Уважаемый читатель, представляю Вашему вниманию очередную книгу моего командира, полковника запаса Морской авиации Василия Васильевича Чечельницкого, которая является своеобразным юбилеем, т.к. по количеству уже изданных, она стала десятой в его творчестве. После окончания Оренбургского ВВАКУЛ им. И.С. Полбина в 1986 году я попал на Балтику в 12 омрап, и Василий Васильевич был моим первым командиром полка, экипажа, первым тренером по каратэ и рукопашному бою, горным лыжам, а также в прыжках с парашютом я у него тоже многому научился - (сейчас у меня количество парашютных прыжков перевалило через 500, а командир более 800 раз вешал «жизнь на тряпку», покидая борт самолёта или вертолёта с парашютом, тут я его пока не догнал, зато с его лёгкой руки заработал чёрный пояс по айкидо и научился мастерски владеть горными лыжами).
И вообще, скажу честно - всем, чего я добился как лётчик и космонавт, я обязан своему командиру Чечельницому Василию Васильевичу. Когда я прибыл на Балтийский флот, в отделе кадров мне как золотому медалисту, имеющему право выбора, сказали: «Так лейтенант, хочешь сделать быструю карьеру, иди в гарнизон Быхов в 57 мрад. Хочешь научиться хорошо и много летать, иди в Остров в к Чечельницкому. В дивизии тебя тоже научат хорошо летать, но в 12 омрап это будет быстрее и надёжнее. Естественно я выбрал не карьеру, а полёты.
По прибытию в полк меня определили помощником командира корабля к командиру отряда Василию Иванову. Поскольку в эскадрилье он был самый молодой из рук.состава, ему давали много летать, соответственно и мой лётный опыт набирался семимильными шагами. Но однажды мы уселись до полосы, и Василий Васильевич со словами: «Так молодого можно испортить», - взял меня к себе в экипаж. Во многом этому способствовало моё фанатичное увлечение восточными единоборствами, а наш командир полка вёл в гарнизоне секцию каратэ, как это делал до него легендарный Тимур Апакидзе.
Месяца через три как я начал летать в его экипаже вторым пилотом, вдруг почувствовал, что он мне также близок, как друг юности Игорь, который тогда жил в Харькове, также как мой однокашник и друг Игорь Ларьков и ещё пара человек, несмотря на то, что он полковник, а я лейтенант. Как оказалось, то же самое ощутил и Василий Васильевич. Мы думали одинаково, мечтали одинаково и научились понимать друг друга буквально с полуслова. Для примера – в июле я был в отдалённых местах, где не было Интернета, и поэтому не смог его поздравить с днём ВМФ. А для морского лётчика – это святое, как для десантника – день ВДВ. Так совесть до того замучила, что по прилёту в Москву я сразу отправил смс:
«Дорогой Батяня-командир, весь день поднимаем тосты за тебя, только до трубки добрался. Дорогой мой Командир, с нашим днём ВМФ ! Благодарю Бога, что у меня есть такой Друг, Учитель и дорогой мне Человек ! Спасибо ! Будем жить !!! Всегда твой правак Лончаков». И когда я отправлял это послание, чувствовал, что Василич сейчас тоже думает обо мне. У нас с ним своего рода ещё тогда возник ментообмен, который не прерывается все эти годы.
Когда мы начали летать вместе в составе одного экипажа, я сразу оценил, что он мне передаёт свой опыт не только как лётчик-снайпер и командир, но и как мужчина, который никогда и нигде не теряется в любой обстановке и всегда несёт ответственность за свои поступки. Вот лишь пара примеров:
Как-то мы по учениям с аэродрома Остров в Псковской губернии перелетели на Север, на аэродром Североморск-3, и оказалось, что на второй вылет взлетать нельзя, т.к. стоял полярный день, и температура воздуха была +28 градусов, при которой расчётная длина разбега была 2500 метров. А длина ВПП на этом аэродроме тоже 2500 метров, а согласно РЛЭ нужен запас не менее 300 метров. Казалось бы, здравый смысл подсказывал, надо сливать топливо, облегчить самолёты, и лететь обратно на свой аэродром напрямую, без выполнения боевой задачи. Такой выход, кстати, озвучили командиру и его замы, которых в этом вылете было аж целых два.
