1.
- Кто там последний у нас?
- На тринадцать сорок пять – Гапеев Юрий, - ответила медсестра, взглянув на экран компьютера.
- Чего это он в рабочее время?
- Сама удивляюсь. Может, в отпуске?
Участковая медсестра угадала только наполовину: Юрий Николаевич Гапеев находился одновременно и в отпуске, и в очередном запое. Впрочем, если говорить точнее, из непродолжительного запоя он как всегда «вышел» самостоятельно. А сейчас у него было так называемое абстинентное состояние. Проще говоря – похмелье.
С этим пациентом у меня поначалу возникли трудности. С одной стороны, регулярно обращался за помощью, в которой, естественно, я не отказывал. Но, с другой стороны, упорно отнекивался от приёма лекарств, заверяя, что «выйдет сам», а «химия» ему не нужна. Меня просил только открыть листок нетрудоспособности. Я сначала повёл себя принципиально:
- Юрий Николаевич, уважаемый, вы там дома помрёте от чего-нибудь, а у меня в амбулаторной карте будет написано, что я вам здесь каждый день ставлю капельницы и назначаю лекарства. Что мне в таком случае говорить прокурору?
- Лекарства только для сна назначьте, пожалуйста. А больше ничего не надо. Мне отоспаться и всё пройдёт.
Не с первого раза, но «дружеский консенсус» мы с ним достигли, так как он ни разу меня не подводил и ежедневно приходил на явку, чтобы я удостоверился, что он жив и «выходит из запоя сам».
С ним часто приходила дочка, тонюсенькая девчушка, которая где-то работала медсестрой. Она подтверждала, что у отца «всё хорошо». Ну, какая-никакая, а гарантия: рядом с ним всё-таки была в эти дни медик.
Но сегодня Гапеев явился один, аккуратно одет и даже выбрит.
- Чем могу помочь, Юрий Николаевич?
Медсестра уже положила передо мной его амбулаторную карту.
- Мне бы больничный лист, Андрей Викторович. Снотворные ещё остались.
- От дезинтоксикации опять отказываетесь?
- Не нужна она мне… И у меня ещё просьба: мне больничный нужен со вчерашнего дня. Два дня были отгулы, а вчера уже – рабочий день.
Я обернулся к медсестре:
- Мы сегодня больничные никому не открывали? Давайте сделаем ему со вчерашнего дня.
- Балуете вы их, Андрей Викторович. А зря. Пусть лечатся, как полагается.
- Жалко мужика. Уволят за прогул. Где он в пятьдесят лет работу найдёт по нашим временам?
- И ещё у меня к вам просьба. Вы сейчас домой идёте? – Обратился ко мне Гапеев.
- Да.
- Не зайдёте ко мне на секунду? Наши дома рядом стоят.
- Угостить хотите? Это другой разговор. Там у вас какой коньяк остался?
- Я водку пил. – Не принял или не понял мой шутливый вопрос Гапеев. – Я вам кое-что показать хотел.
- Что?
- Если сейчас скажу, то вы не пойдёте.
- А не скажете, тем более не пойду.
- Я очень прошу вас. Пять минут потеряете, а потом до конца жизни удивляться будете.
- Так. Это уже интереснее. Надеюсь, там пьющей компании нет?
- Вы же знаете, что я пью один. И если остановился, то – всё… Чаем могу угостить.
- Спасибо. Аппетит перебивать перед обедом не хочу. Ну, пойдёмте. Только быстро.
- Меня довезёте?
- Разумеется.
Я закончил запись в амбулаторной карте и стал снимать халат.
Медсестра не без ехидства заметила:
- Теперь понимаете, Андрей Викторович, почему он вас в гости позвал? Чтобы в автобусе не трястись, а доехать с шиком.
- А вот и нет! Я могу и автобусом. Но не будет же доктор меня там ждать? А так одновременно приедем, - ответил на её инвективу пациент.
- Успокойтесь, успокойтесь. Если пообещал зайти, значит зайду.
Попрощался с медсестрой и мы с Гапеевым вышли из Наркологического диспансера, в котором я работал.
Наши дома с Гапеевым действительно находились по соседству, но словно в разных районах города. У него – длиннющая подковообразная грязновато-серая девятиэтажка с десятью подъездами. Мой располагался напротив, можно даже сказать – у него во дворе. Небольших размеров кирпичная башня с одним подъездом, огороженная со всех сторон декоративным чугунным забором. Внешне ничего особенного или вычурного, кроме того неприметного факта, что на каждом этаже располагалась всего одна квартира. Не мудрено, что мы с ним никогда на улице не встречались. Я как выезжал из ворот своего двора, так и ехал, куда мне надо было. И вселился я в новый дом всего два года назад.
Свой мерседесовский спортбэк, который мне нравился больше других машин своими плавными почти женственными линиями кузова, я припарковал около его подъезда. Пока не наступил конец рабочего дня, место в бесконечной веренице машин вдоль дворового проезда найти ещё было можно. Среди иномарок преобладали внедорожники. Правильно живут, практичные люди. Не то что я.
Поднялись на восьмой этаж, вошли в квартиру:
- Ну, где ваше чудо?
- Постойте здесь секунду. Я сейчас вас позову.
Гапеев остановил меня у дверей, а сам свернул на кухню. Я услышал громкий шёпот:
- Эй, вы где? Давай, выходите. Слышите?
Теперь таинственная суть «чуда» мне стала яснее. С одной стороны, дёшево он купил меня, но с другой – пришёл я сюда, получалось, совсем не зря.
Не дожидаясь приглашения, зашёл на кухню. Гапеев стоял на коленях, заглядывая в щель между наружной стеной и тумбочкой:
- Ну, давайте быстрее! Чего пропали?
- Юрий Николаевич, я присяду?
- Да-да, конечно. Минутку ещё подождите. Они утром были. Пять человечков. И когда уходил к вам на приём, вот здесь на столе ещё два сидели…
- Верю на слово. Только звать их больше не надо. Расскажите, кого вы здесь конкретно видели?
- Ну, этих… Такие маленькие зелёненькие человечки. Как куклы небольшие. Понимаете?
- Понимаю. А теперь внимательно меня послушайте. Да сядьте вы наконец! Раньше эти человечки приходили?
- Не всегда, но в этом году уже в третий раз... Так и знал, что не поверите, а будете говорить, что это галлюцинации. Вот и хотел, чтобы вы их своими глазами увидели.
- Человечки что-нибудь вам говорят?
- Нет. Только по столу ходят. И убегают, когда шум услышат.
- Уже лучше. Когда они в первый раз появились?
- После январских праздников.
- Юрий Николаевич, это зрительные галлюцинации и по этому поводу спорить мы не будем. Ночью у вас может развиться алкогольный психоз. Про белую горячку слышали? Вас надо направить на два-три дня в стационар. Откапают, как полагается, отоспитесь и вернётесь огурчиком. И больничный лист они вам откроют.
- Нет! Я уже трезвый. У меня всё нормально. Мне бы завтра ещё отлежаться и всё. Мне и с работы звонили. Я сказал, что послезавтра выйду.
- Ясно. Дочка где?
- Катенька? Сейчас я ей позвоню.
Но в это время раздался звук открываемой двери. Дочка, словно что-то предчувствовавшая, сразу вбежала на кухню. Первый взгляд на отца:
- Папуля, ты как?
- Всё нормально, доча.
Потом пристальный – на меня:
- А вы здесь зачем?
Я решил быстрее перевести разговор в более практическое русло: надо делом заниматься, а не разводить сентименты.
- Тебя Катя зовут, правильно?
- Да.
- Я - Андрей Викторович.
- Я знаю вас. Просто сразу не сообразила… Извините. Здравствуйте. А что случилось?
- Мне бы с тобой поговорить где-нибудь в укромном месте.
- Да, конечно… Сейчас… Папуля, ты обедал?
- Тебя ждал. Поговори сначала с доктором, но скажи ему, что я никуда не поеду.
- Да, конечно… Андрей Викторович, проходите сюда.
Комната оказалась её спальней. Катя неуверенно огляделась:
- Вам лучше здесь.
Выдвинула из-за письменного стола, заваленного книгами, кресло скромного офисного типа. Сама села на стоящую рядом кровать.
- Я вас слушаю.
- У отца к вечеру может развиться алкогольный галлюциноз. Отдельные симптомы уже и сегодня появились. С его же слов, кстати. Представляешь, что он может натворить, когда ему что-нибудь страшное покажется? Этих человечков он пока не боится, а если они ему начнут что-нибудь приказывать? Ты изучала такие симптомы в училище? И не забывай, что этаж у вас не первый, а восьмой.
- Я понимаю. Считаете, что его следует стационировать?
- Обязательно. Тебе же спокойней будет.
- Не обо мне речь. Я могу с ним всю ночь просидеть, меня он не тронет.
- Понимаешь, здесь и моя вина есть. Он всякий раз отказывался от лечения. А я и не настаивал уже. Вроде выкарабкивался он всегда сам. Но раз на раз не приходится. В медицине всё бывает.
- А что ему надо сейчас сделать, если в больницу не вести?
- Что! Лечить его надо.
- Чем? Какие лекарства нужны? У меня шприцы дома есть.
- Дошло наконец-то! Ты же меня всегда вместе с ним убеждала, что у него всё проходит само по себе без всякого лечения.
