"Если в мире для тебя ничего нет, то добавь в него что-нибудь" - Я.
Тогда я ещё не был настолько стариком, как сейчас. Тогда я был молодым и мысли держал в голове совсем не те.
Шёл 2017 год, время бесчинства. После «Жирной Войны» между Россией и США, начавшейся в 2006 и закончившейся в 2010 настоящую еду я стал видеть на своём дне рождении, и то не всегда. «Жирной» войну прозвали потому что она сумела собрать почти всё продовольство с каждого населённого уголка планеты Земля, включая страны Океании и Южной Африки.
В течении пяти лет прирост населения только понижался и понижался.
С 2015-ого Марельсом Уилгремом представителем «Всемирной организацией продуктового спроса», - или вкратце «ВОПС» была объявлена всемирная голодовка. От страха неминуемой гибели от голодания на ВОПС было поднято восстание, самое крупное в истории человечества. Несколько же месяцев спустя, вокруг их центральной продуктовой базы, где специалисты работали над секретным проектом по созданию точных, съедобных питательных копий всевозможных дешёвых продуктов в Китае собрались тысячи, а после к тем тысячам подключились и остальные сотни тысяч бедных изголодавшихся людей. Тогда мне было всего ничего, когда по телеэкрану я увидел, как истерзанного в клочья Уилгрема повесили над главным входом в свою базу; семья его пострадала не меньше, поверьте. Висевший труп транслировали по всем новостям в течении нескольких недель, пока телевизионщики не поняли, что из его тела настоящие продукты не вырастут.
Но что же скот спросите вы у меня? Выращивание скота стало самым прибыльным делом. Раньше все считали, что будущее станется за технологиями, а верх взяла всё та же природа. Но, к сожалению, ненадолго. Спрос на мясо был слишком велик и большинство продуктовых магазинов (в нашем случае лишь мясных) стали задирать ценник, рассчитывая, что мы, простой невменяемый народ, станем платить лишь бы остаться в статусе живых. Тогда, чтобы не началось новое всемирное восстание, налоги на ведение скота и личной недвижимости было решено поднять. Подняли их достаточно высоко для того чтобы прикрыть и мясные торговые площадки.
Один год потребовался, чтобы во всём мире загорелось пламя, бушующее, кровавое, бездумное, надеющийся на лучшую участь огонёк из миллиардов живых людей. Огонь унёс всех, кого я когда-либо знал и тех, кого я встречал, идя по прошарпанной тропе домой после поиска еды.
Деньги обесценились, а воды мировых океанов стали нефтью из-за недосмотра за добывающими вышками, главы стран то ли под воздействием страха, то ли от безысходности предприняли единственный правильный выход – покинуть свои посты и ускользнуть на край света с родными.
Контроля над человечеством больше не было. Но что в итоге? - Земля стала самым противным местом на свете, и мне, и всем, кто не убил себя, дабы скорее забыть, что им пришлось лицезреть своими глазами оставалось только одно – выживать.
Часть первая.
В это не столь отличающееся, но и не столь ужасное в отличие от других утр утро, я сидел в своём любимом кафе в центре Парижа, столице одной из первых обедневших стран мира.
Это моё утро могло смело стать самым ужасным утром в истории, если бы не книжка, что я нашёл по пути, обыскивая один брошенный книжный магазин и не еда, которой мне не хватало.
Распахивая двери, побитые и разбитые, всегда в лицо начинал дуть холодный воздух. Всегда потёртая барная стойка, без напитков и бармена, свободный каждый столик, накрытый вязанной молочной скатертью с голубыми нашивками на свисших вниз краях. Паркет скрипит от каждого моего шага; тишина прерывается пением птицы, свившей неподалёку гнездо.
Заведение было не плохим. Места – много, персонал – не докучает, а тишина… тишиной дивиться! Три качества прекрасно ценимых мной. Не беря в расчёт что здесь людей не было на протяжении продолжительного отрезка времени, в буклете, запылившимся на барной стойке, я ставил галочки всегда над «прекрасно».
Осмотревшись нет ли посторонних, я сел за пустующий столик в углу, возле разбитого окна. Вся дальняя часть кафе находилась под завалами осколков.
За спиной у меня висел рюкзак с снаряжением на любой момент выживания. В нём было всё мне нужное, ну или не нужное. Рюкзак всегда составлял мне компанию за завтраком. Для него всегда имелось место на стуле по руку от меня. Края найденной книги были слегка мяты, бумага же смела пожелтеть, а автор стереться с обложки. Но это не мешало содержимому увлечь меня на время.