Но Василий Васильевич, пройдя школу Командующего Петра Ивановича Гончарова, учёл, что это не рядовые полёты – это «война». И не побоялся принять решение, уходить с последней плиты, но взлетать. Причём, сначала нам всем разжевал, все особенности такого взлёта с точки зрения аэродинамики, и показал также его относительную безопасность. Даже если вы оторвётесь за полосой, подъёмная сила крыльев уже держит, и самолёт не провалится, съехав с бетонной полосы на землю, а спокойно уйдёт в небо. Кстати, именно так потом получилось у молодого командира корабля, флегматичного сибиряка Вани Пряхина. Его самолёт оторвался 50 метров за полосой.
Но до этого Василич вывез на автобусе всех 12 командиров кораблей, принимающих участие в этом вылете, и меня, своего правого лётчика, на полосу. Поставил сначала на место, с которого предстояло взлетать, и сказал: «Видите, такое впечатление, что эта пологая сопочка начинается сразу за полосой. А теперь поехали, посмотрим, как на самом деле». Мы проехали на другой конец полосы», - командир нас поставил на последнюю плиту ВПП и произнёс: «Видите, до сопки ещё есть расстояние разогнаться, поэтому не надо на малой скорости подрывать самолёт», - потом добавил, - «Кто в себе не уверен?» Все молчали.
«Ну, что ж, значит, все готовы. Будем взлетать. Напоминаю, уходим не раньше, и не позже, а с этой крайней плиты, на которой сейчас стоим. По самолётам». Как проходил сам вылет, описывать не буду, это есть в первой книге, скажу лишь, что над сопкой в момент уборки шасси проходили на высоте 10-15 метров, и я не удержался и сказал: «Да, командир, это было не слабо!»
http://www.proza.ru/2011/04/10/592
А потом, когда мы неслись тремя парами на предельно-малых высотах к Новой Земле, с 10000 метров упал самолёт майора Василия Ефимова из группы 342 полка РЭБ, которая прикрывала нас активными и пассивными помехами от ПВО условного противника. Я своими глазами и ушами наблюдал, как Василий Васильевич, когда убедился, что ведомый Ефимова и командир эскадрильи струсили, бросив своего лётчика, и не выполнили его приказ: «Парой возвращаться в район потери связи с 342-ым, снижаться до воды, искать. Затем, по остатку топлива возвращаться обратно на аэродром Североморск-3», - тут же отдал распоряжение экипажу майора Панюшкина. Тот его без промедления выполнил, нашёл место падения самолёта и навёл туда корабли. Но они туда пришли через восемь часов, а на Севере без ВМСК в холодной воде долго не проплаваешь.
А почему я вспомнил про этот вылет? Да, потому что именно он мне пришёл на память, когда в третьем космическом полёте при стыковке транспортного корабля сорвался автоматический режим. На Земле испугались, корабль совершенно новой серии, никто не знал, как он себя поведёт. Боялись пилотирования в ручном режиме. Но ведь это полный срыв международной космической программы, в которой задействованы страны чуть ли не половины мира! На Земле суетились, орали, матерились... А здесь я просто сказал себе: «Василич, тебя научил брать ответственность на себя - ты же профессионал. Ты должен это сделать." Спокойно перешёл в ручное управление. По связи сначала орали, потом все замерли, и я спинным мозгом почувствовал, что на меня сейчас смотрят все космические Центры Земли.
