ВНИЗ
Мечты хрустальны. Понимание этого приходит, когда действительность швыряет сияющий сосуд в железобетон ситуации. Дзинь… Ну-ка, похрусти!
И осколков тем больше, и тем дальше они летят, чем дольше мечта вынашивалась, чем труднее был путь к ней и чем ближе подошел.
- Вам цветы? Хотите букет? Из живых? Я помогу, - подпорхнула к покупателю миловидная девушка. Сразу теперь и не разберешь, но, кажется, не из роботов. После того как они добились права ходить без логотипа, часто возникают неловкие моменты.
- Мне букет Ирландия, пожалуйста.
И без того огромные глаза так распахнулись, накладные ресницы так хлопнули, что того и гляди отклеятся.
- Что вы хотите?
- Букет, - он объяснил сочетание цветов.
- Поняла, сейчас, - обрадовалась девушка легкой отгадке нетрудной загадки, но – больше – крупной продаже.
Через несколько минут Владимир вышел из таксолета на ближайшей к цели остановке. «Придется пешком, - подумал он, увидев разобранную ленту тротуара. – Опять кто-то из родственников главы заработает на смене цвета дорожки».
Молодцы управленцы из департамента погоды! Подарили августу весеннюю свежесть и незамутненный закатный небосвод. Послеобеденный дождь смыл усталость и пыль с каштанов. Владимир ловко огибал оставленные строителями инструменты, приспособления и упаковки с материалами. Старался лишний раз не травмировать травку, цветы и редких насекомых. Слишком мало естественного осталось в синтетическом мире большого города начала XXII века. Пусть же островки зелени радуют глаз.
Увесистый ароматный букет, пакет с деликатесами. Жаль, Ирина сразу увидит сюрприз. Пока хозяин не введет код, гостю не пройти через шлюз «на плечах» соседей, как это можно было сделать еще совсем недавно. Электронный цербер далеко не пропустит, заблокирует до приезда фейсконтролеров… Он послал импульс, что скоро будет.
Сейчас он все ей скажет. Можно было и раньше, но хотелось перевернуть страницу в будущее триумфатором. Он шел к победе только треть жизни. Только! Десять последних из тридцати – это почти вся сознательная. С деловитостью торпеды он шел к цели сквозь бурные потоки политических и экономических перемен. Однокашники успели найти себе пару, а кто-то уже и расстался. Многие обжили собственное жилье, насладились путешествиями, а он корпел в когнитеках и лабораториях, мотался по конференциям, собрал команду единомышленников, выбил финансирование. Они нашли ключик от замка, закрытого природой. Теперь достаточно повернуть его, слегка потянуть дверь, и она пропустит человека… Здравствуй, биологическое бессмертие!
Сегодня подвели итоги работы над проектом. Открытие рабочей группы, с учетом достижений медицины, использования стволовых клеток делает человека практически бессмертным. «Какое сегодня, кстати, число? Пятница, 12 августа 2118. Этот день войдет в историю. Наступил момент, когда по словам малоизвестного писателя начала ХХI века, «пора кончать начинать, и начинать кончать». Знал бы Владимир, как сложится предстоящий разговор, он, возможно, остался бы на банкете. Отдалил бы за горизонт этот момент. Но предвидение – штука не научная.
Мягко отодвинулась в сторону дверь из модного износо- взломо- шумостойкого материала, едва лицо Владимира показалось перед всевидящим сканером. «Ждала, - с удовлетворением подумал он. – Жалко цветы уже увидела».
- Привет! – по приглашению хозяйки он вошел в огромную чистую комнату. Когда-то их называли залами. Обычно они чаевничали в уютной кухне. Что ж, день сегодня особенный.
- Привет, - эхом откликнулась девушка. – Не думала, что сегодня приедешь.
- Почему?
- Как «почему»? Вы же проект защитили. Я уверена, что все получилось. Значит, как все уважающие себя ученые, вы обязаны были сейчас развести спирт в запыленной колбе сомнительной чистоты, разлить его…
- И напиться? Так?
- Конечно, или моя логика блондинки опять не совпадает с логикой науки?
- Как будто ты меня не знаешь. Я же не хожу избитыми тропами.
- Мне кажется, ты уже забыл, когда последний раз был на тропе.
… Футболочка, шорты и кроссовки – не лучший наряд для ночлега в тайге. И трекинговыми палками не прогнать ночную прохладу. Горы! Здесь и летом здесь бывают заморозки. Светлоглазая, русоволосая, конопушки на носу… сама беззащитность.
