Юрий Заливайкин, любитель порассказать о себе и о своих экспериментах (мы втайне от него называли его Мичуриным нашего времени, но он по скромности своей не разрешал так называть его: - Какой я Мичурин! – возмущается он, когда его так назовёшь. – Я просто любитель-селекционер-экспериментатор, каких много) рассказал нам такую необычную историю из своей жизни, а вернее, о своих домашних огурцах, тех самых, которых он назвал малохольными, и о необычной летучей мыши.
- Что ты сейчас рассказать хочешь? – поинтересовался Пётр.
- Расскажу об огурце и летучей мыши. – начал было вступление к рассказу Юрий.
- О том малохольном огурце? – включился в разговор Николай.
- Конечно! Этот огурец у меня и сейчас растёт и здравствует, и нас огурчиками радует.
- А откуда летучая мышь взялась? – изумился Николай. – Ты начал приручать летучих мышей? – не мог удержаться он от ехидства.
- Без того, чтобы подколоть – никак нельзя? – обиделся Юрий.
- Да не слушай ты его! Он не с той ноги сегодня встал, и мне сегодня несколько раз такое сморозил, что хоть стой, хоть падай. – стал третейским судьёй Пётр. – Ты рассказывай. А ты, Николай, не хочешь слушать – не слушай, а мне не мешай.
- Ладно, слушайте, не перебивайте. – не мог унять зуд рассказчика Юрий.
Мой огурец хотя и партенокарпик, при опылении даёт плодов больше, да и качеством получше. Сам жужжать, как пчёлка, не будешь, да и толку никакого, а пчёл держать в квартире – извини-подвинься, подумаешь об этом – неуютно становится! Да, как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло – залетела летучая мышь, необычная какая-то, крохотуля. Такой махонькой летучей мыши я не видел, и не слышал об их ни разу. Я перерыл всю литературу о летучих мышах, которую, разумеется, достал, нигде не написано, что этакие, раза в два только больше шмеля, водятся у нас. Но оно и понятно – такие крошечные, да и редкие очень, навряд-ли залетали кому в форточку, а если и залетали, то животные из кошачьей породы вылавливали их, а люди, может, и не замечали таких капелюг.
Вижу – летит что-то, на мотылька не похоже, на какого-нибудь жука тоже, да и полёт совершенно беззвучный. А когда на огуречное растение это что-то село, вижу – летучая мышь. Разглядел я это чудо-чудное. Хвоста нет, вернее, зачатки хвоста просматриваются, крылья перепончатые, в размахе сантиметров 30 или около этого, носик интересный, не отталкивающий, а даже симпатичный очень, голова большая, уши огромные для такой малютки, мех и перепонки крыльев буроватого цвета, брюшко чуточку светлее.
Моя испугалась, да оно и понятно, наслушалась-начиталась разных пугалок об этих полезнейших животных.
- Выбрось, - говорит, - а то подхватишь болезнь какую.
То мыши-вампиры ей мерещатся, то сказочные, в реальной жизни несуществующие, одним словом – перетрусила, ежели одним словом молвить.
- Нет, говорю, - не выброшу! Прилетела – пусть живёт!
Вот и живёт у меня миниатюрное летучее созданье. Думал, питаться будет только мясом, а крошка эта всеядна – и мясо ест, и не брезгует нектаром и пыльцой с цветков питается, тем самым опыляя цветки огуречные и не только. Подлетит к цветку, зависнет над ним, как калибри, и язычком пыльцу слизывает, и к другому цветку перелетает. Так и опыляет цветы, в том числе и огуречные. Днём-то она спит среди ветвей да плодов огуречных, а с вечера принимается за работу и до самого утра трудится. А ласковая какая! Сядет на руку, умильно смотрит на тебя, ласки просит. Оно и понятно, всем приятно, когда ласкают.
Вот и польза двойная, нет, даже тройная от животного этого.
Цветки опыляет, наблюдать за ней приятно, да и познавательно, и дети учатся любить и беречь природу и её обитателей.
- Ты биологам говорил, что такая мышь у тебя? – поинтересовался Николай.
- Нет! Что ты! Отберут это уникальное животное, и ради науки умертвят, а у меня пусть живёт, сколько природой отпущено.
- Это, пожалуй, правильно. – поддержал его Пётр.