Пушкин. Вересаев - Веллер
Почему имена этих трёх писателей таких разных и живших в различные эпохи я поставил рядом? Дело в том, что Вересаев и Веллер писали о Пушкине, воспринимая его как человека и писателя по-разному, а я как читатель в чём-то соглашаясь с ними, в чём-то нет, своими сомнениями хочу поделиться с вами.
С Пушкиным я познакомился, как и большинство моих ровесников, в детстве, ещё дошколёнком, с его замечательными сказками и стихами. Потом уже в школе были «Капитанская дочка», «Евгений Онегин и др.
Не уверен, что сейчас дети повторяют наш путь. Скорее «Сказку о царе Салтане» они узнают по мультику, «Капитанскую дочку» - по фильму, хорошо, если потом ещё и прочитают.
Если прочитают, царь Салтан и шемаханская царица будут для них всё равно мультяшными, Гринёв и Пугачёв - киношными, ведь, воображение у них не будет пробуждено чтением, герои и другие персонажи предстанут готовыми.
Вересаева, его автобиографическую повесть, я прочитал ещё в школе. Через много лет, уже в Луге, в городской библиотеке, я искал понравившуюся в юности книгу, не нашёл и вместо неё взял его труды «Загадочный Пушкин" и «Пушкин в жизни» - свод подлинных свидетельств современников Пушкина, характеризующих личность поэта.
С Веллером (заочно, конечно) я познакомился совсем недавно, уже маститым пенсионером. Сначала я услышал его рассказы по радио, они мне понравились, но настоящий интерес к его творчеству появился у меня после прочтения книги «Всё о жизни». Я стал искать и читать Веллера, в т.ч. его «Перпендикуляр», где он пишет о литературе Х1Х века, современной литературе, о её роли и задачах.
Начинает он с Пушкина и со свойственным ему стремлением эпатировать читателя, споря с его общепризнанными биографами, приводит, в основном, те факты из жизни писателя, которые чернят его:
«...Он был развратник, он был игрок, он был голодранец, он был человек ненадёжный, и ценность имел только как известный талантливый поэт, ну куда же денешься, и, по отзывам, хороший любовник, хотя и очень неверный».
Что было, то было, но как на это смотрит Вересаев? -
«Два различных плана - план жизненный и план творческий они глубоко присущи очень многим художникам. Пушкин до конца жизни изумлял знавших его большим цинизмом в отношении к женщинам, - а в творчестве своём давно уже дошёл до чистейшего целомудрия, какое редко можно встретить у какого-нибудь художника. Это, конечно, не притворство было и не подделка - на высотах творчества для него органически противны были всякое сладострастие и цинизм.»
Сам Пушкин говорит о себе:
«Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон, в заботах суетного света он малодушно погружён... Душа вкушает хладный сон, и меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он. Но лишь божественный глагол до слуха чуткого коснётся...»
А вот что думает об этих противоречиях С.Моэм:
«Другие люди» бывают оскорблены до глубины души несоответствием между жизнью художника и его творчеством. Иногда в порыве негодования они пытаются убедить себя в том, что и произведения таких людей не столь замечательны, как им казалось. «Какие же это подлые обманщики!» - говорят они. Но в том-то и дело, что писатель не один человек, а много. Потому-то он и может создать многих, и талант его измеряется количеством ипостасей, которые он в себе объединяет." (С.Моэм «Подводя итоги»).
Конечно, частной жизнью писателей интересуются не одни литературоведы, многим читателям бывает любопытно узнать, каким был автор полюбившегося произведения, но, в конечном счёте, читателю важнее, что и как написал автор, а не то, каким он был.
А вот как Веллер пишет о ссылке Пушкина:
«...Пушкина распределили в Молдавию! Его взяли служить по Иностранному ведомству, в Иностранную коллегию. А поскольку места подходящего не было, поскольку что-то с деньгами было плохо, и родители что-то за него не хлопотали..., то ему место попало такое нерублёвое: его кинули типа отрабатывать диплом за лицей на периферию.»
На самом деле его не «распределили», а именно сослали, и могло быть всё гораздо хуже. Об этом почему-то молчит Веллер, но рассказывает Вересаев:
«Дело приняло очень серьёзный оборот. Император Александр решил сослать Пушкина в Сибирь, или заточить его в Соловецкий монастырь. Многочисленные друзья Пушкина всполошились. Благодаря хлопотам Карамзина и Жуковского было решено отправить Пушкина вместо Сибири или Соловков на юг ...»
И это была, безусловно, ссылка. Об этом пишут сами представители властей:
«Несколько лет назад (Пушкин) был сослан в полуденные края империи за некоторые заблуждения, в которых он провинился в Петербурге» (Нессельроде рижскому губернатору Паулуччи).