Девушка сидела на старом, побелевшем от времени, стволе поваленного кедра. В небе уже проявлялись первые звезды, она прикидывала, как провести ночь. Без костра, без теплой одежды, далеко от лагеря. Она подвернула ногу, сорвавшись с камня, в нелепой попытке дотянуться до кедровой шишки на низкой ветке. Нужна она ей, как же! Оголодала! И никакой связи…
Здесь-то, в стороне от обычного маршрута, по которому туристы ходят часто, и наткнулся на нее Владимир. Он был не новичком в сибирских горах. Несколько раз приезжал в эти края с родителями, потом с однокурсниками. Решил провести каникулы автономно, специально пошел к горному озеру нехоженой тропой. И вот. Может девушка, а может виденье.
«Какие тоненькие красивые пальцы! Смешные цветочки на покрытых лаком ноготках», - восхитился Владимир, накладывая тугую повязку. И испугался, вдруг уши не только краснеют, а еще и светятся в темноте.
- Держи, а то скоро зубы застучат, - грубовато протянул он теплый анорак, вынутый из рюкзака. К лагерю на берегу озера они попрыгали-поскакали на трех ногах. В километре от него Ирину и спасителя встретили одноклассники, встревоженные отсутствием девушки.
Так и познакомились. Он был для нее стариком. Еще бы. Она перешла в выпускной класс, а он уже поступил в аспирантуру. Знакомство переросло в тесную дружбу в общем кругу. И в более близкие отношения. Сколько лет уже? Семь… восьмой.
- Ты права. Надо будет вернуться к природе-матушке. Забыл уже запах тайги. Махнем вместе? – улыбнулся Владимир. – Ой, вот же, тебе. Я назвал букет Ирландия.
- …?
- Стран гейзеров ни при чем. Это от твоего имени. Ирисы и ландыши. Ир… плюс ланд…
- Спасибо. Не ожидала. Подожди, - Ирина уклонилась от приветственного поцелуя, освободила букет от упаковки. Нежные бархатные синие ирисы гармонировали с белыми соцветиями ландышей. Как не порадоваться возможностям тепличных хозяйств, где выращивают любые цветы вне зависимости от сезона.
Девушка принесла вазу с водой. Поставила букет на столик. Поправила их, повернула так и сяк. Нашла гармонию формы, цвета и линий.
- Судя по глазам, ты со щитом? – повернулась она к гостю.
- Догадываешься правильно.
- Садись, пойду чай поставлю.
- Победу чаем? Пакет у порога. Там кое-что поинтереснее. Пойдем на кухню?
- Не пойдем.
- Правильно, - согласился Владимир. – Здесь обстановка пафоснее. Или ты прячешь от меня что-нибудь?
- Сиди, победитель. Я сама все принесу, - Ирина вышла из комнаты.
- А ведь что-то не так, - пробормотал Владимир, рассматривая отражение в зеркале. – Что?
Через несколько минут Ирина присела рядом с гостем на мягкий диван под кожу неведомого марсианского зверя возле сервированного столика.
- Мы никогда здесь и так ничего не праздновали, - сказал молодой человек.
- И не будем, - твердо поставила точку Ирина.
- Будем! Теперь будем часто и долго. Всегда, - возразил Владимир.
- Володя, когда ты был здесь последний раз? Сколько времени мы с тобой не виделись? – спросила девушка.
- Здесь… последний… - цепкая память выхватила майский вечер, - мы с тобой вернулись с концерта. Девятого мая.
- С того дня много воды утекло. Я очень благодарна тебе за все. Ты, кажется, что-то хотел сказать?
- Не хотел, хочу.
- Не спеши. Мы знаем, или – наоборот – не знаем друг друга много лет. За последние месяцы я поняла, что наши отношения – это тупиковый путь.
- Почему? – Владимир все еще улыбался. – Я хочу предложить тебе сожитие.
- Спасибо, - вяло улыбнулась Ирина. – Только ты опоздал. Понимаешь, я не могу просто так жить с человеком под одной крышей. Мне надо разделять его мысли, чувства, дела. А мы разные. Ты решителен, ты авантюрист, тебе надо все переделывать. Весь мир. И владеть им. А я, если заметил, даже по имени другая. Мне тоже нужен мир, но в другом значении, как покой. Таких как я раньше почему-то «клушами» называли. Мне дорог мир моей семьи.
- Ира. В нашей семье будет и мир, и покой. В нашей первой на планете БАССМЕРТНОЙ СЕМЬЕ. Не сомневаюсь, что мне, тебе и нашему будущему ребенку Мировой Совет предоставит право стать бессмертными.
- Володя, спасибо, но тебе нужна другая. Ты найдешь, это не трудно. Мне удалось. Мне не нужен муж-гений, мне не нужен мир у моих ног, мне нужен простой земной парень, и я нашла свою судьбу. И я не поменяю даже на бессмертие.
