Мы едем со скоростью 60 миль в час в толпе машин. По моему мнению мы рискуем, потому что, как все, не держим безопасную дистанцию. Если кто выскочит на дорогу, будет куча мала, столкновения неизбежны. Но кто здесь выскочит? Обочины дороги – это плотные заросли из высоких деревьев. Их ветки густо обвиты лианами, никакого просвета в листве. Тропинок под зарослями не видно, их нет. И земли не видно, густая непримятая поросль травы и кустов. Полотно дороги ровное, машины несутся с одинаковой скоростью в одном направлении. Одним словом Хайвей.
Через пять томительных часов поездки где-то далеко на горизонте появились очертания небоскрёбов Манхеттена, накрытые туманом, как шапочкой разреженного облака. Сегодня жарко, + 39 градусов по Цельсию в тени. В машине громко работает кондиционер. Через боковое стекло яркое солнце жжёт локоть и колено. Я верчусь, стараясь прикрыться лёгким шарфиком.
-Ну вот и прибыли, через часок будем на месте, - сообщила Елена, мой друг и помощник.
-А что, пробок не предвидится? – поинтересовалась я, не потому что хотела знать, а просто для порядка, поддержать разговор.
-Кто знает. Вообще-то на Манхеттене тесно и постоянная суета, но часовых пробок, как на дорогах, я не видела. Тебя высажу у консульства и поеду искать парковку.
-Лена! Мы прибываем раньше назначенного времени, запаримся ожидая, - забеспокоилась я, осознав, что спасительного кондиционера не будет.
-Не бойся, переживём. У входа навес от дождя и солнца.
И, действительно, пережили совсем неплохо, благодаря встречи с Аркашей. Елена остановила свой автомобиль напротив входа в консульство, быстро вытащила из багажника мой Walker, разложила его, и я пошла ко входу, опираясь на ручки. У здания было несколько человек, ожидающих приём. Я вежливо поздоровалась. Молчание. Кроме одного пожилого мужчины-инвалида, который сидел у стеночки на своём Walker, все хмуро на меня посмотрели и отвернулись. Лица серьёзные, мрачные.
Смутившись, я переместила каталку в сторонку к стеночке, села и задумалась.
-Ну чем я перед людьми провинилась, что они забыли о вежливости?- ворчливо прошептала себе под нос ни к кому не обращаясь.
-Здесь даже наши люди не контактные, пример берут с местных, поговорить не с кем - рядом раздался мягкий баритон. Мужчина на коляске подъехал ко мне поближе и сочувственно смотрит на меня.
-Я же не собираюсь говорить по душам, - с обидой тихо, чтоб не слышали другие, отозвалась я.
-Понятное дело. Я никак не привыкну к такому отчуждению,- мужчина покрутил головой.
-Я всегда удивлялась, что разговаривать ходят к психоаналитику. Говорят, что тот с радостью и послушает, и посочувствует, и даже посоветует за деньги, - сообщила я.
-Ну да. Грустно и смешно,- мужчина недоумённо пожал плечами.
Мы переглянулись и от души негромко посмеялись. Я осмелела и огляделась. Люди стояли молча, отчуждённо и равнодушно. Никому ни до кого нет дела.
-Боятся друг друга люди. Сегодня он друг, а завтра враг и воспользуется откровенностью, да ещё навредит,- тихо доверительно предположил мужчина.
-Это не про нас. Нам не до сплетен. А потом за сплетни и друзья и враги осудят, - я пожала плечами, ставя точку на теме.
Посидели, помолчали. Улица тихая. Ни машин, ни пешеходов.
-Вы приехали издалека?- полюбопытствовал собеседник, я ответила.
Завязалась беседа.
-Какое безобразие. Мы приехали менять паспорт. Раньше было просто. Анкету заполнишь, пошлёшь по почте и всё. Через какое-то время пришлют по почте новый паспорт. И всё. А сейчас что? Обязательно лично надо привезти документы. А если человеку ехать надо Бог весть откуда. Вот женщина восемь часов ехала на автобусе. Разве это правильно? – возмущённо заявил мужчина,
надеясь на мою поддержку.