Сквозь пыльное окно лил солнечный свет и покрывал скатерть. Apple watch на моём запястье показывали дату 21.08.2018 и время 8:14. Их я нашёл пару месяцев назад в путешествии по Марселю на удивление они были в прекрасном состоянии - ни царапинки! Серую футболку с принтом чёрного цилиндра в руке танцующего на могиле скелета на себе я нашёл в одном из мусорных контейнеров, а порванные между ног шорты на пару размеров меньше чем мне нужно я подобрал всего тремя днями ранее до этого рассказа в одной из брошенной машине.
Раньше сюда приходило много разных посетителей. Утром они могли зайти, заказать себе быстрый завтрак и стаканчик, в котором бы плавало кофе, а в вечер пятницы прийти и как следует напиться. Сейчас я скорее всего первый открывший эти двери за последние полгода. Ну и конечно мусор с пылью, их налетело в достатке.
Какое-то время спустя.
- Вступление окнчено, - сказал я себе и положил чтиво.
Было тихо. Повернув головой вправо, затем влево я ещё раз осмотрелся на наличие «посторонних». Их к счастью мне встречать ещё ни разу не доводилось. Никогда не знаешь, захотят ли они с тобой обменяться находками, а потом смыться, или убить, чтобы без шума, и оставить тебя на том свете без единого предмета. Ни с теми, ни с теми я видеться не собирался. Лишний шум мог запросто привлечь гостей, поэтому я постарался избавиться от ненужного внимания. В заведении могли скрипеть двери – входная и в погреб, что за барной стойкой, но те были закрыты. В рюкзаке я держал несколько лазерных ловушек, изобретённых ещё до Жирной Войны, когда был научный бум и инновации текли не рекой, а океаном.
Ловушки в виде маленьких липучих кнопок я установил у обоих выходов. По две с разных сторон в разъёме двери так, чтобы они находились ровно на против друг друга. После установки и отдачи голосового сигнала – Огонь! – проводился красный еле заметный луч и мог разрезать проходившего через порог на две части. Я установил лазеры ровно по середине, дабы смертная участь могла достать и карликов. Вы спросите почему я не сделал этого как зашёл, а я отвечу, что по сюжету фантастики в такую рань никого обычно в месте подобном моему попросту нет.
Усевшись во второй раз за сегодня всё за тот же столик подле окна, я начал свой завтрак. На сегодня была готова стеклянная баночка йогурта на вид свежего и к нему фляга с водой. Завтрак не менялся уже давно, но неизменна в нём всегда была фляга с фильтром для чистки воды внутри. Фильтр я сумел сконструировать своими руками, и всегда мог набрать воды из любой лужи по пути, очень полезная вещь без которой тяжко. Йогурт был без всего и напоминал больше белую неземную жижу, перемешанную с сточной водой, а не что-то съестное, но другой пищи у меня не было и вряд ли можно было что-нибудь такое да откопать в пустом Париже.
- Хм… На вкус - йогурт, - сказал я и продолжил есть, не смотря что лежит в моей ложке.
С того времени, как я ушёл с родины в поисках еды, постоянного жилья и тому подобное, мне стало не хватать людского общения. Знаете, таких обычных слов – «Привет, как дела? или - Что делаешь?» Но хуже всего было жить без инета. После бунтов мобильные сети ушли на тридесятый план и прекратили существование; главное было найти поесть.
Также я стал чаще думать о смерти, и (на моё удивление) других переживших эти чудовищные годы. Осталось ли место, какой-нибудь подземный бункер, в котором собралась хоть самая противная, но свежая еда? а пока я доел свой «йогурт».
«Пора продолжать свою дорогу». С входной двери снял аккуратно две кнопки ловушки и начал снимать две со входа в погреб.
Один раз я чуть не наткнулся на свой же лазер. Я тупо забыл про него. Ещё бы секунда и тогда мне пришёл бы конец. На свои похороны, уже после того, как меня в гробу бросят гнить в сырой земле, я бы попросил друзей, чтобы они во всю нажрались (в хорошем смысле этого понятия). Но у меня ведь никого нет. А воображаемая подруга одна с моей тушей не справится. Эх, я был бы совершенно не против кого-нибудь рядом.
