Лобода

"Здравствуйте, наш дорогой Владислав Иванович" - именно этими словами я начинала каждое своё письмо к нему, к сожалению последние несколько писем так и остались лежать непрочитанными в папке "Входящие". Мне всегда было интересно, а как будут читать переписку "великих" спустя сотню лет? Ну знаете, все эти письма Маяковского, Пушкина, Лермонтова, Толстого, ведь их печатают-издают отдельными томами, сейчас же в наш компьютерный век письма стали лишены не только пера, но и бумаги, и это хорошо, если ящик в гмейле, а если в рамблере? мне вот периодически приходится чистить почту, вот и письма Владислава Ивановича канули в Лету (в бескрайнее никуда интернет-пространства), не было у меня тогда гмейла с его неистощимыми ресурсами и архивами. И Владислава Ивановича тоже больше нет.

Но начну сначала.

Лет шесть назад летом я возвращалась домой не помню уже откуда, и тут увидела на остановке немолодого человека очень похожего на моего старинного друга и товарища, гениальнейшего поэта, музыканта, художника, писателя, журналиста и радиоведущего, а на данный момент и педагога Диму Лободу. До сих пор не знаю, можно ли склонять фамилию Лобода, о горе мне, горе! Так вот, увидела и прошла мимо, но отойдя на пару десятков метров вернулась, слишком уж похож, хоть и не молод, в тёмных очках на пол лица, но тот же волевой подбородок, я обошла объект дважды, опять пошла домой и снова вернулась. Я подумала, а не папа ли это Димы? Хотя я точно знаю, что он не может тут быть, ибо он живёт в Тикси, далеко, далеко на Севере, но на всякий случай решила спросить, ну да ведь вреда не будет, если ошиблась, просто извинюсь, а то ведь я себе иначе никогда не прощу, если пройду мимо, меня, как магнитом тянуло к этому немолодому, за пятьдесят, мужчине, с темными волосами, зачёсанными на бок, весь в джинсе, с массивной золотой цепью на шее, с пузиком, с барсеткой и чумоданом. Я подошла и просто спросила - Извините, а вы случайно не Владислав Иванович? Да, это я, ответил мне мужчина, внимательно меня разглядывая через непроницаемые стёкла очков, а вы Оля? Фуф, отлегло, как я была рада его видеть, как рада. Мы отошли в сторонку и поболтали минут десять, как старые знакомые, вот бывает же такое, видишь человека впервые, а ощущение, что всю жизнь с ним знаком. Оказалось, что Владислав Иванович прилетел с Тикси буквально на денёк в командировку, вот и решил к нам зайти, познакомиться в свободный час. Оно и понятно, любопытно же, кто в его квартире живёт. Там длинная и запутанная предыстория, как я осталась караулить Димину квартиру, когда он уехал во Владик записывать альбом со своей группой "Клади" на полгода, да так и не вернулся и альбом тоже не записал, ну а я застряла в той квартире аж на 10 лет, двух детёв там родила. Неисповедимы пути господни, кто бы мне тогда сказал, что я там так долго жить буду - не поверила бы, нет ничего более постоянного, чем временное. Ну да рассказ не обо мне и не о квартире. это так, небольшое отступление.

Владислав Иванович удивительный человек, просто удивительный, я поняла в кого Дима пошёл, но он в тыщу раз лучше Димы, вот будь он помоложе лет на... я бы в него влюбилась, натура у меня уж больно влюбчивая, я и так его полюбила, полюбила, как отца, как друга, как учителя, потому что его невозможно не любить. Домой пришла, Саша рассказывает, пришёл к нам Владислав Иванович. Ну Саша его впустил, он был сначала серьёзно настороженный, но когда к нему выкатился маленький очаровашка Бернардик, он сразу оттаял, тут ещё Нора в ноги кинулась, совсем подобрел наш Хозяин, стал сетовать, что нету у него с собой ни косточки, ни конфетки.

Владислав Иванович лётчик, самый настоящий, штурман, служил в морской авиации, то ли полковник, то ли подполковник, сам он с Омска, или учился в Омске? Хотя вроде сам он всё же с Молдавии. Учился он на отлично, здоровья был богатырского, пошёл в военные лётчики, летал на сверхзвуковых бомбардировщиках, истребителях, много летал. Влюбился, женился, всю жизнь любил только одну женщину, что, думаю, было довольно сложно, потому как это классический альфа-самец, как сейчас принято говорить, я вот его именно могу привести, как классический пример, его невозможно не любить, настолько это яркая личность, ему хочется подчиняться, нет, не подчиняться, но очень хочется сделать приятное, угодить, он настоящий руководитель, которого не боятся, но слушаются, он на тот момент уже был в отставке и работал директором обычного, гражданского аэропорта Тикси. Мог бы вернуться на большую землю, даже вот квартира у него тут была, но не хотел.

