В бытность работы лаборантом на кафедре литературы в педагогическом институте довелось мне как-то помочь кое в чём студенту-заочнику последнего курса Гене Рвачёву, бывшему боксёру. В знак благодарности Гена зазвал меня в ближайшее кафе, где мы за бутылкой коньяка отметили его учебные достижения в зимней сессии.
При близком общении Гена оказался человеком интересным со своеобразным чувством юмора. Тогда за столом Гена много чего мне рассказал. Но одну его байку я запомнил особенно. Поделюсь ею с вами. Рассказ поведу от первого Гениного лица.
«В армии я много занимался боксом. Наш «полкан» (командир полка) и начальник штаба были большими любителями бокса, поэтому боксёрам в полку жилось очень даже неплохо. И вот как-то раз нам сказали, что мы поедем на окружные соревнования. На этих соревнованиях будут тренеры из Москвы, которые ищут талантливых боксёров для сборной вооружённых сил. А сборная вооружённых сил будет выступать на турнире дружественных армий стран Варшавского договора. Короче, «взлететь» можно было очень высоко! Мы усиленно тренировались. Но где-то дней за десять наш «тяж» слёг в госпиталь с аппендицитом. Нужно было кем-то закрывать его весовую категорию. Общекомандный зачёт никто не отменял! И вот наши «кабаны» (мы их так за глаза звали) – подполковник Хавроничев и майор Хрюнов приводят ко мне высокого здорового парня – первогодка.
- Так, сержант Рвачёв, знакомься! Это наш новый «тяж» рядовой Кривохарченко! Говорит, на гражданке боксировал! Нужно с ним поработать за эту неделю! А главное вес согнать! Целых десять кило! Других вариантов у нас нет! Понял? Ну, и хорошо!
Повернулись и ушли.
Кривохарченко на меня во все свои бычьи глаза смотрит.
- Как, - говорю, - звать-то?
- Семён.
- Значит, так, Сёма! Диета тебе на неделю такая будет. Завтрак – чай несладкий! Хлеб и масло я за тебя есть буду! В обед суп или щи без хлеба! Ужин. Кусок рыбы или каша без хлеба. И кроссы, кроссы, кроссы… Плюс две тренировки на ринге в день. Понял?
- Понял, - промычал Сёма.
На первой тренировке я понял, что Сёма, как боксёр почти никакой! Но он сам вызвался и начальство велело! Работаем! Через четыре дня осталось согнать три кило. С друганами посоветовался, потом налили Сёме полстакана сиропа шиповника. Сёма выпил и целый день в туалет через каждые полчаса бегал. К вечеру субботы его отпустило.
В воскресенье мы поехали в округ на соревнования. Народу там было полным-полно! Бойцы бились на нескольких помостах. Начинали легковесы. Двое парней наших проиграли. Я и ещё один «чувак» выиграли. Нужно Сёму к бою готовить. Хватились, а его нет. Ищем – найти не можем. Минут через десять идёт откуда-то. Довольный, рожа масляная.
- А чего, - говорит,- взвешивание прошло. Я поесть ходил. Что я голодный драться буду? Четыре пирожка с мясом схавал и кружку кваса!
Вот это боец выйдет с кружкой кваса в животе!
Я ему говорю:
- Ну, ты, Сёма, и остолоп! Не встречал ещё таких!
Короче, выходит Кривохарченко на ринг, а против него парень такой атлетичный. Как начал Сёму молотить, у того только слюни в разные стороны! И где-то на второй минуте Сёма вдруг падает, как подкошенный. Лежит, глазки закрыл, ручки раскинул по сторонам. Не шевелится. А вроде бы и удара-то сильного не было! Судья до десяти досчитал. Нокаут! Я кричу из угла: «Сёма! Вставай! Не было никакого нокаута!"
А Сёма глазки открыл, скосил их в мою сторону и громко так говорит:
- Нет, Ген! Был нокаут-то!
От этих слов судьи и все секунданты со смеху чуть не попадали!
После этого боя к нам полкан с начальником штаба подошли. Полкан Сёме говорит:
- Ты, Кривохарченко, у меня теперь из нарядов по кухне вылезать не будешь! Наешься там на всю жизнь!
А начальник штаба добавил:
- Скотина хитрожопая!
Видать, кто-то из парней стуканул «кабанам» про четыре пирога и кружку кваса.