Снимать такие крохотные ловушки надо было не торопясь, иначе рисковал отрубить себе пару пальцев. Чтобы луч перестал работать, одну из кнопок следует сдвинуть с радиуса другой. Так как они держались на довольно липких присосках это было трудно.
Большим пальцем я придерживал кнопку снизу, дабы вовремя сдвинуть ту вверх, а указательным пальцем – ногтем старался подковырнуть сверху. Верх кнопки отлип, и я резко, толчком большого пальца двинул ту вверх. Лазер перестал гореть. Кнопку отковырнул и держал в кулаке.
Сверху, на втором этаже, стало слышно звук. Если быть точным, то треск. Потолок стал ни с чего ломаться. От начала и до конца надомной прошлись трещины и потолок вот-вот рухнул бы, но я не испугался. Я не мог этого сделать. Ни этого, ничего другого. Стоя в недопонимании происходящего ты ничего себе не позволяешь, ведь ты не понимаешь – звучит глупо, но достоверно.
К моему счастью на меня ничего не упало, а вот одному из столов не повезло. Из скоплений трещин сквозь потолок что-то да свалилось и расшибло его. На верху красовалась громадная дыра, с которой теперь водопадом стала литься пыль вперемешку с грязью и всё это в жирном луче света. «На солнце пылинки прекрасно блестят» - было заметил я. Спешив к рюкзаку, скорее достать свой мульти-шестизарядный мульти пистолет, я не посмотрел, что это упало. Казалось, это было нечто большое, сравнимое с громадным животным.
- Чёрт… моя спина… - с ужасной болью раздался голос.
«Чёрт!» - Из рюкзака быстро достав пистолет я уставил дуло в сторону упавшего. Руки мои дрожали – «Настоящий человек! Твою мать! Господи, почему сейчас?»
Неизвестный лежал в четырёх метрах от моего смертеносящего дружка. Упавший был полноват, я бы даже сказал – толстый, весь в специальном костюме, что-то вроде костюма для дайвинга и судя по стонам он переломал себе пару позвонков. Скатерть под ним была порвана, а стол никакому восстановлению не подлежал. Пыль сверху клочками продолжала падать на него.
- Вставай! Живо! – охрабрев было крикнул я. Признаюсь развитие дальнейших событий я страшно боялся. Могло быть всё, всё что угодно!
- А? – упавший, казалось, не понимал, что случилось и вовсе прибывал в забвении. Он валялся… весь такой грязный и-и… опасный. - Твою мать!
Это был молодой парень примерно лет 17-18, мой ровесник. Он осторожно поднялся на ноги.
- Не стреляй прошу. Я не опасен… видишь? – На спине у него был небольшой рюкзак (в два раза меньше моего) – он кинул его мне в ноги, подтвердить беспомощность, страх. Я не сводил с него глаз. Первый живой человек за столь продолжительный срок. После всего произошедшего с людьми говорить мне доводилось мягко говоря не в частую, я мог тихонько смотреть им в спину, обойти и убить, но никак не выходить на дипломатический контакт.
- Руки за голову, да так, чтобы я видел, что в них нет ничего, - свой голос я выдал более басистым. Карие глаза незнакомца сверкали, да так, что казалось он с секунды на секунду заплачет. Его каштаново-кофейные волосы не мыли несколько лет. Все такие вьющиеся и все такие сухие. Нос точно картошка. Но, что его хорошо выделяло так это скопление отряда веснушек под обоими глазами и, не смотря на полноту, воинственные скулы.
- Я подойду и накину на тебя наручники электроконтроля, но если смеешь двинутся на пару миллиметров, то мне придётся сделать в тебе дыру.
- Такую же как я в потолке?
- Да, именно такую как в потолке.
Левым глазом приходилось посматривать на него, не отводя оружия, а правым высматривать в одном из тысячи отделений рюкзака наручники. Я всё ещё не мог отойти от мысли, что здесь человек и я держу того на прицеле. Как он рухнул и почему я не слышал его на верху, когда зашёл? Что мне делать с ним, когда буду уверен в своей безопасности и его безысходности?
- Не рыпайся. – Маленькая красная точка лежала меж его бровей. Будь я в таком положении, то давно зарыдал, но он держится.
