Ну, вот. Снова меня проверяют …
Да сколько уже можно.
Инструктор ждал, пока я сделаю то, что он попросил.
«И как я тут оказалась?» – несколько уныло размышляла я, топчась на краю татами.
Уж и не помню толком, как это делается. Когда это всё было …
Хорошо, хоть это борцовский зал, а не настоящее татами. Покрытие мягкое, не расшибусь в случае чего. Где наша не пропадала? И там пропадала, и сям пропадала …
Трудно быть идиотом, но мы не боимся трудностей. Не получится – да и бог с ним.
Вспомнила. Оттолкнуться ногами вдоль пола и вверх, расслабиться и лететь, сгруппироваться в полете, но так, чтобы не напрячься. Ах, да, голову в сторону, слегка развернуть тело так, чтобы по линии соприкосновения с полом ударная нагрузка приземления не пришлась на плечи. Перекат наискосок через спину к бедру. Ноги … куда ноги? Да соображай же быстрее!
Ладно, поехали. Моментально прекращаю думать и мягко отталкиваюсь от татами. Вперед и вверх.
Время замедлилось, я смотрю на свой прыжок со стороны. Красиво. Он так замечательно «размазался» светящимися полосами не только во времени, но и в пространстве. Можно видеть мельчайшие детали.
Стоп. Я же так не умела даже раньше. У меня же постоянно что-то не получалось, то одно, то другое. Я же так не умею! Или умею, но просто подзабыла?
Инструктор смеется от края татами и хлопает дважды в ладоши.
Все заняты своими делами, прыжок продолжается, картинка с залом становится мутноватой и не важной. А сверху опускается толстый канат с узлом на конце.
Ну, что … вот канат как раз вполне настоящий. Затертый, ворсинки торчат, но толстый и крепкий. Всегда было интересно – и как на таком канате можно узел завязать?
Берусь крепко за канат, ставлю ноги на узел, как когда-то в школе, и исчезаю из спортивного зала. Дух-то захватывает, но я крепко держусь. И помню, что главное – не дать волю страхам и сомнениям. И тогда тело останется плотным и канат тоже никуда не исчезнет.
Канат вместе с выпучившим от усердия глаза пассажиром опускается в квадратный глубокий каменный котлован.
Я немного прихожу в себя, отдираю оцепеневшие руки от каната и оглядываюсь.
Рассматривать как-то и нечего в этом пустом и, похоже, очень старом месте, кроме потемневших и изъеденных временем голых стен и пола. Хм. Ну и местечко. И зачем я здесь? Хорошо хоть крышки нет, а так гроб гробом. Небо хмурится, воздух свежий и прохладный. Ветер залетает даже сюда, на дно котлована. Гроза, что ли, будет?
Пока я таращусь на небо – на краю котлована появляется парень. Да чего ж ты мрачный такой … Машу ему рукой и он спрыгивает вниз.
-Ты кто? Как сюда попал?
-Я грек.
И всё. Грек он, как же. Волосы светлые и прямые, глаза серые и слегка злые, сам худощавый как щепка. Видели мы таких «греков». Хотя …
Немногословный незнакомец хватается за мой канат (нахал!) и нас уже вместе уносит в небо. Вот же торопыга, еле успела снова вцепиться в канат.
И снова какое-то старое место. Даже древнее. Всё вокруг пропитано Временем. Темные, неопределенного цвета шершавые камни под ногами, ступеньки, какие-то строения. Пахнет древностью, в которой отвалилось, рассыпалось в пыль и унесено ветрами лишнее и неважное. Ни растений, ни почвы, ничего больше. Остался только вечный и незыблемый камень. Даже грозное небо над головой кажется старым и измученным, как мир.
Мой псевдо-грек отцепился и пошел куда-то по своим делам. Ну и иди себе. Грек. Почему грек?
А похоже и тут гроза собирается. И чего это я не мерзну? Вроде, должна бы. При такой-то погоде. На всякий случай поёжилась, будто мне холодно.
Оторвал меня от глубокомысленных блужданий в ассоциациях подошедший человек в потрепанной, но чистой одежде.
- Пойдём, раз ты здесь.
- А Вы кто?
- Служитель.
- А где это – здесь?
- Пойдем – говорит он и улыбается.
Ну, раз служитель, то пойдём. Всё равно заняться нечем. А то и буду так стоять, путано пытаясь разобраться, что тут более древнее – камни или небо.
«Какое же здесь всё старинное, сколько же этому всему здесь веков… Или тысячелетий?» - думаю я, пока он меня куда-то ведет. Считаю от нечего делать ступеньки под ногами, рассматриваю шершавые камни, поглядываю на хмурое небо.
- Смотри.
Я поворачиваюсь и вижу кое-что интересное. Какую-то незнакомую женщину, завернутую в неопределенного вида одежды, опускают на канате (старый знакомец!) в большую ванну с темной водой. И чего она так вопит и нервничает? Ничего же страшного не происходит. Никто её не привязывал, не бил, сама в канат вцепилась. Муж рядом стоит, наблюдает.
Вода … ну просто темная вода. Правда, немного холодно, сумрачно. Так не казематы же какие-то подземные.
А вот ванна примечательная. Снаружи видно, что она будто сплавлена из множества черных кубических кристаллов разной величины. Грани поблескивают и немного переливаются. И стоит на небольшом постаменте из всё тех же очень старых выветренных камней. А внутри гладкая, темная и зеркальная. Красивенько. Несколько зловеще, но ничего такого уж угрожающего. И чего она так вопит?
- Сейчас поймёшь – говорит служитель.
Женщину опускают на канате в воду, потом поднимают и переносят на камни. Всё. Никакой геенны огненной, бурного кипения адской смолы, злобных чертей и подобной чепухи.
А она продолжает отчаянно рыдать, сидя на камнях у ног спокойного и сумрачного мужчины. Жаль её, всё же. И чего б я так убивалась? Ах, да. Муж.
Служитель, тем временем, опускает руки в спокойную и прозрачную воду, и становится видно, что на дне желтый крупный песок. Он перемешивает эти неожиданно светлые кучи песка на дне ванны с темной водой. И песок вдруг постепенно становится черным.
Становится черным весь. Интересное кино.
- Она солгала. Она изменяла тебе – говорит служитель хмурому мужчине, который молча кивнув, уходит. Женщина осталась, безысходно скорчившись на шершавых голых камнях.
Безутешная и одинокая.
Вот оно что. Проверка на вшивость. То есть, на лживость. Занятный аппарат эта ванна. Может быть, слишком жестоко всё это?
- Ты угадала – (это уже мне). - Проверка на лживость. Не столь важно, что она изменяла этому мужчине, но важно, что она лгала, лгала не только в этом, не только ему, но и себе, и была упорна в своей лжи. Ложь стала её второй натурой. Потому песок стал черным весь, и теперь ей так тяжело и страшно. От этой лжи никуда не спрятаться. Мужчина хотел узнать только об изменах. Она же теперь видит всё остальное.
И куда теперь вся эта вода с песком?
Служитель что-то сказал тихо себе под нос, и темная вода из ванной ушла вместе с песком куда-то вниз, обнажив гладкие блестящие стенки.
- А что она еще может, эта ванна?
Служитель улыбается и говорит:
-Потом узнаешь. Иди.
Ну, я и пошла.
http://www.proza.ru/2018/09/06/948