- Но ведь в медицине всякое бывает. Сами сказали. Какие лекарства нужны?
- Те, которые можно купить в аптеке только по рецептам. Но сейчас они выписываются электронным способом, а мой приём уже закончен.
- Если «Скорую» вызвать?
- Приедут. Но вряд ли будут расходовать своё добро на алкоголика и сидеть с ним час в ожидании – полегчало ему или нет? Им проще отвести его в ближайшую наркологическую больницу. У них свои лимиты времени на пациента.
- Андрей Викторович, если бы это был ваш отец, вы бы сейчас как поступили?
- Катрин, это уже удар ниже пояса.
- Почему вы меня так назвали?
- Ну, извини. Что-то пришло в голову….
- Меня так отец называл, когда я маленькая была...
Помолчали.
- Я сказал, что ты меня ставишь в затруднительное положение.
- Я очень прошу вас, Андрей Викторович. Придумайте что-нибудь…
- Если он отказывается от лекарств, то и уколы не даст сделать.
- Из моих рук примет всё, а любую инъекцию я ему сама смогу сделать. Только я не знаю, что лучше. У нас феназепам остался. Он уснёт с него?
Ну вот опять… Приходится делать то, что не полагается по закону, но что будет лучше и для больного, и для этой девчушки.
Посмотрел на неё. Катя сидела лицом к окну и меня поразил необыкновенный цвет её глаз.
- У тебя линзы?
- Нет.
- Это такая радужная оболочка зелёная?
- Да. От мамы передалось...
- Ладно, зелёноглазая Катрин. Он полчаса дома усидит?
- Конечно. Я же с ним буду.
- Я хотел, чтобы ты со мной пошла. У меня дома есть и растворы, сонники посильнее, и галоперидол, и пара ампул релашки найдётся. Я тебе их дам. Уверен, ему этого за глаза хватит. А завтра видно будет.
- Идёмте.
У дверей я передумал.
- Оставайся с ним. Мало ли что… Покорми, если захочет. Жидкости побольше. Никакого кофе. Я минут через пятнадцать приду.
- Спасибо вам.
Всё необходимое для таких случаев я у себя держал. Иногда кто-нибудь из друзей запивал так, что без меня не обходилось. У Гапеева не самый тяжёлый вариант, мужик спокойный, не психопат. Если сразу ввести внутривенно лекарства и дать выспаться, утром будет как огурчик. Но часа два на этом деле я потеряю… А куда мне торопиться? Кто меня там ждёт кроме плазменного телевизора… Только без обеда, чёрт возьми, останусь… Можно, конечно, было бы позвонить Марго и договориться о встрече. Но я вроде решил больше не лезть в её жизнь…
Я проехал вдоль его дома, сделал круг и въехал через автоматически открывающийся шлагбаум уже в свою часть двора.
В квартире собрал в портфель всё необходимое и в обратный путь отправился уже пешком.
Принесённую одноразовую капельницу прикрепил лейкопластырем к стене над кроватью Юрия Николаевича. Катя стояла рядом. Но засучив рукав Гапееву, я посетовал:
- Рабочий, называется, а вены не видно.
- Давайте я это сделаю, Андрей Викторович.
Спорить не стал. В некоторых случаях медсестра оказывается полезнее врача. Катя уверенно нашла в глубине руки вену и ввела в неё толстую иглу. Я отрегулировал в капельнице скорость вливания лечебного раствора и похвалил её:
- Молодец, Катрин. Руки настоящей медсестры.
- Естественно. Я же этим каждый день занимаюсь, а вы всё время что-нибудь пишите да на компе печатаете.
- Ладно. Я посижу у вас немного, если всё нормально, то потом снимешь капельницу сама. А на ночь ему вот эти таблетки дашь, которые я на блюдце положил. Будет спать как младенец.
- Не много?
- То, что надо, чтобы в психушку ночью не увезли. Но если что-то не так пойдёт, вызывай обязательно «Скорую». Алкогольный психоз он и у любимого отца психоз, понимаешь?
- Да.
- Катрин, а ты не сообразишь для меня бутерброд с чаем?
- У меня суп есть. Разогреть вам тарелку?
- Нет. Только бутерброд с чаем и хватит.
- Сейчас принесу. Только у нас бутерброд… Ну, в буквальном смысле – бутер и брод.
Я улыбнулся:
- Мне такой и нужен.
Да, что-то они бедноватенько живут, если ни сыра, ни ветчинки какой-никакой нет.
Катя сидела рядом с отцом, а я устроился за обеденным столом, который стоял в этой же комнате. Умял брод с бутером, выпил чай. Заметил, что она часто смотрит на часы.
- Куда торопишься? На свидание?
- Нет. Я утром учусь, а вечером дежурю в больнице.
- Во сколько смена начинается?
- Мне к четырём надо было бы...
- А с отцом кто сидеть будет? Я?
- Ну что вы такое говорите? Нет, конечно. Сниму капельницу, дам снотворные и поеду. В одиннадцать освобождаюсь. Он до этого времени точно проспит. Куплю ему кефир по дороге, как вы сказали, напою и снова дам сонники. Он всю ночь спать будет. Ну, а завтра…
- Утром ты когда уходишь?
- У меня с этим вопросом сложно, Андрей Викторович. С семи утра я провожу предрейсовый осмотр водителей в гараже Горгаза. В девять уже должна быть в универе. Занятия до трёх дня. С четырёх до одиннадцати у меня вечерние смены в больнице. Пошли навстречу, разрешили работать только вечером без суточных дежурств, чтобы не пропускать занятия.
- С таким режимом ты сама через год в психушку загремишь. На свадьбу копишь?
- Какая свадьба? Мы маму похоронили и что-то… без денег остались. И отец ещё пьёт. Пропивает-то немного, но ему пропущенные дни не оплачивают… Представляете, если его уволят за прогулы? На какие шиши тогда нам жить? Вот я и кручусь, как белка в колесе. И за свою работу двумя руками держаться надо. Меня на такие часы по знакомству взяли. Мама работала в этой больнице бухгалтером. Уволят если, тогда только полы где-нибудь мыть…
- Ты в какой больнице работаешь?
- В девятой... Ну, опоздаю немного, ничего. Сейчас позвоню, девчат предупрежу заранее, чтобы без конфликтов обошлось.
- Минут через двадцать капельница закончится. Делаешь ему реланиум, даёшь вот эти таблетки, звонишь мне и вниз. Я буду тебя у подъезда ждать. К четырём ровно я привезу тебя в твою богадельню. Поняла?
- Ну, что вы? Не надо. Я на маршрутке тоже быстро добираюсь.
- Если бы она тебя ждала у подъезда, то быстро. И потом запомни: дают – бери, бьют – беги. Поняла?
- Да. Только неудобно перед вами. Но я вам заплачу, сколько скажете. Деньги-то у меня есть, просто я их коплю…
- Вот и копи дальше… Спасибо за чай. Я пошёл. Что-то не так, звонишь мне. Визитка с номером моя у вас должна быть. И перед выходом не забудь позвонить.
Ровно в четыре часа подвёз её к вестибюлю больницы. Опоздала на пять минут, это не смертельно.
- Спасибо большое вам, Андрей Викторович. За всё, за всё.
- Удачи тебе… Подожди. А как ты отсюда ночью уезжаешь?
- На той стороне улицы остановка. Там автобусы и маршрутки ходят.
- Ты точно в одиннадцать заканчиваешь?
- Да.
- Я тебе в одиннадцать на той стороне буду ждать.
- Зачем?
- Чтобы домой к отцу быстрее вернулась. А хочешь, могу увезти тебя куда-нибудь от такой собачьей жизни. В Италию хочешь?
- Я в отделение хочу, Андрей Викторович.
- Ладно, беги… В одиннадцать жду.
Вот зачем я напросился её встречать? Кто бы сказал! На фига мне это надо? Жалко, конечно, девчонку. Но она и без меня справлялась…
Ладно. Если начал помогать, так доведу дело до конца.
Через три дня Гапеев оклемался, вышел на работу, а я всё продолжал вечерами встречать Катю. Теперь, впрочем, рациональное объяснение нашёл иное:
- Тебе не страшно одной в такое время ездить?
- Да пока не приставал никто. Обходилось. Здесь ларёк работает до двенадцати ночи. Свет у него всегда горит. И больница рядом. Не страшно.
- Это пока к тебе не пристают. А вот я уже начал.
- Я вам верю и не боюсь. И потом вы не пристаёте.
- А если начну?
- Не знаю. Но, думаю, что не станете… И потом, не обижайтесь, конечно, но мне в такое время уже как-то всё равно, нравится мне кто-то или нет. Хочется только спать. Иногда умудрялась даже в лифте засыпать, пока до своего этажа доеду. Стоит только глаза закрыть… Какие в таком состоянии знакомства и приставания?
- А чего ты в десяти местах работаешь? Для тебя главное – учёба. У тебя отец должен неплохо зарабатывать. Он, помню, даже как-то похвастался, что его, лучшего фрезеровщика завода, никто не уволит, если я даже больничный лист ему не дам. На жизнь не хватает?
