Был сентябрь 1994 года. Мой поезд из Сибири Новокузнецк-Москва остановился на одной из уральских станций, и через пару минут стоянки четверо провожающих мужиков волоком втащила в вагон нового пассажира и положили в проход.
Изучив его плацкартный билет, они потащили дальше, завернули налево и положили в следующий за мною отсек. Попросив женщину, которая лежала на нижней полке и читала книгу, минуту потерпеть и не беспокоиться, они со многими трудами подняли и затолкали его на верхнюю полку.
Поезд медленно тронулся, четверо провожающих вышли в тамбур, и уже заторопившись, вбросили среднего размера рюкзак пассажира в проход вагона и соскочили с поезда.
Наступил вечер. В вагоне было тихо и лишь приятно слышалось мерное постукивание колес, навевающих дремоту и покой.
Вдруг раздался грохот, то, оказывается, сверху упал наш новый пассажир, едва не сломав столик и растянувшись на полу. Недаром говорят, что пьяному море по колено, так и этот даже не проснулся и лишь пару раз от него послышались какие-то звуки. Женщина в страхе забилась в угол, почти до глаз натянула простыню, и теперь ей было не до книг.
Нижние места были заняты, и все соседи и два проводника с трудом вернули путника на место.
Поезд продолжал ход, за окном проплывали бесконечные и разнообразные пейзажи, вагонные колеса вели свою нескончаемую дорожную песнь, и в вечерней тишине все постепенно успокоились. И даже женщина включила ночной свет и взялась за книгу.
Вдруг послышались звуки льющейся воды и раздался дикий истошный крик женщины. С верхней полки на ее диван лился дождь и потоки, непонятно где умещавшиеся в таком количестве у нового пассажира. Будто там вылили целое ведро.
На весь вагон переполох, прибежали на помощь проводницы и щетками и тряпками пытаются что-то делать, а женщина, сотрясаясь от ужаса, кричит, обтирает себя простынями и полотенцами, требует начальника поезда, милицию и криком и плачем требует немедленно ее отсюда убрать...