Потом он к нам ещё раз приехал, к нам или к себе? Ведь квартира то его, так что получается, что к себе, но всё равно жил у нас в гостях, жил месяц, занимался приватизацией квартиры, да так и не закончил, в отпуск приезжал. Это был волшебный месяц. Я ему освободила нашу спальню, потому что она у двери, там удобнее всего, можно и на кухню спокойно сходить и в туалет, сами мы переселились жить в детскую. Он пустил Норушку к себе в кровать. Спал с ней в обнимку, избаловал её до невозможности, мы утром только встаём, а он уже с прогулки вернулся, вставал в шесть утра и шёл гулять с Норой, по часу гулял, а то и поболее. Ошейник ей новый купил в подарок, красивый такой. Бернарда он тоже баловал и выгуливал, Каждый день покупал ему всякие сладости, йогурты, скелетонов, чего бы Бернард не попросил - и при этом приговаривал, что хорошо быть ребёнком, ребёнка так просто сделать счастливым, купил ему скелетона, и все. Гуляли они подолгу, Бернард на велосипеде тогда уже научился кататься, вот они и ходили, ехали по городу. Бернард до сих пор скучает по Владислав Ивановичу. Емеля то маленький был, только народился, всё время плакал, животик у него болел, заразился в роддоме гадкой клебсиеллой, мы ей никак вывести не могли, полгода лечили. И вот мне надо по делам в больницу бежать, то ли за анализами, то ли за рецептом, и я оставляю на Владислав Ивановича спящего Емелю, убегаю, а там очередь, провозилась долго, а сердцем чую, что пора домой! Прихожу, Владислав Иванович ходит по комнате, баюкает Емелю, Емеля же проснулся скоро после моего ухода, и во всю слюнявил голое плечо Владислав Ивановича - титьку искал, кушать хотел. А вид у Владислав Ивановича был такой растерянный и уставший, но ничего мне не сказал, не ругался, отдал Емельку, и мы удалились титю сосать, обедать значится.

Владислав Иванович был отменный рыбак, очень он рыбалку уважал, любил и часто с другом на неё уезжал, возвращался с уловом, довольный необычайно и сам эту рыбу разделает, сам пожарит, всех он нас баловал, не только собак и детей. Вкусно, очень вкусно готовил Владислав Иванович. А нам всегда говорил, что мы плохие родители, и что не достойны мы иметь такого сына, как Бернард, что крупно нам с ним повезло и с Норой тоже повезло, дома у него есть собака, лайка.

На ужин обычно всегда была бутылка, нет, не то чтобы он напивался, так, выпить для аппетиту рюмочку, другую, я в отпуске, говорил он, мне можно, и Сашу моего уговаривал с ним разделить огненную воду для аппетиту. А потом шли задушевные разговоры, хотя обо многом молчал Владислав Иванович, военная тайна, говорил намёками, полунамёками, как бы шутя, но вот какая картина сложилась у меня, что приходилось ему убивать, не хотел, но посылали, что был он в таких местах, что не дай бог, не говорил, где именно, но я так думаю и Афганистан и Вьетнам и ещё фиг знает куда их посылала Родина Мать, вот такой обрывок был.


-Вот, ты Саша спрашиваешь, почему я не куплю себе машину? А ты знаешь какого это - сидеть за штурвалом самолёта? (многозначительная пауза) Вот! Разве можно после такого за машину? И в глазах такая печаль, такая печаль, такая тоска по Небу.