А к «заблуждениям» относятся стихотворные произведения Пушкина - «Ода Вольность», «К Чаадаеву», «Деревня», «Сказки», ряд эпиграмм. О них имп. Александр в беседе с директором лицея Энгельгардтом сказал:
«Пушкин наводнил Россию возмутительными стихами, вся молодёжь их наизусть читает».
С начала ссылки и до самой смерти Пушкин находится под негласным надзором тайной полиции, следившей за всеми передвижениями и контактами поэта. Вот жандармское донесение самому Бенкендорфу (конец 1826 г):
«Я слежу за сочинителем Щушкиным, насколько это возможно. Дома, которые он наиболее часто посещает, суть дома княгини Зинаиды Волконской, князя Вяземского, бывшего министра Дмитриева и прокурора Жихарева...»
Да и передвижения были возможны только с разрешения шефа жандармов Бенкендорфа. 27 апреля 1827г. Пушкин пишет ему из Москвы:
«Семейные обстоятельства требуют моего присутствия в Петербурге; приемлю смелость просить на сиё разрешение у Вашего превосходительства...»
И это не единичный случай - как утверждает А.Наумов («Посмертно подсудимый" М.2014), по числу писем Бенкендорфу его опережают лишь Наталья Николаевна и Вяземский, а их содержание - это различные просьбы, объяснения и оправдания.
Очень странными показались мне веллеровские строки, посвященные дуэли Пушкина. Такое впечатление, что Веллеру хочется доказать, будто Пушкин сам сдуру лез под пулю. Верно только то, что Пушкин, действительно, хотел очиститься от грязи любой ценой, пусть даже смерти, но Веллер почему-то даже не упоминает, что это было следствием травли.
Он говорит о том, что якобы многими упускается роман Дантеса с сестрой Натали Пушкиной Екатериной и женитьба на ней незадолго до дуэли, что Дантес драться не хотел, он стрелял гораздо хуже Пушкина, отец Дантеса валялся у Пушкина в ногах, умоляя отказаться от дуэли, и все знакомые умоляли хотя бы смягчить условия дуэли, а Пушкин категорически отказывался.
«Вот как дьявол какой-то тащил его на Чёрную речку под эту пулю». (Веллер)
Посмотрим, какой дьявол тащил Пушкина под пулю. Судя по материалам, приводимым Вересаевым, дела обстояли так. Четвёртого ноября 1836 года Пушкин и ещё 7-8 человек из его ближайшего окружения получили анонимные пасквили, оскорбительные для него и жены Натали. Он, конечно, мог бы и не придавать им большого значения, но
« эти письма привели к объяснению супругов Пушкиных между собой и заставили невинную, в сущности, жену признаться в легкомысленности и ветрености, которые побуждали её относиться снисходительно к навязчивым ухаживаниям молодого Геккерна; она раскрыла мужу всё поведение молодого и старого Геккернов по отношению к ней, последний старался склонить её изменить своему долгу и толкнуть её в пропасть» (из письма кн. Вяземского вел. кн. Михаилу Павловичу).
Уже в ХХ веке были обнаружены письма Дантеса Геккерну старшему, подтвердившие это.
Пушкин послал вызов Дантесу, но принял его старый Геккерен, и попросил отсрочки на две недели.
«Через несколько дней Геккерен-отец распустил слух о предстоящем браке молодого Геккерна с Екатериной Гончаровой. Он уверял Жуковского, что Пушкин ошибается, что его сын влюблён не в жену его, а в свояченицу, что уже давно он умоляет её отца согласиться на их брак.» (Кн.Вяземский - вел.кн. Михаилу).
Пушкин согласился, чтобы его вызов рассматривался как не существовавший, хотя мотивы женитьбы на Екатерине и подлость Геккерна не были ни для кого секретом. Вот выдержка из письма имп. Николая1:
«Порицание поведения Геккерна справедливо и заслуженно: он точно вёл себя как каналья. Сам сводничал Дантесу в отсутствие Пушкина, уговаривая жену его отдаться Дантесу» (Имп. Николай1 - вел.кн.Михаилу)
Вызов на дуэль и брак не изменили Дантеса.