-Ну это мы сами виноваты, если доверять нам перестали. Мы такие, и отношение такое, - не поддержала я, стараясь быть справедливой.
-А если ехать приходится через всю страну? Анкеты трудно заполнять, приходится нанимать посредников. А с деньгами трудно, - не сдавался поборник справедливости.
-Это наши проблемы. Не надо было уезжать из России, - я не поняла и опять не поддержала.
-Конечно, не надо. Но помните что творилось? Пресловутая перестройка, будто сразу все ума лишились. Всё с ног на голову перевернули, неразбериха, люди работу теряли, зарплату не давали. Бандиты разгулялись. Мы за порядком ехали.
-Нашли порядок?
Повздыхали. Покачали головой. Поглядели друг на друга и заговорили с теплом и интересом так, как никто и никогда не говорит в Америке. Здесь люди хорошие, но они из разных стран, у них разные культуры. Когда разоткровенничаешься, нечаяно можешь приобрести врага из-за непонимания языка или просто неприятия мысли.
Мы, как люди одной культуры, забыв осторожность, поговорили о своих причинах обращения в консульство, обсудили закрытие других консульств, погоревали поэтому поводу и... наконец решили познакомиться. Я назвала себя, здесь принято называть друг друга без отчества, он назвал себя:
- Аркадий,- его имя сильно меня развеселило.
Я заулыбалась, даже хихикнула. Новый знакомый удивился моей реакции, пришлось поведать ему причину моей радости.
В первые годы жизни на чужбине я чувствовала себя потеряной, и мне принесли несколько ранних книг Донцовой. Детективы. Поначалу они увлекли меня, но быстро приелись однообразием. Я забросила пустое чтиво, перешла на серьёзную хорошую фантастику. Но в голове остались имена героев детективов. И вот однажды, разговаривая по телефону с мужем, я назвала его Аркашей. Я иногда путаю слова и имена. Скажу и сама не понимаю зачем и почему я так сказала.
-Кто такой Аркаша? – тотчас грозно спросил муж, а мне нечего было ответить, потому что человека с таким именем я не знала, а про книги Донцовой, где одним из героев был Аркадий, давно и намертво забыла. Последовало пять минут бурных выяснений отношений с мужем и десять лет постоянного подшучивания из-за потерянного мной таинственного Аркадия. И вдруг нежданно-негадано нашёлся человек по имени Аркадий.
Почему-то мы дружно посмеялись над этим недоразумением, и сразу наша беседа приняла совсем доверительный характер.
-Вы давно живёте здесь, Аркадий?
-Давно. Уже двадцать восемь лет. Приехали всей семьёй: я с женой, сын с женой и внук. Сын с женой тяжело приживались. У них высшее образование, хорошие профессии. Но здесь их дипломы не действительны. Надо учиться заново. А это дорого. Они профессии утратили, пошли на какие-то курсишки, получили лицензии и нашли работу. Ничего. Как-то жили. Но сын заболел и умер. Рак его сгубил.
- Должно быть переживал. Рак болезнь печали, - посочувствовала я.
- Может быть. Сноха осталась с сыном. Мы с женой жили отдельно, как здесь принято для стариков, в субсидалке. Получали пособие. Долго жили. Привыкли. Потом я потерял жену. Мы с ней вместе прожили шестьдесят лет. Один месяц она не дожила до юбилея. А она много моложе меня.
-Что с ней случилось?
-Сердце подвело.
-Ну да. Смерть причину отыщет. Не одно так другое.
Мы помолчали. Собеседника было жалко. У него приятное большеглазое неморщинистое лицо. Он выглядел не более, чем на семдесят лет. Я стала вычислять его возраст. Но старик продолжал свой рассказ.
