Гл.42
Когда все гости расселись по местам, Ларионович тут же попросил Машу разрезать каравай, который принесли Муравьёвы. Маша разделила его на четыре части, две из них подала Сашке. Всегда будущая невестка в первую очередь должна наделить хлебом свёкра со свекровью, а поскольку жены у Сашки не было, то один кусок он подал двоюродной сестре своей умершей супруги, она же доводилась и крёстной матерью Ивану.
Оставшуюся половину Маша протянула Ивану. Только зять имеет право угостить родителей невесты почётной сдобой, но их у Маши тоже не было, а бабушка, в данный момент, лежала в больнице. Заветную сдобу приняли из его рук Миша Журавлёв и Люся Кочкина, на правах крёстных родителей.
- Согласно традиции наших дорогих предков, каравай нужно съесть только сегодня. На завтра его оставлять нельзя ни кусочка. - распорядился Ларионович.
- Побольше не могли испечь? - пошутила Люся, обращаясь к Сашке.
- Могли. Но я же знал, что и мне его тоже придётся есть. - тоже с шуткой ответил Сашка.
Муравьёв-старший не мог налюбоваться на Машеньку, девушка так ему напоминала Катю, ну просто вылитая, лишь чуть-чуть есть что-то от Валерика, а так: и волосы, и фигура, и улыбка, и походка - всё от Кати. И тут же, его лицо исказила гримаса боли и чтобы скрыть этот факт, он быстро взял со стола салфетку и сделал вид, будто вытирает ею губы. Сашка знал, что теперь ему до самой смерти предстоит чувствовать вину перед Катей и своим лучшим другом.
Потом люди скажут, что никогда они ещё не слыхали о таком сватовстве, где гулянка продолжалась почти до утра, что горланили песни и танцевали во всю ивановскую, как будто не сваты встретились, а самые близкие родственники.
В разгар веселья, когда уже все находились в лёгком тонусе от выпитого или от хорошего настроения, присущего столь важному событию, Люся обратилась к Сашке:
- Саш, свадьба где будет проходить, у тебя во дворе или в столовой?
- Люся, я бы хотел, чтобы у нас. Дома всегда лучше. Двор у нас очень вместительный и тент дебёлый натянуть у меня есть возможность, но вот плохой погоды всё время опасаюсь, чтобы потом люди не осудили. Всё-таки осень сейчас, а не весна. Допустим, молодые в понедельник отнесут заявление в Сельский Совет, это значит, что бракосочетание назначат почти на конец ноября, то есть, через месяц. Кто даст гарантии, что бабье лето продлится до тех пор? Никто. Вот и я также.
Люся кивнула, соглашаясь. Но в их беседу вмешался Ларионович.
- Сашка, если дело стало только за погодами, а ты принципиально, то бишь, из добрых побуждений хочешь отметить торжество сына на своей территории, то, кажется, я смогу вам помочь. Я попрошу Веру Игнатьевну, чтобы она ускорила процесс, скажем, в порядке исключения. Было уже такое и не раз. Помните, когда у Нинки Сычихи дочка замуж выходила? Дивчине уже платье купили, а регистрацию поставили через месяц, а она-то беременная. Вот Нинка и засомневалась, будто дочурка влезет в свой наряд по истечении тридцати суток, потому я и договаривался с Верой Игнатьевной. Теперь, правда, другая причина, но я попробую, пусть хоть пару недель скинет, возможно, ещё подгадаем под солнечный и пригожий денёк.
- Спасибо, Ларионович! - Сашка через стол протянул ему руку.
- Пока нету за что. Но я буду стараться. - заверил его глава посёлка, протягивая навстречу Сашке и свою широкую ладонь.
- Саш, - снова побеспокоила его Люся. - а молодые тоже у вас поселятся?
- Только у нас. - твёрдо ответил Сашка. - Разве места мало? Всегда так велось, что муж жену ведёт под свою крышу. - тут он сделал небольшую паузу, а потом промолвил:
- Если, конечно, Машенька не против. - и Муравьёв-старший с ласковой улыбкой глянул на невестку. Вернее, Маша ещё не стала женой его сына, но Сашка уже считал Машу за свою, он даже помыслить не мог, что молодые не останутся вместе.
- Нет, я не против, дядя Саша. - искренне призналась Машенька. - Я с самого детства столько раз бывала у вас в гостях, что этот дом уже давно своим считаю.
- Вот и замечательно! - восхитился Сашка её ответом. - К тому же, - старший Муравьёв перевёл взгляд на Люсю. - ты сама понимаешь, ну как тут мой Ванька уживётся с Клавдией Михайловной? Думаю, в этом случае, без вариантов.
