчатки в доме никто не делает, но зная, что Домовые никогда не врут, был полностью уверен, что это на самом деле так, и кто-то действительно делает взрывчатку. — Для чего? И кто это, Дима Димович, делает в нашем доме?
— Так тебе и скажи. Домовые не имеют права выносить сор из избы, поэтому сказать даже тебе, кто это делает, не могу.
— Но ты же сказал, Дима Димович, что это очень сильная взрывчатка, и может подорвать весь наш дом. Из-за нее могут пострадать люди, поэтому иногда нужно, как ты сказал, и сор из избы выносить…
— Но это не так страшно, как ты можешь подумать. Я знаю, что Домовые не могут вмешиваться, но все же, вмешался. Этот человек никогда не сможет сделать настоящую взрывчатку.
— Почему?
— Опять ты, дедушка Миша, за свое. Почему, почему. Започемучил. Да потому, что я в его настоящие, ну, правильные порошки, по ночам подмешиваю плохие, ненастоящие порошки, и они никогда не взорвутся, а из жидкостей, которые тоже взрываются, я делаю… обыкновенную воду. Она только похожа и по запаху, и по цвету на взрывательную жидкость. Вот. Так что не беспокойся, дедушка Миша, ничего у него со взрывчаткой никогда не получится… Слушай, а можно конфету? — спросил тут же Домовой Дима Димович.
— Ну, конечно же. Я же шоколадные конфеты для тебя припас. Если хочешь, можешь и больше взять.
— Нет, больше брать пока не буду. Может, на дорожку еще возьму. А о взрывчатке не беспокойся, — отправляя в рот уже раскрытую конфету, проговорил Дима Димович.
— Ты так скоро и настоящим Волшебником станешь, — улыбнулся я, пряча в карман телефон, по которому хотел позвонить в полицию. Раз уж Домовой вмешался в «производство» взрывчатки, значит можно не беспокоиться и не спешить. Хотя, позже все равно позвоню. Пускай проверят дом полицейские и взрывотехники.
— Ой, не дай, Создатель, ну, по-вашему, земному, Бог. Я даже не хочу думать о том, чтобы стать еще и Волшебником. Не по мне это, дедушка Миша. А еще, я хотел проучить плохих хозяев, что живут рядом с тем, кто пытается сделать взрывчатку, наказать их за нарушение обычаев. Хозяин часто детей ругает и даже, бывает, что рвуку на них поднимает и бьет. Я ведь хранитель дома, а меня никто не научил в нашей школе, как это делать, чтобы не позволять такого делать?
— Даже так?
— Вот так, — Дима Димович вздохнул глубоко. Глубоко и шумно-шумно, как это умел делать только он. — Короче говоря, меня после всего этого проучили!
— Кто же это тебя проучил, и каким образом? — удивился я.
— Кто — не скажу. Закрыли меня в квартире, а сами уехали куда-то. У них на двери замки знаешь ка-а-кие! И не один, а сразу три. И к тому же, э-лек-трон-ны-е. Я и так, и эдак, да не тут-то было! Это твои замки на двери я могу запросто открыть, прибегая к простенькому волшебству. А у них... Даже крутое волшебное слово не помогло, и все волшебные слова, которые даже позволяют через глиняные стены проходить, не помогли... Стены то в доме не глиняные и не из бревен, а из... Непонятно из чего. Ну, такого в природе нет. А, может, и есть, но нас этому не учили... Железобетон называется.
Я догадался, о ком Дима Димович речь вел, поскольку бронированная дверь с двумя настоящими швейцарскими и одним канадским замками были только у Петра Петровича Денежкина, а жил он как раз подо мной.
— Чудак ты. Дима Мог бы хоть в потолок мне постучать. Что-то бы придумали, — сказал я. — Нашли бы Петра Петровича Денежкина...
Дима Димович охнул, а затем так выпучил на меня свои глазищи, что они стали еще большими и, казалось, что все лицо его и состоит только из глазищ.
Похоже, я был прав. Значит этажом ниже живет и умелец взрывчатых веществ. Это намного сокращало поиски для полицейских…
— Но я ничего, ничего не говорил! — наконец-то растерянно промямлил Дима Димович.
— Да ладно, Денежкин стерпит, обойдется. Всех уже и так достал своими неправильными советами, подковырками… Как и тот, другой «умелец».
— Я посмотрел на Диму Димовича. Похоже, он немного успокоился, хотя как я заметил, как Домовой вдруг снова занервничал и начал озираться по сторонам.
— Ты это чего так разволновался, Дима Димович? — спросил я у Домового.
— Да так… Смотрю вот, а возле твоего участка уже семь Кошек и Котов притаились и ждут.
— Кого? — не удержался я.
— Кого, кого? Да меня же. Чтобы надрать мне не только уши, но изодрать до крови всего… Я одного не понимаю, дедушка Миша, почему вы любите котов и кошек? Ведь это такие злые-презлые и хитрые-прехитрые, упрямые, сами себе на уме…
— С чего ты взял?
— Да с того же, — отмахнулся Домовой Дима Димович. А это еще одна ужасность, дедушка Миша. Но это уже почти в прошлом. Я постарають убраться с твоей дачи быстро и незаметно для котов и кошек. Мне уже давно пора возвращаться. Ведь я завтра заканчиваю свою практику и должен вернуться в школу.
— Даже так? Ты таки решил продолжить учебу?
Дима ухмыльнулся:
— А как же! Кому нужен неуч?
— Но ведь ты как-то говорил, что там, в вашей школе преподают одни трехсотлетние старики!
Дима Димович кивнул.
— И ничему новому тебя и твоих друзей не научат.
Дима Димович снова согласно кивнул.
— Тогда зачем возвращаться и учиться в школе, где ничему новому не научат? Может, создать новую школу?
— Зато они научат всех нас старому. А мы, практиканты, подскажем им, учителям, в чем они правы, а в чем нет.
— Ну, хорошо, — сказал я. — Жаль, что тебе нужно возвращаться...
— Ничего не поделаешь. Но я буду приходить. Когда у меня будут каникулы. Может, и с кем-то из моих друзей Домовых. Ты, дедушка Миша, тоже многому меня научил, и за это спасибо. И понравился мне. — Дима Димович протянул мне руку для прощания.
Я протянул руку в ответ и спросил:
— А когда же мы отпразднуем твой День рождения? И кто же тогда будет Домовым в нашем доме?
— Да кто его знает? Думаю, что в скорости. На первых каникулах и отпразднуем мой день рождения. — Дима Димович поддернул плечами, почесал за шеей. — А Домового… Кого-нибудь в ваш дом пришлют. Дом без Домового не может остаться. Может из нынешних выпускников, или еще кого. Но об этом я не знаю, — с сожалением вздохнул Дима Димович и, даже не взяв с собой на дорогу конфет, исчез.
Я кивнул головой уже пустому месту.