«Он не переставал волочиться за своей невесткой; он откинул даже всякую осторожность и казалось иногда, что насмехается над ревностью не примирившегося с ним мужа... Барон же Геккерен стал явно помогать ему, как говорят, желая отомстить Пушкину за неприятный ему брак Дантеса.» (Смирнов, Памятные записки, 1888г)
Пушкин не мог смолчать -
«Я вынужден обратиться с просьбой положить конец всем этим проделкам, если вы хотите избежать нового скандала, перед которым я, поверьте мне, не остановлюсь" (Пушкин - барону Геккерену, 26 янв. 1837г)
Геккерен ответил:
«...Содержание его (письма) до такой степени переходит всякие границы возможного, что я отказываюсь отвечать на все подробности послания. Вы, повидимому, забыли, Милостивый Государь, что вы же сами отказались от вызова, который сделали барону Жоржу Геккерену и который был им принят... Мне остаётся только предуведомить вас, что виконт д,Аршиак едет к вам, чтобы условиться о месте встречи с бароном Жоржем Геккереном и предупредить вас, что встреча не терпит никакой отсрочки» (Барон Геккерен - Пушкину)
27 января Пушкин привёз Данзаса во французское посольство, где жил д,Аршиак:
«Вот мой секундант. Потом обратился к Данзасу с вопросом - Согласны вы? - После утвердительного ответа Данзаса Пушкин уехал, предоставив Данзасу как своему секунданту условиться с д,Аршиаком о дуэли» (Аммосов со слов Данзаса)
«После ухода Пушкина первый вопрос был г. д,Аршиаку, нет ли средств окончить дело миролюбиво. Г. д,Аршиак ...решительно отвечал, что никаких средств нет к примирению... (Данзас, Показания перед Военносудной комиссией)
Дуэль состоялась в тот же день 27 января 1837 г. К месту дуэли ехали так, чтобы по пути никто бы из знакомых не встретился. Ни в одном из приведенных Вересаевым свидетельств я не нашел чего-либо об уговорах Пушкина отказаться от дуэли, большинство знакомых просто не знало о ней, времени прошло между письмом и дуэлью меньше двух суток. Геккерен не только не валялся в ногах у Пушкина, но и спровоцировал Дантеса вызвать поэта, а секундант Дантеса отказался от примирения.
Поскольку Веллер, задавшись целью развенчать Пушкина, останавливается лишь на отрицательных сторонах характера поэта, хочется привести положительные отзывы о нём. Интересно, что говорят это люди с разным положением, складом характера, различных взглядов.
А. Мицкевич:
«Он обладал удивительной памятью, определённостью суждений и утончённым вкусом. Слушая его рассуждения об иностранной или внутренней политике его страны, можно было принять его за человека, поседевшего в трудах на общественном поприще и ежедневно читающего отчёты всех парламентов...»
Вересаев пишет, что
«трудоспособность Пушкина была огромна. Уже взрослым он хорошо изучил латинский язык, который в лицее знал очень плохо, изучил английский, итальянский языки, только немецкий почему-то ему не давался.»
Император Николай 1 - Блудову:
«Знаешь, что я нынче много говорил с умнейшим человеком России? (Пушкиным)
Должен оговориться, что Вересаев эти слова не считает вполне достоверными.
Веллер отдаёт должное Пушкину - поэту, но считает, что его главная заслуга в том, что он первым начал писать по-новому - просто и ясно.
«гениальность Пушкина сказалась вовсе не в том, что он в «Евгении Онегине» такого написал! такого наворотил! каждое слово - такое искусство!.. А в том, что у Пушкина хватило наглости, хватило прозрения, хватило интуитивного чувства: надо т а к писать стихи, примерно таким же языком, как люди разговаривают, - очень простым, очень ясным, очень чистым, очень лёгким.»
Мне кажется, что дело не только в этом. Да, может быть, - «любой приличный поэт легко может подражать «Евгению Онегину, легко может писать подобные стихи» (Веллер),
но кто из поэтов после Пушкина может с ним сравниться по масштабам дарования, разнообразию тем и жанров при высоком мастерстве? Разве что Лермонтов.
«Пушкин был и остаётся учителем как непревзойденный мастер..; Пушкину не надо изобретать лишних новых слов, чтобы изобразить самые тонкие оттенки мысли, он умеет достигать этого простой комбинацией слов, давно известных: «Ты любишь горестно и трудно, а сердце женское шутя.» (Вересаев. Александр Сергеевич Пушкин, (Жизнь Пушкина).
Мне очень нравятся строки неоконченного стихотворения Пушкина:
О сколько нам открытий чудных
Готовит просвещенья дух,
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг.
И случай, бог изобретатель...
Не зря их выбрал академик Капица эпиграфом к телевизионной передаче «Очевидное - невероятное». Ясность, чёткость, краткость и верность определений и метафор поразительны.
Пушкиным они написаны не случайно, для него в 30 годы характерен глубокий интерес к науке. В пушкинском «Современнике» постоянно печатаются научные статьи, пропагандирующие развитие научного мировоззрения. Накануне дуэли Пушкин торопит дипломата и популяризатора науки П.Козловского с написанием статьи о паровых машинах.