Вручение Екатериной II казакам жалованной грамоты на Кубанские земли. Худ. С.В. Морозов. при участии А.М. Левченкова.
Почти неделю солдаты очищали город от трупов. Русских переносили в поле и после отпевания хоронили в братских могилах с почестями. Турок и татар бросали прямо в Дунай, и они, покачиваясь на холодных декабрьских волнах, тихо уплывали куда-то в сторону родных провинций. Огромное число потерь заставило де Рибаса отдать Антону Головатому приказ перейти с лодками выше по течению, «дабы не могли употреблять казаки воду от мертвых тел порченную». Пленных под конвоем отправили в Николаев. Позже ген. Кутузов спросил: «Почему вы, ваше сиятельство, поздравили меня с назначением, когда успех был ещё сомнителен?» Александр Васильевич лаконично ответил: «Суворов знает Кутузова, а Кутузов знает Суворова. Если бы не был взят Измаил, мы оба умерли бы под его стенами». Главнокомандующий армией в письме Потёмкину о Кутузове, писал: «... показал новые опыты искусства и храбрости своей, преодолев под сильным огнём неприятеля все трудности, влез на вал, овладел бастионом, и когда превосходный неприятель принудил его остановиться, он, служа примером мужества, удержал место, превозмог сильного неприятеля, утвердился в крепости и продолжал потом поражать врагов». Во время штурма Антон Головатый с казаками шёл в первой линии лодок и принял на себя шквальный огонь крепостных орудий. Он высадился на берег под не стихающим обстрелом и, командуя двумя тысячами черноморцев и солдат, принялся рубить крепостные палисады. Михаилу Кутузову удалось овладеть Килийскими воротами лишь в третьем приступе, с помощью десанта подоспевших казаков.
Они захватили несколько турецких укреплений с пушками и, подтащив орудия на выгодные позиции, по приказу А. Головатого, принялись обстреливать скопления турецких солдат в городе. Следует отметить, что армейские части, штурмовавшие город-крепость с суши, по плану А.В. Суворова, выполняли отвлекающий маневр, в то время как десант со стороны Дуная решал главную задачу прорыва обороны. Расчёт на отвагу и решимость казаков А. Головатого оказался верным. Ещё до исхода сражения 11 декабря 1790 г. А. Суворов отправил Г. Потёмкину официальную реляцию: «Стены измаильские и народ пали пред стопами престола Ея Императорского Величества. Штурм был продолжителен и многокровопролитен. Измаил взят, слава Богу! Победа наша… Нижайше поздравляю вашу светлость». В рапорте от 21 декабря на имя Светлейшего князя Потёмкина, граф Суворов перечислял достойные похвалы имена черноморских казаков, выказавшие отличное рвение и усердие, храбрость и исключительную доблесть при штурме турецкой крепости Измаил. Среди них Мокий Гулик, Савва Белый, Лукьян Тиховский, Константин Кордовский, войсковой писарь Тимофей Котляревский, полковник от армии секунд-майор Алексей Семёнович Высочин, ставший позже правой рукой Антона Головатого и многие другие. Князь Г. Потёмкин оценил по достоинству и подвиг А. Головатого. В своём донесении Екатерине Второй о взятии Измаила он докладывал о нем: «Полковник Головатый с беспредельной храбростью и неусыпностью не только побеждал, но и лично действуя вышел на берег, вступил с неприятелем в бой и разбил оного».
За штурм этой турецкой твердыни А.А. Головатый был награждён орденом Св. Владимира и Измаильским крестом. Кроме того, Императрица Екатерина вручила ему золотую саблю, украшенную драгоценными камнями. Генерал-аншеф Александр Суворов получил именную медаль и производство в почётные подполковники Преображенского полка, причём одиннадцатое по счёту. Награды высокие, но всё же не по подвигу. И хотя полковником преображенцев была сама царица, для себя Суворов новый чин считал постыдным, ибо среди десятка других подполковников было немало персон, не имеющих никаких других заслуг, кроме долгой службы или особого расположения Северной Минервы. За взятие Измаила графу Рымникскому и Священной Римской империи полагался фельдмаршальский жезл или как минимум звание генерал-адъютанта. И всё же Екатерина II подарила Суворову свой собственный орден Александра Невского, поскольку к тому моменту у полководца все существующие ордена имелись. Наиболее отличившиеся казаки были награждены специальными золотыми медалями с надписью - «За храбрость при взятии приступом города и крепости Измаила. 11 декабря 1790 года». Некоторым участникам было даже пожаловано дворянство. Войско Донское получило белое наградное знамя с изображением двуглавого орла и всадника. Надпись золотыми буквами гласила: «Повелением дано сие знамя Ея Императорского Величества верным подданным, Войску Донскому, за оказанную им службу, оконченных Шведской и Турецкой кампаний, храбрые и усердные поступки, на вечную и в потомственные роды Войска Донского славу».
