Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
263. Годковский обед в ресторане. 14 июня 1973 года.
Сводка погоды: Минск, четверг 14 июня 1973 года, дневная температура: мин.: 13.4°C, средняя: плюс 19.2°C тепла, макс.: плюс 24.5°C тепла, без осадков.
Ровно через час в 10:10 14 июня 1973 года мы приземлились в аэропорту "Минск-1" столицы Белорусской ССР. Экипаж Ан-24 сообщил нам, что вылет в Москву назначен на 13:20 и у нас есть «время отдохнуть, покушать в ресторане, купить белорусские сувениры». Упоминание об обеде вызвало у нас живейший интерес, потому что волнение полёта, приключения и переживания начисто «выветрили» из нас все калории съеденных утром бутербродов. Самое главное, по нашему корабельному расписанию дня обед первой смены вахты был аж в 11:30-11:50, поэтому мы, четверо молодых и здоровых мужчин-моряков, очень хотели кушать.
Некоторые пассажиры нашего самолёта поехали в город на экскурсию, но мы союзно решили, что нам надо «заправиться» пораньше, чтобы в Москве не тратить деньги и время, а сразу же разбежаться по вокзалам и «По домам!». Возможности побыть вместе и отметить наш отпуск у нас больше не будет, поэтому мы очутились на втором этаже красивого здания аэропорта «Минск-1» в шикарном ресторане. Зал ресторана был разноуровневым: на возвышениях стояли уютные большие мягкие кожаные кресла вокруг удобных столов с толстой столешницей. Над каждым таким столом висела большая лампа с «пузатым» абажуром. Вдоль центрального прохода стояли обычные столы и стулья, составляющие основу этого зала, а возвышения с мягкими креслами и «пузатыми» лампами – как бы составляли отдельную зону для «значимых» людей…
Как только мы вошли в безлюдный зал ресторана (время ещё не обеденное), так, не сговариваясь, подошли к одному из возвышений и уселись в мягкие кожаные кресла. Мы сразу приятно «утонули» в них и нас уже ни за что нельзя было заставить покинуть эти уютные "гнёздышки". ДМБовский годок Анатолий Алексеев сразу же начал ёрзать и осматриваться по сторонам в поисках официанток. Саша Сенацкий и Мишка Жаров несколько расслабились и уютно устроились в своих мягких креслах. Я сидел строго и ждал развития событий. Дело в том, что мы все были несколько ограничены в средствах…
Денежное довольствие матросам выплачивалось нам на основании денежного аттестата в соответствии с приказом Министра обороны СССР, поэтому всё было стабильно, чётко и без обмана. Денежное довольствие матросов и старшин не зависело от звания, но справедливо зависело от занимаемой должности, то есть от количества, качества и ответственности выполняемых должностных обязанностей. Каждый советский матрос (вероятно, каждый советский солдат) получал в месяц 3 рубля и дополнительно 80 копеек на сигареты. Этого матросу вполне хватало, потому что он был обут и одет в уставную форму одежды на все случаи жизни, погоды и климата, накормлен и устроен в бытовом отношении так, как это полагалось по уставу. При этом за ним следила корабельная медицина и не давала болеть. Трёх рублей и 80 копеек матросу вполне хватало на месяц, потому что в это время (70-е годы) основные жизненные потребности матроса были удовлетворены, а установленные государственные цены на основные потребности человека были такие:
пачка сигарет «Прима» стоила 14 коп.,
бутылка водки – 2 р.87 коп.,
батон сдобного хлеба – 22 коп.,
буханка ржаного хлеба – 16 коп.,
килограмм варёной колбасы – 2р.20коп.,
бутылка пива «Жигулёвское» – 37 коп.,
банка «сгущёнки» - 55 коп.,
бутылка кефира – 30 коп.,
билет в кино (дневной сеанс) – 20 коп.,
стакан газированной воды – 3 коп.,
мороженое «сливочное» – 13 коп.,
мороженое «пломбир» - 15 коп.,
мороженое «эскимо» - 22 коп.,
пачка печенья «Земляничное» - 26 коп.,
плодово-ягодное вино типа «солнцедар» - 1 руб. 08 коп.,
килограмм картошки - 10 коп.,
а килограмм конфет «Белочка» - 3 рубля 40 копеек.
Во время боевых походов в море деньги на сигареты не выдавались, а выдавались пачки сигарет из расчёта 12 пачек на человека в месяц. Я не курил с детства, поэтому все мои «сигаретные деньги» сохранялись в качестве НЗ, а пачки сигарет я получал, а потом одаривал ими своих курящий друзей, а также использовал в качестве поощрения и вознаграждение за помощь мне в комсомольской работе.
