Трудно передать тот ужас и тревогу, которые испытывали поселенцы Юго-запада в те времена лишь только заслышав имена кровожадных и неумолимых лидеров апачи Джеронимо, Викторио и Наны.
Полковник Джордж Ф. Гамильтон
Он был известен под именем Kas-tziden (Сломанная Нога). Имя соответствовало его старой травме лодыжки, которую ему так и не удалось вылечить. Так же соплеменники называли его Ha;k;nad;ltla (сердитый, взволнованный). Но для англо или испаноговорящих людей произнести апачское название или имя правильно считалось делом довольно-таки сложным, от чего практически большинство известных нам апачей вошли в историю под прозвищами в английской или испанской транскрипции. Например – Делгадито (Тощий) и Кучильо Негро (Черный Нож), Локо (Сумасшедший), или Пичес (Персик).
Имя Нана может являться производной от апачского слова «нантан», что значит лидер или вождь, хотя известно, что Нана никогда не был вождем, то есть не был избран обществом на эту роль, скажем как Кочиз. Уменьшительно ласкательный эквивалент слова «нана» это как мне объяснили знатоки выражение грубого пограничного юмора означавшего упрощенное произношение английского слова «grandma», то есть «бабушка».
Но было бы серьезной ошибкой именно так недооценивать этого легендарного воина апачи. Для многих мужчин фронтира, кто так считал, это было последней роковой ошибкой, которую они совершили.
«У него ярко выраженные волевые черты лица, подчеркивающие мужество и добродушие, но отдающие элементами жестокости и мстительности, – писал о Нане Джон Бурк – офицер армии США, который встречался со стариком Наной в 1883 году. – Он имел много ран полученных в многочисленных сражениях с белыми и заметно хромал на одну ногу».
Но ни один апач не назвал его «Сломанная нога». Это прозвище лучше перевести как «Хромой», ибо оно более подходило к его внешности. Он не был человеком, которого можно было считать, или даже признать немощным, потому что он свою болезнь и сопутствующий ей хронический ревматизм переносил стоически. «Он не давал никому никаких шансов полагать о его возрасте или хромоте», – говорил о Нане его внук Джеймс Кавайкла, который в детстве называл старика «дедушка».
Его другое имя в переводе с языка апачи означает «Сварливый» или «Злой». Возможно, для Кавайклы и других детишек апачи он был симпатичным дедушкой, но если судить по самой известной фотографии, то на ней он больше похож на того, который скажет вам: «Эй, детки! Убирайтесь с моей лужайки!», по типу ворчуна у входа, который завидев волосатых и с блеклыми глазами наглецов gabachos, резко одергивает их. Так он поступил, когда однажды, рассердился на молодого лейтенанта американской армии, который пытался наставить мужчин апачи, так сказать на путь истинный, то есть указать мужьям, как надо относиться к своим женам. Нана резко встал и сказал переводчику: «Скажи этому Толстячку, что я убивал мужчин уже тогда, когда он был еще в подгузниках», после чего вышел наружу.
Нана родился где-то до 1810 года в верховьями реки Гила. Он принадлежал к племени чихине или «людей окрашенных красной краской» (горизонтальная красная полоса на лице). Чихине принадлежали к группе чирикауа, то есть «истинных апачи». Сами же чирикауа истинными считали племена чоконен и бедонкоэ. Родина чихине простиралась до южных границ Мексики, а центр ее находился в Ойо-Калиенте – священных «Теплых Источниках» на юго-западе штата Нью-Мексико.
В разные периоды истории, испанцы, мексиканцы и американцы знали чихине под таким наименованием как «мимбрес», по названию реки Мибрес – притока реки Гила, «мимбреньо», «апачи реки Гилы», «индейцы медных рудников», «Апачи Теплых Ключей» или «Ойо-Калиенте».
Нана, как говорили апачи, имел духа-покровителя – личную духовную Силу или источник сверхъестественной помощи, которая давала ему власть над гремучими змеями. Неизвестно мог ли он исцелять от укуса гремучки, но каким-то образом контролировать этих змей он умел. Вообще-то апачи уважили любой навык, который мог пригодиться для выживания в их полной опасностей стране.