Честно говоря, это профессиональное счастье, когда всё делаешь красиво. Я этого "красавца" подвёл и "впендюрил" в стыковочный конус. После мёртвой тишины ЦУП Москвы просто взорвался овациями. Все генеральные конструкторы поздравляли наперебой, а я просто слушал и ощущал этот миг профессионализма. И думал, ведь это просто наша работа. Вот так, командир...» А ещё я написал ему тогда с МКС:
"Василич, дорогой учитель и друг, в длительном полёте я многое осмыслил. Я ещё раз ощутил, как прекрасна жизнь во всех её проявлениях. Пусть это будет грустный или неудачный день, ну и что?! Ведь это же день, и ты живёшь в этом удивительном, прекрасном и в то же время жестоком мире. Но в мире, который ты - именно ты - можешь менять каждый день в свою пользу и в пользу тех, кого ты любишь и уважаешь! Как здорово поётся у Визбора: "Как просто, чёрт возьми, стряхнуть с себя болото, до солнца долететь и возвратиться вновь! Вот дом мой, вот авто с разбитым "катафотом", вот старые друзья и вот моя любовь."
А второй пример из Школы моего командира, который вдруг вспомнился, следующий. Спустя год, как мы уже летали в одном экипаже, Василич решил приобщить меня к горным лыжам, для чего за меня решил, как я буду проводить зимнюю часть отпуска и взял с собой на Кавказ на военную турбазу «Терскол», которую командир считает лучшей турбазой Советского Союза, и я его в этом активно поддерживаю. Судите сами: уютные, спартанские нумера безо всяких излишеств типа телевизора, зато с горячей водой и тёплым клозетом, отменная кормёжка, которая заткнёт за пояс любую нашу реактивную норму в лётной столовой, прекрасная библиотека, где собраны самые редкие книги по горным лыжам и альпинизму, спортзал, самый высокогорный бассейн в Европе, но главное, что отличало эту турбазу от остальных – это люди, на ней работающие, и порядки, которые эти люди завели.
На этой турбазе просто невозможно было скучать, потому что, всех сразу делят на группы по классу катания. А дальше каждая группа участвует в соревнованиях по лучшему проведению утренней зарядки, волейболу, шахматам, плаванию, настольному теннису, горным лыжам и конечно, по самому интеллектуальному виду спорта после домино – перетягиванию каната. Но это ещё не всё – народ участвует в конкурсе туристской песни, в соревнованиях на звание «Мисс Терскол» и «Мистер Терскол», но главное – в конце заезда каждая группа даёт импровизированный концерт художественной самодеятельности и выпускает стенгазету.
К слову сказать, дочь Василия Васильевича Ольга в первый свой приезд заняла второе место, проиграв в финале учительнице с Владивостока, а на следующий год завоевала звание «Мисс Терскол», после которого папу стали бесплатно пускать на подъёмник, а дочь, каждый уважающий себя мужчина турбазы, считал себя обязанным угостить дочь шампанским и сфотографироваться с ней, держа её на руках на фоне гор. Т. е . на этой турбазе просто невозможно быть одному и предаваться «пессьсимизму», т.к. ты всё время был в команде и занят творчеством.
Впрочем, я отвлёкся, вернёмся к «нашим баранам». Командир объединил группу, в которой катался сам с нашей группой (такое правилами разрешалось), т.к. у них были, в основном, одни спортсмены, а в нашей таланты по худ. самодеятельности, и основу которых составляла девушка Лариса – певица с консерваторским образованием, которая и поставила нам всю концертную программу, естественно, сделав себя первым номером.
Но, когда главный приз за победу в спорте и в худ. самодеятельности объявляют, что это будут два пирога размером метр на метр под названием «Мэтр», в борьбе за него становятся все средства хороши. По принципу «В СТОЛОВОЙ ДРУЗЕЙ НЕТ», - наши ближайшие соперники придумали следующую «бяку». Они вызнали, что наша ведущая концерта Лариса имеет слабость к такому экзотическому напитку как «Шампанское», причём только полусладкое и Харьковского разлива. Они достали аж две бутылки этого коварного зелья, выделили из своей группы двух самых красивых мужчин-ловеласов, те после катания на лыжах пригласили нашу даму в бар и занялись её совращеним.
