Кирдык Чубайсовской России Четвёртая глава

Якоб Рэдз 2
И хотя практически беззащитной оказалась некогда непобедимая сверхдержава, нападать на неё никто не спешил. А вдруг, мол, очухавшееся от наркоты, пьянства, разврата и вседозволенности российское правительство с перепугу поставит под ружьё свой нищий электорат?

Не ровен час, стволы могут, как и в октябре семнадцатого, повернуться в нежелательную высокопоставленным псам сторону. А там и до тотальной национализации рукой подать.

И поскольку обобранным до нитки вооружённым гражданам терять будет нечего, не исключалась вероятность появления новых Ленина и Сталина, Ворошилова и Фрунзе Рокоссовского и Чуйкова, Дзержинского и Менжинского, и десятков, если не сотен матросовых и космодемьянских, ковпаков и гастелло, и многих других патриотов, с которыми ни одна армия совладать не сможет.

Нет уж! Дудки! Ну их ко всем чертям собачьим. Нехай сами по себе вымирают как мамонты. Благо, все условия для их отбытия в мир иной ублюдочными властями давно уже созданы.

Кроме этого, благодаря усилиям агентов влияния, демонстрируя остальному сообществу землян свои пацифистские устремления, Россия полностью уничтожила Службу внешней разведки и всю структуру Главного Разведуправления Генерального штаба. Но при этом в семь раз увеличила штат ищеек политического сыска для удержания в узде с каждым днём растущей недовольной части отверженных как левого, так и правого толка.

"Демократические" же принципы конституционной монархии /нам только её и не хватало для полного счастья/ поддерживались наличием регулярно платящих налоги полутора тысячами, в подавляющем большинстве, карликовых партий. Из них до участия в выборах доходило и допускалось не более полусотни, а просачивалось в ручной парламент от силы три-четыре.

Причём, состоящая, в основном, из патентованных мироедов и отпетых мошенников, разбавленная для видимости беспринципными клоунами и туповатыми чемпионами, правящая партия АНЧАР /Абсолютно Неподкупных Чиновников Антикоррупционной России/ получала не менее семидесяти-восьмидесяти процентов заранее распределённых мандатов.

Но главная фишка была в безусловной явке граждан на избирательные участки. И не мудрено. Ведь в случае почти что поголовного отказа от беготни на подтасовываемые  результаты людских волеизъявлений, как бывало прежде, теперь таким фрондёрам на целый месяц отключали газ, свет и воду. Поэтому по отдаче сего гражданского долга мы вновь оказались впереди планеты всей.

Да и опостылевшее шулерскому Центризбиркому тайно изъявление народной воли в закрытых кабинках наконец-то отменили. Нечего, дескать, бояться открыто поддерживать тех кого угодно мерзопакостному Кремлю.

Так что, как ни крути, умели почитатели сгнивших на задворках Истории душителей демократических свобод Бенкендорфа и Столыпина руками глав администраций вразумлять своенравное быдло.

Тем не менее, несмотря на кипучую ненависть Виктора Андреевича к раздолбаям с Лубянки / а как ещё прикажете окрещивать эту сволоту, прогадившую в августе 1991 года Советский Союз?/, он, в угоду отдельной шестидесятниковской гопоте, никогда не позволял себе называть комитетчиков гэбэшниками. Хотя это, естественно, ничего не меняло в его отношении к упомянутым трусливым шавкам.

Ну посудите сами. Не напоминают ли они вам накачанных амбалообразных гоблинов, на глазах которых пьяная шОбла больших начальников в извращённой форме изнасиловала и зверски растерзала вскормившую их мать, наградив за позорно-скотское невмешательство более чем приличными пенсиями после завершения служебно-трудовой деятельности.

Но что с этих "героических" рыцарей плаща и кинжала взять, ежели КГБ всегда являлся вооружённым отрядом партии? А посему, по команде опаскудившейся КПСС, покорно засунул язык в одно далеко не ароматное место и раболепно пришипился. Плевать, что охраняемый тобой общественно-политический строй уничтожили. Лишь бы брюхо было набито да банкноты в кармане постоянно шелестели.

Так что не раз задумаешься, уступать ли таким убелённым сединами гадёнышам с кучей орденских планок на груди место в общественном транспорте или пропускать куда без очереди.