- Да, ты прав. - поддержала его Люся.
На следующий день Машка с Люсей отправились в райцентр проведать Клавдию Михайловну. Люся захватила с собой пару белых халатов, поэтому они беспрепятственно проникли в палату, где под капельницей лежала побледневшая Клавдия. Собственно, её здоровью ничего особенно не угрожало, а выглядела пенсионерка не лучшим образом потому, что её беспокоила совесть: "Она здесь вылёживается, а там чужие люди, вместо своих, кровных, вынужденно исполняют обязанности батьки да матери, вроде они являются настоящими родителями.
Понятно, что Катю с Валериком уже не вернуть, но она, как бабка, должна была сама, честь по чести, проделать всё, что от неё требовалось, а уж потом и в больницу ложиться."
Клавдия тяжко вздохнула.
"Как тут проделаешь? Ванька ведь не просто парень, а сын убийцы моего Валерика. Да сам Ванька-то ладно, он не в ответе за своего отца, но как Сашку встречать с его свитой, зубы скалить и притворяться, будто ничего не происходит? Нет, тут даже ради внучки никакими силами себя не переломишь. Вот и почки уже проходу не давали, не помогают даже самые сильные таблетки. Просто, может чуток раньше надо было подлечиться, но всё надеялась, что заживёт, как на собаке. Всю жизнь так было, болеть некогда. Поколет, поноет и перестанет. А теперь всё иначе, возраст уже не тот."
Внезапно, в проёме двери показалась Люся, а за ней и Машенька, и Клавдия, одолеваемая невесёлыми мыслями и не ожидавшая сейчас увидеть свою внучку, не удержалась, расплакалась на всю палату. Благо одна там лежала, всех выписали к выходным.
- Бабушка, ну что ты... - Маша кинулась её успокаивать. - Что-то серьёзное у тебя со здоровьем? - испуганно спросила она.
- Да нет, цветочек мой, то я тебя вспоминала. Думаю, как вы там без меня управились, так душа моя исстрадалась.
- Нормально управились, тёть Клав. - присела на краешек кровати Люська. - Всё было по высшему разряду, как вы и заказывали. Ой, да люди ещё долго будут лопотать о нашем сватовстве. А деньги Сашке передала на свадьбу, как вы и просили. Он не хотел брать, но я настояла, сказала, что вы потом лично ему их принесёте, если откажется.
- А он что? - полюбопытствовала Клавдия.
- А он сказал, что не против с вами поздороваться, но в другой обстановке, а не тогда, когда из-за наличных вы на него дюже разозлитесь. - рассмеялась Люся.
- Деньги, это ерунда. В сравнении с тем, что я о нём думаю... - вздохнув, молвила Клавдия.
Люся с Машей подробно поведали ей о прошедшем мероприятии и Клавдия засияла довольством. А когда Машка выскочила на минутку в туалет, она тут же задала Люсе вопрос, который не давал ей покоя.
- Люся, скажи мне честно, Ванька потом у нас заночевал?
- Говорю честно. - не задумываясь ответила Люся. - На ночь у Машки только мы с Семёном и остались, а все остальные по домам разошлись. Помочь-то надо было дивчине, тёть Клав! Семён паласы до ума доводил, а мы с Машкой перемывали многочисленную посуду. А когда освободились, то глянули, а спать-то нам всего пара часов и перепадало. Решили зря не тратить драгоценное время на всякие переходы до своей хаты, Машка постелила нам в зале, а мы сразу и попадали без задних ног.
Семён мой на работу в новом костюме попёрся, что шили ему на свадьбу к Артёмке, а мы с Машкой бегом на автобус и к тебе.
- Ну спасибо вам, Люся, что крепко выручили нас с Машкой, Мише тоже передавай мою благодарность. Ларионовичу с Ириной и всем, кто в трудную минуту побеспокоился о моей сиротинушке. - на глазах Клавдии заблестели слёзы.
Маша слышала последние слова бабушки и вновь принялась её успокаивать, а Люся поинтересовалась у старушки:
- Тёть Клав, ну а вам, что хоть врачи говорят?
- Да ничего хорошего, Люся. Камень в почке нашли, теперь капельницы вот капают. Коли камень сам не выйдет, то будут оперировать.
- Бабушка, может всё ещё обойдётся? - расстроилась Маша.
- Будем надеяться, Машуня, а что делать...
Ларионович и отвозил Клавдию в больницу, он же и забирал. И как только хозяйка вернулась в родные пенаты, то сразу началась усиленная подготовка к предстоящему празднику бракосочетания. Несмотря на то, что деньги она передала Муравьёвым через Люсю, Клавдия всё равно без конца допытывалась, может помощь какая нужна? Но Машка убедительно отвечала, что всё под контролем и пусть бабушка ни о чём не думает и не беспокоится. Тогда Клавдия принялась генералить в своей хате, а Машку заставила наводить порядки в своём доме.