- Хватает… Но вы теперь представьте, что если с ним, как и с мамой что-нибудь случится… Я всю свою зарплату коплю вот на такой чёрный день… Вы извините, но я не всё вам рассказала, что там с мамой произошло. И пока не спрашивайте, хорошо? Потом как-нибудь расскажу… Не дай бог, если и с отцом что-то…
- Родных больше нет?
- Почему? Есть. Дядя, брат отца. Они, конечно, всегда помогут, но у них две такие же как я. Даже хуже, потому что обе замуж собрались. Они постарше меня, погодки. Я-то с этим не тороплюсь. Пока универ не закончу и думать об этом нельзя… Так что приставайте ко мне или не приставайте, но у нас с вами ничего не сложится. Я под ваш образ жизни не смогу приспособиться, а вы под мой не захотите. Мы с вами не совместимы, как две разные хромосомы.
- Ты говоришь, что отличницей была, а ошибаешься. Мужские и женские хромосомы разные, но вполне совместимы.
- Ну, я не правильно выразилась... Извините, я уже засыпаю. У вас в машине такие кресла, что глаза сами закрываются. Вот засну сейчас, что будете делать?
- Возьму тебя на руки и отнесу до лифта. А в нём спать ты уже привыкла…
- Андрей Викторович, не надо меня больше встречать.
- Почему?
- Ну, не надо и всё… Я чувствую себя обязанной перед вами. Я же вижу, что вы жалеете меня. Скоро подарки начнёте какие-нибудь дарить. А я не возьму. Или ещё чего… Вы обидитесь. А мне хотелось бы, чтобы у нас с вами хорошие отношения сохранились.
- Серьёзная ты девушка, Катрин. Хорошо, обойдёмся без подарков. У меня другое предложение. Ты после лекций едешь домой, обедаешь и потом сразу в больницу, так?
- Да.
- Завтра у меня утренний приём. После двух я заезжаю за тобой в универ, мы едем куда-нибудь вкусно и сытно пообедать, а потом я тебя к четырём часам доставляю в больницу. Договорились?
- Хотите меня подкармливать?
- Катрин, давай без самоуничижения. С голоду ты и без меня не помрёшь. Мне хочется подольше побыть с тобой, поговорить, узнать твои тайны…
- Думаете, что я вам их все расскажу?
- Нет, конечно. Но что-то расскажешь. Ты же сама, наверное, замечала, что когда поделишься с кем-нибудь своей неприятностью или переживанием, то субъективно легче становится.
- Это точно.
- Тогда скажи, завтра мне к какому корпусу универа подъезжать?
2.
Мы сели за столик, сделали заказ. Я заранее объявил, что каждый уважающий себя мужчина должен в ресторане платить за приглашённую девушку. А я, само собой разумеется, порядочный человек. С этим доводом Катя согласилась. Иногда её не всегда адекватное, с моей точки зрения, упрямство преодолевалось без особого труда.
Разговор сначала не складывался. Катя часто поглядывала на свои часики, хотя времени до начала её работы было более чем достаточно. Но когда сделали заказ, я предложил:
- У нас с тобой даже имена одинаковые: ты – Катюша, а я – Андрюша. Предлагаю перейти на «ты».
- Нет, мне так неудобно будет с вами разговаривать. Вы лечите папу…
- Хорошо. Договариваемся так, в моём кабинете ты обращаешься ко мне на вы, но сейчас я с тобой нахожусь не в качестве врача, а в качестве молодого и симпатичного… или нет?
- Почему нет? Ну… вы симпатично выглядите. Я бы даже сказала вальяжно.
- Вот! И как молодой и симпатичный человек я пытаюсь за тобой ухаживать без всякой, как ты уже раньше меня предупредила, надежды на взаимность и предлагаю перейти нам на «ты». В чём трудности?
- Ну, ладно. Я попробую…
- Жду.
- Чего?
- Когда ты начнёшь пробовать. Вот скажи сейчас, какие там в твоей головке мысли крутятся?
- А вы не обидитесь?
- Если будешь по дружески обращаться на ты, то нет. На друзей не обижаются.
- Ну… Вот ты старше меня на целых девять лет, так? А ведёшь себя иногда как мальчишка. И речь такая… Ну, немного легкомысленная. Я не про то, как ты с больными разговариваешь, а со мной.
- Это естественно, Катюша. Ты самостоятельная и самодостаточная девушка. Живёшь не в самых лёгких условиях, при этом не паникуешь и не истеришь. У тебя и мышление взрослого человека. Я же маменькин сынок, да ещё единственный. Отстаю в психическом развитии и самостоятельности, т.к. привык всегда быть за спиной родителей. Но мне кажется, главное - не как человек говорит, а как он поступает в каких-то чрезвычайных ситуациях. Как мальчик или как взрослый мужчина. Согласна?
- Думаю, да. Основное, конечно, это поступки человека.
- А теперь давай представим тестовый экзаменационный лист с вопросом типа ЕГЭ. Вопрос такой: Как вы поступите в случае неожиданной опасности? Ответы: а) побежите к родителям за помощью; б) впадёте в ступор и ничего не будете предпринимать; в) сбежите или уедите в другой город. Так вот, могу тебя заверить, что ни один из этих пунктов я бы кружочком не обвёл.
- Допустим там ещё много пунктов. Ты бы какой пункт выбрал?
- Я бы попытался оказать помощь окружающим меня людям и стал искать наиболее рациональные пути выхода из создавшейся ситуации.
Катя с недоверием посмотрела на меня.
- Правильно смотришь. Кто меня знает? А поверишь только тогда, когда сама увидишь меня в такой ситуации. Так?
- Нет, я, конечно, верю тебе. Ты стараешься помочь мне. Я не говорю об отце, это твоя работа. А мне ты ничего не должен. И я тебе ничего не обещала, так?
- Всё верно. Пока с человеком пуд соли не съешь, как его узнаешь?
И пошло-поехало. Я спрашивал, а Катюша рассказывала то о своей работе, то об отце, то об учёбе. И в самый неподходящий момент раздался звонок по моему айфону. Звонил Денис, хороший парень, пока находился в трезвом состоянии. Он был типичным представителем «золотой молодёжи», которые мне не нравились, но к которой теоретически относился и я сам:
- Андриан, ты где? – раздался его голос.
- Я сейчас занят, Денис.
- Ты же своё уже отпахал! А у нас тут проблемы сексуального характера.
И не успел я сделать тише динамик айфона, как раздалась достаточно громкая фраза, которую наверняка услышала сидящая напротив меня Катя:
- Слушай, Рыжая сказала, что ни с кем кроме тебя трахаться не будет. У нас компашка разваливается! Давай, приезжай!
- Я уже сказал, что занят. Всё. И не звони мне больше сегодня!
А так как доверять в этом отношении Денису у меня не было никаких оснований, то я просто выключил свой телефон.
Посмотрел на Катю. Она со спокойны выражением лица ела свой мясной салат, но по её покрасневшим щёкам я понял, что сегодняшняя встреча у нас, скорее всего, уже испорчена. Она, конечно, предупреждала меня, чтобы я «ни на что не рассчитывал», но вряд ли ей приятно было услышать подобную фразу.
Впрочем, надо отдать должное её выдержке, разговор мы продолжали вполне охотно. Она даже посмеялась некоторым моим анекдотам. Более того, свободнее и более раскованно обращалась ко мне на ты.
Значит, - подумал я, - не бывает худа без добра.
В нужное время я её отвёз на своей машине прямо до больничных ворот.
- Я тебя встречу вечером.
- Не надо. Здесь маршрутки ходят часто и прямо до наших домов. Не замечал разве?.. Хотя ты всё время на машине.
- На ней же удобнее и быстрее.
- Верю. Спасибо тебе, Андрей, и за очень вкусный обед, и за то что подвёз меня. Я даже физически отдохнула за это время. А самое основное для меня – не думала ни о чём грустном.
- Так я тебя встречаю?
- Ну, если очень хочешь, то приезжай.
А мне уже хотелось. И очень…
Когда я подвёз её к дому, Катя вышла из машины, не добавив после обычного «спасибо» «до свидания».
Я пошёл вслед за ней. В лифте она молчала и напряжённо смотрела в стенку, покрытую уродливо изрисованным пластиком.
До меня как до жирафа наконец что-то стало доходить:
- Отца дома нет?
- Он сегодня остался на подработке. Вернётся завтра к обеду.
Я обнял Катю и, несмотря на то, что двери лифта уже раскрылись, поцеловал, долго не отрываясь от её губ.
Всё также молча вошли в квартиру. Разделись в прихожей.
- Я могу чай приготовить. Есть кофе. Хочешь?
- Я тебя хочу.
Молча направилась в свою спальню, на ходу снимая кофточку, потом какую-то блузку…
Я следовал её примеру.
Уже наполовину раздетые остановились около её кровати.
- Она у меня одноместная. Это ничего?
- Уверен, что мы с тобой уместимся… Странный цвет у постельного белья.
- Я почему-то люблю зелёный цвет. Но это салатовый.
- А ты знаешь, что означает предпочтение зелёного цвета по методу Люшера? Слышала о таком?
- Что-то говорили по психологии, но детали я не помню.
- Зелёный цвет предпочитают люди, обладающие упорством и целеустремленностью.
Она легла первая.
- Ой, свет выключи, пожалуйста.
- Хорошо, но зажгу твою настольную лампу.
- Не надо.
- Почему?
