Я уже давно хотела написать про Женю, но вот всё никак не могла собраться, не могла, потому что это очень личное, потому что этот человек мне бесконечно дорог, и вот так вот запросто делиться со всем миром самым сокровенным, дорогим любимым - для этого нужна смелость, даже если этого человека уже нет, всё равно. Но сейчас я решила, что пора поведать миру о том, кто был Женя, как он жил. Без прикрас, без идеализации, потому что он этого достоин, наш Женя. И, кстати, не только Женя, я задумала серию рассказов, да, никому не нужных, кроме меня, пожалуй, рассказов про людей, которых уже нет, людей того поколения, самых простых, обыкновенных людей, честно трудившихся, я очень надеюсь, что у меня хватит сил и времени на этот проект, так вот...
С Женей я познакомилась, как пришла работать в Графику, он, всегда такой общительный, добрый уральский парень, подошёл ко мне с цигаркой и любимым вопросом - Ходишь на лыжах? Он его всем задавал. Я ответила что да, давно, в школе, но на лыжах я люблю ходить, в общем, теперь я опять хожу на лыжах! Но, пожалуй стоит начать по порядку, может поэтому я и не писала до сих пор про Женю, не знала с чего начать.
Женя родом с Урала, родился (9 января 1936 года), учился, служил, был простым парнем-пятиборцем, занимался штангой и фотографией. Но вот с армией ему особенно повезло, он попал в Венгрию. Женя был танкистом, их заставили войти в Венгрию, их там убивали и жгли, русских ненавидели, Женя ехал в горящем танке, Женя остался жив, чудом! Тут нечем особо гордится, мы были захватчиками, Россия до сих пор отрицает ту войну, но Женя был солдат и он просто исполнял свой долг перед Родиной, он рисковал своей жизнью, молодой парнишка, почти пацан, смотрел в глаза смерти, боялся, но смотрел. Женя рассказывал, что когда они возвращались на родину, их везли в поезде без остановок, ведь это был большой секрет, так вот их везли в поезде, а потом состав остановили в чистом поле, чтобы накормить выживших солдат обедом, и вот все они (солдаты) высыпали из душных, раскалённых вагонов на родную землю, упали на колени и стали молится, все, верующие, не верующие, мусульмане, православные, евреи, атеисты, все благодарили бога, что остались живы, что вышли из этого ада, из огня, что вот она - Родина. А потом его таскали в КГБ, и брали подписку о неразглашении, и проверяли, а не стал ли он шпионом, и что это за техника подозрительная, Женя вёз из Венгрии фотоаппарат Зенит, он уже тогда увлёкся фотоделом. Господа же товарищи кгбшные такое чудо видели нечасто, ну в полной уверенности, что это есть хитрые, шпионские штучки, еле их Женя убедил, что он не шпиён, показывая, что фотоаппарат нашенский, советский и надписи на нём по-русски все сделаны.
А на Урале его ждали родные, жена с дочкой и новые несчастья. Там был взрыв, авария, вроде типа чернобыльской, тоже радиация, но опять всё молчком, все молчали и до сих пор молчат, потому что так удобнее, удобнее молчать и всё отрицать, чем платить инвалидам пенсии. Женя, как приехал домой, так и уехал, беги, сказали ему родные, беги отсюда. Он взял жену, дочку и рванул аж до Иркутска. Но поздно, его жена умерла от лучевой болезни в Иркутске, ему же доктора строго-настрого запретили иметь детей, уроды могу родится, свою дозу радиации он успел хапнуть. И вот Женя, такой молодой, сильный, добрый и красивый остался один с маленькой дочкой на руках. Я, если честно не помню подробностей его биографии, да это и не важно, он чего-то там закончил, пошёл работать геологом, много ходил по горам, лесам, имел оружие, работал на северах, на вышках, там тоже горел, работа тяжёлая и опасная, был ещё раз женат, но неудачно, вроде как рогатым его сделала его жена-милиционер пока о был в поле, и Женя 18 лет платил алименты за чужого ребёнка.
В общем, жизнь у него была интересная и тяжёлая, он всю жизнь курил и при этом занимался спортом, лыжами и бегом. Увлекался астрономией, фотографией, вообще увлекался, не знаю другого такого увлечённого человека, он всегда что-то придумывал, экспериментировал, улучшал и дорабатывал. У него был самодельный прибор, улавливающий землетрясения, его пилка была с особыми зубьями двойными и очень лёгкая, нож острющий, тоже самодельный из высокопрочной стали, был ещё самоварчик, такая печка, работающая на сухом горючем, сам себе склеил палатку, очень любил шуршащий полиэтилен, коллекционировал его, собирал, вообще тот ещё Плюшкин был, наш Женя, дома у него были тропинки - тропинки на балкон, на кухню и к постели, а всё остальное пространство до потолка завалено и заставлено: микроскопы, телескопы, фототехника, лыжи, телевизоры, всевозможные тряпки, знамёна, химия, фотоальбомы, рулоны фотобумаги, книги, газеты, инструменты, болты и гайки - рай для детей. А ещё Женя писал стихи, он был романтик, наш Женя, музыкальный романтик, он играл на скрипке, гитаре, магдалине.
Ну вот разве можно вот так вот в одном рассказе познакомить вас с таким интересным и многогранным человеком, как наш Женя? У меня не выходит, не тот портрет. Я вот сейчас закрою глаза и вижу добрый Женин прищур, слышу его голос -о-хо-хо, его тонкий нос, могу погладить его по лысине (а он зажмурится), по седым, жидким волосам, увидеть его улыбку, и хитрые морщинки возле глаз, Женя всегда рядом, он умер, но он вроде с нами всегда. Когда я ссорюсь с Сашей, мне больше всего стыдно перед Женей, он всегда так переживает, если мы ругаемся, Женя говорил, что у меня глаза, как у Мариши, как у его доки. Дочка его покончила с собой в 16 лет, несчастная любовь, вскрыла вены ржавым ножиком на чердаке, Женя не любил об этом говорить, не мог простить ей того, что она так с собой поступила, столько выпало на его долю несчастий, но он всё равно был жизнерадостным, он необычайно любил жизнь, а она его. И он любил меня, любил, как дочь, а Сашу любил, как сына.
