"ДЖУ - ДЖУ", ОЛЕГ РАЗУМОВСКИЙ, 2015 г.
Это случилось — первая тиражная книга олдового смоленского автора Олега Разумовского увидела мир в 2015 году, в том же году получив за нее дивную премию с названием «Нонконформизм-2015».
Поскольку автор считает, что вся русская литература по большому счету маргинальна, имеет смысл рассказать его собственную биографию.
Олег Викторович Разумовский родился в 1949 году в Смоленске.
Известно, что его мать, будучи беременной Олегом, брала уроки английского языка у политзека, проходившего судебно-медицинскую экспертизу в психбольнице, где она работала врачом. Мать частенько приносила домой литературное творчество пациентов, которым с детства зачитывался Разум (прозвище Олега), впитывая сумасбродные вирши и фантазии.
С 6-го класса Разум предпочитал общение с блатными и шпаной, один чуть было даже не загремел за поножовщину в местном клубе, но вовремя успел избавиться от колюще-режущего, когда забрали в ментовку.
В 9-м классе Разум остался на второй год, а школу закончил на одни тройки. Однако за год подготовился и уже в 1969 году поступил в Смоленский пединститут. Первый привод в КГБ в 16 лет за контакты с заезжими анархистами и маоистами.
«…А началось ведь с того, гады, что вытатуировали у Архитектора на указательном пальце свастику. Он рассказывал по этому поводу, как едет однажды в троллейбусе и его конкретно прижало к одной ничевошной жопе. А та крутая оказалась. Кричит: я тебе сейчас яйца оторву! И тут он — даже сам от себя не ожидал — жестко ей говорит прямо в рожу: молчи, сука, я фашист. И тычет ей в харю свой палец со свастикой. Та сразу озябла, пидораска, заткнулась, а он кончил ей прямо на белый плащ» («Пришельцы»)
Обучение на факультете иностранных языков подсадило Олега на иностранную литературу — читал на английском Генри Миллера, Уильяма Берроуза, Алена Гинзбурга… Не забывая при этом и про активное общение с антисоциальной молодёжью, которая группировалась возле скульптуры «оленя», завезенной в Смоленск после войны в качестве трофея из парка Геринга.
В 1974 году его отчислили, и он отправился на срочную службу в армию. После демобилизации в 1977 году окончил институт, работал преподавателем английского языка в школе-интернате и деревенской школе, а затем переводчиком в издательстве.
Срывается в Питер, где бомжует, живет на вокзалах и у знакомых. Однажды его приютил совсем опустившийся тип, который в нужное время пропил все свое хозяйство, а из посуды у него были только стакан и тарелка. В этот же период Разумовский интересовался авангардным джазом, общался с Сергеем Курехиным, Ефимом Барбаном, Николаем Кандрашкиным и другими джазовыми авторитетами. Тусовался в культовом кафе «Сайгон» на Невском проспекте, нередко напивался вхлам и засыпал в каком-нибудь сквере на скамейке. Забирали в ментовку чуть ли не каждый день. По пьяни он, как всегда, общался с различными маргинальными элементами, многие из которых стали персонажами его рассказов.
После дефолта 1998-го начал переводить для московского издательства «АСТ», всего перевел около 30 книг. Самостоятельно же издаваться начал в самиздате с середины восьмидесятых. Выезжал в Прибалтику, где появились его первые публикации в журнале «Третья модернизация», который издавали Александр Сержант и Владимир Линдерман — известный так же как один из наиболее активных национал-большевиков Латвии под псевдонимом Абель. Нацболам творчество Олега Разумовского может быть знакомо по многочисленным публикациям в ныне запрещенной газете «Лимонка». Вспомните его лютые рассказы на четвертой полосе с не менее адскими фотоиллюстрациями к ним. И естественно, что автор имеет теплые отношения со многими партийцами, дружит со смоленским художником, поэтом и перформансистом Эдуардом Кулеминым, стоявшим у истоков формирования НБ-культуры.
Сам автор называет жанр, в котором пишет, «глюкореализм». Его герои потребляют стеклоочиститель, трахаются на помойках, воруют и убивают, сидят в тюрьме или дурке, выделяют сладкую алкогольную вонь и источают конопляную пену, а с помощью трех матерных слов могут описать вселенную.
Их судьбы комкаются, плавятся и коптят. Но за монструозными образами его коротких рассказов проглядывает жизнь обычного провинциального русского города и простых российских граждан, совершенно ох..вших от построения дикого капитализма в отдельно взятой стране. «Бунт» — любимое слово писателя, и поэтому мотивированная агрессия часто прорывает плотину дозволенного пропадающему человеку:
«Суки. Падлы. Мрази. Скоты. Е..аны. Бл..и продажные. Пи..ры конченые. За..али все на..й, достали конкретно. Немножко только отпустило, на время. Потом опять как нахлынет. Все это лунное, бл..ь, затмение. Тогда хватаю винтовку — и начал, бл..ь, из окна палить куда попало» («Психоз»)
А некоторые его персонажи и вовсе подобны героям кинокартины «Окраина», как тот же суровый мужик в тулупе из шахтерского городка в рассказе «Потап»:
«Осерчал Потап сильно в последнее время на беспредельников. Надоел ему этот бардак под завязку. «АААА! — заорал он вдруг, словно ошпаренный, — САРЫНЬ НА КИЧКУ!» И тут же въ..ал толстому начальнику по голове тазом. Потом схватил мудака за шею и долго бил его головой о скользкую стенку, о цементный пол и о раскаленную печь»
Так что читайте крепко сбитую мужицкую прозу Разумовского, пейте чай с листом смородины и будьте Веселыми и Злыми.
«Страшный Кондратий Синицын не прекращал попыток затащить меня в свой подвал под церковью, в которой уже давно находился клуб. Там у него, как я уже говорил, имелась каморка. В ней стояла небольшая печка-буржуйка. Ел он из старой и ржавой каски, пил из пробитой пулей алюминиевой кружки. Хлеб и сало резал трофейной финкой, а спал на жесткой лавке, накрывшись шинелькой. В углу мяукала большая черная кошка, а за занавеской стоял злой божок Джу-Джу, привезенный спивающимся врачом Бесполовым из далекой Эфиопии. Возле идола на полу лежали человеческие кости»
Артем Прит
(Тотальная Мобилизация, №38)