- Кто он? – отшатнулся Владимир.
- Это не важно. Спасибо за предложение и уходи, - Ирина поставила нетронутый бокал на стол. – Прости меня. Так сложилось.
Владимир посмотрел на окно. Августовский вечер спустился на город. «Вот что значат слова «у него потемнело в глазах»…
Еще не построенная семейная лодка разбилась, даже не изведав житейских бурь!
- И не к чему перечень взаимных болей, бед и обид… - пробормотал Владимир.
- Ты о чем?
- Это не я. Это мой тезка. Лет двести назад.
Каждый взлет неминуемо заканчивается снижением. Иногда и падением. Падение сразу после взлета – это катастрофа. Не разбирая дороги, шел Владимир к остановке таксилетов. «Осчастливил… подарил… прилетел на крыльях… ага, тут-то тебе перышки и выщипали… ждали тебя».
Мягко опустилась дверь.
- Куда вас доставить? – бесстрастно спросил робот-таксист.
- Хоть куда, - вяло махнул рукой Владимир.
- Маршрут построить невозможно. Такого адреса на Земле нет…
- Извините, я понимаю. За ее пределами тоже. Отвезите меня, пожалуйста… - Владимир назвал адрес.
Он и здесь тоже давно не был. Но стихия работы последнего времени так его закрутила, что на личную жизнь, на общение, даже на обычные знаки внимания даже самым близким времени не было. «Жизнь прошла, не поговорили!»
Вот и знакомые кварталы. Снижение. Посадка. Здесь исхожен каждый метр пути до старого дома, где они когда-то жили рядом, откуда переехали родители Владимира. Здесь еще нет тротуаров-самоходов. Старый друг обитает все в той же квартире. Здесь поймут. Дорога к знакомой двери заняла несколько минут. Сюда он мог приезжать без предупреждения. И все же еще минут за десять до посадки Владимир включил телепатику.
- Да жду я тебя. Давно жду, - поприветствовал друг.
- Выходи к песочнице!
Резкие тени от фонаря лежали на детской площадке. В полутьме зловеще смотрелся миниатюрный марсоплан, неподалеку прорисовывались макеты коптеров и смутно виднелись очертания обитателей динотория.
- Веселенькое место для ночных посиделок, - усмехнулся Владимир, пожимая руку Евгения. Они устроились на скамейке рядом с песочницей.
- Ага! Площадка для съемок фильма-ужасов.
- Четверть века назад…
- Да уж, здорово мы тогда сцепились. Это был реальный ужас для мам.
- Первая встреча и сразу драка. У меня нос, у тебя фингал…
Хорошая дружба у пацанов часто начинается с драки. Когда-то друзья могли не говорить ничего, хватало взгляда. Они еще без встроенных чипов могли думать на одной волне.
- Жека, ты умеешь слушать.
- Я умею и слышать.
- Реже только умение понимать.
- Твоя мысль?
- Нет, Санина - одного малоизвестного графомана рубежа позапрошлого и прошлого веков.
- Все-то ты знаешь. Даже то, что не обязательно. А вот сказал он неожиданно точно. Просто проницательно.
- Это универсальная формула, - Владимир поднялся со скамейки для родителей, присел на край пластиковой песочницы, набрал в ладонь песок, тонкой струйкой выпустил ее на ограждение. Рос холмик
- Дослушай, Вовка. Я знаю, с чем ты ко мне пришел. Давно хотел сказать, но мы не встречались, а такие вещи говорят в глаза, лично, при встрече.
- Многообещающее начало!
- Оно же и конец. Твой счастливый соперник – это я, - Евгений выдохнул, ему стало легче. Они с Ириной с начала лета собирались рассказать Владимиру обо всем, но решили не мешать его работе.
- Вот как…, - Владимир стряхнул песок с рук. – Что ж, теперь мне и в самом деле стало ясно.
- Что?
- Что ее не вернуть. Она не одумается. Ну… не заканчивать же нашу дружбу тем, с чего она началась, - перехватило голос у Владимира. Он резко поднялся. Уходя, бросил через плечо. - Счастья вам.
НАВЕРХ
Где бы ты ни был. Где бы тебя ни били. Что бы с тобой ни случилось, ничего не потеряно, когда есть куда вернуться. Когда есть место, где чисто и светло. Где уютно и спокойно. Где никто не выстрелит в спину. Где тебя точно ждут, и там тебе всегда помогут, даже если и не понимают.
Это место – дом.
- Не горюй. Мне давно казалось, что у тебя ничего не получится с Ирой, - погладила мать сына по руке.
- А почему молчала?
- Зачем вмешиваться в движение светил? – вмешался отец. – Они с орбиты не свернут. Отклонение – это катастрофа. Зачем ее провоцировать.