В итоге, Лариса не устояла перед «халявой», выпила эти две бутылки, которые перед этим долго держали в холодильнике в морозилке, и перед ужином у неё полностью сел голос. Она могла только хрипеть, но не говорить, а уж тем более, не петь. И вот, представьте ситуацию, когда остаётся всего час до концерта, а ведущая полностью выпадает из программы, и надо не только разучить 8 песен, которые она пела, но и поужинать бы не помешало, т.к. любой нормальный турист понимает, что на голодный желудок петь хорошо невозможно.
Мы стихийно начали лихорадочно учить песни Ларисы, но от волнения ничего не запоминалось. Все были в шоке и не знали, что делать. Из всей нашей толпы абсолютное спокойствие сохранили только Василий Васильевич, ну, и я немного. «Значит так», - сказал командир, - «Всем, кроме Лончакова, на ужин, а пока вы жуёте, мы что-нибудь придумаем».
«Блин, - подумал я, - вот так всегда. Всем на ужин, «а Вас, Штирлиц, я прошу остаться». Но с этим ничё не поделаешь – годковщина она только для матросов отменена, а для офицеров действует. «Значит так, Юра, - сказал командир, - мы с тобой умеем хорошо делать только две вещи – летать или драться. Самолётов тут нет, значит остаётся второе, весь номер построим на каратэ. Сначала разыграем сцену, что ты алкаш и бич, пристаёшь к красивой девушке с лыжами. Я за неё вступлюсь и набью тебе морду, но тебя не брошу, а предложу ходить ко мне в секцию. В итоге, ты перевоспитаешься и начнёшь вести трезвый образ жизни. Короче, кимоно у нас всегда с собой, но ты сначала поверх него оденешь костюм бича.
Девушкой у нас будет Люся Кутузова. Она выйдет на сцену с лыжами, ты к ней пристанешь, я набью тебе морду, т.е. сначала будет драка. Потом ты перевоспитаешься, мы оба в белоснежных кимоно делаем три наиболее красивых ката, из тех 10-ти, что ты пока знаешь, под музыку. Потом мы разыграем сцену «Цирк 13-го года». Счас ребята придут с ужина, я объясню, что будем делать, тем более 4 клизьмы с собой я привёз, и с самого начала хотел поставить этот номер, но Лариса со своим консерваторским образованием всё отменила, но вот его черёд настал. Только мы его модернизируем и вместо полиэтиленового пакета пустим нашу бутылку Шампанского, которая у нас стоит в загашнике за окном».
В общем, пока группа ужинала, Василий Васильевич набросал план драки, которую будем изображать перед публикой. Выбрал три ката (условный комплекс упражнений в каратэ, типа «Боя с тенью» у боксёров.) Мы их успели всего пару раз повторить, как пришла группа с ужина. Командир в целом огласил, как будем выступать, и что делать, дальше объяснил задачу Люсе Кутузовой, после чего отобрал самого толстого и самого худенького члена из нашей группы и приступил с ними к репетиции номера, а женщин отправил срочно готовить для нас костюмы под «цирк 13-го года».
Дальше вкратце опишу, как всё было. Наша группа выступала в этом концерте второй. Сначала под томную красивую музыку «А снег идёт, а снег идёт» (поёт Майя Кристалинская) – вышла на сцену Люся с горными лыжами на плече и кавалером, и они стали танцевать вальс, но тут из подворотни вылез хулиган Лончаков, пьяный и с хорошим фингалом под глазом, кавалер сразу убежал, а я начал к ней приставать, намекая на «интимные отношения большой и чистой любви». Девушка, не поверив в «любовь с первого взгляда», стала звать на помощь, которая не замедлила явиться в лице нашего командира, в белом кимоно и с красной повязкой «Инструктор турбазы Терскол» на правом плече. Начали драться – и всё получилось лучше, чем это можно было себе представить, даже если бы сцену этой драки отрабатывали месяц до этого.
Василич озвучил несколько типовых серий, которые будем применять в драке, допустим: два прямых цки (прямых удара руками) в корпус и прямой мая гери по бороде (удар ногой). Но ничего же не отработано, и вместо прямого мая гери, на который ты уже картинно выставил скрёстный блок, летит боковой маваши (ногой) в челюсть. И всё попадает в натуре, противник падает. Т.е. у нас получилась не подставная условная драка, а бой с самыми натуральными ударами, а значит и фингалами на лице. Публика ревела от восторга.