Ну так вот, я получается опять всё напутала и запутала. Итак по порядку, Женя женился на Вере Петровне, стал моему Саше отцом в четыре года, всё лучшее, что есть в Саше - это от Жени, от родного отца Саша унаследовал только злобу и тяжёлый характер. А Женя научил его любить природу, лес, горы, фотографировать, бегать на лыжах, тренировал его, готовил на мастера спорта. Именно Женя дал нам жильё, да, у нас маленькая однокомнатная квартирка, но она наша, и подарил её нам Женя, он любил Бернарда, да и Емелю, как родных внуков, он всех нас очень любил, даже после развода с Сашиной матерью, он остался Саше отцом. Он вытаскивал нас в лес каждые выходные, он всех нас собирал и организовывал, он был всем нам другом. Эх, Женя, Женя... Он работал до последнего, наше замечательное государство платило ему нищенскую пенсию, оно не признало ни войну, в которой он воевал поневоле, ни аварию, отобравшую у него семью, поэтому никаких добавок к пенсии, пенсия его была мизерной, и Женя работал, пока мог, после геолога, он был фотографом в Политехе, потом ушёл в Графику, там он делал печати из полимера и так по мелочи, изобретал, после сторожем.
У него дома случился пожар (будто мало он в своей жизни горел?), сейчас, вспоминая все произошедшее, я думаю, что именно пожар виноват в его болезни. Пожар произошёл не по его вине, там электрик чего-то напутал с фазами на счётчике, загорелась проводка, Женя опять же чудом выжил, он шёл по горящей пластмассе босиком, волосы обгорели, родился в рубашке, говорили пожарные. Мы хотели помочь Жене с ремонтом, все хотели, настаивали, но он нас не допускал (боялся, что мы выкинем его обгоревший хлам), всё сам, сам, жил в ванне (она меньше всех пострадала от пожара), на полу, потихоньку разбирал обожженные вещи, книги, фотоальбомы, курил, пил пивко, лечил обгоревшую ногу, и ведь вылечил, хотя никто не верил, что он сам, без хирурга, справится со своими глубокими химическими ожогами. И всё же я думаю, что именно после пожара, живя в обгоревшей квартире, он подсадил своё здоровье. Ну и эти из соцзащиты его довели, не хотели ему давать субсидию, суки. Ведь именно идя из соцзащиты его хватил первый удар, инсульт, потом то он ещё год хорошо прожил, отошёл, ходил, хоть и с палочкой, но сам, даже в лес с нами недалеко выходил погулять у костра посидеть. А я так и не сдержала своего обещания - я обещала ему, что мы свозим его на Родину, на Урал, шибко он тосковал по Уралу, всё откладывали поезку на потом, всё некогда, завтра, завтра, всегда завтра, и на зимуху не успели его свозить, теперь вот жалеем, а толку? После повторный инсульт, и вот тут лучше бы его не откачивали, не спасали в реанимации неделю, ещё почти год ужасной жизни лежачей, полубредовой и смерть, как избавление, я за эвтаназию, это нечестно, вот так вытаскивать людей с того света, а потом бросать на произвол судьбы, медленно умирать оставляя. Если уж вы, врачи, можете помешать умереть, так вы же и помогите умереть, ведь это не жизнь, больно было смотреть на Женю, исхудавшего, беспомощного, слабого, слезящиеся глаза, слабая улыбка, тонкая, как пергамент, сухая кожа, и самое главное, самое страшное, ведь ничем нельзя помочь, ничем, только надежда на чудо, но чуда не произошло. Женя умер - и это для него было избавление от страданий, так то вот. А вы говорите - смерть - это всегда плохо, плохо постепенно выживать из ума, плохо лежать в собственном дерьме, плохо бояться поесть, потому что потом придётся какать, вот это плохо, лежать и просто смотреть в потолок и даже руки не поднять и ко рту не поднести, и даже читать не можешь, а на лампочке сидят чёртики, бегают и смеются, хихикают, а смерть, смерти нет, тело умирает, но никто не умирает никогда.
Женя всегда с нами. Всегда рядом. Мы вспоминаем его каждый день с Сашей, он всегда был чисто одет, выбрит, даже скорее модно одет, был джентльмен, дарил дамам цветы и целовал руку, он очень много читал, беззаветно любил спорт и фотографию, звёзды и стихи, был неисправимым романтиком. Такого, как Женя, больше нет, и никогда не будет, Галина Ивановна (директор Графики) любила повторять - Незаменимых у нас нет! Может у неё и нет, а у нас есть, никто никогда не заменит нам Женю. Я бы много чего ещё могла написать о Жене, как он ходил с маленьким Сашей по Таганаю или про то, как он с Иркой встрял ночью на лыжне, как он учил, терпеливо учил меня ходить на лыжах, правильно тормозить на крутых спусках, или про то, каким он был замечательным дедушкой, как он навещал меня в роддоме или как он подарил Бернарду костюмчик и телепузика, как он бегал марафоны и Сашу водил на все эти состязания, был всегда в спорте, всегда жил, любил жить, катался на велосипеде и ездил с нами, молодыми девчонками, загорать на залив, и может быть я об этом ещё как-нибудь напишу, а пока...
15 сентября 2012