В России широко и торжественно отпраздновали эту выдающуюся и знаменательную победу. Многие русские поэты посвятили взятию Измаила свои стихи, родилась даже песня, которую распевали донцы-молодцы. Главный оплот турецких сил близ устья Дуная был сокрушен, дальнейший путь к Константинополю открыт. Значение этой победы было громадным не только из соображений стратегических, она показала мощь русского оружия и силу духа. Победа под Измаилом потрясла и Европу, и Турцию. Строились и проигрывались многовариантные политические комбинации: что, если русские на этом не остановятся? Во время штурма города-крепости погибли 92 черноморских казака, 262 чел. было ранено, из которых 162 тяжело. Для малочисленного казачьего войска потери были огромные. Среди погибших находился и войсковой есаул Василий Осанчук, тяжело ранены были Иван Кулик и Иван Чернышев. Всего же за период с 1789 по 1792 гг. моряки-казаки ЧКВ приняли участие не менее чем в 10 крупных морских боях и десантных операциях: у Кинбурнской косы, у Очакова, Браилова, Болграда, о. Березань... Потопили и сожгли 222 различных турецких судна. Захватили более 6 знамён. Примерные потери казаков на море и побережье составили: убитых офицеров - 9, рядовых казаков -243, раненых - 564. Попало в плен минимум - 235 чел. - их судьба неизвестна. Черноморцы потеряли 21 лодку. После взятия Измаила все черноморцы были собраны на острове у Браилова. 27 декабря кошевому атаману З. Чепеге было приказано явиться к ген.-поручику М.И. Голенищеву-Кутузову (был произведен в этот чин за Измаил), и получив от него все наставления, отправиться на зимние квартиры к Днестру.
«Дунайский герой», как назвал Иосифа де Рибаса А.В. Суворов, перебрался в Галац, куда вскоре по его требованию прибыл на нескольких лодках и Антон Головатый. С окончанием военной кампании 1790 г. победа России над Османской Портой стала близка и очевидна. Князь Потёмкин из Ясс щедро рассыпал награды и дары «за покорение Измаила». Не обойдены были и черноморцы. Кошевой Чепега счёл нужным, что настал удобный момент для решения давних проблем с землей под поселение черноморских казаков. На устные обещания Светлейшего дать новую землю нельзя было твердо надеяться, и Захарий Алексеевич стал хлопотать о получении письменных документов на новую войсковую землю. 1 января 1791 г. атаман Чепега письменно обращается к А.А. Головатому: «Я имею намерение по войсковой надобности отправиться в Яссы к Светлейшему князю и великому гетману вместе с вашим высокоблагородием, почему и не оставьте ваше высокоблагородие, поруча вверенное вам войско из старшин полковников одному надежному, сами прибыть ко мне». Того же числа войсковой судья своим ордером утверждает командиром флотилии до своего возвращения старшину Ивана Чернышева и спешит в Слободзею к атаману Чепеге. Прибыв в Яссы Чепега и Головатый долгое время находились при князе Потёмкине, ведя с ним трудные переговоры. Григорий Александрович был доволен казаками, всячески хвалил их, обещая награды, но с отводом земли войску не спешил. Вероятно, собирался использовать верных черноморцев для своих особых дел и ещё для того, чтобы переманить как можно больше неверных запорожцев, обосновавшихся за Дунаем.
Потеряв надежду на успех, атаман и судья прекратили переговоры с князем и в 1791 г. решили обустраиваться войском на прежде отведённых землях с кошем в селе Слободзея. Они обратились к архиепископу Екатеринославскому Амвросию, за разрешением на строительство там новой церкви взамен обветшавшей. В письме на имя кошевого атамана 7 января 1792 г. он сообщил: «На требование вашего высокородия построить в Слободзее Руфе на место обветшавшей Архангело-Михайловской церкви коштом Антона Головатого в том именовании новую я дозволяю». Войсковое правительство уже после кончины Светлейшего князя Таврического решило обратиться к самой Императрице для разрешения важнейшего для войска земельного вопроса. Как свидетельствуют документы, такому их решению предшествовали обращения к государственному канцлеру князю А.А. Безбородко. На него, после смерти Г.А. Потёмкина (скончался в 38 верстах от Ясс по дороге в Николаев 5 октября 1791 г.), было возложено заключение мирного договора с Оттоманской империей, что было успешно выполнено в Яссах 29 декабря 1791 г. Ясский мирный договор подтверждал все права России на Крым и Кубань. Новая граница устанавливалась теперь по Днестру. Помимо этого, турки отказывались от своих претензий на Грузию. Опасаясь преследований со стороны османов, после заключения мира, Молдавское княжество покинуло значительное число жителей, которые переселились за Днестр. Там сторонники России получили большие земельные владения.
Продолжение следует в части 17 http://www.proza.ru/2018/09/14/234