Далее Василич меня убедил перейти в его лагерь трезвости и здравомыслия, пообещав из меня тоже подготовить и сделать инструктором турбазы Терскол, чему публика дружно поулыбалась, т.к. все знают, что инструктора по горным лыжам не пьют, а только лечатся от простуды – (шутка). Потом мы оба в кимоно открутили под музыку синхронно три красивых ката. Причём, третье было с натуральными большими ножами –кинжалами – (его мы подсмотрели у американской морской пехоты). И вы знаете, публика и жюри, сидящие в первых рядах недалеко от сцены, оценили, что всё было «по-взрослому» - ножи со свистом рассекали воздух, а в конце мы их просто воткнули в сцену, показав, что это не бутафория. Ну, а дальше начинается самая «коррида».
Мы на секунду покидаем сцену, как начинает играть музыка, под которую обычно выступал цирк в царские времена. Там-там- тара- Там-там –тара … рам… Выбегает худенький мужчинка в тельняшке, застёгнутой прищепкой под промежностью. За ним огромный толстый мужик под два метра ростом, тоже в тельняшке, но ещё и в сиреневых женских панталонах, одетых прямо на голый мужской зад. Ну, потом мы с командиром, тоже в женских трусах, Василич в голубых, а я в розовых, но одетых прямо на кимоно, т.к. времени переодеваться, не было. Мы все начинаем под музыку разминку, а голос за сценой поясняет: «Почтеннейшая публика, сейчас четыре отважных члена труппы «Цирка 13 года» продемонстрируют перед вами акробатические этюды, каждый из которых смертельно опасен, и исполняется впервые. Поэтому просим соблюдать спокойствие, тишину и не издавать звуков, могущих помешать артистам, исполнить их смертельно опасный и сложный номер. Итак, первый акробатический этюд называется «Царь-Колокол».
По этой команде самый толстый дядя картинно задирает ногу, как собачка, которая хочет писать, поворачивается к публике и жюри задом и наклоняется, напомню, всё в шикарных женских шёлковых панталонах. Мы с Василичем хватаем самого тощего за руки, за ноги и начинаем бить об зад толстого, а параллельно с ударами за сценой начинают раздаваться звуки барабана. Так «Царь-Колокол» собирал русских мужиков на народное вече.
После чего фигура рассыпается, мы опять делаем разминку под музыку, а голос Левитана объявляет следующий номер: «А теперь исполняется фигура «Бахчисарайский фонтан». Музыка перестаёт звучать, раздаётся барабанная дробь, как при самом опасном трюке. Толстый опять картинно выставляет жюри свой зад. Тощий заскакивает ему на спину, делает, точнее, изображает ласточку, мы с командиром падаем по бокам, и все четверо одновременно начинаем пускать из клизьм воду, изображая «Бахчисарайский фонтан».
Аплодисменты… разминка, и голос объявляет: А теперь исполняется самая опасная фигура «Царь-Пушка», тех, у кого сердце слабое, просят заткнуть уши». Толстый опять к публике и жюри становится задом, до предела натягивая женские трусы над интимным местом, который в простонародьи называется жопа. Мы с Василичем по бокам скручиваемся в калачик, изображая колёса у пушки, а тощий просовывает голову между ног толстого, имитируя дуло пушки, и вот здесь ГЛАВНАЯ ЗАДУМКА КОМАНДИРА – он этот номер подсмотрел на турбазе в Кудепсте под Сочи. Там дуло просто хлопало руками надутый полиэтиленовый пакет, изображая выстрел.
