Любовь к тому или иному литературному жанру зависит во многом от возраста читателя. В ранней юности почти у всех велико стремление в фантастике. Может быть это закреплено на генетическом уровне, потому что многие поколения дедушек и бабушек рассказывали своим чадам сказки с необычными персонажами и ситуациями, и хочется эти ощущения продлить. Затем, в более зрелом возрасте, следует увлечение детективами, которые интригуют, затягивают сюжетами, отвлекая людей от серой обыденности. Позже читателей начинает интересовать политика. В конечном итоге люди постепенно уходят из области выдуманного в область реального и исторического. Я прошел все эти стадии, и историческая литература, пожалуй, единственное, что меня сейчас интересует по настоящему.
Занимаясь историей судоходства в северо-восточном секторе Арктики, я прочитал множество монографий, научных трудов и журнальных статей, посвященных этой теме. Наибольшее впечатление на меня произвела книга Фердинанда Петровича Врангеля с названием «Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю совершенное». По сути дела, это отчет об экспедиции в далёкие края лейтенанта Ф.П.Врангеля, составленный в доступной литературной форме. В книгу были также включены письма мичмана Фёдора Фёдоровича Матюшкина.
Этот труд на долгое время стал моей настольной книгой, и я готов перечитывать его много раз ещё и потому, что эти края мне знакомы, и вкус воздуха Севера остался в душе навсегда. С каждым прочтением выясняются новые подробности, на которые ранее не обращал внимание. Было интересно узнать, как мыслили эти люди, чем дорожили в жизни и что отвергали, чем они отличаются от нас – людей третьего тысячелетия. Мне эти красивые и сильные мужики были просто симпатичны, и я решил о них написать.
Начало Х1Х века ознаменовалось многими событиями в географической науке. В первой четверти этого столетия российскими моряками осуществлено более 20 кругосветных путешествий. Исследуются многие белые пятна на карте России. Всё ещё нет четкого представления о взаимоположении Американского и Азиатского материков, нет на картах острова Врангеля, нет картографического обозначения побережья Ледовитого океана… На Чукотке приходится сражаться с воинственными чукчами, не желающими признавать какого-то царя, а в кругосветных путешествиях отражать атаки каннибалов-папуасов и аборигенов Полинезии.
Экспедиции, описанные в книге, были осуществлены в 1820-1824 годах, почти двести лет тому назад, по заданию правительства. Один отряд под руководством лейтенанта П.Ф.Анжу направлялся в район рек Лены, Яны и Индигирки.
Второй отряд под начальством лейтенанта Ф.П.Врангеля предназначался для «...описи берегов от устья Колымы к востоку от Шелагского мыса и от оного на север к открытию обитаемых земель, находящихся, по сказаниям чукчей, в недалёком расстоянии». Хотя Берингов пролив давно открыт, почему-то не все в это верили, и в задачи экспедиции входило «...разрешить гипотезу о соединении Азии с Америкой». Помощниками Врангеля стали мичман Ф.Ф Матюшкин и штурман П.Т. Козьмин. Район экспедиции – Якутия и Чукотка с реками Индигиркой, Колымой, Анюем, а также моря: Лаптевых и Восточно-Сибирское. Ещё не описаны многие острова Ледовитого океана, ещё нет карт с очертаниями северных берегов. Только что испытано первое механическое судно–пароход, и практически весь флот ещё на гребной и парусной тяге.
Это было время поэтов и бунтарей, закончившееся декабрьским восстанием 1825 года и расправой над его участниками. Герои нашего рассказа в те дни находились далеко от российских столиц среди арктических льдов, и их минула судьба столичных товарищей.