- Зачем, бабушка? У нас же чисто. - удивлялась Машка.
- Машуня, к нам люди придут, понимаешь? И это не просто день Рождения, а свадьба. За тобой же приедут перед ЗАГСом, тут толпа народу соберётся. Ты сватовство не считай, то свои все присутствовали, а теперь нагрянут чужие. Надо чтобы всё блестело и сверкало, ясно тебе, внученька?
Машка лишь плечами пожимала, ну что ж, надо - значит надо.
Потом они перебрались во двор и там прошлись по всей территории: где сорняк засохший удалили, а где лишний хлам убрали долой с глаз подальше. В Сельском Совете скинули им две недели и до свадебного торжества, считай, оставалось всего ничего.
Продукты Клавдия заготовила, это для стола, когда сваты начнут невесту выкупать. Сто раз спросила у Люси, целые ли у них с Мишей перевязки? А то может новые отмерить?
Клавдия мучилась, что нету возможности поговорить с Сашкой. А у неё душа болела за многое, ведь сидеть отдалённо от всех протекающих событий, то не для неё, она должна быть в курсе всего, даже самых маленьких эпизодов. Например, кому каравай с шишками заказали испечь, а кому торт поручили? И что именно будет подано на стол во время свадебного застолья? Машка почти ничего не знала, везде бегали Сашка с Ваней, Ларионович и Люся с Семёном. Иногда даже Артёма с Ларисой подключали. А невесте наказали заниматься, исключительно, собой.
Машка собралась надеть платье, в котором выходила замуж её мама. Она ещё с детства полюбила этот наряд и при удобном случае всегда тайком его разглядывала, когда родителей не было дома. Но нашлись те, что стали девушку отговаривать, мол, где твоя матушка в настоящий момент? Вот и ты там окажешься, если наденешь её одежды. Машка вся в слезах примчалась с работы и сразу же пожаловалась Клавдии.
- Никого не слушай! - громко возразила Клавдия Михайловна. - При чём здесь то, что Катя уже на погосте и её подвенечный наряд? Всякое в жизни происходит. Раньше так и велось, даже внучка использовала убор своей бабки, а той уже и в живых давным-давно нету, но все свадебные снаряжения тогда переходили по наследству. Платье матери - это святое. Потому что ни одна женщина своему дитю не пожелает плохого. Надевай смело, Машенька, жить будешь долго, поверь мне.
И Маша с удовольствием верила своей бабушке. Теперь возникла ещё одна необходимость, кого выбрать дружкой на такое ответственное дело? Деревенька маленькая сама по себе, тут и народу того, раз-два и обчёлся, а молодёжь, так после школы все укатили по разным городам, чтобы получить образование, и очень многие на чужбине нашли свою долюшку, вторую половинку, потому и не вернулись обратно. Девушек тоже по пальцам пересчитать в Валеевке, в основном замужние или ещё школьницы, ну как к этому привлечёшь несовершеннолетнюю? А все подруги Машки успели обзавестись семьями.
Хорошо в посёлок приехала, чтобы навестить родных, её одноклассница, Ольга Скорина, у который, в данный момент, только начался отпуск.
Оля на отлично закончила школу и поступила в кулинарный техникум, теперь она трудилась в каком-то кафе заведующей. Успела выйти замуж, но через пол-года молодые разошлись, так и не заимев ребятишек.
И снова пошли пересуды и нравоучения. Машку просто затуркали всякими предупреждениями, мол, Ольга разведёнка, то и тебя ожидает.
- А кого мне ещё выбрать, бабку, что ли соседскую? Ну и что, если Оля разведена, в данный момент она не замужем, а это главное. И детей у неё тоже нету. Зато она умеет делать красивые причёски, а мне такая дружка, как раз и надо. - от всех назойливых отбивалась Машка.
А Ванька попросил быть свидетелем своего тёзку и друга, Ваню Михайлюка, который тоже только что вернулся из Армии.
Всё вроде было готово к приближающейся регистрации Ивана и Маши, но тут захандрила Клавдия ни с того, ни с сего. Но она постаралась скрыть это от внучки, сама себя накручивала потихоньку и сама же справлялась с этой проблемой. Клавдия не могла себе позволить испортить Машке настроение перед собственным долгожданным праздником. Как бы она ни ненавидела весь род Муравьёвых, но за одного из них выходила замуж её единственная кровиночка и потому Клавдия обязана была это принять. Не сердцем и душой, а хотя бы внешне.