- И как мне с этим жить?
- Не ты первый, сынок, не ты последний. У тебя есть главное – дело, работа. Остальное… Теперь ты без помех закончишь начатое.
- Нет, мама. Это уже не моя работа. Маячком освещала мне путь перспектива обессмертить свою семью.
- Будут другие варианты, - обнадежил отец. Он знал, что глубокая вертикальная черта между бровей у сына и темные, почти черные глаза – это сигнал готовности к резким, иногда к непредсказуемым решениям и поступкам.
- Запасной вариант проржавел как бронепоезд в старой песне. Нет смысла выкатывать его на рельсы. Вариантов может быть много, но ответ – один. Так в математике, в физике, в других точных науках. Так в учениях древних.
- Ты о чем? – забеспокоилась мать. Защемило у нее сердце. И этот туда же…
- Я в науке сделал главное. Вывел ее из темного леса на светлую дорогу. Остаток пути осилят сами. Меня когда-то звали в десант, пойду, если еще подхожу. Теперь сделаю в десанте то, что не сделает никто кроме меня.
Августовское утреннее солнце пригрело по-летнему. По пути на базу десанта Владимир заехал в пригородный поселок. Старший брат досрочно вышел в отставку. Стаж межпланетных путешествий, участие в рейдах, годы службы в десанте и заслуги перед планетой позволили ему в сорок лет заняться одним из самых мирных дел на планете. В тени берез, под яблонями и грушами там и там стояли ульи. Полосатые обитатели неутомимо несли в них бесценный груз. Тихое жужжание и покой. Владимир убедился, что Максима нет в саду, сорвал с куста несколько ягодок малины. Натуральная! Прошел в дом-шале. Дом-шале. Непривычная архитектура для Подмосковья.
- Привет, брат. Я приехал проститься. Ухожу в десантники, - с порога заявил Владимир,
- Проходи в мастерскую, - Максим пригласил гостя в свое царство. Здесь он делал своими руками рамки для сот и ульи, чинил утварь, а иной раз и просто бездельничал, скрывшись от строгой супруги. – Не шуми, дочка готовится к конкурсу. По нашим стопам, значит, решил. Неплохо. А как же твои планы свернуть горы, но обрести бессмертие?
- Люди, я заметил, охотно сворачивают горы, когда им это интересно. Чаще получается - шею.
- Что-то ты сегодня в миноре. Догадываюсь. Любовь. И сразу от всего подальше, даже свое бессмертие забыл.
- Скажи зачем любовь бессмертному, если она сама не бессмертна? Думаю, что нет у тебя ответа.
- А у тебя?
- И у меня нет, зато есть сомнение.
- Сомнение – ржавчина истины, Володя.
- Возможно. Так вот, решение я принял. От тебя еду прямиком в городок десантников.
- Ты отдаешь отчет, что оттуда не возвращаются?
- У меня наследственность хорошая. И ты вернулся, и отец.
- Брат, нам было куда и к кому вернуться. И нам крепко везло. Может быть ты торопишь события? Не всегда следует так сильно давить на газ, времени может не хватить нажать на тормоз.
- Но есть и другой совет: «Больше газа – меньше ям!» В том числе и воздушных.
- И все же, прежде, чем ты примешь решение…
- Оно принято.
- Не перебивай старших, курсант. В лаборатории ты был главным. Теперь привыкай подчиняться, - жестко осадил брат. – Что может быть важнее жизни?
- Физическое бессмертие – это мало. Открытым остается вопрос о душе.
- Я тебя правильно понимаю, что ты сделал выбор на вмешательстве в прошлое?
- Если получится.
- А это уже «система диод». Это дорога в один конец, - брат помолчал, ушел в дом, вернулся с чашками в руках. – Давай-ка ударим по мороженому. Не важно, куда ты попадешь, там такого не будет. И такого меда к нему тоже. Почему ты делаешь такой выбор?
- Мне не интересно покорять другие планеты. И еще… Я и там собираюсь продолжить работу над темой бессмертия человека и человечества.
- Как?
- Ты слышал об иммортализме? Давно решена проблема сохранения знаний и сознания. Закон вечного двигателя не распространяется на биологию. Тем более – на психику и сознание. Вкусно как! Я хочу заняться третьей составляющей – бессмертием души.
- Она и без тебя бессмертна.
- Не совсем. Современные технологии позволяют сохранять информационный код человека. К сожалению, только последние несколько лет. Представь, сколько всего утрачено в предыдущие столетия.
- Информация все равно сохранилась в тонких материях.
- Это – да. Но как извлечь? А сколько там негатива, черноты?!
