Чего только не случается в жизни! И больше всего случаев происходит в нашей молодости. Многих моих сверстников, увы, уже нет в живых, но случались с ними грустные и смешные истории, которые не грех и вспомнить. Некоторые из них воспринимаются как анекдот, но события описанные мною в этом рассказике – сущая правда, тем более, что случилось это тогда, когда людям было не до шуток.
Сейчас, когда одного из героев моего маленького рассказа уже нет в числе моих сверстников, я не знаю, тактично ли будет упоминать его достаточно известную на бывшем советском пространстве фамилию или лучше не тревожить память человека латгальскими шутками. Изменю-ка я на всякий случай его имя, а имя друга, который жив и здоров, оставлю без изменений.
Итак, сущая правда случилась в славном и древнем латгальском городе, который известен по русским летописям как Невгин. И надо же такому случиться, что власть в городе частенько менялась. То правил за дугообразным валом и деревянными стенами удельный Полоцкий князь Всеволод Мстиславич (ныне облатышенный местными историками Висвалдис), то «благочестивые пилигримы» немецкого происхождения из ордена меченосцев, то с боями взял город великий князь Московский Иван Третий, то магистр Тевтонского ордена смирил свой гонор за 700 тысяч талеров перед польским королём Сигизмундом Вторым Августом, то поочерёдно правили Псковский и Витебский губернаторы.
Историческая чехарда продолжалась до тех пор пока в городе навеки вечные (так многим казалось) не утвердилась Советская власть. А какая же Советская власть без тех, чья «служба и опасна и трудна»?
Поскольку при Советской власти серьёзных преступлений в городе совершалось значительно меньше, чем теперь, когда у нас, в Европе, наступила свобода и лафа: любой желающий ныне может позавтракать и беспрепятственно выспаться прямо у мусорных контейнеров. А тогда милиции (так до 1991 года в Латвии назывался орган охраны правопорядка и законности) заняться было особо нечем.
Для того чтобы наполнить номера своих ведомственных гостиниц, которые тогда назывались вытрезвителями, милиция ночами ловила по городу пьяных студентов и другую подгулявшую публику.
И надо же было такому случиться, что к своему другу студенту педагогического вуза Мише наведался начинающий скрипач из консерватории Ванечка. Друзья когда-то вместе окончили одну музыкальную школу по классу скрипки. Надобно ли описывать как два обладателя абсолютного слуха, Миша и Ванечка, надрались по этому поводу? Но всему хорошему рано или поздно приходит конец.
Ванечка был не настолько пьян, чтобы пропустить свой ночной поезд, Миша вызвался его проводить. По прямой дороге к вокзалу, с которого в нынешнее время перестали уходить пассажирские поезда, родственные души шли совсем не прямо, особенно тогда, когда принялись обсуждать чакону из второй партиты для скрипки-соло Иоганна Себастьяна Баха. И делали это они азартно, как только могут себе позволить два подвыпивших музыканта.
И всё бы ничего, друзья бы добрались до вокзала, но так уж случилось, что Ванечка громко и нелицеприятно отозвался о матери великого композитора:
«Всё я могу играть, но этот Бах, #б #го #ать, никак у меня не получается!» - и Миша полностью с ним согласился.
Но не согласились с мнением друзей два милиционера, которые обратили внимание на сексуальное бахвальство подвыпивших ребят. И Ванечке пришлось опоздать на поезд, так как стражи порядка затолкали его и Мишу в специальный транспорт ночного приюта.
Что теперь самое главное в работе полиции и было всегда самым главным в работе милиции?
Вы думаете в верном направлении: главным всегда является оформление протокола. Но, чтобы оформить протокол, необходимо знать имя и фамилию, а в советское время, полностью нарушая нормы государственного латышского языка, ещё и отчество спрашивали. Поэтому в вытрезвителе дежурный милиционер всегда строго спрашивал у задержанных (первым оказался Ванечка):
- Фамилия?
- Иванов…, - и это была сущая правда.
- Имя?
- Иван, - это мы уже знаем, а милиционер записал.
- Отчество?
- Иванович, - и это было правдой: в роду Ивановых всех первых младенцев мужескаго пола называли Иванами…
Подошла очередь давать показания Мише:
- Фамилия?
- Попандопуло…, именно таковой и была звучная греческая фамилия нашего второго героя.
- Вы что? Издеваться сюда приехали? - Взревел милиционер и обратился к конвоирам. – Дайте, ребята, этим шутникам хорошенько…
На беду именно в 1973 году в советской милиции появилось не смертельное оружие - палки резиновые. Считалось, что они служат для отражения нападения правонарушителей или пресечения их неповиновения. Ими – то с неописуемым удовольствием и отходили конвоиры бока и спины задержанных…
Однажды после концерта, когда я впервые узнал об этой истории, но не поверил рассказчику, мне захотелось услышать подробности из первых рук:
- Ванечка, это правда, что тебя в милиции избили? Как же это случилось?
Иван Иванович Иванов (к тому времени он был уже второй скрипкой в симфоническом оркестре) поправил бабочку, гордо выпрямился и с пафосом произнёс:
- Я при советской власти за правду и фамилию пострадал...
Примечание к заглавию:
manganello - полицейская дубинка по - итальянски;
А если кто-то не понял, что разозлило милиционеров, советую посмотреть советский кинофильм "Свадьба в Малиновке"