- У меня там… Ну, в общем я не делала эпиляции и не брилась… Я думала…
- И слава богу! Я хоть впервые в жизни увижу, как выглядит нормальная девушка.
- Ты не смотри туда…
- Ну, это уже перебор! Смотреть я буду, куда захочу…
- Я просто подумала, что…
Я дотронулся до её виска.
- Вот здесь у тебя надо установить тумблер. Это такое переключающее устройство. Щёлкнул рычажком вниз – и ты сразу думать перестаёшь…
- Я бы тебе понравилась, если не думала?
- Нет, потому что, когда бы ты вставала с постели, я бы этот рычажок переключал вверх - на «думать». Но когда ты со мной в постели, я бы рычажок ещё фиксировал лейкопластырем, чтобы он случайно не переключился в другую сторону.
- Подожди, Андрюша… Я подумала… Ну… У меня их нет и у тебя с собой, наверное тоже…
- Господи, Катрин! А сейчас ты о чём думаешь? О презервативах?
- Да.
- Неужели я бы не сообразил, как поступить, чтобы у тебя не было никаких непредвиденных неприятностей, а?
- Ну, прости меня…
- Бог простит…
Я приподнялся и сел в постели:
- Это же надо так суметь - двумя словами перебить человеку весь настрой!
Катя села рядом, прижалась к моему плечу, обняла:
- Прости… Я иногда как дурочка веду себя… Я ещё подумала, что мне душ надо было сначала принять, да?
- Фильмов насмотрелась? Следующий раз я к тебе точно приду с тумблером, поняла?
- Поняла. Ты меня простил?
- А куда мне деваться?
- Давай просто полежим вместе и всё. Я ведь от тебя тоже никуда не денусь.
Легли рядом, тесно прижавшись друг к другу. Впрочем, на этой постельке лечь иначе было затруднительно.
Не без труда, повернулся к Кате:
- Сейчас я буду тебя гипнотизировать.
- Зачем?
- Чтобы ты успокоилась и ни о чём не думала.
- А ты можешь?
- Конечно. На шестом курсе ходил в кружок психиатрии. Кстати у меня неплохо получалось. Но алкоголизм можно лечить проще, вот и бросил это дело.
- Гипнотизируй. Но я всё равно буду думать.
- О чём?
- Не скажу.
- Сейчас узнаю, о чём ты начнёшь думать. Только, чтобы молчала и не перебивала меня, поняла?
- Поняла? А если я просто засну?
- У тебя есть лейкопластырь?
- Зачем?
- Рот тебе заклеить.
- Всё. Молчу.
- Твои глаза закрываются, – начал шептать я, проведя рукой по её лбу сверху вниз. - Слушаешь только мой голос. Все мысли уходят в сторону. Ничто не отвлекает твоего внимания. Приятная тяжесть и тепло разливаются по рукам… А теперь приятное тепло разливается по груди, по животу, по бёдрам…
Я шептал и потихоньку гладил сначала её плечи, руки, потом вполне целомудренно груди, живот, бёдра. Потом…
А потом она резко повернулась ко мне и почти выкрикнула:
- Ну, хватит! Обними меня, наконец! Слышишь?
Я, разумеется, услышал…
Затем она быстро уснула, буквально вырубилась, уткнувшись мне носом в грудь.
А я на новом месте никогда не мог сразу заснуть. Да ещё на такой постели. Лежал и думал, какая она своеобразная и милая девушка. И как мне её жалко. И помочь ничем не могу…
Через какое-то время, то ли я начал засыпать, то ли мне это только казалось, Катя, вздрогнув и подняв голову, вдруг спросила:
- Ой, Андрюша! Это ты?
- Нет, Пушкин. Ты хотела увидеть кого-то другого?
- Ну что ты такое говоришь?.. Я проснулась, хотела повернуться наверное. Что-то приснилось ещё. И тебя почувствовала. Даже испугалась. Привыкла спать одна… А ты почему не спишь? Тебе неудобно? У меня ещё одна подушка есть. Принести?
- Как я могу заснуть, когда в моих объятиях лежит такая прелестная девушка?
- Врёшь. Но мне всё равно приятно.
- Почему обязательно вру? Я ждал, когда ты проснёшься, чтобы опять помочь тебе заснуть.
- Снова гипнотизировать будешь?
- А это уже, как ты захочешь. Можно и без гипноза. Какие у вас пожелания, мисс?
- Хочу опять под гипнозом. Только ты не затягивай его очень. Можешь даже ничего не говорить. Мне так приятно было, когда ты меня гладил…
- Только тряпочку дай мне какую-нибудь или платок. Я свой уже на пол бросил.
- Трусики мои подойдут? – И она потянулась рукой под подушку.
- Это наилучший вариант…
И я с удовольствием повторил сеанс сексуальной психотерапии.
Мне показалось, что я наконец только-только заснул, как раздался совершенно дикий и громкий звон будильника.
- Что случилось?
- Всё нормально, Андрюша. Мне на работу надо сбегать. А ты спи.
- Теперь хрен уснёшь! Меня чуть инфаркт не хватил.
- У меня такой будильник. Я сама кое-как просыпаюсь по утрам, поэтому такой громкий и купила.
- Какая работа? Сегодня воскресенье.
- Осмотр дежурных водителей каждый день. Потом я сразу назад и до вечера свободна. А ты не вставай, ещё рано. Спи. Я быстро вернусь и приготовлю нам завтрак.
- Ну, если ты меня сейчас загипнотизируешь, тогда, может, и засну…
- Нет. Сейчас уже не до гипноза. Мне бежать надо. – Катя поцеловала меня. – С добрым утром!
- И тебя с добрым утром, солнышко.
- Андрюша, я думаю… Нет. Я уверена. Андрюша, я влюбилась в тебя. Очень-очень…
Катя обещала вернуться «сразу после девяти». Полдевятого я встал. Убрал постель. Прошёлся по комнатам. Бедновато они жили, ничего не скажешь. Вроде и отец зарабатывает неплохо, и запивать стал часто только последний год, и сама Катя пашет за троих…
Наконец-то пришла мысль поехать и встретить Катю около её Горгаза. Не будет лишний раз в маршрутке трястись. И сразу привести её в свою квартиру. Там и в джакузи можно поплескаться, и на нормальной по размерам кровати поваляться в своё удовольствие. Девушка явно соскучилась по приятным ощущениям, не говоря уже о сексуальных. Почему бы не доставить ей такую маленькую радость?
Стал набирать её номер на айфоне, как раздался звонок в дверь.
Открыл.
Двое мужчин держали за руки пьяного Гапеева:
- Принимай товар, купец. Больше ничем помочь не можем. Держи его, а мы пошли.
- Спасибо, ребята!
Юрий Николаевич посмотрел на меня без всякого удивления:
- Андрей Викторович… Здрасьте… Мне бы до дивана добраться… Я посплю часик и оклемаюсь…
Говорить сейчас с ним о чём-нибудь было бессмысленно. Оставить одного дома? Тоже не желательно. Вдруг попробует пойти в магазин? Или его стошнит и захлебнётся в асфиксии?
Помог сесть Гапееву на диван. Туфли он сбросил сам и сразу стал валиться на бок, но я его удержал:
- Надо куртку снять и брюки. Они у вас грязные. Давайте…
- Ради бога, ради бога... Я же не против... А вы здесь почему, Андрей Викторович?
- Зелёных человечков жду. Вдруг всё-таки появятся.
- Не-е-е-е. Сегодня нет. Через три дня приходите. Я как бросаю пить, тогда они и появляются.
Я подсунул ему под голову диванную подушку. Надо бы укрыть чем-нибудь и открыть окно. А где здесь его постельное бельё, откуда мне знать? Ладно, пока и так полежит. Сейчас Катрин придёт, тогда и разберёмся…
Как лучше поступить: позвонить ей или не надо? Ведь наверняка она сейчас в радостном настроении. Уходила такая счастливая… Думала, что у нас ещё день впереди. А тут такое…
Когда радостная Катюша появилась в дверях, то, взглянув на меня, сразу изменилась в лице и с испугом спросила:
- Что случилось?
- Какие-то мужики отца привезли с работы. Пьяный в дупель. Я его на диване положил, но надо…
- Ой! – Катя опустилась на стул, уронив на пол свою сумку и пакет с продуктами. – Сегодня же десятое число. А я, дурочка, забыла об этом. Всё думала о том, что у нас с тобой было…
- Катрин, давай к реальности возвращаться. Его надо укутать одеялом, а я открою фрамугу, чтобы проветрить комнату. Быстрее протрезвеет. Где здесь его одеяло? Дома выпивки нет?
- Нет, конечно. Но не в этом дело. Он всё равно будет пить ровно три дня. Хорошо, что ему бутылки водки хватает, быстро пьянеет. У нас мама десятого числа погибла. Вот три дня до двенадцатого он и будет пить. Лечить его в это время бесполезно. А потом пойдёт к вам за снотворными таблетками и больничным листом.
- Это у него такой ритуал после её смерти?
- Да. Он считает себя виновным в её смерти.
- Почему?
- Андрюша, я укрою его. А ты окно распахни. - Катя достала одеяло и подушку. - Он не простудится?