- Брат, если я тебя правильно понимаю, ты замахиваешься на перевоспитание человечества. Это же посложнее, чем свернуть гору.
- Тем интереснее, и потом… всех не перевоспитать, но спасти можно многих. И дать импульс для самоспасения.
- Импульс ценой своей жизни?
- Того стоит.
- Что ж, тебя не остановить. Но помни, в пути надо идти до конца. Гибельны полумеры. Миру не нужны полуфабрикаты, полуоткрытия, полуподарки. Все, или пошел к черту! Уверен, что преодолеешь маршрут?
- В теории – да. И она без единого пятнышка ржавчины. Еще мороженое есть?
- Сейчас принесу. Что же касается затеи, молод ты, братишка, дерзок. Неуемен в попытках достичь свою цель. Как наш щенок. Помнишь, как Дружок пытался поймать свой хвост? - Максим похлопал брата по плечу, - С Богом! Ты дай как-нибудь знать о себе. Оттуда.
- А вот историю с хвостом и расскажу…
НИКТО КРОМЕ НАС
В прохладном безоконном серебристом кабинете кадровика десантуры, где вершились судьбы (иногда не только людские) было тихо и по-домашнему уютно. Седовласый хозяин кабинета указал Владимиру на диван, извинился, что должен закончить и отправить письмо. Лишь потом сможет уделить внимание гостю.
Закончил. Нажал на клавишу, удовлетворенно потер ладони.
- Итак: чай, кофе, сок?
- Сок.
- Илона, пожалуйста, гостю сок манго, а мне зеленый чай, - отдал он команду и подсел к Владимиру. – Вкусы не изменились, надеюсь?
- Не изменились. Как вы запомнили такую мелочь?
- Разговор у нас в прошлый раз получился интересный. И долгий. На несколько стаканов сока, - улыбнулся инспектор. Он мало изменился. Да – постарел. Да – больше стало седины. А вот кое-что все то же: веселый прищур, полуулыбка, взгляд в глубину. Рентгеновский. И рукопожатие то же: крепкое, сухое, энергичное. – Из всех абитуриентов, которые в моей жизни отказались пойти в десант, а их было немного, вы, Владимир, запомнились крепче других. – Но, помните, я предупреждал о высокой вероятности возвращения в этот кабинет? И мне приятно, что я не ошибся. Вы здесь.
- Помню, что я возразил вам, дескать нельзя дважды войти в одну воду.
- Кабинет – не вода. Он постояннее. Итак, я слушаю.
- Прежде всего, с вашего разрешения, расскажу о проделанной работе.
- Можете коротко, я осведомлен о триумфальной защите проекта. Именно поэтому удивлен визитом.
- Тогда я откровенно.
- И не иначе, кадровики немного священники, - улыбнулся инспектор.
- После защиты я сделал предложение девушке. Отказ. Поехал к другу, чтобы он помог зализать рану. Оказалось, к счастливому сопернику. Поговорил с родителями и с братом, и вот я здесь.
- Неужели родственники пришли в восторг?
- Брат поддержал, отец просил подумать.
- Максим не отговаривал? Не ожидал… У него много причин обижаться на Систему. Итак, мы возвращаемся на много лет назад. Перед тобой снова выбор.
- А я гожусь?
- Разумеется. По результатам последнего сканирования физическое состояние хорошее. Кое-что подтянем, разумеется. В голове много прибавилось, морально-психологические травмы тоже лечатся, проверено опытом. Время и работа – лучшие эскулапы, особенно, если человек сам хочет изменить ситуацию. Пей сок, пей.
- Спасибо. Вы с Максимом поддержали. После разговора с другом я думал, что иду на дно.
- Всплывем. Иногда надо уйти на дно, чтобы оттолкнуться. Теперь вектор один – наверх. Мы еще взлетим. Однако, еще раз, формальность обязывает. Ты твердо решил?
- Да.
- Направление?
- Прошлое.
- Это твой выбор! Тогда первым делом «отречемся от старого мира», отключим связь. Попрощался?
Материализовалась Илона. Подала Владимиру шлем, похожий на гермошлем космонавта.
- Отключаем все чипы. Возможно первый час будет мутить, вот таблетка. Потом несколько дней придется привыкать во всем полагаться только на память. Никто не подскажет…
Теперь подпиши контракт, вот здесь, здесь и здесь. Прочитать успел? Хорошо. Напоминаю, что в ходе подготовки предстоит погрузиться в древние языки, культуру, этикет, историю одежды, науку выбранного периода и многое-многое, что на первый взгляд может показаться странным. Но мы должны уберечь десантника на самых первых шагах от нелепого провала. Читал у Санина рассказ «Проделки Гистерезиса или четвертая буква «К»?