В большинстве литературных источников, посвященных северным исследованиям, со страниц на нас смотрят убеленные сединами старцы, с многочисленными орденами на мундирах – адмиралы Ф.П. Врангель, П.Ф.Анжу, Ф.П.Литке и другие. Глядя на белые бакенбарды и морщинистые лица героев, трудно представить их молодыми. Но именно в ранней молодости эти люди достигли самых значительных открытий и совершили самые героические дела. Я попытался найти ранние изображения этих замечательных людей, но нашел только юношеский портрет Фёдора Матюшкина, рисунки с портретами других персонажей показывают их уже в более зрелом возрасте.
Начнем с Фердинанда Петровича Врангеля. Он родился в 1796 году. Уже в одиннадцатилетнем возрасте мальчик чётко определил свою будущность и поступил в Морской кадетский корпус. Окончил учебное заведение в 1815 году первым в выпуске, и работал в Финском заливе на фрегате «Автроил». Два года спустя, он узнал о предстоящем кругосветном путешествии шлюпа «Камчатка» под командованием знаменитого уже в то время Василия Головнина. С трудом ему удалось попасть на этот корабль. Обогнув земной шар, он получил не только морскую практику, но и орден «Св.Анны». После этого Врангель готовит себя к дальним путешествиям и интенсивно повышает свои знания, изучая астрономию, физику и минералогию у профессоров Струве и Энгельгардта.
В чине лейтенанта, он в 1820 году принял предложение возглавить экспедицию по исследованию северо-восточного сектора Арктики. Трудное и опасное предприятие успешно завершилось в 1824 году. Было описано побережье Ледовитого океана от Индигирки до Колючинской губы и нанесены на карту Медвежьи острова. Потом было кругосветное путешествие на военном транспорте «Кроткий», командование фрегатом «Елисавета», назначение главным правителем Русской Америки и директором Российско-Американской компании, создание магнитно-метеорологической станции Ситка и многое другое.
Впоследствии он станет Управляющий Морским министерством, членом Государственного Совета, почётным членом Петербургской академии наук и Географического общества. Он активно выступал против продажи Аляски американцам. Кроме ордена святой Анны, Врангель был награжден орденами святых Георгия, Владимира, Станислава а также редким орденом Белого Орла, который был лишь на ступень ниже ордена святого Александра Невского.
Второй герой нашего повествования, лейтенант П.Ф.Анжу возглавил вторую Усть-Янскую экспедицию, действующую параллельно отряду Врангеля. Вместе со штурманскими помощниками Бережных и Ильиным он обследовал Новосибирские острова и морское побережье от реки Оленек до Индигирки. Усть-Янской экспедицией описаны Ляховские, Котельный, Фадеевский острова. Доказано, что севернее этих земель и Новой Сибири никаких островов нет. Впервые было изучено состояние льдов в море Лаптевых. Происходило это, как уже отмечалось, в 1820-1824 годах. И было Петру Федоровичу в начале этой экспедиции двадцать три года. В таком возрасте нынешние молодые люди едва только успевают получить образование, а Петр Фёдорович в семнадцатилетнем возрасте уже плавал на военных судах и был произведен в мичманы.
Более других меня заинтересовал третий персонаж рассказа – Федор Фёдорович Матюшкин. Это о нём А.С.Пушкин писал:
Счастливый путь! С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О, волн и бурь любимое дитя!
Он даже внешне отличался от старших товарищей; в пожилом возрасте не было у него ни бороды, ни обширных бакенбард, он более был похож на адмирала Нахимова или аккуратного интеллигента ХХ века.
Матюшкин родился в 1799 году в семье советника российского посольства в Штутгарте. В двенадцатилетнем возрасте он поступил в Царскосельский лицей, где учился с А.С.Пушкиным и другими великими гуманитариями страны.
На акварельном рисунке С.Г.Чирикова (см.выше), который написан не позже 1817 года, мы видим романтического, скромного и ухоженного юношу. Трудно представить, что этот мальчик через несколько лет будет есть сырое мясо, спать в сугробе на трескучем морозе и замерзшими руками определять по приборам географическую широту и долготу.