- Будем следить. Простужаться ему никак нельзя. Схватит пневмонию и… Сами побудем здесь. Как станет холодно, так я окно и закрою… А почему он считает себя виноватым? Рак такое заболевание, что сегодня его нет, а завтра – вот он, голубчик, на рентгенограмме видно.
- Не было у неё никакой онкологии, Андрей. Она повесилась вот на этой самой дверной ручке. – Катю показала пальцем на ручку двери в комнате, где мы находились.
- Подробнее можно?
- Можно… Я после училища не смогла поступить на бюджетное отделение в медицинский. Предложили перейти на платное, но таких денег у родителей не оказалось, а занимать не хотели. Там помимо ста тысяч надо было и какую-то взятку давать. Я думала, что столько наберём, у дяди занять можно было бы. А на вечернее – просто сто тысяч. Согласилась на вечернее отделение, где и учусь. Сказали, что после второго курса смогут перевести на платное дневное, но с той же доплатой. Там уже пойдут клинические дисциплины, конечно хорошо бы изучать их по-настоящему. Эти два года я подрабатывала и решила сама копить деньги. А в начале года узнала, что мама ходила играть в какое-то казино, и у нас уже большие долги. Родители мне ничего не рассказывали, только всё чаще ругались вечерами. А в июне мама повесилась. Я слышала, как они ругались с отцом в ту ночь. Папа потом мне пьяный как-то признался, что сказал ей: лучше бы ты повесилась, чем нас разорять. В ту ночь, десятого июня она и повесилась. И письмо оставила, что должна ровно миллион рублей. Представляешь? Миллион! Думала, что если она умрёт, то долг уже брать не с кого будет и нам всё простят. Да только всё вышло ещё хуже. Пришёл парень, Вадимом его зовут. Показал нам заверенный у нотариуса документ. Там напечатано, что она якобы заняла у него девятьсот тысяч рублей и обещала отдать их до 31-го декабря этого года. Даже копию нам оставил, всё, говорит, по закону. Не докажете, что проиграла. Заняла у него и точка. И что после составления этой долговой расписки проиграла ещё сто тысяч. Вот лимон и «получился». Папа у нас вообще не боец, сразу сник. Да это ещё сразу после её похорон, одно на другое наложилось. Я боялась, что он сам повесится. Тогда и мне один путь только оставался… В общем этот Вадим сказал, что проценты нам накручивать большие не будет в знак сочувствия, но деньги мы должны вернуть. По сто пятьдесят тысяч в месяц до конца года. Тогда нас оставят в покое. Иначе со мной «мало ли что может случится»… За первый месяц мы отдали, как раз всех моих накоплений и хватило. Он и расписку оставил заранее оформленную. Всё вежливо, уже без угроз. Сейчас второй месяц пошёл. Половину набрали, к дяде обратились. Думаю, что расплатимся.
- А потом откуда деньги возьмёте? Для вас сумма не маленькая.
- В Ступинском районе после бабушки, папиной мамы, дом остался. Но он деревенский, старый. Сколько стоит, сами не знаем. Дядя не возражает, чтобы его продать, но с условием, сразу ему долг вернуть. У него свадьбы дочек на носу… Как продать? Кому продать? Этим же заниматься надо. А отец как выходные, так немного, но выпьет. А как десятое число, так - в запой. Вот такие дела у меня, Андрей. Потому и говорила тебе, что ничего у нас с тобой не получится…
- Посмотрим, что можно сделать. А сейчас надо закрыть окно. Холодно уже стало.
- Андрюша, не обижайся на меня, но ты уходи… Ну, пойми меня... Мне сейчас обед варить на всю неделю. И надо думать, что дальше делать… Если отцу станет хуже, тебе можно будет позвонить?
- Конечно, звони обязательно. Ты мне только вот что скажи: вы точно решили дом продать? Потому что у меня есть знакомый риэлтор, который бы вам эту сделку оформил быстро и на самых выгодных для вас условиях. Мне договариваться с ним?
- Да, пожалуйста. Я сама это не смогу провернуть. А с отца сейчас и взять нечего… Не помер бы… Тогда все деньги на вторые похороны уйдут. И дяди не до этого. Над ним, впрочем, и не каплет…
- Я как что-то выясню относительно купли-продажи, так тебе позвоню или даже заеду. Договорились?
- Спасибо тебе.
- И не унывай. Я тебе обещаю, что всё будет хорошо, вот увидишь.
4.
Маргарита в качестве отвлечения от мирской суеты организовала под себя риэлтерскую контору. Разумеется, я позвонил ей.
- Андрей Викторович! Какая радость! Ты меня оказывается ещё не забыл?
- Я тебя никогда не забывал, Марго. Мне твоя помощь нужна.
- Хочешь угадаю, кому она нужна?
- Угадай.
- Во-первых, она нужна не тебе. А во-вторых, это какая-нибудь несчастная девушка, которая или прикидывается бедной, или ей действительно не повезло по жизни.
- Второй вариант, Марго. Поможешь?
- В чём проблема?
- Деревенский дом в Ступинском районе. Это где-то на юге области. Сейчас вроде модно подальше от метрополии себе особняки заводить. Может, кто купит…
- Определись с терминологией, Андрюша: ты особняк выставляешь на продажу или деревенский дом?
- Второй вариант.
- Ясно. Ну, его в любом случае надо смотреть. Дело срочное?
- Да.
- Ради тебя хоть завтра могу туда поехать. Бери за одно место хозяйку и подкатывайте ко мне часам к девяти.
- Она, наверное, не сможет, Марго.
- Не поняла. Мне что, дом по фотографии продавать? Тогда считай, что за бутылку «Чиваса» я его уже продала.
- Там сложная ситуация, Марго…
- Я не припомню, когда у тебя ситуации были простые…
- Ты в следующее воскресенье сможешь?
- Через неделю? И это ты называешь срочно? Пожалуйста, я-то смогу. Только условие моё помнишь?
- Какое?
- Чтобы к моей стороне постели ни одна девка даже пальцем не прикасалась.
- Марго, эта девушка у меня дома даже ни разу не была.
- Опять благотворительностью занялся? Или за неделю надеешься успеть и рыбку съесть, и своей Золушке туфельку натянуть?
- Давай без пошлостей, Марго. Там серьёзная ситуация. Я хочу помочь человеку.
- Ладно. Тогда жду твоего звонка в субботу, чтобы договориться конкретно о поездке.
- Спасибо, Марго.
- Всегда рада помочь старому другу.
Неделя прошла так, что мы смогли наедине остаться с Катей только в пятницу. Я после её вечерней работы повёз сразу к себе.
- Я думала домой сначала зайти, Андрюша.
- А что там теперь делать? Отец в норме. Поужинал, небось, лежит, телек смотрит.
- Ну, я думала…
- Считай, что я тумблер на твоей голове сейчас переключил в положение «Не думать»…
***
В воскресенье поехали в посёлок на двух машинах. В свой спортбэк я усадил помимо Кати ещё отца и его дядю, а Марго на своём «Порше» ехала за нами, периодически нервными сигналами намекая, чтобы мы ехали быстрее. Но Катя заранее попросила меня:
- Только умоляю тебя, Андрюша, едем как можно осторожнее. Обещаешь?
- Обещаю.
Обещания свои я, как правило, выполнял.
Посёлок оказался на удивление красивым в желтеющей лиственной накидке, которая расцвечивалась зелёными елями.
Хозяева открыли свой дом, Марго прошлась по нему и быстро вышла наружу. Я последовал за ней, так как мне-то вообще там смотреть было нечего.
- Как она в постели, Андрюша?
- Я не хочу говорить об этом.
- О-па! А раньше любил сравнивать своих девок со мной. Кстати, всегда в мою пользу.
- Она не девка, Марго…
- Извини, извини. Она ещё девчонка, так вернее. Да, крепенько тебя Золушка зацепила. Чувствуешь себя с ней суперменом? Почему тогда ты не попросил у любящей матушки пол-лимона на подарок любимой девушке? Ну, допустим, ко дню её рождения. Заодно и приодел бы получше. А четыреста тысяч и занять не грех, это уже копейки. И дом можно было бы не продавать.
- Она сразу предупредила, что никаких подарков и денег от меня брать не будет.
- Ах, какие мы гордые! Вот чем надо тебя брать! А я как дура принимала от тебя все подарки, да ещё спасибо говорила.
- Марго, хватит иронизировать. Скажи лучше про дом. Есть вариант продать его и за сколько?
- Варианты всегда есть. Главное сделать правильный выбор, милый. Ну, это я в плане перехода от одной темы к другой. Итак, первый вариант. Я завтра пришлю своих ребят, они осмотрят дом: крышу, фундамент, печь. Я сама по этой хибаре ползать не собираюсь. Потом опросят соседей. Может кому он и приглянулся. Тогда начнём торговаться. Но цена этой развалюхи сразу скажу – небольшая. Я понимаю, что в этом доме можно жить и что он не требует срочного ремонта… На первый взгляд, конечно. Но это всё относится к соседям. А с ними о миллионах и говорить не придётся. Так, тысяч триста от силы, если не меньше. И дом по наследству передаётся обоим братьям. Следовательно полученная сумма делится пополам. А ты говорил, что твоей Золушке нужен целый лимон и сразу.
- Да. Девятьсот тысяч надо. Второй вариант у тебя есть?
