В квадратуре неизведанного на перекрёстке двух вселенных висела в небытие шафранная комната. На белой, кое-где пооблупившейся, плите шепотом закипал чайник. В одиноко стоящем стакане уже лежала заварка и мята. Мята была свежая. Росла прям тут, на кухне, в маленьком горшочке, стоящем на единственной светлой полке. Рыжий кот потерся о ногу, поднял хвост и пару раз стукнул по икре. Еду просит. Пока не положишь корм в тарелку, так и будет следом ходить мяукать все громче и громче.
Воздух за окном уже пах осенью, скорыми порыжевшими листьями и прохладным ветром.
Почти не видно очертания дома напротив. Пора выходить, иначе станет слишком холодно и влажно, а под утро от больного горла не спасёт и горячий чай.
До метро не очень далеко, холодный уличный свет заставляет натянуть рукава до кончиков пальцев. Редкие ночные пассажиры задумчиво игнорируют друг друга под громкий гул поездов, кто-то беспокойно спит с наушниками в ушах.
На закрытом на ночь стадионе по дороге от станции группа подростков что-то обсуждает и гремит пивными бутылками. Доносится табачный запах. Мимо проехал велосипедист с рюкзаком и подмигивающим фонариком. Видимо, работает от того, что педали крутятся. И почему им всем не спится.
В парке где-то каркает ворон, а на полуразвалившийся скамейке сосется парочка, считая, что в темноте их никто не увидит. Аж подскочили от скрипа мелкого гравия под кедами. Пахнет лавандой.
Калитка уже закрыта, так что придётся лезть через забор. Не особо высокий, да и кирпичи местами кривовато лежат, удобно поставить ногу, чтоб подскочить и зацепиться за верх. Перекинуть одну ногу, вторую, ветки куста больно оцарапали открытую кисть. Вдоль могильных камней до одного в самом центре. В маленькой клумбе, звсыпанной мелкой гранитной крошкой от сорняков, прямо в центре растёт огромный папоротник.
Если пересчитать все зазубрины на его листьях, то можно узнать расстояние, нас разделяющее. Если умножить число на два, то получится год, когда мы наконец встретимся в другом мироздании.