Казак

Есаул Митькин по-хозяйски закурил. Ладно подогнанная форма подчеркивала гордую осанку казака. В начищенном сапоге он разглядел свое отражение и привычным движением поправил длинный ус. В папахе было жарко, но родовые традиции и озорные взгляды девчат отгоняли мысли о позорном оголении макушки. Митькину мерещились боевые походы верхом на коне, острая шашка в руке и лихая смерть от басурманского булата. Из проезжающей мимо машины он услышал Газманова и загрустил. "Совсем погано стало, потеряем Россию", - подумал он про себя, а вслух зычно проголосил: "Фото с казаком - 150 рублей! С шашкой в руках - 200! Подходим, не стесняемся!". Перекур был окончен.