- Второй вариант всегда в жизни должен быть. Никто из городских в этом доме жить не станет. Какой запах внутри, почувствовал? Все старые деревенские дома так пахнут… Его надо снести к чёртовой бабушке, а на этом месте построить вон, примерно, такой. Видишь – через два дома стоит? Эдакий сельский конструктивизм. С виду скромный двухэтажный особнячок, а окна от пола до потолка. Представляешь, какая комплектация у такого домика? В нём наверняка и полы с подогревом, и своя артезианская скважина. В общем там тюнинг как у «Ламборджини». И вид в сторону реки шикарный.
- А кому это надо? Здесь у каждого дома такой вид из окна.
- Здесь, может, и никому. Но найдутся другие желающие. Очень уж место соблазнительное. За участком дома метров сорок, если не пятьдесят ничейной земли до самой речки. Знаешь, как она называется?
- Нет.
- Каширка. Впадает в Оку. Ока – в Волгу. О такой реке слышал? Ну, а Волга, как всем известно, впадает в Каспийское море. А мечта моей юности – доехать на байдарке до Каспия.
- Это ты к чему?
- Я могу купить этот участок.
- В этой глуши?
- Чудак! В пяти километрах - прямая трасса до Москвы. Параллельно ей, на всякий пожарный случай, ходит электричка. До посёлка идёт вполне приличная асфальтированная дорога. И какая прелесть: речка, вокруг лес, тишина… Некоторые новостройки – посмотри в ту сторону - я бы даже назвала уютными сельскими виллами или усадьбами. Значит, атмосфера в социальном плане здесь спокойная. И потом, если о покупке этого дома попросил бы не ты, а кто другой, я его просто послала бы на хер.
- Одолжение мне делаешь?
- Давай закроем эту тему, Витя. Я хочу купить это место – и точка.
- Разве на байдарке можно доплыть до Каспийского мора?
- Я тебе фотки показывала, как вдоль берега Испании проплыла до Барселоны?
- Так там ты с группой была, с остановками.
- И здесь также. Как удобно: вышла из дома, села в байдарку и поплыла… Маленькую пристань можно пристроить. Не хочешь мне компанию составить до Каспия?
- Самому грести всю дорогу?
- Я к твоей байдарке мотор приспособлю. Будешь только веслом махать в воздухе для понта…
- Ехидничаешь? Давай вернёмся к продаже дома.
- Давай. Если им бабки нужны сразу, то я им всю эту куплю-продажу за пару дней оформлю. И пусть ищут чемодан для денег. Только мне надо будет выяснить в администрации посёлка про тот участок у реки. Думаю, там договориться всегда можно. Я хочу, чтобы вся эта земля до реки моей была.
Подошла с радостно сверкающими глазами Катя:
- Правда здесь красиво?
- Что верно, то верно, - ответила Маргарита, пока я переваривал полученную от неё информацию.
- Даже не хочется дом продавать. Я же здесь до первого класса прожила. Он мне ближе, чем городская квартира.
- До первого класса пожить на такой природе – одна польза для здоровья... А сейчас тебе лучше в городе. Но хозяин – барин. Продавай тогда городскую квартиру и переезжай с отцом сюда. Только насчёт рабочих вакансий поинтересуйтесь заранее. Тебе нужно, чтобы здесь был фельдшерский пункт, а отец где-нибудь слесарем сможет пристроиться.
Катя грустно вздохнула. Помолчали.
- Андрей, я кое-что хотела забрать. Там бабушкина швейная машинка «Зингер», совсем как новая. Электрическую я всё равно не куплю... Она в багажнике должна поместиться. Только она тяжёлая. Донесёшь?
- Сейчас принесу.
Я пошёл в дом.
- Ну, что, Золушка, заарканила принца?
- Зачем ты так?
- Да ладно тебе, давай без обид. Мы с тобой ещё подружимся… Подойдёт его туфелька к твоей ножке, ты и расцветёшь как майский ландыш. Только следи за собой получше, а то видок у тебя какой-то… заморённый… На ногти свои посмотри… А причин для переживаний у тебя больше нет. Твою проблему, считай, мы уже решили.
- Спасибо. Значит дом можно продать?
- Да. Только давай сразу уточним ещё раз цену. Ваш долг со слов отца на сегодняшний день – ровно девятьсот тысяч. Так?
- Да.
- Вот за эту цену я его вам и продам… Между прочим, меня все друзья зовут «Рыжая». И ты можешь также обращаться. Я – Маргарита Рыжова.
- Так это тебя «Рыжей» называют? А я думала…
- Я наследственная брюнетка, милая, но фамилия у меня цветная… Вы с отцом знаете, что половина полученной суммы будет принадлежать твоему дяди?
- Мы с ним уже говорили. Уж наверное с дядей будет легче договориться, чем с теми бандитами.
- Они не бандиты, Золушка. Они своё требуют…
Рита подошла к хозяевам дома:
- У кого документы на строение и участок?
- У меня.
- За девятьсот тысяч я продам ваш дворец.
- Здорово! А мы тут спорим, вообще нужен ли он кому?
- Со всеми документами и дарственной подходите вот по этому адресу. – Рита протянула им свои визитки.
И пошла к машине, крикнув в небо:
- До скорых встреч, мальчики и дядечки. – Повернулась к Кате: - И тебе, подруга, до свидания.
- До свидания, Рита.
5.
Как настоящая бизнес леди, Маргарита, видимо, не могла неожиданно сорваться с работы на дачу, в свою или мою квартиру ради встречи с любимым человеком. Неожиданно предложила мне встретиться в гостинице. Мне это показалось даже романтичным.
В связи с тем, что мы жили в разных домах, да и встречались не каждый день, то привыкли при своих свиданиях сначала поговорить, одновременно, не торопясь, снимая с себя одежду.
Так как был день, то Рита задёрнула шторы и в прозрачном полумраке стала раздеваться со своей стороны кровати.
Я – с другой. Не помню, бывал ли я когда-нибудь в таком малюсеньком и тесном номере?
Рита, оставшись в трусиках, достала из сумочки пакет, а из него – что-то шёлковое и ажурное. Это ароматное облако ткани, когда она накинула его на себя, заканчивалось на уровне её пупка. Скинула на пол покрывало и легла поверх одеяла.
Я невольно загляделся на неё. Не знаю, чья это было заслуга: Господа ли Бога, родителей или её самой, но фигура у Ритки была идеальной. Ничего лишнего и ничего такого, что хотелось бы хоть немного увеличить.
Раздевшись, лёг рядом с ней.
Начали с чего-то постороннего и неважного, но постепенно перешли к своим отношениям…
- Я не против, чтобы меня спасали. Но не люблю, когда меня начинают жалеть, - продолжила начавшийся разговор Рита.
- А я считаю, что для девушки это нормально. Эта начавшаяся вспышка харассмента явно попахивает эволюционной психопатологией. Могу предположить, что намечается переход к политическому матриархату через стадию гипертрофированного феминизма. Так что я лично как раз укладываюсь в тренд безвольного мужика.
- Я думаю, тебе просто материнской ласки в детстве не хватило.
- С психоаналитической точки зрения ты права.
- Слишком деловые у тебя родители были. Ты явно не в них. Тебе бы священником служить, людей утешать, помогать сирым и убогим. Это ты любишь больше всего. И наверное какие-нибудь свои комплексы при этом удовлетворяешь.
- Может быть… Спасибо, что нашла для меня время при своей-то занятости? А то что-то тошно в последнее время. С тобой мне легче.
- Ты не сможешь вспомнить ни одного случая, чтобы я отказалась от встречи с тобой. И потом – у меня самое важное дело только одно, но я с ним плохо справляюсь.
- Какое?
- Тебя удержать. Мы с тобой с моего шестилетнего возраста вместе. Страшно сказать, семнадцать лет друг с другом общаемся. И почему-то только три года назад ты затащил меня в постель. Чем-то я тебя отпугивала, да? И за эти три года ты три раза от меня к кому-нибудь сбегал.
- Два раза всего.
- Про два раза ты мне сам рассказал. А про третий я без твоей помощи узнала. А Золушка твоя – четвёртая. Это уже попахивает развратом, милый. Ну, ладно, проехали эту тему… Интересно другое. Ты всегда уходил от меня к самым убогим девицам, которых надо было пожалеть, необходимо было чем-то помочь… Я сначала понять не могла, чем та или иная лучше меня? Что она такого может или что такое имеет, чего нет у меня? Только потом дошло, что им нужна твоя помощь, а мне не нужна. Мне нужен только ты. Вот ведь незадача!
Помолчали. Мы так и продолжали лежать, ещё даже не прикоснувшись друг к другу. Я решил прервать молчание:
- Номер маленький, но уютный.
- Мы же не танцевать сюда пришли. По крайней мере, я на это надеюсь…
- Слушай, Марго, а мы с тобой давно не танцевали. Помнишь, как в самом начале нам это нравилось? Мы среди всех одни были профессионалами.
- Ну, не совсем профессионалами, но танцевали действительно лучше других. Так судьба распорядилась, что и меня, и тебя записали в один кружок танцев. Меня-то, девчонку, ладно. А ты, пацан, зачем туда рвался?
- Сам не знаю. Мать предложила, я и пошёл. И ты мне понравилась, когда я тебя там увидел. Помню, что ты сразу подошла и взяла меня за руку, когда на пары делились…
- Это означает, милый, что не я тебе понравилась, а ты – мне. И с первого взгляда… Кстати, если хочешь, всегда можно на даче – у тебя или у меня – закатить бал-маскарад с танцами. А?