- Нет.
Инспектор бросил взгляд на старинные часы с грузом из гирь в форме еловых шишек и маятником. Протянул E-файл с текстом. Взял со стола свой чай.
Через минуту Владимир отложил рассказ.
- Что скажешь?
- Написано, конечно и наивно, и смешно. Однако заставляет задуматься.
- Итак. Прошлое?
- Да.
- Цель?
- Работа над бессмертием души.
- Интересно. Детали оговорим позже. А пока, добро пожаловать в карантин и вперед, преодолевать курс молодого бойца! Как раз группа сформировалась.
С чем сравнить курс молодого десантника? Можно с обмолотом. Как с созревшего семени с него сдирают ненужную шелуху сомнений, тревог и воспоминаний. Можно с закалкой клинка. Уже обретенная форма, пройдя огонь и воду, через контраст и немыслимые трудности, обретает новые качества. Можно с линькой змеи. Десантник выползает из старой, тесной, ненужной кожи. Он становится иным.
Молодой десантник работает по 18-20 часов. Чередование физических нагрузок и теория. Пот и слезы. Иногда и кровь. Отработанная десятилетиями система не признает отдыха. Лучший отдых – смена нагрузок. Преодоление и концентрация…
В группе рядом с другими новобранцами Владимир выглядел перестарком. Некоторые инструкторы были моложе. Большинству по 18. Только еще одному – Ивану – 31 год. Они сошлись. Сблизил не только возраст, но схожесть судеб, характер и готовность к самопожертвованию.
Они жили, учились и постигали мудрость выживания вдали от родных городов и своего времени. В стороне от привычек и наклонностей. От вкусов и пристрастий.
- Что это? – удивился Владимир, рассматривая полученные на завтрак три шарика желтоватого цвета размером с наперсток и несколько фиников.
- Ваш завтрак, - сухой ответ робота не подразумевал подробностей.
- Это курт – пища кочевников. Можно размочить, но, если по вкусу кисло-соленое, то можно просто рассасывать, - пояснил Иван. – Только не кусай, а то придется зубы регенерировать.
- Не переесть бы, - хмыкнул Владимир.
- Не пережевывай и не переживай. Этого тебе хватит на сутки. Даже больше, с финиками-то.
Если весь курс молодого десантника – обмолот, то на ряде этапов до него происходит отсев. Через три месяца из группы в пятнадцать человек осталось девять. Четверо подали рапорта сами. Одного отсеяла комиссия по здоровью, выскочила генетическая неприятность, как-то незамеченная раньше. Еще один перевелся на более легкий курс инопланетчиков.
Занятия становились разнообразнее день ото дня. Физические и интеллектуальные испытания-истязания дополнились психотренингами. Общекоммуникативная подготовка поверялась практикой в разных странах, на разных континентах, на разных языках…
Городок на северной окраине отсталой страны. Неприбранность, неустроенность, информационная недоразвитость. Ни указателей, ни рекламы.
- Где здесь можно пообедать? – поинтересовался Владимир у прохожей.
- У вас что-то случилось с суфлером? – удивилась девушка. И не объяснишь ей, что он сдан на пороге в десантуру. Он бесполезен в прошлом, где для выживания рассчитывать можно на язык, обаяние, смекалку и общительность.
- Да, что-то молчит…
- Салон реставрации за углом направо, - подсказала собеседница. Ага, было бы что реставрировать!
- А поесть?
- Поесть… - она сосредоточилась. Владимир уже был готов расшифровывать обычные женские ориентиры «от салона красоты к фитнес-залу, за ним к обувному магазину, а там уже рядом». Но маршрут оказался более внятным.
Редко кто может дельно объяснить, как дойти до цели. Действительно, нафига учить географию и топонимику? Робот-таксист куда надо сам довезет. Об этом еще в XIX веке кто-то сказал.
Разные бывали ситуации. Веселые и забавные. Печальные и опасные.
- Чуваки, вы откуда вывалились? Вам сомбреро на уши не давит? – подошли к друзьям молодые, лет по пятнадцать-шестнадцать, смуглые ребята.
- Парни, мы никому не желаем зла. Просто гуляем по улице, а без сомбреро жарко.
- Вы не по той улице гуляете, - начал один.
- Точнее, не по той стороне, - поправил другой.
- И вообще мы тоже никому не желаем зла, но почему-то желаем добра. Себе. Отдали кредитки и свалили отсюда по-быстрому.
- Это преступление, - попытался урезонить парней Иван.
- Преступление преступать границу нашего района, - ощерился плечистый крепыш. С виду вожак компании. Он сплюнул через отсутствующий верхний передний зуб на брюки Владимира.