Старшины на корабле в зависимости от должности получали от 8 до 30 руб. в месяц. Кроме такого денежного довольствия добавлялось вознаграждение за квалификацию (так называемая «надбавка за классность»). Например, специалисту 3 класса пока надбавки не было, так как на корабле не могло быть матросов – не специалистов 3 класса (это даже не «салага», а так – мальчишка на побегушках, юнга). Специалист 2 класса получал надбавку к обычному жалованию матроса – 5 рублей, специалист 1 класса – 10 рублей. Это для моряков были уже солидные деньги и они добавляли не только возможностей матросам и старшинам, но авторитета и основательности в его положению «годка»…
Нам, матросам-отпускникам, взамен продовольственного пайка выдали, так называемые «продпутевые деньги» в размере 1 руб. 30 коп. на сутки, а за нахождение «вне части» (то есть вдали от камбуза) взамен пайка нам выдали по 87 коп. за сутки нахождения в отпуске. Кроме этого, Мишке Жарову за его работу с источниками ионизирующего излучения выдали дополнительное вознаграждение, то же самое за свои «особые условия службы» получили соответствующие надбавки Саша Сенацкий, Толя Алексеев и я. Вот почему в ресторане аэропорта «Минск-1» мы чувствовали себя «королями» и хотели не только съесть всё, что было в меню, но и могли это сделать…
Официантки не спешили к нашему столику. Их было трое, они стояли, облокотившись на прилавок буфета, и о чём-то беседовали с буфетчицей. Толя Алексеев уже начал ёрзать и сердиться…
- Так положено, - сказал я Алексееву примирительно. – Таков ресторанный этикет: сначала дают время, чтобы посетители договорились между собой, что будут заказывать, а потом они подходят. Смотри – идут… Что будем есть?
- Я буду борщ, - сказал Толя Алексеев и сглотнул слюну. – Украинский борщ.
- Я буду курицу жареную, цыплёнка табака, - сказал Мишка Жернов, - и больше пюре на сливочном масле.
- Я буду рыбу жареную, - сказал Сашка Сенацкий. - Какую-нибудь осетровую рыбу и побольше.
- А я попрошу простых русских щей, но обязательно с мозговой косточкой, с мослом этаким, - я показал руками размер такого «мосла».
- Э! Э! - вскричали мои друзья. – Мы тоже хотим таких «мослов»!
«Мосол» - это главное отличительное и статусное блюдо в морской трапезе. «Мосол» - это такая большая мозговая кость, как правило, бедренная кость, либо без мяса, либо с остатками мяса и с желеобразной мякотью внутри кости. Главный деликатес и главное священное действо за "моряцким столом" – это выбивание мозга из кости в алюминиевый половник (чумичку). «Мосол» - это награда коков за тяжёлый труд в посудомойке, за другие подвиги при приготовлении пищи на корабле, а также поощрение и вознаграждение хлебореза за справедливое и честное исполнение своих обязанностей. «Мосол» - это традиционное знаковое отличие старшего (наистарейшего) «годка» за обеденным столом, это реальное и действительное лакомство, так как костный мозг очень вкусен и полезен, особенно мужчинам…
Такую информацию о легендарном «флотском мосоле» первогодки получают ещё в «учебке», во флотских экипажах, при прохождении «курса молодого бойца». Дожить до получения во время обеда мосла на отдельной миске и с «кайфом» обгладывать, обсасывать и выстукивать мозг из него – это наивысшее удовлетворение для моряка в обыденной флотской службе…
К нам подошла официантка и добросовестно записала себе в книжечку все наши пожелания. Особенно её тронуло и удивило наше пожелание иметь на отдельных тарелках мослы…
- Как мослы? – оторопела она. – Какие мослы?
Толя Алексеев терпеливо объяснил ей, что имелось ввиду. Официантка, качая головой, записала себе в книжечку: «Большие отварные кости с мозгами внутри»…
- Салаты, какие будете заказывать, - спросила она. Мы переглянулись – о салатах мы забыли…
Решили, что салаты должны быть комбинированные, то есть всего по чуть-чуть: огурчики, помидорчики, капусточка, лучок, обязательно солёные огурчики и маринованные помидорчики, да! и по дольке чесночка каждому…
Официантка опять всё старательно записала, а потом спросила: «Пить что будете?».
- Под такую закуску нужно что-то выпить, - пояснила она. Мы опять переглянулись: «А что, разве можно?».
- Нужно! - сказала официантка. – Я бы сама не отказалась от такого обеда, если бы была с вами…
- Так в чём же дело! – воскликнул сухощавый Толя Алексеев и подвинулся в своём обширном кресле. – Садись, не пожалеешь!
Женщина засмеялась, но отказалась – на работе, нельзя…
Мы коротко посовещались и решили взять большую бутылку водки «Столичная» (0,7 л). Почти по 200 г водки на брата – вполне достаточно. Обильный обед «погасит» действие водки, а спирт только поможет быстрее всё переработать в животе. Класс! Потом мы опять посовещались и заказали фрукты: мандарины, по одному большому яблоку, апельсину и банану каждому. В завершение мы заказали каждому по бутылке «Пепси-Колы», чашке чёрного кофе и по бокалу комбинированного мороженого с шоколадной крошкой…
- Курить что будете? - спросила нас официантка. – Есть сигареты: «Шипка», «Стюардесса», «Ту-134», «Опал», «Кэмэл», «Мальборо».
- Спасибо, дружно ответили мы. – Мы своими травимся, у нас «Прима»…
Женщина отошла от нас, а мы стали весело обсуждать наши приключения. В это время в зал ресторана вошла группа офицеров сухопутных войск. Человек двадцать…
Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет: Белорусская ССР. Аэропорт «Минск 1». Фотография точно от июня 1973 года. Найти фотографии или картинки ресторана аэропорта того времени не удалось, а фотоаппарата со мной не было.