Невыдуманная история

 
                НЕВЫДУМАННАЯ ИСТОРИЯ

 
        Познакомилась я с Людмилой Федоровной, когда ей было около семидесяти.  Ходила она с трудом: болели ноги. Но все-таки ходила, вела экскурсии, т.к. была гидом-переводчиком в Ялтинском Интуристе. Работала с туристами из Чехословакии.  А как она пела! Голос звонкий и очень приятный. Правда, слышала я в ее исполнении только чешские народные песни. Но это и неудивительно: ведь когда были длительные переезды, туристы пели. И она вместе с ними. А чехи очень любят петь. Меня удивляло, что собирались разные люди из разных областей, но они знали все песни от начала и до  конца. У нас компании после застолья тоже начинали петь, но часто не знали всех слов. Кто-то знал только первые слова, кто-то не знал и этого, только мелодию. Да, Людмиле Федоровне застолье было не нужно: пела она изумительно. Как-то звонко и радостно. А ее чешский язык поражал своей естественной красотой. Ни малейшего акцента. Но и не звучал он как-то заученно, слишком литературно, что ли. Постепенно я поняла, в чем дело. Она  выросла в Чехословакии. И юность, и молодость прошли там же. Но как она туда попала, почему оттуда уехала? Вопросы без ответа. Постепенно начало что-то проясняться. Была гражданская война. Как давно это было! Иногда кажется, что эти события были только в учебниках и литературе. Почти сказка. Страшная, кровавая, но далекая и ненастоящая. Нам-то она уже не угрожает. А Людмила Федоровна ее помнила. Конечно, помнила не очень четко, расплывчато. Многие детали от нее ускользнули. Ведь она была слишком юной, чтобы все понимать. В памяти остался только страх. Звали ее тогда просто Милочкой.  Куда делся отец, она не знала. А если и знала, то это было слишком страшно, чтобы вспоминать.  Вдвоем с мамой они пробирались на  восток, чтобы найти место, где не стреляют, где спокойно. Дорога была трудной: надо было все время искать укрытие, прятаться. А еще надо было искать какую-нибудь еду.   И вот встретили они какого-то неизвестного человека. Милочка его не понимала. Он что-то говорил, но что?  Мама не понимала тоже. Но он пытался говорить такими словами, смысл которых был ясен, а еще он им помогал:  искал укрытие, еду. Оказалось, что он  чех и прорывается в Чехословакию. Когда встречались другие чехи, он выходил им навстречу, а Милочку с мамой прятал. Так они поняли, что не все чехи такие хорошие, некоторых следует опасаться.  Понемногу они продвигались на запад. Как долго они шли, Милочка не знала. Иногда их подвозили на какой-нибудь телеге, иногда даже удавалось проехать на  товарном поезде. Но всегда надо было смотреть по сторонам, быть осторожными и, главное, верить дяде Вацлаву: идти за ним, слушать его советы, вовремя прятаться. Милочка уже знала его имя. Вот так постепенно они и добрались до тихих мест, где не стреляли. Там было хорошо и спокойно. Встречались и заброшенные дома, где можно было бы и остановиться. Конечно, отдыхали пару дней, а потом шли дальше. Милочка с мамой держались за дядю Вацлава. Сегодня не стреляют. А завтра? Все может быть. Так и добрались до Чехословакии. Милочка не поняла, что это уже другая страна. Там все говорили на том же языке, что и дядя Вацлав. Но к тому времени Милочка и ее мама почти все понимали. Так и поселились они в небольшом поселке. Дядя Вацлав и Милочкина мама поженились, а сама она обрела отца.  Шли годы. Милочка встретила свою первую и настоящую любовь. Это чувство было взаимным. Молодые люди хотели пожениться. Но неожиданно воспротивились его родные. Они не хотели, чтобы Езеф (так его звали) женился на небогатой и еще без роду и племени девушке, т.к. все помнили, откуда она появилась. Нашли Езефу состоятельную невесту и сыграли свадьбу. Милочка не противилась. Да и что она могла сделать? Она  знала и понимала, что живет в чужой стране, а Родина ее очень далеко. Здесь она чужая, никому не нужна. Кроме дяди Вацлава: он заменил ей отца. Годы летели, заболел и умер отчим. Это был страшный удар. Они с мамой не знали, что делать. И решили вернуться на Родину. Приехали в Ялту. А там разруха: недавно кончилась Великая Отечественная война. Поселились Милочка с мамой в подвале. Радовались, что вернулись на Родину. Милочка поступила учиться и начала работать гидом-переводчиком. Постепенно она перестала быть Милочкой