Перешагивая через ножки стола, мне виднелось, что на нём не просто костюм, а последний из возможных костюмов хамелеонов. Такие костюмы были желанны в последние годы всеми. Костюм мог слиться с чем угодно, делать своего носителем бесшумным и мог принять форму любого человеческого тела, и именно потому костюм сейчас вываливался вместе с животом этого парня. Для выживающих костюм стал настоящей легендой, ибо создать таких успели, примерно, пару сотен на всю планету.
До последней секунды приходилось бояться, что он может в один момент выдумать какую-то крутизну и мы с ним резко поменяемся ролями. Нацепив на него электронные наручники, позволяющие контролировать каждый его шаг с пульта управления, да и за плохое послушание провести по всему тельцу ток, я усадил его к себе за всё тот же стол и стал задавать интересующие меня вопросы.
За весь час он не проронил ни одной слезы – меня это удивило. Порой я говорил с ним озлобленно и врал, что сейчас пристрелю. Говорил гадости, смеялся над весом. Но мне было жалко его. Он очень храбрый парень, и мысль – «На его месте, услышь он меня был бы я», - не покидала голову весь чёртов допрос.
- Ты говоришь, что был всю свою прошлую жизнь технарём. Так?
- Так, - он стал совсем спокоен, не дёргался, только отвечал на вопросы. Его уверенность туманным образом передавалась мне. – Я просто понял, что единственное, что может спасти мне жизнь после еды – технологии, и стал сам создавать полезности.
- Что ж, ладно. Что тебе известно о ВОПС, парень?
- Тебя интересует ведь еда? Да, не говори. Она интересует всех живущих. Я знаю только, что ВОПС готовили новый вид пищи, что-то вроде консервированной и попутно делали наработки копий фруктов и овощей. Всё это до того, как…
- Ничего нового.
- Уже прошло несколько лет. Думаю, если эти наработки и остались где-то лежать, ждать пока кто-то придёт и съест их всех, то они испортились. – Он говорил скороговоркой. Быстро, очень.
Раздался до боли знакомый мне звук.
- Это у тебя? – спросил я у него.
- Да. Я очень давно не ел. Он просит есть постоянно, а тут мы о еде.
- Как тебя зовут?
- Меня зовут – Ник.
- Как парня из Backstreets Boys?
Он улыбнулся мне.
- Ага. Как парня из Backstreets Boys.
Прошло сколько-то времени, и это время спустя я продолжил с ним откровенно.
Я никогда прежде не задерживался в тех местах куда точно заглянут на более чем 3 часа. Стоило как можно скорее уходить. Мне осталось задать ему последний, определяющий вопрос.
- Я не могу знать, что будет если я сниму с твоих довольно толстых рук наручники. Но знаю точно, что могу погибнуть, если такого произойдёт. Назревает вопрос: Если я сейчас это сделаю, чтобы тебе было проще и быстрее передвигаться по пути к ночлегу, могу я рассчитывать на милость не быть убитым из своего же оружия?
Он отвечал, что можно доверять. В его словах мне казалось правды не было вовсе. Мягкий голос резко перестал вызывать к себе от меня доверие, не смотря, что всем его ответам сказанными ранее я верил на 100%. Время шло, и я стал его убеждать так сильно, что ему будет очень плохо на этом и на том свете если он это сделает со мной, что если в моём лбу заблестит дырка, то случившееся станется с ним. Словам верить не приходилось. В конце концов я решился плюнуть и сказал себе – «Если же мне суждено подохнуть так, то я готов вечно считаться дураком».
- Да поверь же мне, я ОДИН! Мне проще будет с тобой, чем одному. Этот костюм конечно хорош, но ты же я рассудил профессионал по выживанию в этом грёбанном месте. Рассуждай быстрее или скоро сюда кто-то точно да придёт, зуб даю!
- На кой, фиг мне твой зуб?
Мы помолчали. Тишина кафе не казалась такой приветливой как ранее.
- Хорошо. Я доверюсь тебе Ник, и прошу пожалуйста не убивать меня по моей глупости.
Повернувшись он ко мне спиной, я снял с опухших рук наручники. Из рюкзака пискнул пульт – пришло уведомление об снятии. По моим рукам мельком2 бежали мурашки. Ник это заметил и поддержал.
- Я не убью тебя. Я ещё никого не убил за эти несколько лет.
- Я тоже, - сказал я и пошёл снимать оставшуюся лазерную кнопку – ловушку.
Когда мы вышли из кафе я взглянул на дыру в потолке и спросил Ника:
- Как тебе это удалось?
Часть 2.