- Плеваться вредно, кореш, - сказал Иван. Через пару секунд воспитуемый выплюнул себе в ладонь нижний зуб. – А вот так еще удобнее будет. Да?
- Мочи их, - промычал парень, вскакивая на ноги, - но друзья уже резво бежали по узкой извилистой улочке. При этом они оказывались то на одной стороне, то на другой. Плохо тренированная погоня растянулась.
- Встали, - скомандовал Владимир. Они развернулись к первым из подбегавших. Звякнул о каменную стену выбитый нож.
- Легли, - удовлетворенно констатировал Иван, перешагивая через поверженного противника. Отставшие преследователи притормозили, переглянулись и растворились в узких переулках.
- Сила есть – ума не надо, - пробормотал Владимир.
- Владимир, Иван! Силу надо применять с умом, а лучше бы обходиться без насилия, наряд вне очереди, - подвел итог тревел-инструктор. - Сильнее всех кто?
- Владеющий собой, - со вздохом ответил Владимир.
- Девушка, я приезжий, помогите, пожалуйста, в честь кого назвали эту улицу?
Девушка остановилась, поправила ремешок элегантной сумочки, смерила взглядом собеседника, прищурившись прочитала табличку на углу дома.
- Улица Карла Маркса. Это ученый был, так утверждает энциклосервис. Вы проверьте в инфотеке, я не уверена.
- У меня что-то со связью.
- Если вы пристаете, то недолго и нравственников вызвать, - настороженно предупредила девушка.
- А вдруг я ваша Судьба, - озадачил ее Владимир.
- Судьбы на дорогах не валяются, - ее взгляд оттаял, девушка улыбнулась.
- Да и я не валяюсь, а стою, - поправил Владимир. – Но не будем путать плохое ведение дел и предначертания судьбы.
Владимира пригласили на беседу к идеологу.
- Не буду надолго отвлекать от самоподготовки. Мы должны откорректировать программу теоретической части.
- Разве вам не виднее?
- Мы должны сверяться с вашими ощущениями.
- Тогда мне нужны дополнительные сведения по категориям «Добро», «Зло» и «Истина».
- Быстро вы перешли от представлений и понятий к категориям, - пристально посмотрел инспектор в глаза курсанта.
- Я умею учиться, - кивнул Владимир.
Если кто-то думает, что человек исправим, то он не совсем прав. Исправим, конечно же исправим. Но перед этим словом обязательно возникает другое – «трудно».
В обед веселый курсант Пауль, который постоянно напоминал, ordnung должен быть во всем, поделился историей из своей командировки.
- Я увидел, что в одном дворе хозяева плохо следят за поведением своих собак. Повесил на доске объявлений текст: «Мы не выгуливаем детей на площадке для собак. Не пускайте своих питомцев в песочницу!»
- И что? – повернулись к нему курсанты.
- Они неисправимы! На следующий день получил ответ. Вот он. Пауль вытащил из кармана пластиковый листок: «Мы не требуем надевать намордники на ваших детей! Не обижайте наших собак».
- Аргументированно!
Во все времена осуждалось действие или бездействие. Все зависит от ситуации. Иван и Владимир получили наказание за драку в Мексике.
- Важно везде быть своими, и дело не в цвете кожи.
- А в чем? – поинтересовался Владимир.
- Главная задача десантника в необходимости мимикрировать. Одежда, темп речи, жестикуляция, мимика, лексика, знание исторической, политической, экономической ситуации в стране, городе, запах, умение шутить и улыбаться и еще тысяча признаков – все должно соответствовать норме.
- Молчание – золото, - хмыкнул Иван.
- Иногда молчание – жизнь, - подтвердил коуч. – Главное, быть своим среди чужих.
Конца нет только у бесконечности, но это никем не доказано. Возможно там будет всего лишь переход в другое измерение, состояние или время.
Первый этап подготовки подошел к концу. Ученого учить – только портить. В голове пропасть знаний. Между Владимиром, который вошел в центр подготовки и скрепил договор подписью, и Владимиром сегодняшним – пропасть.
На комиссии решался не столько вопрос профпригодности, но профнаправленности. Из оставшихся еще шестерым рекомендовали пойти в инопланетчики. Им осталось шесть месяцев, а потом – в дорогу. Троим предложили выбор. Пауль думал недолго, он пошел за шестерыми. Разговор с Владимиром и Иваном был долгим. Оба имели свои мотивы покинуть свое время. Владимир под выбор подвел свою теорию.
- Освоение новых планет, зачистка плохо пригодных – это для тела. Плацдарм в будущее находится в прошлом. Первый вариант – это большой шанс вернуться. Второй безвариантен. Это путь в никуда. Только в фантастике возможно возвращение. Пока еще наука не решила эту задачу. Мы можем вернуться в настоящее только идеями, только плодами нашего труда в прошлом, словом…
- Вы отдаете отчет, что ваша жизнь здесь оборвется, но жизнь «там» повлияет на будущее? – допытывался идеолог.