Нежелание апачей сражаться в ночное время скорее есть домыслы их белых врагов, которые распространяли этот посыл, ссылаясь на детский суеверный страх дикарей перед темными силами. На самом деле, это нежелание основано на прагматичной оценке рисков, которым подвергался любой человек с наступлением темноты, когда гремучие змеи проявляли наибольшую активность.
Вторым даром Наны от сверхъестественных Сил был дар умения организовывать и совершать грабительские рейды, когда руководимые им апачи захватывали оружие и боеприпасы.
Значение этого дара возросло в 1870-х годах, когда дульнозарядные ружья были вытеснены магазинными и вместо пуль с порохом появились стандартные патроны. Апачи быстро поняли эти преимущества и старались нападать на караваны с оружием, в которых находились винчестеры на любой вкус. Армия же по-прежнему использовала капсюльные однозарядные ружья. Апачи совершали набеги в Мексику, где добывали не только лошадей, но и патроны для своих винчестеров. Мексиканцы в этом плане были для них удобной мишенью. В результате ограбления мексиканцев апачи доукоплектовывали свои арсеналы, которые направляли против жителей по обеим сторонам границы.
Преследуемые правительствами США и Мексики, которые действовали против апачей в непростой политической обстановке «индиос барбарос» (дикари) в конечном счете, оказались вне безопасного убежища по обе стороны линии границы.
Нана был дядей и правой рукой великого вождя чихине Викторио.
По крайней мере, один армейский офицер в то время считал, что Викторио («Победитель») задолжал большую часть своего авторитета тактическому гению Наны – хитроумному ветерану набегов. Другие указывают, что Викторио по большей степени обязан своей сестре Лозен, обладавшей сверхъестественными способностями видеть врага на расстоянии.
Когда Викторио совершил роковую ошибку, то тогда он находился без своих доверенных советников – Наны и Лозен. Будучи сегундо Викторио (второй после вождя) Нана в роковом для Викторио 1880 году находился с арьергардом воинов в пустыне Чиуауа ниже реки Рио-Браво. Там он искал неохраняемый брод через реку, переправившись через которую апачи могли бы нанести ответный удар на севере. В итоге Нана находился в миле, от места в Трес-Кастильос, где отряд Викторио попал в окружение мексиканских сил.
Нетрудно представить ту боль и отчаяние, которое испытал старик, услышав доносившиеся из Трес-Кастильос выстрелы. Он тогда понимал, что Викторио повел отряд, в котором было больше женщин и детей, чем воинов, к озеру в Трес-Кастильос. Старик знал, что воинов у Викторио мало, чтобы противостоять мексиканцам, поэтому, чтобы хоть как-то отвлечь внимание преследователей на себя, он приказал своим воинам жечь костры на южной стороне холмлв. Ему отчасти удалось оттянуть на себя отряд из 30 мексиканцев, с которыми его воины вступили в перестрелку. Но, к сожалению, старику не удалось прорвать кольцо окружения, в которое попал отряд Викторио.
Убийство Викторио мексиканцы записали на счет разведчика из племени тараумара (разведчики этого племени входили в отряд мексиканских истребителей Викторио – И.К.). Они подарили убийце никелированный Винчестер, который принадлежал Викторио. Апачи считают, что Викторио сражался до тех пор, пока у него не закончились патроны, и он убил себя собственным ножом, а не был взят живым в плен. Половина группы находившейся с Викторио в Трес-Кастильос, в основном женщины и дети были отправлены в один из городов провинции Чиуауа, тогда как все воины и Викторио их защищавшие погибли.
Из всей повстанческой армии Викторио только Нана и его воины, а также еще несколько женщин апачи, в том числе и Лозен, оказавшиеся вдали от места сражения в Трес-Кастильос остались в живых.
Каким-то образом Нана и его воины избежали западни мексиканцев? А может мексиканцы специально позволили Нане прийти к месту побоища, чтобы апачи смогли забрать трупы? «Мы опоздали», – сетовал один из воинов Наны, который осматривал тела, разбросанные среди скал. «Пока жив хотя бы один апачи, это еще не конец», – ответил Нана.