-Никогда не думал, что я столько проживу. Мне девяносто шесть лет. Я всю войну прошёл. С первого дня до последнего. Мы жили на Украине. Меня в первые дни войны призвали. Я еврей. Вся семья провожала меня со слезами, горевали, что война началась, что я могу погибнуть. Бабушка, мама, тётя плакали, причитали. Мне повезло, вернулся, а семью не нашёл. Всех убили, даже детей. Затосковал и уехал в Россию. Работал, учился, женился. Почти шестьдесят лет с женой жили. Дружно жили. Всё вместе, всегда вместе. И вот её нет.
Помолчали и вдруг Аркадий посетовал, что последние годы ходить не может, ноги отказали. Я сказала, что у меня тоже проблема с ногами.
-Нет, я не жалуюсь, потому что могу стоять, - бодренько сообщила я.
Мы весело рассмеялись, глядя друг на друга.
-И я не жалуюсь. Меня к врачу возят. Меня лечат. Врачи хорошие, уход хороший. Даже две операции сделали и выхаживали после операций в реабилитационном центре. У меня теперь одна почка и желудка нет.
-Как нет?
-Убрали, так надо.
-Ну нет и нет. Чего горевать? Просто лишний ливер убрали. Без него небось легче.
-Конечно, легче. Знал бы, раньше избавился,- весело заявил Аркадий.
Мы опять посмеялись.
-А жить всё равно интересно. До чего дожили! Скайп изобрели, можно говорить с целым миром и видеть собеседника, - утешила я мужчину и заулыбалась.
-Это да! Я с внуком говорю, почти каждый день. Внук в Россию вернулся после того, как его мать умерла.
-Тоже?
-Ну да. Сноха тоже умерла. Неожиданно. Не болела, не жаловалась. Утром она с сыном чай пила. Она встала зачем-то и упала замертво. Сразу скончалась. Счастливая.
-Да уж. А как это пережил её сын?
-Внук через месяц уехал в Россию, а я один остался.
-Может быть и вам надо вернуться.
-Я бы с радостью. Мы ещё с женой мечтали вернуться, но некуда. Родных у нас в России нет. Знакомых теперь не осталось. Здесь тоже никого из близких нет. Все совсем чужие.
-У меня тоже родственников и знакомых мало осталось. Старость она такая.
Мы обменялись понимающими взглядами и ласково улыбнулись друг другу.
-Здесь у меня был хороший друг. Пятнадцать лет дружили. Он тоже умер. У него жена осталась. Мы с ней недавно сошлись. Ни у неё, ни у меня больше никого нет.
-Это же хорошо. Друг друга будете поддерживать.
-Я не могу быть совсем один, ей тоже тоскливо одной. Она пожалела меня.
-Конечно, это правильное решение. Есть с кем и обсудить, и осудить, и порадоваться, и посмеяться. Это хорошо.
-Мы с ней часто вспоминаем прошлое и смеёмся. И над собой смеёмся, потому что слабые стали и смешные. Да ещё память плохая. Начали много забывать из того, что с нами происходит. Вот только что о чём-то подумал и забыл. Мы над этим смеёмся. Великое дело посмеяться вместе. Плакать лучше одному, а смеяться лучше в компании.
-Аркадий, знаешь чем российские граждане отличаются от других?
-Чем?
-Мы много смеёмся. Даже когда нам плохо, мы всё равно находим смешное и смеёмся.
Появилась Елена, легонько тронула за плечо.
-Пойдём, дорогая, твоя очередь подошла.
-Пока, Аркадий, пока. Надо идти, труба зовёт. Прости.
-Спасибо за беседу. Пока! Удачи тебе! – совсем по-родственному попрощался земляк.
Мы тепло расстались, и вспоминая Аркадия, я всегда почему-то улыбаюсь. Здорово, что человек прожил девяносто шесть лет. Здорово, что мы с ним встретились и поговорили, как близкие люди.