- Разумеется. Я отдаю отчет в моей ответственности.
- Считаете это возможным?
- В некоторых случаях это необходимо.
- Иначе говоря, вы попробуете переписать прошлое?
- Не совсем, но я собираюсь воздействовать на будущее. Переписывать прошлое – удел летописцев и флюгерных историков. Они это делали не раз.
- Бесполезное занятие.
- Мы с Иваном тоже так думаем. Попробуем так наследить, чтобы это невозможно было переписать, перетрактовать, переиначить.
«Жизнь – это промежуток между началом и концом. Независимо от его протяженности, каждый проходит свой маршрут. Нам более или менее известно, как все начиналось, а вот о конечной точке мы ничего не знаем. Она страшит. О ней есть взаимоисключающие суждения. Первое: «Все дороги ведут в храм». Второе: «Есть дао – путь… и ведет он в никуда». Храм, что и говорить, привлекательнее. Только бегают там посредники. Блестят масляными глазками, многие просто лоснятся от святости, - писал Владимир в задании. – Наша с Иваном роль – нейтрализовать посредников простотой и однозначностью переданных людям истин. Мы понимаем, что все смертные ведомы, но важно показать, высветить и освятить им путь».
Над этими словами идеолог долго раздумывал:
- Вы уверены, что вам двоим хватит сил?
- Лишь бы хватило времени, - ответил Владимир.
- Время безразмерно, если его правильно распределить, - поправил Иван.
- Вы понимаете, куда вам придется отправиться?
- Разумеется. Каждое начало лежит в переломах эпох, - начал Владимир.
- И мы понимаем, чем это закончится. Главное успеть все сделать по максимуму, - подтвердил Иван.
- То время гостеприимно как погост, - невесело пошутил инспектор по кадрам.
И стал Иван Первым. Все совпало. Даже имя. Он помнил слова друга. И когда встретились они, сказал он: «Мне надобно креститься от тебя, а ты приходишь ко мне?»
Друзья сидели. Вспоминали. И подвел Иван черту:
- Я вдруг понял, что человек не вечен, и память его коротка. Все ему кажется, что все впереди, а потом БАЦ! И приходит понимание, что ты не просто не вечен, а почти конечен. Тебя переживут твои вещи, дела и некоторые слова. Слова бестелесны, поэтому и живучи. И становится ясно, что пора писать книгу. Пока перо держит рука. Пока есть время. Но время думает иначе. И ты пишешь историю своими поступками. Но понимают ее не все и не так!
- Наше дело – сделать дело, - поправил его Властелин мира.
- Не боишься утрат? - спросил Иоанн.
- Мы обрели себя и это не утратить. Не вина, а беда людей, что не оценили и не поняли. Мы сеем. Но не будет времени взрастить посевы.
- Кто это сказал?
- Это еще скажут. Не скоро.
- Чем же помочь тебе?
- Ты не в силах.
Народ, массы, люди. Как неразумны, слепы и жестоки они. Как охотно верят слухам! Разносят их, и опровергают их. Катилась перед ним молва. Обрастала сомнениями как борта корабля ракушками.
- …слышали? У Марии сын вернулся. Такой стал красивый, ученый…
- …нахватался, пока бродяжничал. Знаем, чему на Иордане учат…
- …нет бы старику отцу помогать, а он странничает! Ни помощи, ни опоры…
- …странно все это…
- …одни беды от него. Столько младенцев избито…
- …сила его велика. Будет в мире справедливое устройство…
- …зря надеетесь. Никогда еще правда не была сильнее неправды…
- …тише-тише! Он не один пришел. С ним сподвижники. Это лишь первый отряд. Быть ему, как начертано, царем…
И стал бы. Но не было такой цели. Не за властью он пришел, и не силой он был силен, а Словом. И был дан Завет, но и он не принес Спасения.
И снова услышал Он вопрос прокуратора:
- Чем помочь тебе?
- Не властен ты, добрый человек, в этом. Но запомни, а – лучше – запиши. И пусть слова эти не сотрут ни время, ни пыль столетий. Твой страшный черный пес был когда-то маленьким смешным щенком. Он любил играть со своим хвостом. Вырос, и утратил способность гнаться за недостижимым. Это самая большая утрата. Передай эти слова… брату…
Люди любят сильного. Сильно любят. Так безопаснее. Бывает, что восторженно пляшут на могилах сильных. А потом плачут, но слезы их не отмывают поступков. А щенки продолжают игру.