- Не знаю, Марго. Я пока ещё…
- А-а-а… Мы пока ещё переживаем. Мы пока ещё расстроены, что бросили бедную девушку после того как подарили ей миллион… Может, хватит, Андрюша?
- Наверное, хватит… Только не получается пока, прости… Но ты, конечно, права.
- Ты о чём сейчас мечтаешь?
- Наверное, удивишься, но я чаще не мечтаю, а вспоминаю. Что было? Правильно ли я поступил? Ну, и тому подобное…
- Хватит дурью маяться, Андрей. Опять начинаешь во всём винить себя.
- Тогда скажи, о чём мечтаешь ты?
- У меня всё красивее и приятнее, чем у тебя.
- Ну-ка расскажи, дай позавидовать.
- Я мечтаю, что, если мы живыми доплывём на байдарках до Астрахани… Дальше плыть уже не стоит, там и заблудиться в дельте можно. Мы решили остановиться, в Нариманово, есть такой городок. И вот я представляю: вылезаю я из своей байдарки потная и уставшая. А ты стоишь на берегу у лодочной станции рядом с минивеном элегантный как рояль и ждёшь нас. Но больше всего, разумеется, ждёшь меня. Я бегу к тебе, а ты, чистоплюй, и прикоснуться к себе не позволяешь. Говоришь мне: сначала сними с себя эту вонючую одежду и сполоснись в реке. Я раздеваюсь догола и купаюсь.
- Почему обязательно догола? Там же с тобой ещё люди будут?
- А мне плевать. Я хочу, чтобы ты меня всю увидел. И не перебивай мою мечту!.. Ну, вот. Я искупалась и выхожу на берег, а ты уже ждёшь меня с большим пляжным полотенцем, укутываешь меня в него и только потом обнимаешь и целуешь.
- Мечты какие-то девичьи. Почти инфантильные.
- Тебя это удивляет? Просто ты меня так долго знаешь, что я в твоих глазах уже старухой кажусь. А я младше тебя на два года.
- Подожди-ка. До меня только сейчас дошло. Ты собираешься действительно спускаться со всей своей тусовкой по Волге на байдарках?
- Да. На трёх разборных двойных байдарках. Шесть человек. Другие такого желания не высказали.
- Странно. Я думал, что у тебя там все по фазе сдвинуты… И ты уверена, что я помчусь по бездорожью за две тысячи километров, чтобы вас там встретить? И везти назад вместе с байдарками?
- Не две тысячи, а полторы. Да ещё с одной ночёвкой по дороге где-нибудь в Саратове или Воронеже. Посмотрим, какие дороги лучше. Номера заранее закажем.
- С ума сошла?
- Ты спросил, о чём я мечтаю. Я тебе рассказала… А почему ты не хочешь помочь мне? Ты же всем другим всегда помогаешь. Я за последние годы впервые о чём-то серьёзном тебя попросила.
- Ну… Надо, чтобы у меня в это время был отпуск.
- У тебя отпуска ежеквартально. Мы под твой летний приспособимся. В чём ещё проблема?
- А минивен твой?
- Разумеется. Только пару дней поездишь на нём заранее. Ты-то привык к своей «плоскодонке», а это всё-таки громоздкая машина.
- А кто будет сидеть с тобой в байдарке?
- Наконец-то ты задал вопрос, который любящий мужчина задал бы первым… Какая разница, Андрюша? С парнем, конечно, легче грести. Ну, могу и с девчонкой какой-нибудь вместе сесть… Имеется у меня и вторая мечта: обе ноги себе сломать. Да так, чтобы только на коляске могла ездить. Вот тогда ты уж меня точно бы не бросал.
- Не вздумай такие обалденно красивые ноги ломать! Я тогда тебя в недобровольном порядке в психбольницу госпитализирую как ненормальную…
- Андрюша, я не всегда буду такой привлекательной. И мне хочется, чтобы ты меня любил сейчас, а не через десять лет. Чтобы именно такую и запомнил на всю жизнь…
Рита не переставала удивлять меня в постели. Казалось бы, ну что там особенного можно придумать после трёх лет почти совместной жизни? Ну, позы разные. Ну, одеться в стиле ролевой игры. Ну, изобразить «Я не хочу», а потом «У меня от тебя крышу сносит». Или наоборот. То девочкой прикинуться, то распутницей… Что ещё?
А у Ритки это получалось. И никогда заранее не угадаешь, что она преподнесёт в очередной раз… У нас бывали перерывы до нескольких месяцев, после которых я всегда возвращался к ней, чувствуя себя виноватым. Но если быть откровенным, то возвращался я к ней совсем не из-за этих сексуальных сюрпризов. (А она, не говоря мне ни слова упрёка, при этом моментально отшивала своего очередного бойфренда). Сам не могу понять почему. Потому, наверное, и пытался для самого себя объяснить свою тягу к ней только её сексапильностью.
Сегодняшнюю встречу тоже сопровождал неожиданный сюрприз. Мы, разговаривая, продолжали почти неподвижно лежать в постели и смотрели друг на друга. Редкий случай, но я не заметил в её глазах насмешки.
- Ты почему такая серьёзная?
- Тебе этот номер ничего не напоминает?
- Не знаю. Я только лица хорошо запоминаю. – Оглядел стены номера. – Истории болезни ещё своих больных помню… Слушай, вот этот эстамп с примитивным натюрмортом мне кажется очень знакомым. Только не вспомню, где его видел.
- Здесь и видел, Андрюшенька. Ты меня в этой комнатушке, можно сказать, лишил девственности.
- Ну, допустим это не соответствует действительности, но не будем уточнять детали. Здесь мы с тобой просто впервые переспали.
И я невольно вспомнил то волнение, которое тогда испытал. Мне казалось, что мы совершаем чуть ли не инцест. Мы ведь с Риткой к тому времени так давно дружили, что чувствовали себя практически родными людьми. Как брат и сестра.
- А для меня это было не «просто». Всё что было до того дня, да пожалуй и после не имело уже такого значения.
- Кстати, я до сих пор помню то чувство. Вроде грех какой совершил. И радость, что наконец-то перешёл, переступил через какой-то очень важный для меня барьер.
- Я тоже это чувствовала, Андрюша… Может мы сейчас попробуем войти в эту реку во второй раз, а? Вопреки Гераклиту…
Когда оделись, а время свободное ещё оставалось, сели на край постели, так как стул в номере присутствовал в единственном экземпляре.
- Марго, я всё время пытаюсь уйти от тебя, потому что вижу, что тебе нужен совершенно другой мужчина. Ты с ним должна блистать в обществе на своих встречах и презентациях. А я кто? У меня только одно «звание» - сын отца-атташе в посольстве и богатенькой матери. Сам я никакой карьеры не сделаю. И не хочу её делать. Ты же умная женщина и должна была давно понять это.
- Я это знаю.
- Мне тебя оставить труднее. Я к тебе словно верёвками невидимыми привязан. Но ты-то – вольная птица! Красавица да ещё со своим бизнесом. Не просто дочка своих богатых родителей, а личность! А ты таких завидных женихов от себя уже который год отшиваешь. Почему?
- По тем самым причинам, которые ты сейчас перечислил, я от них и отмахиваюсь. Знаешь, Андрюша, бабы вообще любят потрепаться о любви и о любовниках. Но с тобой на эту тему я говорить не хочу… Только два слова в отношении того, что ты «никто и звать тебя никак». Ты работаешь врачом. Не самая уважаемая в наше время, но всё равно благородная профессия. А я «работаю» членом – хорошенькое название для женщины, да? – двух Советов директоров в двух корпорациях. Ни черта там не делаю, обладаю охренительным количеством акций и наверное десятками авуаров в различных банках. А задача у меня одна – голосовать так, как голосует председатель. В одной корпорации это мой отец, в другой – моя тётя. А риэлтерская конторка – для души в свободное время. Стала помогать девчатам с разменом квартир, а потом решила, что лучше не других просить, а самой взяться за это дело… Так что, кто из нас никто и кого звать никак – вопрос дискуссионный… Но нам вроде пора, да?
Рита посмотрела на часы.
Когда вышли из гостиницы и стали прощаться, прежде чем разойтись по своим машинам, Рита в последний момент сказала:
- Совсем забыла, Андрюша. Запомни сегодняшний день. Ну, запиши эту дату в какую-нибудь записную книжку.
- Я эту встречу и так буду помнить. Ты как всегда была бесподобна.
- Не в этом дело. У нас сегодня была не простая встреча. Сегодня мы зачали с тобой ребёночка.
- Как?
- Тебе рассказать в подробностях, чем именно мы занимались?
- Я не это имел ввиду. У тебя же всегда была эта…
- Я заметила, что ты стал отдаляться от своей Золушки. Мы с ней частенько чатимся... В общем, спираль я удалила. А сегодняшняя неделя у меня самая-самая для зачатия. Я, конечно, не провидица, но полагаю, что ровно через девять месяцев, если мы снова будем врозь, звякни мне между делом и спроси: кого я родила – мальчика или девочку? Мальчику имя можешь выбрать сам, если захочешь, но девочке – я буду выбирать. Это моё единственное условие, Андрюша. Никаких других не будет. В свидетельстве о рождении запишут «Отец неизвестен». Ну, удачи тебе!
