Вот и лето, вот и отпуск, вот и поездка домой, к маме. Еще недавно я ехал в Тюмень, чтобы повидаться с друзьями, попить с ними пивка, поехать на рыбалку.
Повидаться с мамой стояло далеко не на первом месте. А теперь знаю, что не буду никому звонить, никого приглашать, да и ехать никуда не хочется. Как получится, так получится.
Главная цель - хоть немного помочь маме с ее бытовыми проблемами - поливать огород, ходить в магазин, в аптеку, выносить мусор, спать в соседней комнате и создавать спокойную атмосферу в доме, когда никто не ворвется, не ограбит, не убьет. И еще, что немаловажно, увидеть внучек и детей.
Вот и вокзал, вот и храм Николая Чудотворца, приветливая свечница Елена. Каждый раз, когда куда - ни будь, уезжаю, то обязательно захожу помолиться, поставить свечки. Кто бы, что бы ни говорил, а так надежнее и спокойнее.
Я давно заметил, что, наверное, только на вокзале ты замечаешь, как быстро проходит жизнь. Объявляют: «Электропоезд до станции Дружинино» - а в памяти – «я туда ездил со спелеологами, когда учился в институте». «Поезд до Приобья» Я ездил на нем на охоту в Коммунистический. Электропоезд до станции « Мурзинка» Однажды мне с коллегами почему-то забавным показалось название станции. Поехали? Поехали, но в памяти ничего не зацепилось. Выпивали, скорее всего.
Почему-то смена объявлений на табло напоминает шелест перевернутых страниц. Перевернуты эти страницы жизни и сначала уже не перечитаешь. Грустно. Наконец то и мой паровоз, бегом на платформу.
И на вокзал, я с годами, приезжаю все раньше и раньше и к поезду бегу, хоть до отправления больше часа и места в билете обозначены. Видимо — это способ справиться с волнением. Надо хоть что-то делать в этот момент, а не тупо сидеть и ждать!
Вот и поезд, вот и вагон. Неистребимый запах мужских грязных носков и еще чего то вагонного. Тронулись, и как по команде вагон наполнился шелестом разворачиваемых пакетов с едой. А в воздухе повис запах вареных яиц, малосольных огурцов, жареной курицы. Этот запах тоже не истребим.
Это как условный рефлекс - поезд тронулся - надо кушать. Наверное, это память из тех времен, когда ездили на паровозах и по команде выходили валить деревья и колоть дрова - разве голодный осилишь? Все – таки сильна наследственная память. Напротив меня сел мальчишка лет пяти - шести. Первое, что он сказал матери: « Хочу к окошку, а ты булочки взяла?» Надо ли говорить, что он кушал, не останавливаясь до самой Тюмени.
Вот и родной город. Твердил детям, что не надо встречать - доберусь на такси, но звонок от дочери: « Денис за тобой выехал!». Вот и сынок. Домой к маме. Еду по городу и не узнаю его в очередной раз.
И только когда увидел свой дом, то пахнуло родным. И даже запах из детства – пыль с солнцем и полынью пополам. Только у ворот родного дома я встречаюсь с этим запахом и еще жуки-пожарники на деревянном заборе в лучах солнца. Нигде таких больше не встречал.
Я дома.