Почему А.Н. Толстой должен был знать о тайне "Конька-Горбунка".
Итак, мы предположили, (с большой долей уверенности), что все перечисленные выше «свидетели»* узнали об истинном авторе сказки «Конёк-Горбунок» от Алексея Николаевича Толстого. А откуда об этом знал сам Толстой?
А Толстой – по нашей версии, - узнал об этом непосредственно от потомков Павла Ивановича Калошина, - декабриста, которому была доверена Пушкиным его тайная рукопись. Толстой узнал об этом от них, поскольку был им родственником. Каким образом? Вот таким.
Мать жены Павла Ивановича, - Александры Григорьевны Колошиной, урождённой Салтыковой, - Елизавета Степановна Салтыкова, урождённая Толстая, - была сестрой Петра Степановича Толстого, - прадеда Алексея Николаевича. У Петра Степановича был сын Александр, у Елизаветы Степановны - дочка Александра, - и они, значит, были двоюродными братом и сестрой; у Александра был сын Николай (отец Алексея Николаевича), у Александры – сын Дмитрий. У Николая Толстого – сын Алексей, у Дмитрия Колошина – сын Иван. Иван Дмитриевич Ко(а)лошин – это наш прадед. Они с А.Н. Толстым – четвероюродные братья и современники, хотя Иван Дмитриевич значительно старше своего «кузена».
От дедушки нашего, Александра Ивановича Калошина, мы слышали такую историю.
Однажды отец его, - Иван Дмитриевич, - стал водить детей своих в подпол дома, в котором они тогда жили, и показывать им одну вещь. Было это в 1918 году. Детей у Ивана Дмитриевича было десять человек; некоторые из них к тому времени были взрослыми людьми, и даже уже имели собственных детей. Поэтому, Иван Дмитриевич водил в подпол только младших, да ещё повёл подвернувшуюся ему на пути внучку Алечку, - дочку старшего сына Григория.
Дверь в подпол была в углу комнаты – тогдашней «гостиной». Одностворчатая белая дверь открывалась, и под ногами оказывались крутые и высокие каменные ступеньки подземного туннеля.
Спуск был не очень длинным и приводил к средневековой дубовой двери с железными накладками – «ласточкиными хвостами». Дверь была справа. Иван Дмитриевич вводил ребёнка в тёмное сводчатое помещение и усаживал на табурет. Сам же подходил к большому сундуку и, открыв крышку, доставал что-то, замотанное в ткань. Это оказывалась папка. Из неё прадед вынимал пожелтевшие листы, а от этих листов отделял один, самый верхний. С ним он подходил к ребёнку, показывая этот лист, давая его разглядеть. «Запомни!» - говорил он каждому одно и то же слово. Ребёнок смотрел и видел: «А.С. Пушкинъ. Конекъ-Горбунокъ». И два рисунка – красивая корона и мерзкий, смятый шутовской колпак.
Особое горделивое внимание прадед обращал на строчки Посвящения, - его бабушке, - Александре Григорьевне Колошиной, - от самого Пушкина… А внучку Алечку, - не утерпел, - подначил, - не тебе ли, малышка моя, это посвящение, - ведь ты у нас и есть – Александра Григорьевна Колошина! Но потом разочаровал пятилетнюю девочку, - нет, не ей, - её пра-прабабке…
Проведя с каждым ребёнком такую церемонию, Иван Дмитриевич закрыл все замки на железных накладках «ласточкиными хвостами», а вскоре и замуровал стену, сняв белую одностворчатую дверь. Как будто и не было в той комнате – бывшей «гостиной», - никакого подпола.
Семья Колошиных выехала из этого дома, не дожидаясь «Большого Террора». Но выехали не все. Остались старший сын Григорий с женой. Их шестилетняя дочка Алечка погибла летом от случайной эсеровской пули.
К сожалению, у нас нет никаких документальных свидетельств о том, что А.Н. Толстой общался с нашими предками. Но в его произведениях эта тайна, наша тайна, просвечивает…**
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/09/04/1245
* А.А. Ахматова, А.Я. Бруштейн, С.Д. Лебедева, Н.Б. Розенфельд, С.Я. Маршак.
** О том же, что с семьёй Колошиных общался великий Л.Н. Толстой, свидетельства есть. Л.Н. Толстой – более далёкий родственник, поскольку А.Г. Колошина ему приходилась 4-юродной сестрой. Знал ли Лев Николаевич тайну «Конька-Горбунка»? Да наверняка! Только не хотел, что называется, с нею связываться. Он ведь «не любил» Пушкина.