На Алтае пробыл опять с весны до глубокой осени. Огород, поле, стройка, даже печку у Розы сложил. Помогал как мог. Вернулся в Германию и долго не мог отойти от пережитых впечатлений. Разговорился с соседом. Александр Борк потомственный российский офицер. Среди наших немцев много таких было. Рассуждали о позитивных достижениях и о том, что предстоит российскому обществу ещё преодолеть.
Еду на ладе по трассе, вижу два дорожных знака: "ремонт дороги" и "ограничение скорости". Скорость ограничил, еду как ограничено, со скоростью тридцать км в час. Дорога хоть боком катись, никакого ремонта уже давно на этом участке нет. Нажать на газ? А вдруг мент вылетит из-за кустов? Как буду оправдываться? Впереди кончается асфальт и новый знак "конец всех ограничений". За знаком лужа неизвестной глубины. Я пересказываю всё новые и новые сюжеты, эмоционально размахиваю руками, а Александр стоит и улыбается:
- Ты знаешь, всё это звучит для меня как музыка для души. Хоть сейчас бы вернулся, если бы...
Саша перечисляет причины, а мне на ум пришли стихи Александра Блока:
Грешить бесстыдно, беспробудно,
Счёт потерять ночам и дням,
И, с головой от хмеля трудной,
Пройти сторонкой в Божий храм.
Три раза поклониться долу,
Семь - осенить себя крестом,
Тайком к заплёванному полу
Горячим прикоснуться лбом.
Кладя в тарелку грошик медный,
Три, да ещё семь раз подряд
Поцеловать столетний, бедный
И зацелованный оклад.
А, воротясь домой, обмерить
На тот же грош кого-нибудь,
И пса голодного от двери,
Икнув, ногою оттолкнуть.
И под лампадой у иконы
Пить чай, отщелкивая счёт,
Потом переслюнить купюры,
Пузатый отворив комод,
И на перины пуховые
В тяжёлом завалиться сне...
Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краёв дороже мне.