Он не стал ни поэтом, ни чиновником, а посвятил себя служению России, истории и флоту. Не случайно в лицейской среде у него было прозвище «Плыть хочется». В 1817 году вместе с Ф.П. Врангелем Ф.Ф. Матюшкин оказался в кругосветке на шлюпе «Камчатка», за участие в этом плавании он получил звание мичмана и орден св.Анны.
Ему не довелось учиться в Морском корпусе, он познавал морское дело на практике, будучи волонтёром. В возрасте двадцати лет он отправился в далёкие неизведанные края, отличающиеся особо суровыми природными условиями, чтобы испытать себя и выполнить самое главное предназначение судьбы. Последовали четыре года северных приключений на берегах Большого и Малого Анюя, в тундре Колымы и льдах Ледовитого океана. В честь его назван один из мысов в Чаунской губе, которым Матюшкин занимался как гидрограф. Именно эти годы стали самыми значительными и запоминающимися.
Интересно по письмам наблюдать, как менялось мировоззрение у молодого офицера за время северных странствий. В начале, по пути из столицы через Сибирь в северо-восточную Арктику, это был лёгкий, слегка ироничный, можно сказать - взбалмошный столичный франт, который мог устроить любовную кутерьму с томскими девицами, продолжить роман с иркутской богемой, попить вина с друзьями и товарищами. Он сам называет себя «ветрогоном», «тюленем», «болтуном»,
«странствующим старичком…»
Но всего лишь через полгода под тяжестью ответственности за порученные дела он становится спокойным, хладнокровным, не по годам рассудительным человеком, способным переносить без нытья и раздражения большие перегрузки и отвечать за порученное дело. Для личного у него просто не остаётся ни времени, ни места.
Врангель с самого начала поручает Матюшкину наиболее хлопотливую и неблагодарную часть работы – подготовку базы для проведения исследований. А это – закупка продуктов и одежды, подготовка транспорта, переговоры с местными властями и князьками о выделении лошадей, оленей и собачьих упряжек. Потом Матюшкин по заданию Врангеля совершает несколько самостоятельных исследований не только географического характера. Например, он направляется на чукотскую ярмарку в крепость Островное для изучения особенностей торговых взаимоотношений коренного населения, промышленников и купцов. Там, кстати, Матюшкин первым узнаёт от местных князей о существовании загадочного острова.
В перечне заданий было также строительство обсерватории для астрономических наблюдений в Нижнеколымске – «башни с четырьмя окнами на четыре стороны света».
Удивительно то, насколько хорошо подготовлены были эти молодые люди и как велико у них стремление к познанию нового. Кроме владения несколькими языками, они имели глубокие познания в астрономии, картографии и геодезии, владели методами фиксации географического места, изучали геологию и минералогию, были знакомы с гляциологией и геомагнитными способами наблюдения. В одном из писем от 5 мая 1821 года Матюшкин пишет – «Я начал трепать Блуменбаха - учусь натуральной истории. Посылаю Вам медную руду в кварце, найденную мною на одном из Медвежьих островов.»
Матюшкин прекрасно рисовал, и его графические эскизы и акварели, в отсутствии ещё не придуманной фотографии, были единственными свидетельствами того мира, где ему довелось бывать.Он увлекался ботаникой и даже почвоведением.
К тому же все эти молодые люди были прекрасными рассказчиками, грамотно и интересно повествующие о разных житейских и научных ситуациях. Вот образец письма Матюшкина, стилю которого позавидовал бы любой маститый литератор:
< …под нами Туколан. С шумом низвергается он тремя рукавами в бассейн, крутит, кипит и последние лучи заходящего солнца преломляются в брызгах его в 1000 радуг. ...Отвесно, почти стеною, поднимаются огромные исполины, между вершинами, в темных и глубоких пещерах и рытвинах, непроницаемых для лучей солнечных, лежит вечный снег и лед. Крутой резкий и угловатый гребень резко очерчивается в голубом эфире, ни жизни, ни зелени на них не видно, и вечное мертвое молчание, там царствующее, прерывается токмо свистом вихря и глухим шумом ручьев, низвергающихся бисерной полосой по ущельям...>
Насколько образно описано богатство красок далекой реки – таинственной и неизвестной!