Рассказывал, как в результате ошибки в расчёте, я так и не поняла, его ошибка была или просто случай такой приключился у них в отряде, там чуть ли не тысячная секунды, ну совсем незначительная ошибка, снесло целую деревню с мирными жителями, так я поняла, что летал он на сверхзвуковом бомбардировщике. Был ранен, это я догадалась, когда он обмолвился, как он лежал в госпитале, а его его Галочка потеряла. Галина Петровна, его жена, необыкновенно добрый человек, ей так повезло с мужем, но в тот же момент ей было невероятно тяжело, все эти переезды, вся эта неизвестность, ведь он часто улетал по секретным заданиями, даже жене не мог сказать куда и как надолго, мог улететь на месяц, а мог и на год, и непонятно живой вернётся ли калечный, вот эта неизвестность - она больше всего убивает. а ты сиди, надейся и жди. Но ничего конкретного он нам не рассказывал, никаких дат, имен, названий, военная тайна, несмотря на то, что он уже на пенсии, не смотря на то, что столько воды утекло, нельзя. И очень мы с ним за этот месяц сдружились, очень привязались к нему, и так было грустно, когда он уезжал. Как отец мне стал Владислав Иванович, помню раз смотрела с балкона как он нашу улицу сумасшедшею переходит, сам слепой, машина чуть не сбила дважды, сердце моё оборвалось, я уж после ему выговорила, что осторожнее надо на наших дорогах, смотреть в оба. После мы созванивались, переписывались. Владислав Иванович вообще любил не отставать от прогресса. ну а пользователем компьютера и Интернета был более чем активным. Я бывала хожу, хожу, да и позвоню просто так, а он мне так обрадуется, говорит, Оля, а мы сегодня вас вспоминали с Галочкой, ну а уж с днём рождения поздравить или с новым годом - это святое.

И вот в один прекрасный день к нам приезжают люди и говорят, чтобы мы в течении недели съехали с квартиры, так как на квартиру эту уже покушались и не раз, в прежние времена даже нападали и силой хотели ключи отобрать, то я сразу написала письмо Владислав Ивановичу, нет ответа, звоню на домашний, а Галина Петровна говорит, что у Владислав Ивановича инсульт, он в больнице, в реанимации, сама плачет, и что да, это их друзья... ну мы и съехали. Потом уже, когда Владислав Ивановичу встало легче, он мне сказал, что эти друзья его ещё тогда подначивали нас выгнать, а сами там своего сына хотели поселить, но он нас в обиду не дал, а тут, пока он был слабый они на его жену надавили, серчал он, что так получилось. После был ещё инсульт, жилось ему тяжело, все "друзья" его забыли, вокруг него много крутилось всяких прихлебал, что кормились от его щедрот, мне он по секрету говорил, что если случится третий инсульт, он пустит себе пулю в лоб, в сейфе лежал наградной пистолет, а я не стала говорить, что когда случится третий инсульт, то будет паралич, и не получится пулю пустить, не хотела его лишать надежды. Но он был молодцом, ходил по квартире сам, без помощи и даже гулял с собакой, но он слеп, давление зашкаливало, чтобы оперировать надо было лететь самолётом, врачи не разрешали. Он, такой сильный, всегда сильный, был вынужден быть слабым под конец жизни и это его убивало, сказывались старые раны, перегрузки не проходят даром, ведь он был такой молодой. Да.

А потом, потом я не поздравила с днем рождения Галину Петровну, вот не хочу звонить и всё, и с новым годом их не поздравила, не могла объяснить почему, но не хотела звонить, а ведь сколько раз я утешала до этого Галину Петровну, уверяла, что всё будет хорошо, что надо надеяться и ждать, я себя ненавидела в этот момент, но что ещё сказать? что всё будет плохо? она мне жаловалась, что Владислав Иванович её не слушается, врачей не слушается, и я читала ему лекции о здоровом образе жизни, уговаривала его пить лекарства, бросить курить. тысячи проговаривала раньше по межгороду, а сейчас вот не хочу звонить и всё, не могла себя заставить, ну уж на его день рождения... и опять не могу позвонить, но написала письмо Диме, осторожно так спрашиваю, как здоровье папы? А Дима мне пишет, папа умер, полгода уже как. И тут до меня доходит, почему я не хотела туда звонить, потому что знала на самом деле, что звонить некому, что его больше нет, знала, уже и не знаю почему, но знала, ведь всё же была между нами духовная связь, ниточка. А Галине Петровне как звонить? как утешить вдову? вот и ей потому же не звонила.

Нет, нет нашего дорогого, нашего любимого, самого лучшего и доброго, замечательного Владислав Ивановича. Если честно, отлегло, грустно это, печально, но он последние годы только мучился, страдал, так хоть отмучился, уже небось переродился, но всё равно грустно, будто часть у меня из груди вынули сердца, большой такой кусок... может поэтому и сердце моё болит, потому что слишком много потерь за последнее время...но я никогда не забуду Владислава Ивановича, всегда буду помнить его улыбку, тёплый свет в глазах, этот прищур и то добро, что он принёс в мир, я всегда буду его любить и помнить. Мне кажется, что я плохо справилась с поставленной перед собой задачей, не смогла, не сумела описать правильно Владислав Ивановича, он не засиял всеми теми гранями-талантами, какими обладал при жизни, но поверьте мне на слово он - настоящий Герой!

3 февраля 2013