- Подожди, Маргарита! А почему ты решила именно от меня?
- Что такое любовь, ты не знаешь, поэтому о ней я тебе говорить не буду, всё равно не поймёшь. Ты только чувство жалости понимаешь. Так что я отвечу тебе цинично и прагматично: психически здоровый, не курящий и малопьющий представитель мужского пола – лучший образец для отца будущего ребёнка. Так тебе понятней? Ну, пока. Я на связи.
И она быстро пошла к своей машине. А я ещё несколько минут стоял на месте, смотря ей вслед. До меня, как до жирафа, самое важное иногда доходило только на третьи сутки…
6.
Даже в одиннадцать вечера на автобусной остановке около больницы было светло, ещё работал киоск и стоять здесь под ярким фонарём одна я совсем не боялась.
С выплатой долга дяде Боре у нас с отцом всё шло нормально. Мы договорились вернуть ему его часть доли за год. По 37 000 в месяц. Вся папина зарплата. А жить на то, что зарабатывала я. За два месяца, правда, дошли, как говорят, до ручки. Но решили больше никогда в жизни ни у кого деньги не занимать. С голоду не помирали, за квартиру платили…
А тут ещё и отношения с Андреем стали сходить на нет. Как-то он предложил мне заплатить наш долг, но я отказалась. Не хочу ни от кого зависеть, тем более от него. Зачем ему вечно занятая и уставшая девушка?
Я стояла в своём обычном устало-полусонном состоянии, а мысли вертелись вокруг последнего происшествия.
В воскресенье вечером к нам домой пришёл тот самый парень, Вадим из казино, который требовал отдать долг. Мы и рта с отцом не успели раскрыть, как он сразу нас успокоил: ничего мы им не должны, долг за мать отдали. У него только ко мне одна просьба - сходить с ним в казино и сыграть в рулетку. Разумеется, я отказалась. Не хватало всё оставшееся проиграть!
Вадим разъяснил, что отец может пойти вместе со мной, чтобы ни он, ни я зря не волновались. Никаких денег с собой брать не надо. Деньги его, а моё дело говорить, на какое поле ставить. Если проиграем, ко мне никаких претензий. Если выиграем, то треть выигрыша – наша. И мы с папой, услышав, какую сумму можем выиграть, почти не сговариваясь, пошли с ним.
Это был какой-то подпольный игорный зал. И я выиграла с первого раза пятьдесят тысяч рублей!
Сердце сразу забилось как бешеное. На второй круг Вадим поставил все пятьдесят. И мы выигрываем сто тысяч! Теперь мне уже захотелось быстрее убежать со своей долей, но Вадим почти силой удержал меня и попросил сыграть ещё раз.
Второй раз я выиграла уже двести тысяч. Такие деньги за три минуты!!! Я уже не знала, что лучше сделать – уходить или оставаться? Но с третьего раза я все триста тысяч проиграла. Чуть в обморок не упала. В этих трёхстах тысячах наших денег было сто тысяч! Встала со стула, но Вадим снова усадил меня на место. А потом я играла, играла, играла. Впрочем, не так уж и долго, не дольше часа. Номера и цвет называла вообще не думая, но почему-то чаще выигрывала, чем проигрывала. Пока не почувствовала, как Вадим положил мне руку на плечо и сказал, что пора уходить.
Когда дома с отцом пересчитали свою «треть» выигрыша, оказалось ровно четыреста пятьдесят тысяч рублей! И дом можно было не продавать! Мы с ним то смеялись, то плакали, даже поругались, когда я сказала, что в следующее воскресенье опять пойду в казино.
С утренней подработки решила со следующей недели увольняться, хоть высыпаться буду. Но работу в больнице оставлять пока не надо. Решила, что выиграю побольше денег, тогда и уволюсь. Буду только учиться, как все нормальные студенты. А сколько еды мы накупили за эту неделю! Столько за год, наверное не покупали. Я даже кое-что из шмоток себя приобрела и сделала наконец-то маникюр «френч» в Салоне красоты. Сегодня пятница, завтра суббота, а в воскресенье пойду. Если даже Вадим не придёт, пойду одна. Деньги на первый случай у меня есть. Выиграю – хорошо, а если проиграю… Нет, проиграть я не должна. Новичкам всегда везёт. Меня недаром Вадим тогда с собой взял…
Стало холодно, а маршрутки в это время из-за погоды ходили не очень регулярно. Конец февраля, а зима только началась, пошли морозы и метели, очищенная днём дорога вновь покрылась снежными волнами.
Проезжающий мимо большой внедорожник неожиданно затормозил и медленно задним ходом стала возвращаться к остановке. Я на всякий случай огляделась по сторонам. Свет в киоске горит, дорожка до входа в больницу рядом. Если что, побегу, и догнать не успеют.
Опустилось затемнённое окно. Показалось женское лицо, но я его не узнала. И только услышав голос, поняла, кто это.
- Золушка, это ты там мёрзнешь?
- Рита? Привет.
- Садись быстрее. Довезём тебя до дома.
Я открыла заднюю дверь и юркнула в тёплый салон.
- Спасибо. А куда ехать знаете?
- Я помню. – Это уже был голос Андрея, который сидел за рулём.
- Андрей?
- Он самый. Добрый вечер, Катрин.
- Здравствуй, - ответила я. Видеть его мне хотелось меньше всего.
Какое-то время ехали молча.
- Катерина, - обратилась ко мне Рита. – Ты уже взрослая девочка и должна была заметить, что некоторые даже хорошие люди, иногда не сдерживают своих обещаний? Согласна со мной?
- Согласна. У некоторых иногда случается и так. – Недоброжелательность в голосе я сдержать не смогла.
- Ты как-то дала слово, я не знаю подробности, знаю только о самом факте, никогда не брать у Андрея деньги и не принимать дорогие подарки. Вроде даже цветы, так? Или с цветами я перепутала?
- Цветы и шоколадки я всегда возьму. Мне их и больные дарят. Просто цветы я не люблю, так как за ними ухаживать надо, воду менять, ну, и вообще… А у меня на это ни времени, ни сил.
- Значит я не ошиблась. Мы сейчас с Андреем едем от твоего дяди Бори.
- Так поздно? Они же, наверное, все спали.
- Ничего страшного не случилось. Он нам дверь открыл и вроде остался доволен.
- Чем?
- Мы ему полностью вернули твою часть долга. Так что вы с отцом больше ему ничего не должны.
- Спасибо, конечно, но зачем? Мы бы всё постепенно отдали ему сами.
Раздался нравоучительный голос Андрея:
- Я в этом засомневался, Катрин, как только увидел тебя в казино. Ты хочешь повторить судьбу матери?
- Как ты меня там увидел?
- Сама не сообразишь?
- Послушай, Золушка, которая жаждет стать принцессой. – Это уже заговорила Марго. - Учить тебя жизни никто не собирается. У тебя своя голова на плечах. Что могли, мы для тебя сделали. Если влезешь в новые долги, то это уже будут только твои проблемы. Ну, и твоего отца, разумеется. Подумай над тем, что мы тебе сказали. И поступай, как знаешь. Ангелы одного и того же человека дважды не спасают.
От этих её «ангелов» я словно взбесилась:
- Это вы то ангелы! Благодетели нашлись! Нечего мне советы давать, без вашей помощи проживу. И без тебя, Андрей, прекрасно проживу, понял? Предатель! Машину останови, я выйду.
- С ума не сходи, Катрин! Пять минут осталось ехать. Потерпи.
- Я сказала – машину останови! Останови, я сказала. Я сейчас кричать начну!
- Господи, Андрей, высади её ради бога. А то орёт в самое ухо. У меня голова от неё начинает болеть.
Машина прижалась к бордюру. Андрей произнёс:
- Иди по дороге, машин всё равно нет, зато светлее.
- Будьте вы оба прокляты! – Крикнула я им напоследок и выскочила из машины.
Сволочи! Зажрались со своими деньжищами наворованными и ещё учить будут, как мне жить! Без них знаю, не дурочка!.. Ничего, у меня скоро денег будет побольше, чем у вас! Вот тогда посмотрим, кто – кого!
И я побежала по тротуару к своему дому.
Эпилог.
Дверь в кабинет несмело приоткрылась и заглянул Юрий Николаевич:
- Извините, Андрей Викторович. Меня пустили без очереди. Я на секунду, только спросить.
- Опять зелёные человечки появились?
- Нет… Катя у вас?
- В каком смысле у меня?
- Ну, может, она у вас ночует…
- Нет. Что, она пропала?
- Три дня назад не пришла из больницы. А там сказали, что уходила…
- В полицию сообщали?
- Зачем? Нет. Я думал…
- Вы с ней оба большие думальщики. Идите сейчас же в полицию и напишите заявление. Не забудьте указать, что она стала посещать игорные заведения. И обязательно напишите имя того Вадима, который к вам приходил.
- Зачем о нём-то?
- Так полиции легче будет её найти. Я освобожусь в два часа. Вам позвоню после приёма. У меня в полиции есть кое-какие знакомства… И не беспокойтесь раньше времени… Попробуем её разыскать… Если она жива…
***
Март 2018 г.