Собирают они и фольклор северных народов. В одном из писем Матюшкин посылает записанные им предания юкагира Коркина, которые тот поёт о древнем племени омоков, некогда могущественном, но исчезнувшем. Омоки стали прообразами онкилонов в приключенческой повести Обручева «Земля Санникова». Там же им записана былина о походах якутского воеводы Павлутского, воевавшего с чукчами в ХV111 веке. Интересуется Матюшкин песнями юкагиров и колымских казаков. Врангель тоже в своих отчётах приводит образцы песен колымских казаков – русских людей, связавших свои судьбы с Арктикой.
Хотелось бы остановиться на условиях работы этих экспедиций. Морозы, самые жестокие в северном полушарии, полное отсутствие каких бы то ни было дорог, транспорт – собачьи упряжки, якутские лошадки и северные олени, которых надо кормить, продовольственные проблемы – всё это пришлось испытать путешественникам. Приходилось ежедневно приспосабливать свои организмы к тяжелым нагрузкам, непривычной одежде, необычной пище в виде сырого мяса, рыбной строганины, жира тюленей и моржей. Нередко приходилось голодать. Колоссальные нагрузки, ночёвки в снегу зимой и передвижение в сопровождении ужасного гнуса летом – всё это требовало немалого мужества и терпения. Кроме того, нужно было соблюдать такт в общении с аборигенами – якутами, ламутами, юкагирами и, особенно, чукчами. Последние считались воинственным и беспощадным народом, с которым следовало быть особо деликатными и осторожными.
Они были храбрыми людьми, порой отчаянными. Многократно их жизни были на краю гибели. Не раз они проваливались в студеную воду, замерзали на пронизывающем ветру северной дикой метели. Однажды Матюшкину пришлось с одним ножом идти навстречу бурому медведю, вставшему уже на задние ноги, и если бы не собака, отвлекшая зверя, итог мог быть печальным. Врангель не раз охотился на белых медведей, что при надежности ружей того времени, да ещё в стужу, было делом весьма опасным.
Поражает, с какой ответственностью эти молодые люди, выросшие в городской среде, подходили к решениям поставленных задач: в дикой, малонаселенной лесотундре умудрялись собрать у аборигенов, проживающих в разных наслегах, два или три десятка собачьих упряжек, находили пропитание для людей и собак в местах, где нет ни базаров, ни магазинов. Насколько видно из отчётов и писем, за время экспедиции не было ни одного случая вооруженного конфликта с местным населением.
Чтобы добраться из Якутска до Средне-Колымска, нужно было преодолеть более чем 2300 верст на собачьих упряжках, оленях и лошадях. Потом были длинные дороги по Колыме – от Верхнеколымска через Среднеколымск до Нижнеколымска около 1000 километров; а была ещё река Яна от Верхоянска, который в то время назывался Бурунулом, до морского побережья; была Индигирка с Зашиверском…
Впрочем, городские названия не должны восприниматься читателем всерьёз: например, Верхоянск представлял собой в то время поселение, состоящее из пяти юрт, недостроенной церкви, часовни и кабака; примерно так же выглядел потерявший к тому времени значимость Зашиверск, бывший ранее центром православия на северо-востоке российской Арктики.
Можно только поражаться тому, как столичные франты, выросшие в цивилизованном мире и привыкшие к безбедной жизни, очень скоро становились бесстрашными воинами и исследователями, без слёз и стенаний переносящие трудности и невзгоды, которые им и не снились в их прежней жизни. Они могли в тундре, где на десятки и сотни километров нет ни одного растущего дерева, отремонтировать нарты, могли питаться одним тюленьим мясом и греться, сжигая тюлений жир. Они умели управлять собачьими упряжками и ездить верхом на лошадях и оленях. Они ночевали в сорокоградусные морозы в открытом поле, могли построить судно для морского плавания, чтобы отправиться на нём в неизвестность северного океана, надеясь найти там неизведанные острова или материки.
