Алиса

         
           Вагон легонько раскачивался под убаюкивающее перестукивание колес.  В потемневших от времени купейных панелях тускло отражались последние  лучи заходящего солнца, с трудом проникавшие внутрь, через двойные стекла мутных окон, наполовину прикрытых выцветшими занавесками. На верхних полках, как всегда, лежали старые полосатые матрацы и пожелтевшие подушки без наволочек. На потрескавшемся откидном столике, в пузатой бутылке, чинно болтался наполовину выпитый коньяк. Радовали глаз аккуратно нарезанные дольки лимона и другие приятности, полагающиеся к благородному напитку.

          Несмотря на февраль, снега почти не было, и состав неторопливо пересекал голую приволжскую степь, изредка встречая одинокие домики пастухов. В такое неуютное ветреное время года, желающих путешествовать было не много. Единственное обитаемое купе занимали два пассажира. Я направлялся в далекий северный город, куда меня откомандировал директор клиники, где я в то время работал. Мой попутчик Стас, немолодой уже, долговязый мужчина с пышными обвислыми усами и морщинистым лбом, спешил на свадьбу младшего сына. Проверяя наши билеты,  проводница – крупная дама с озабоченным выражением лица - сообщила, что ее вызвали к начальнику поезда. Едва она ушла, Стас предложил выпить.  Других планов на ближайшие сутки у меня не было и я, разумеется, согласился. Не смотря на приличную разницу в возрасте, мы успели  поколесить по стране и быстро нашли общие темы для разговора.

          Неожиданно, в проходе появилась темноволосая девушка в синей форме. Мягкие черты ее свежего лица, не тронутого косметикой, были на удивление правильными. В руках она держала белую коробочку, на которой было что-то написано. Коробочку  перехватывала пестрая тесьма с ярким бантом. Вид наших удивленных физиономий, вероятно, позабавил девушку. Она улыбнулась, отчего ямочки на ее щеках стали еще заметнее.
-  Здравствуйте, - поздоровалась она, немного растягивая слова. – Могу я вам чем-нибудь помочь?
          Мы озадаченно переглянулись.
-   Если можно, постельное белье, - попросил, наконец, Стас.
-   И стаканы, - добавил я, - глядя на коробочку.
-   Подарок племяннице, - перехватив мой взгляд, объяснила девушка. – У нее скоро день рождения будет.
          Когда она принесла стаканы и пакеты с простынями мы узнали, что ее зовут Алиса.
Пожелав нам спокойной ночи, Алиса ушла, а мы начали готовиться ко сну.

- Замечательная девушка, - устроившись на полке, восхищенно произнес Стас.
- Алиса? – спросил я, хотя уже понял, кого он имел в виду.
- Ей бы на подиумы ходить, - заметил Стас.
- Ты хочешь сказать, по подиуму, - поправил я его.
-  Ага, - согласился он. – По подиуму ходить и показывать.
-  Демонстрировать коллекции одежды, – уточнил я.
- Вот, вот, - опять  согласился он. -  Замечательная девушка.

          Наш странный диалог прервал стук в дверь. Дородная проводница принесла комплекты постельного белья и стаканы.
- Не поняла, - удивилась она, увидев, что все это у нас уже есть.
- Нам ваша коллега все принесла, - объяснил я происхождение стаканов и постельных принадлежностей.
-  Очень приятная девушка, - вставил Стас.
          Проводница удивилась еще больше.
-  Какая девушка?  Я сегодня одна на смене.
          Я описал Алису. К нашему изумлению, женщина, вдруг побледнела и начала медленно оседать, хватаясь за все, что попадалось ей под руку. Мы помогли ей сесть на мою полку.
- Что с вами? - суетился Стас. – Часто с вами такое?
          Проводница отрицательно покачала головой.
- Там, в купе на столике удостоверение, - она указала в конец коридора.
          Я сбегал в купе проводников и принес служебное удостоверение. Прихватил и коробочку с подарком для племянницы, тоже лежавшую на столике.
          Мы со Стасом подтвердили, что говорили именно с Алисой, чье фото было на удостоверении. Кроме того я пояснил, кому предназначался подарок.
        - Алиса умерла в реанимации, два часа назад, - выслушав нас, сказала проводница. – Позавчера, у вокзала ее сбила машина, и она два дня пролежала в коме. Начальнику поезда звонили из больницы. 

          Мы втроем долго сидели молча, не решаясь произнести вслух то, о чем думал каждый из нас.   
          На коробочке круглым, почти ученическим почерком, было выведено «Любимой племяшке от тетушки Алисы».