У нас же худому всучили бутылку Шампанского, которое перед этим хорошо взболтали. Раздался выстрел «Авроры», пробка полетела далеко в зал, а Шампанское полилось в стаканы на подносе, расставленные в трёх метрах от сцены, и специально обученная девушка в мини-юбке тут же отнесла стаканы членам жюри. Короче, фурор от номера был полнейший, долго не смолкали аплодисменты, временами переходящие в овации. Когда мы вышли на сцену исполнять заключительный номер – петь песню Олега Митяева «Как здорово, что мы здесь собрались» под мой гитарный аккомпонимент, всей публике, и жюри в том числе, было ясно, чья группа победила в конкурсе художественной самодеятельности.
После концерта в столовой нам вручили два пирога «Мэтр». Мы их ели, запивая чаем и грузинским вином «Цинандали», и клянусь именем моей мамы, более счастливых людей в тот момент на турбазе не было. А всё благодаря моему командиру, Чечельницкому Василию Васильевичу, дай Бог ему Здоровья, Удачи и исполнения всех задуманных планов. Мы, его воспитанники и ученики гордимся своим командиром. Не случайно мой однокашник и друг Игорь Ларьков, поздравляя Василия Васильевича с юбилеем, выразил наши общие мысли:
« "Василич, по поводу "Ваших лётчиков". Как бы Вас не критиковали, согласны мы с этой критикой или нет, я в таких случаях отвечаю, он мой командир, случилось бы, я за ним в бой пошёл бы без размышлений, хороший он или зашкаливает у Василича, мне по фигу, что о нём говорят, он мой командир и точка!.
Рассказываю им, любопытным, один случай, в котором сам участвовал. Помните, когда в Острове нас пришли отлупить колами скобари к офицерскому общежитию, вечером, после службы? Когда стало понятным, что драку избежать не возможно, КОМАНДИР ПОЛКА её возглавил, скомандовал "А ну погнали их мужики!". И гнали мы эту шоблу с колами до самого города! Помните?! Спрашиваю, осуждающих Вас, а ваш командир на такое был способен?! Возглавить драку своих молодых офицеров с местными хулиганами? Конечно же им нечего сказать..."
В общем, молодец Игорь, хорошо сказал – полностью присоединяюсь к его словам. Но помимо того, что Василий Васильевич был и остаётся нашим хорошим командиром, он стал достаточно известным авиационным писателем. У меня есть все его девять книг, и я вам честно признаюсь – я прочёл их взахлёб, настолько всё, о чём пишет командир, близко авиационному человеку. Десятая книга не случайно названа девизом капитана шхуны «Святая Мария» Татаринова из романа Вениамина Каверина «Два капитана», но сам девиз имеет намного более глубокие корни. Вот что написано о нём в Википедии:
«Два капитана» — приключенческий роман писателя Вениамина Каверина, который был написан им в 1938—1944 годах. Роман выдержал более сотни переизданий. За него Каверин был награждён Сталинской премией второй степени (1946). Книга была переведена на многие иностранные языки.
Девиз романа — слова «Бороться и искать, найти и не сдаваться» — это заключительная строка из хрестоматийного стихотворения лорда Теннисона«Улисс» (в оригинале: To strive, to seek, to find, and not to yield). Эта строка также выгравирована на кресте в память о погибшей экспедиции Р. Скотта к Южному полюсу, на холме Обсервейшн.
В этой книге вы найдёте примеры, как бороться не только с физическим недугом, но и с недугом моральным, который посещает иногда не в меру завистливых товарищей. В общем, мой командир Василий Васильевич Чечельницкий, как мы его иногда за глаза называем ласково «наш Чапаев», полностью подходит под слова Николая Островского:
«Жизнь дается человеку один раз и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы».
Эти слова из романа Николая Островского «Как закалялась сталь» мы учили наизусть в школе. Знаменитую цитату любили. Она воспринималась как призыв к нравственному совершенствованию, как установка быть лучше и чище, быть хорошим… Именно к этому призывает и учит данная книга.
Космонавт Лончаков Юрий Валентинович, Герой Российской Федерации, прошедший за 19 лет должности от космонавта-испытателя до командира отряда космонавтов и начальника ЦПК им. Ю.А.Гагарина, ныне советник главы Роскосмоса по международным вопросам.