Все их поездки были на грани возможного без гарантий на выживание. Любая, даже незначительная оплошность могла привести к трагическим последствиям. А как много они сделали за четыре года! Другим на эти исследования потребовались бы многие десятилетия. Вот, например, что удалось сделать исследователям всего за один месяц работы:
«...22 марта мы выехали из Нижне-Колымска, 25-го прибыли на взморье. 26-го отправились к Малому Баранову на 6 путевых и 14 завозных, всего 24 собаки, последних завозных отпустили … 6 апреля, и мы остались с одними путевыми. Сделали 3 градуса в долготу при 0 градусов от меридиана Малого Баранова вдоль по щелям и полыньям, и, видя, что они всё более и более склоняются к S мы пошли на W к Медвежьим островам. Описав их, выехали 24 апреля на материк у Агафоновой реки близ Чухочей. 29-го прибыли в Нижне-Колымск.»
Вот так просто – взяли и описали Медвежьи острова. А это сотни километров дороги, мороз и лёд.
Они были романтиками и мечтателями. Фердинанд Врангель мечтал устроить пароходное движение по реке Лене, что могло, по его мнению, в корне изменить жизнь в суровом северном крае. Первый пароход на Лене появился только через двадцать лет после выхода в свет книги Врангеля.
Вот что Матюшкин пишет в письме от декабря 1820 года: «… я утверждаю, что к северо-востоку от Чаунского залива должна быть земля. Я сделал карту северных полярных стран, и мне кажется, что положение Новой Земли, Северо-Восточного мыса Новой Сибири и Ляховских островов дают знать или намекают, так сказать, что к N от Шелагского носа должно быть что-нибудь подобное...» Об этом ему рассказывали местные князья, когда он был в Островном. Аборигены утверждали, что посещали эту землю. Потом остров действительно найдут и назовут в честь руководителя экспедиции Ф.П.Врангеля.
Они доказали, что к северу от сибирского побережья нет материковой земли и в процессе исследований нашли и описали несколько ранее неизвестных небольших островов. Они подтвердили теорию о постоянном движении арктических льдов, несмотря на жестокие продолжительные морозы в северных широтах. В 1823 году Матюшкин нашел последнее пристанище исчезнувшей в 1764 году экспедиции знаменитого Шалаурова.
Пройдя через суровые испытания, Матюшкин не скоро дождался благодарности от Родины. В апреле 1824 года он пишет Энгельгардту:
«…О чинах и наградах ни слова - что дадут, то и будет – но надежд мало. Через два месяца будет семь лет, как я на службе, семь лет, как из лицея, а всё ещё в первом чине – всё ещё мичман …»
Иногда его теснит отчаяние: «...Офицеры, просто на службу едущие, получают эту награду (чин лейтенанта), а мне отчего отказали? Кто мне возвратит четыре года жизни? Кто мне возвратит совершенно потерянное и расстроенное здоровье? При перемене погоды… у меня начались ревматизмы – в мои лета, в 24 года – ревматизмы...»
Но жизнь продолжалась, и, после завершения экспедиционных забот, в 1826 году Матюшкин назначается командиром на бриг «Кимон», который был в составе средиземноморской эскадры Л.П.Гейдена. Здесь служили славные моряки: М.П.Лазарев, П.С.Нахимов, А.П.Авинов. Приходилось сражаться с пиратами и турецкими военными кораблями, участвовать в блокаде Дарданелл и Константинополя. Адмирал Лазарев потом будет долго шефствовать над молодым офицером. В Средиземном море Матюшкин прослужил до 1832 года. Потом было Черное море, где он командовал различными кораблями и был участником взятия Туапсе, его корабли высаживали десанты на кавказские побережья.