и стала Людмилой Федоровной. Личная жизнь не заладилась. Она была однолюбкой и не могла забыть своего Езефа. Жила вдвоем с мамой. Но и мама оказалась не вечной, тоже ушла из жизни. Когда мы познакомились, Людмила Федоровна уже осталась совсем одна. Поэтому и не переставала работать. По ней трудно было предположить, как ей тяжело: всегда ровное настроение, любовь к песне и общению. И вот ей исполнилось 70. Коллеги устроили настоящий праздник в честь юбилея. Она и меня приглашала. Но я была занята на работе и прийти не смогла. Потом Людмила Федоровна рассказывала, как прошло  торжество, что о ней говорили, как ее хвалили, даже подарили телевизор. Это было потрясающе: люди с небольшими зарплатами скинулись и купили ей телевизор. А затем еще один приятный сюрприз: ей дали отдельную однокомнатную квартиру. Жизнь не баловала Людмилу Федоровну, а тут столько приятных подарков. Пригласила она меня в гости, чтобы показать свою новую квартиру. Конечно, квартирка была очень маленькой, звукоизоляции никакой. Помню, включилось радио. Я удивилась: тогда еще не было пультов, чтобы управлять дистанционно техникой. Оказалось, что радио включили соседи. Но это было свое отдельное жилье. Мы пили чай и разговаривали. Вот так я и узнала о некоторых событиях в ее жизни. Конечно, хотелось ей побывать там, где выросла, где встретила свою настоящую любовь, где остались, пусть не кровные, но родственники, для которых она по-прежнему Милочка. О своей любви  она мне, пусть немного, но рассказала. Однако выехать за границу было практически невозможно. Сложилось так, что я не приезжала в Ялту и мы долго не встречались, не общались. А в это время Интурист организовал тур. поездку в Чехословакию. И Людмила Федоровна попала в эту  туристическую группу. Может, забыли историю ее жизни, а, может, и вовсе не знали. Ведь это было так давно. Думаю, что Людмила Федоровна мне кое-что рассказывала, зная, что я не буду  обсуждать с  коллегами историю ее жизни. Да и рассказала Людмила Федоровна во время чаепития не так уж  много. Так она второй раз в жизни попала в Чехословакию: один раз на  долгие годы, а второй – всего лишь в тур. поездку. Свободного времени у туристов было очень мало: программа насыщенная и очень интересная, надо быть на всех экскурсиях. Но отдых у туристов все же был. И к тому же надо было купить сувениры на память о поездке.  А Людмила Федоровна попыталась найти родственников своего отчима. И нашла. Они тут же к ней приехали на очень короткую встречу. Не всех она узнавала, а с некоторыми даже не была знакома. Родившиеся после ее отъезда стали уже взрослыми, у них были  свои дети. И эти дети пели ей песни, рассказывали стихи. Всем хотелось показать свою любовь и привязанность.  А из старшего поколения были живы уже не все.  Приехал и Езеф. Он к тому времени овдовел. А Людмила Федоровна опять стала Милочкой. Как будто и не пролетело столько лет. Они встретились и увидели друг в друге тех прежних, молодых и влюбленных. И вот когда после длительного перерыва я приехала в Ялту и встретила ее, то просто не поверила своим глазам: вся сияющая, походка почти летящая, она просто лучилась счастьем. А ведь ей было далеко за 70. Мне неудобно было уточнять, сколько же ей лет. А ей не терпелось поговорить. Рассказала, что была в Чехословакии, встретила много родственников, которые ее не забыли и по-прежнему любят. А, главное, она встретила Езефа,  и он сделал ей предложение. Она согласилась. Людмила Федоровна показала мне его письмо. Конечно, не письмо, а только конверт, на котором было написано: не могу дождаться твоего приезда. Этот конверт она показывала всем, чтобы мы могли порадоваться ее счастью. Больше я с Людмилой Федоровной не встречалась, она уехала. Оформление брака и документов длилось больше года. Но она уехала и несколько лет счастливо прожила со своим Езефом. Это мне уже рассказали бывшие ее коллеги. Они знали о моей симпатии к этой милой и неунывающей женщине, которая никогда не жаловалась на жизнь. В Чехословакии она нашла большую дружную и любящую семью. А рядом был любимый человек. Он первым ушел из жизни. Людмила Федоровна пережила его на пару лет, окруженная теплом, вниманием и заботой своих не кровных родственников. Мне бы очень хотелось ее о многом расспросить, просто поговорить, но поздно, никто не ответит.