Карьерная машина, наконец-то начинает работать, и он последовательно проходит ступени морских чинов: капитан-лейтенанта, капитана второго ранга, капитана первого ранга…
В 1849 году Матюшкина переводят на Балтику в чине контр-адмирала. Его корабли блокировали Кильский залив во время войны Дании с Гольштинией. Потом он был назначен военным губернатором военно-морской базы Своаборг, выдержавшего бомбардировку англо-французского флота. В 1867 году был получен чин полного адмирала, а через пять лет Фёдора Фёдоровича Матюшкина не стало. Его жизненный послужной список значителен: полный адмирал, сенатор, кавалер орденов святых: Анны, Владимира, Георгия и Станислава различных степеней.
Удивительно тёплые отношения Фёдора Фёдоровича к лицею, своим товарищам-лицеистам и наставникам – он их всех боготворит. Самым доверительным человекам, к которому Матюшкин обращался и с которым постоянно советовался, был директор Царскосельского лицея Егор Антонович Энгельгардт. Они были как сын и отец.
Умудренный жизненным опытом директор лицея всегда откликался на просьбы своего ученика. Когда английский журналист попытался купить северные записки у Матюшкина, предложив за них немалые деньги – 15000 рублей, тот обратился к Энгельгардту, который чётко разъяснил юридическую невозможность этой купли-продажи.
В другой раз, когда у Матюшкина с Врангелем обострились отношения, Энгельгардт дал дельный совет воспитаннику, и конфликт был улажен. Почти во всём они были единомышленниками, только к Пушкину относились по разному: для Матюшкина он был гением и прекрасным товарищем, а у Энгельгарда с поэтом были непростые отношения из-за безалаберности Александра Сергеевича.
После ухода из жизни Энгельгарда Матюшкину достался архив учителя, где было много материалов о царскосельском лицее. Этот архив стал источником для многих книг о лицеистах, и, особенно, о Пушкине.
Несмотря на чины и привилегии, которых добился Матюшкин, он – трагическая фигура в среде своих современников. Отважный, красивый, вполне обеспеченный и умный человек не имел семьи. После ухода в отставку он жил затворником вдали от столиц и умер в одиночестве.
Размышляя о судьбах наших великих предшественниках – покорителях Арктики, можно сказать, что это были сильные люди и душой, и телом. Тяга к странствиям и ответственность за порученное дело у них были в крови. Не по принуждению, а вполне осознанно они шли в самые трудные условия для самоутверждения и удовлетворения своего любопытства.
Это было время такое, или это были люди такие?
Послесловие. Я уже заканчивал писать этот очерк, когда мне почему-то пришла в голову мысль – сопоставить колымских первопроходцев тех далеких лет с людьми двадцатого века. Оказалось, что Колыма – такая река, которая притягивает к себе молодёжь и в наше время. Половину командного состава колымского флота в начале шестидесятых годов двадцатого века составляли люди, имеющие возраст менее двадцати пяти лет. Кто в то время работал, например, на колымских судах? Капитанами сухогрузных теплоходов были двадцатитрёхлетние Василий Фёдоров, Владимир Зиновьев и Олег Емельянов, двадцатидвухлетними были капитаны катеров Виктор Волчков, Олег Лавринец и Борис Чистяков. Чуть старше их были капитаны толкачей Дмитрий Тахадзе и Анатолий Кубашевский. Начальником цеха по ремонту дизелей был двадцатичетырехлетний Валерий Иванов. Групповым механиком по всему флоту Колымы был его ровесник Александр Звягинцев. Единственным хирургом в жизненном пространстве с радиусом в пятьсот километров был двадцатипятилетний Юрий Ротанов, который делал сложнейшие операции, спасая жизни людей.
Вот и получается, что во все времена Колыма – река молодых.
На рисунке - лицеист Фёдор Фёдорович Матюшкин